СЛАВНЫЕ БИТВЫ ДРАКОНОБОРЦЕВ
ЧАСТЬ 1-58-11 (СМ. НАЧАЛО В ЧАСТИ 1-1, ..., 1-58-10)
… и, вот, значит, что же с выбором количества точек на прямой, то, когда в моду возвращалась традиция чтений трудов первых документалистов, неотступно разыскивавших родственников драконоборцев, притом что самое героев застать ни в городе, ни в деревне было никак нельзя, коли сии вечно призывались к битвам своими обязанностями освобождать осажденных волшебными существами, кои хоть всегда относились к разряду редко встречающихся, но, все-таки, никогда не исчезали с планеты абсолютно, а, исходя из того, что, по статистике, про драконоборцев ни у кого не повернулся бы язык сказать, что таковых как бы пруд пруди, то, право, стоило вытащить на обеденный стол карту Дивноземья и расставить флажки по местам, откудова доходили вести о терпящих бедствие заключения в стенах своих домов на пространстве, обнесенном периметром городских или замковых стен, перемеженных башнями, на каковых воины предпочитали больше не разводить в железных чашах сигнальных костров, кроме того одного единственного раза, когда крылатый дракон появлялся впервые в окрестностях и занимал себе под логово гору или скалу на берегу озера, ибо чудовище не хотели прогневлять подобными признаками сопротивления, твердо зная, что с какой-то сторожевой башни Дивноземья заметили, что огонь вдруг разожгли в неурочное, скажем, время, то бишь, в светлое время суток, или, что чаши загасили, не дав пламени гореть всю ночь, ибо всякое отклонение от заведенного порядка вызывало вопросы: "Почему люди в городе или в замке поступают необычным образом?", "Что людей как бы заставило пренебречь своим долгом на караульной службе?", притом что сельским приходилось изворачиваться как бы малыми средствами, но требующими большего мужества, ведь сколько-нибудь крупных фортификационных сооружений там было не сыскать за ненадобностью таковых в хозяйствах труженикам, коих тянуло жить ближе к земле, каковую сии испокон веков обрабатывали, засевая зерновыми культурами, где сии сбивали вилами и граблями сено в стога, жали хлеб, молотили цепами золотые снопы, мололи белую и серую муку, и, бывало, смельчак из поселян долго готовился прорваться сквозь посеянную драконом Тьму и расплодившиеся страхи, притом что Тьма-то драконья не совершенно совпадала с темнотой, как бы синонимически довершая процесс прихода Зла, а не перемену дня на ночь, вызванную вращением планеты вокруг своей оси, ибо сказано: Господь "поставил землю на твердых основах: не поколеблется она во веки и веки"; "сотворил луну для указания времен, солнце знает свой запад"; простирает "тьму и бывает ночь: во время нее бродят все лесные звери; львы рыкают о добыче и просят у Бога пищу себе. Восходит солнце, [и] они собираются и ложатся в свои логовища; выходит человек на дело свое и на работу свою до вечера. Как многочисленны дела Твои, Господи!", да, вот, прорваться из-за плетня на лесную дорогу или к лодочной пристани, дабы дойти, доскакать, доплыть, по земле ли, по воде ли, до ворот замка, владельцу коего занятость книгами, разбором судебных тяжб, примирением враждующих сторон, объездом прочих деревень, охотой, отбиванием своего поля, захваченного другим феодалом, проверкою отчетов о полученной прибыли о понесенных оным убытков помешала сообразить, что, ежели от деревенской общины день, другой, третий не прибывало телеги со свежевыловленной рыбой, переложенной наломанным ивняком, повозки с бочонками подсолнечного масла, арбы с мешками пшеничной мучицы, воза с корзинами яблок, сметанными кринками, грибными коробами или пастуха, перед каковым бежал бы гурт отборных баранов, то как бы в самый раз собираться с дружиною разведывать, каковой не объявился ли в крае притеснитель и многим ли наделал уже худого, чтобы там не могли справиться собственными силами и вчера, и позавчера, и третьего дня назад, в общем, как-то так, доброхотством же документалистов исполнялась работа по сведению воедино отговорок и отсылок