29 апреля.
Приближалось первое мая, и школа готовилась к празднику. В нашей школе никогда не было заведено так, что, если 23 февраля, то только девчонки все готовят, а если 8 марта, то пацаны подарки покупают. На другие праздники тоже не разбивались на мелкие группы, а любую дату отмечали всем классом, и готовились тоже все вместе. Обычно девчонки брали на себя готовку еды, а мы, пацаны, выполняли самую трудную работу – покупали лимонад и прочие напитки.
Сейчас в этом отношении раздолье: сотни видов газировки на любой вкус, цвет и кошелек. А в начале девяностых это было очень нелегким делом. Кока-колу я в первый раз попробовал в день школьного выпускного в девяносто третьем году. Последние два класса я проучился в шестнадцатой школе и, соответственно, выпускной провел с новым классом. Мы, в последний раз надев праздничную школьную форму, гуляли по городу и случайно забрели в район умирающего Колхозного рынка. Еще в конце восьмидесятых это был главный рынок города, но на этот раз на самом базаре не было ни души, и только перед воротами сидели две очень древние старушки с разложенным на земле товаром. Закутанные в целые вороха белой ткани и цветастых жилеток, бабки словно сошли с туркестанских полотен Верещагина. Но на развернутых перед ними тряпках лежали вовсе не изысканные дары Средней Азии, а заморские лакомства в виде жвачек «Дональд» и «Турбо», а также сникерсов с марсами. У одной из бабушек я увидел маленькую стеклянную бутылку кока-колы и сразу ее купил.
Так вот, если в день выпускного наш город был щедро наводнен кока-колой в количестве одного экземпляра, то за два-три года до этого положение, как можно себе представить, было намного хуже. Советская пищевая промышленность издыхала в затянувшейся агонии, а гуманитарные поставки иностранной отравы еще не начались. Тут надо отметить, что и в годы застоя наш город едой никто не баловал. Так, у нас никогда не было таких привычных товаров, как сосиски, молоко в пакетах и сушки. За всем этим ездили в Астрахань, пока на границе не появилась таможня. Там же, у стен Кремля или в зимнем саду роскошного кинотеатра «Октябрь», покупали и жадно съедали мороженое в вафельных стаканчиках, которого у нас тоже отродясь не было. Приезжие в очередях удивлялись, что талоны на продукты, отмененные по всей стране еще в шестидесятых годах, в нашем городе всегда были самым обыденным явлением.
Во времена перестройки все эти безобразия только усугубились. Поэтому любые товары приходилось доставать и выслеживать по различным магазинам и базарам.
И вот, вчера мы собрали с души по пять рублей и после обеда собрались в классе. Было нас человек восемь или девять. Инициатор таких походов у нас всегда Вадим, как главный специалист по всем видам напитков. Вадим сказал, что, во-первых, нужны пустые бутылки, поскольку наших капиталов на приличное количество лимонада не хватит. Мы спросили, где мы ему найдем эти самые бутылки. Вадим раскрыл свой секрет, и весь вечер после этого мы провели, как американские безработные. Мы облазили все помойки и урны нашего района и извлекли из них штук сорок бутылок. Тогда ведь с этим было хорошо, это сейчас возле каждой помойки постоянно торчит бомж, часто не один, и в мусоре копается. За одной бутылкой Вадим даже в канализацию полез – увидел ее в люке и хотел рукой достать. Но не удержался и плюхнулся туда, после чего все оставшиеся действия на тот день пришлось свернуть.
Сегодня мы снова собрались и теперь уж пошли искать лимонад. Бутылки мы разложили по сумкам и, воняя ими на квартал вокруг, пошли к пивзаводу.
Городской пивзавод, составлявший вместе с хлебозаводом единый и очень страшный архитектурный ансамбль, располагался за широким пустырем, занимавшим большую часть обзора из окон нашего дома. Сейчас, как я понимаю, из тех же окон вообще никакого обзора нет, поскольку пустырь еще в девяностых застроили панельными домами. Тогда же это был огромный и ровный квадрат городской территории, засыпанный хорошим черноземом. В эту привозную землю каждый год втыкали деревья, но саженцы так ни разу и не прижились, ведь под тонким слоем чернозема были солончаки, на которых построен весь наш город, за исключением узкой полосы у самого берега реки.
В основном пустырь использовался как место великих и кровавых битв между нашей и тринадцатой школами. За пустырем возвышался асфальтовый тротуар, и сразу за этой насыпью начинался крутой спуск к белой ограде, которая у двух заводов была общей.
В ограде пивзавода было много дыр, поэтому еще в детстве мы часто залезали на территорию предприятия. Там стояли огромные бочки с некой сладковатой тягучей жидкостью. Поскольку это был задний двор завода, там никого не было, и мы свободно могли перегибаться через край и пить эту жидкость из бочек. Я до сих пор не знаю, что это было: солод, сырье для лимонада или, возможно, какой-то брак. Во всяком случае, жидкость была слишком плотной и невкусной, иначе мы быстро бы к ней пристрастились. Еще там были огромные залежи крышек для обычных поллитровых бутылок, а также сотни, тысячи наклеек от жигулевского пива. Мы приносили домой толстые стопки этих ржавого цвета наклеек с длинной фиолетовой полосой и надписью на ней «Жигулевское Сыра-Пиво». Еще были желтые наклейки от пива «Ячменный колос» и голубые бумажки для лимонада «Саяны».
А в крышки мы играли на длинной террасе драмтеатра. Помнится, еще во времена учебы моего старшего брата во дворах играли в бабки, - их у нас называли альчики. До нас эта культура не дошла, мы играли в крышки, которые сбивали камнем или биткой.