драконоборцев, каковыми народные герои кормили какого-нибудь шибко любопытствовавшего своего двоюродного племянника или четвероюродного дядюшку, отвлекавших спасителей своими наводящими монологами и никчемными советами, в каковых за всеми кустами слов и знаками препинания торчали навостренные уши ослиного упрямства, с каковым собеседники приставали, аки оторванная чешуйка карпа прилипает к коже на лбу или на руке рыбаря, кухарки или торговцев дарами рек, озер и морей, к своей мечте получить подробный отчет о новейшей миссии, что рассогласовывалось с священным правилом подвигоположников Дивноземья не разглашать деталей планируемых битв из суеверия, да, пожалуй, что из суеверия, каковому было подвержено племя сиих не по рождению, отнюдь, или, там, скажем, вследствие воспитания, полученного бы в семье каких закоренелых в предрассудках Старшей Эпохи обывателей, то бишь, не оттого, чтобы сиим поголовно случилось бы расти пасынками среды, далеко отставшей от течений современной науки, но как бы исключительно по роду занятий, ибо жизненный опыт научал драконоборцев не разглагольствовать со всяким встречным и поперечным, раз, и, в особенности, с окружением, два, как бы настаивающем о своем праве все о подвиге расспросить дотошнейшим образом заранее, хотя бы и выведя из себя спокойного воина, чего не удавалось никакому из драконов ни коварством, таковым существам свойственным, коим чудовища, к примеру, заманивали славного героя в пещеру, в каковой мерцали золотые кубки и монеты, выползая меж тем наружу из другого, потайного выхода, дабы, обрушив скалы с той и другой стороны, завалить выходы и замуровать сего в каменном мешке, где пленник рано или поздно умирал от голода, царапая стены ногтями и изжевывая свои ремни, подошвы своих сапог, шкуры оленьих унтов, кожу мехового воротника теплого плаща, давно покончив с обгладыванием косточек летучих мышей и разбиванием панцирей улиток, с каковыми, единственно, разделял бы месяцы своего страшного заключения, или, вот, еще, загоняли на узкую тропу, соскользнуть с каковой в пропасть человеку было бы также просто, как выпить кувшин молока, ну, или прихлопнуть на щеке комара, пикируя и изрыгая пламя, опережая каковое на шаг лавированием за выступы гор, несчастный должен был бы упасть далее, очутившись на карнизе, в пространство, практически без дна, огороженное одной стеной утеса, либо попытаться пробить боком, обращенным к вертикальному склону вершины, таковую, в общем, расшибиться, так или иначе, в лепешку, ни могуществом магии, каковая заключалась в броне, в шипах на хребте, остроугольных кожистых крыльях, сложенных и раскладывающихся в два веера по сторонам чудовищной головы то ли плавниках, то ли перьях, в ужасающем ударами хвосте и когтистых лапах, в каждую из каковых волшебное существо могло захватить по громаднейшей восьминогой лошади из табунов великана Бримира или по паре быков, или, вот, по пяти албандинских гиракотериев, каковых какое чудовище, может, и перетаскало бы у камнеедов, когда бы изловило, когда бы сии не скакали врассыпную, ибо магией сей драконам получалось отворачивать от себя пущенные луками стрелы, камни, метаемые пращами, и мечи, опускаемые на шеи таковых прыгающими на спину рептилий воинами, хоронившимися на верхушках деревьев, на верхних площадках башен и нависающих над водой и землей скалах, и, возвращаясь к суеверию, от коего никто не отказывался из героев, и откудова, по чистому бахвальству бы разве, а сего воители убегали, как быки короля Фабиана красной тряпки, ибо через бахвальство вероятность погибнуть в схватке с драконом увеличивалась во столько раз, на сколько уменьшалась доля рассудка при принятии решений, как распределить свои силы, и каковую тактику применить, дабы выиграть бой, ежели бы драконоборцы нашли время в распорядке жизни объяснить интересующимся, почему, все-таки, суеверие, то прояснение в головах и самых назойливых вопросителей вряд ли бы наступило, ибо сии не так бы поверили в магию крылатых чудовищ, как сталкивавшиеся с волшебными чарами герои легенд, чтобы не докучать своими монологами и советами впредь, притом что суть драконьей магии заговоренными доспехами не исчерпывалась, ибо как еще объяснить, как не колдовством, что разговоры о планах и мыслях в отношении экспедиции до битвы с драконом чудесным образом изменяли результат любого сражения как бы на худший ожидаемого, ибо дело обрастало трудностями как будто непреодолимого характера, начиная с усугубления погодных условий, как-то: усиление ветров до бурь, штормов и ураганов, вместо переменной облачности наступала жара или приходили муссонные дожди, и так далее, и так далее, потом, у героя могла внезапно околеть лошадь, оного личность могли почему-то не признать на границе того именно королевства, куда сей явился, отозвавшись на мольбы о помощи племени, и вместо того, чтобы принести избавление в земли, по каковым проползает под стенами укрепленного города старый змей, уверенный, что каждое, скажем, воскресенье жители, избравшие, кого принести в жертву, отопрут ворота, поднимут решетку и опустят на цепях подъемный мост, по каковому через заполненный водой ров побредет вон из крепости дрожащее дитя в белой рубашечке, драконоборец ждал препровождения в тюрьму без предоставления права на отправку письма своему королю о необходимости своевременного участия посольства в страну, где оного путь как бы задерживается на срок долее того, что потребуется бедствующему населению, чтобы обнаружить, что выбора как бы больше нет, ибо остался только один ребенок, и, вот, что же, значит, не разглагольствовать со всяким встречным и поперечным, раз, и, в особенности, с окружением, два, как бы настаивающем на своем праве все дотошно расспросить заранее, дабы затем, когда драконоборец будет в отъезде, излагать, как домашним, так и знакомым завсегдатаям паба или трактира пункт плана героя на тот день, что с раннего утра наступил, в соответствии с каковым драконоборец сейчас конкретно там-то и там-то переходит вброд пороги Гремящие Плавники Железных Рыб в Мерсии, на севере, на Эридане, ибо течения ни в каком другом месте пересечь нельзя, ежели не обречь себя на голодный переход через Рудные Горы, суровый поток в каковых буйствует и беспрерывно вращает искрошенную породу, насыщенную кристаллическими вкраплениями железа, почти что очищенного от примесей, или перебирается Свиной Долиной к опушке Пасечного Леса, буквально, сию минуту, как рассказчику аккурат подали на блюде дымящуюся паром отварную треску, нарубленную кусками в пять дюймов толщиной, и, вот, стало быть, когда доброхотством документалистов сводились воедино отсылки и отговорки драконоборцев на завершенные оными когда-то битвы, ибо что-то ведь оными все же произносилось в беседе, дабы не прослыть угрюмцами, жалеющими как бы доброе слово сказать к самым близким, скупящимися на истории, в коих показали отвагу и предприимчивый ум, бесстрашное сердце и крепкую длань, то усердием-то подобных дееписателей, шагавших в разные уголки Дивноземья как бы с пером, заткнутым за ухо, с картой мира, нанесенной на два куска тонкого и крепкого пергамента, каковые складывались раздельно по размеру обуви и помещались сиими в сапоги или пимы под подошвы, как ценные вещи, притягивавшие бы к себе взгляд охотников за реликвиями, - а что таковая документалистика, как не легенда королевств и планеты, - и создавалась завсегда та основа, та ткань Истории, каковой раскрой набрасывался родом царственной порфиры на плечи владык, в каковую пеленали младенцев, сию одевали под латы храбрые воины, сей облачали стариков, уходящих в вотчины не на земле, и покрывали пиршественные столы в парадных залах конунгов, а, равно, грубо сколоченные столы в пабах и тавернах, где ткань снова сроднялась с картою, каковую, как говорилось выше, стоило расправить на обеденном столе, дабы расставить флажки в тех местах Дивноземья, где...
27-29 апреля 2019
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...