Если обойти ограду слева - по улице Восточной, то со стороны гаражей можно было застать открытыми фирменные магазины. В хлебном магазине часто продавались горячие булки и пятикопеечные бублики. Когда мы ездили на велосипедах, то нанизывали бублики прямо на руль и медленно съедали в пути. А вот магазин пивзавода, как правило, был закрыт, и возле него дежурили темные личности. Как я узнал намного позже, в те времена пиво было дефицитным товаром, и просто так его достать было очень трудно.
Вот и в тот раз пивзаводской магазин был закрыт, а от ворот самого завода, когда мы туда сунулись, нас погнали сторожа. Мы закидали сторожей комьями грязи и мимо закрытого магазина «Сауле» двинулись к «Рахату». Здесь Нурж и Берик начали выть от тяжести сумок с бутылками.
Продовольственный магазин «Рахат» в те годы был центром притяжения всего района. Сейчас к нему сделали огромную пристройку, переименовали, и все это вместе превратили в вещевой рынок, но неуловимый дух того времени еще витает над ужасной архитектурой новых строений.
Около «Рахата» Нурж встал в очередь за семечками, а Айдос тем временем сбегал в магазин, вышел и с довольным видом объявил нам, что и тут лимонада нет. Нурж купил стакан семечек, который у него тут же растащили. После этого акта разбоя, заставившего Нуржана затаить на нас злобу, мы пошли к магазину «Женис» - пресловутой «стекляшке» или «девятке».
Но, дойдя до девятиэтажек, мы увидели, что магазин этот почему-то закрыт.
Мы остановились и спросили у Вадима, что будем делать теперь. Айдос предложил ехать в «Торговый центра». Все как начали психовать да малодушничать – вот, да это такая даль, вот, раз здесь нет, значит и в «Торговом центре» лимонадом и не пахнет, а Ильяс тут же заявил, что ему надо домой. Айдос назвал нас идиотами, постыдил – действительно, будто это ему одному нужно было, а потом немного смягчился и предложил кому-нибудь, желательно Сашке, сбегать к «Женису» и посмотреть, есть ли лимонад там. И добавил:
- Если есть, то мы подождем, когда у них обед или учет, или, может, санитарный час кончится. А потом купим лимонад.
- А как посмотреть? – спросил Сашка, изображая из себя двухмесячного младенца.
Айдос сказал, что у магазинов обычно есть такая штука, как витрина, и через нее в большинстве случаев видно, какие товары там присутствуют на сегодняшний день.
Сашка сказал: «А-а-а,» - и со скоростью два метра в час пошел к «Женису».
Мы постояли, подождали, не выдержали и двинулись за ним. Сашка, заметив этот маневр, вконец выбился из сил, остановился и сел на ближайшей трубе, нахально повернувшись к нам задом. Мы дошли до «Жениса» и убедились, что он пуст и чист, как стеклышко (недаром его прозвали «стекляшкой»). Ильяс разъярился и отважно пошел домой.
Остальные, вдохновленные этим примером, также намеревались разойтись. Но Вадиму с помощью трехэтажного мата все же удалось нас удержать, и мы отправились на автобусную остановку, чтобы ехать в «Торговый центр».
Нуржу вдруг пришла в голову хорошая идея, и он побежал домой, чтобы позвонить в «Торговый центр» и узнать, есть ли там лимонад.
Мы ждали гада, наверно, полчаса, если не больше. Потом появился Нурж – сытый, гладкий, довольный и пахнувший пельменями. Он сказал, что до «Торгового центра» дозвониться не удалось.
Мы стали ждать автобус, одновременно без устали выражая на всю остановку наше откровенное мнение о Нурже.
Подкатила набитая пассажирами до крышек люков «гармошка». Мы полезли на приступ. Я кое-как впихнулся внутрь, и дверь с печальным скрипом захлопнулась за моей спиной. Обернувшись, я увидел на остановке Берика и Сашку, очень довольных тем, что им не удалось попасть в автобус.
«Гармошка» поехала. Наши растворились в толпе пассажиров. Рядом со мной находилась только голова и левая нога одного из наших, кого именно, определить не удалось, – все остальное исчезло в людском месиве. Еще откуда-то доносились слабые невнятные стоны почти раздавленного Нуржа, а, поднявшись на цыпочки, я увидел возвышавшуюся над миром мелких людишек и подпиравшую потолок голову Айдоса, – он служил окружавшим его пассажирам чем-то вроде поручня.
Мы вышли из автобуса возле магазина «Восток». Один из наших помчался на разведку в «Восток», Айдоса мы оставили в «Океане», а основная масса нашей толпы начала обследование «Торгового центра». Все три экспедиции окончились безрезультатно. Только Айдос обнаружил в «Океане» минеральную воду, но ее, по мнению Айдоса, было лучше так и оставить на дне «Океана», где она, по-видимому, пребывала с незапамятных времен.
Какой-то пропитый мужик с тяжелой одышкой посоветовал нам съездить в продовольственный магазин за «Шалкымой». Там, по его словам, он недавно видел лимонад «Изюминка». Но, учитывая отсутствие этого продукта в центре города, наивно было предполагать его наличие в районе Жилгородка.
Мы отказались от дальней дороги и пешком потащились назад. По пути заходили во все магазины, но безрезультатно. Всюду прилавки были пусты.
Лимонад наши достали ночью, уже без моего участия. Не знаю, какими правдами и неправдами, но затем ходило много слухов, что Вадим с Нуржем перелезли ограду пивзавода и выкрали оттуда два ящика «Буратино».