31. Осколки воспоминаний и новый путь
Я открыла глаза и уставилась в черный потолок, припоминая сегодняшний сон. По моим ощущениям сейчас уже было утро. Но здесь всё ещё было темно. Прошло уже столько времени, а я всё ещё не могла привыкнуть к этому.
Дверь тихонько приоткрылась и в спальню заглянула рабыня.
— Госпожа Лусинда… — осторожно позвала она, словно я могла спросонья бросить, а неё парочку томагавков. Хотя прежняя Лусинда, несомненно, могла и такое.
— Я уже встала, Семпрония, помоги мне одеться, — спокойно произнесла я. Конечно, с этим я могла справиться и сама, но стоило мне только упомянуть о подобном своеволии, как рабыни менялись в лице и начинали дрожать, как осиновые листья.
— Что, госпожа Лусинда, желает одеть? — поинтересовалась рабыня.
— Что-нибудь эдакое, — и я неопределённо махнула рукой. — У меня сегодня встреча с Рафаэлем.
Семпрония понимающе кивнула. Похоже уже и она уверовала, что у меня интрижка с генералом. В последнее время это стало одной из главных тем для всех сплетников Офире. Второй темой был побег Рикардо Сантоса. Его так и не нашли. Предполагали много мест куда он мог сбежать. Но больше всего склонялись к Ильмоджо. У него, как у работорговца, там должно было быть много связей. Маркос обещал его отыскать, но пока безрезультатно.
Из-за слухов которые ходили обо мне и генерале отец заявил мне, что теперь генерал нежеланный гость в нашем доме. Впрочем, сказал это он исключительно мне, напрямую отказать Маркосу даже он не смел.
А поэтому мы договорились встретиться в том самом домике, где некогда Лусинда убила Пауло. Я понимала, что после этого, сплетни обо мне и генерале разгорятся с новой силой. Но на данный момент это меня совершенно не волновало.
Было ещё рано, но улицы Офире уже были полны рабочими и рабами. Некоторые из них ещё перекусывали в местных забегаловках, а вторые уже торопились по своим делам. Но несмотря на это, добралась я до места встречи довольно быстро. Задержать мой паланкин могли лишь те, кто занимал значительное положение в Валле. Но эти люди вряд ли покинули бы свои дома в столь ранний час. Их деловая жизнь начиналась чуть позже.
На самом деле посещать этот домик мне совсем не хотелось. С ним было связано множество пусть и не моих, но воспоминаний. И не все они были хорошими.
Приказав носильщикам вернуться через пару часов часов, я медленно вошла в домик. Маркос меня уже ждал там. Он сидел на том самом месте, когда был с Лусиндой, и задумчиво вертел в руке пустой кубок. Даже меня не сразу заметил.
— В последнее время мне всё чаще снится Лусинда, — сказала я. — Возможно связь между нами разорвана не до конца.
Маркос внимательно взглянул на меня.
— Уверена?
— Как я могу быть уверена в том, что не до конца понимаю? — пожала я плечами. — Я вообще представить не могу, как этот Тэрр смог сотворить подобный камень.
— Думаю, что даже из меченных мало кто понимает, — ответил Маркос.
Мне нечего было на это ответить. За прошедшее время я обращалась ко многим меченный. Но никто из них не мог даже объяснить толком, что произошло, когда Маркос разбил камень. А о том чтобы вернуть Хэлла и речи не было. Они лишь твердили, что если бы увидели хотя бы осколок, то тогда может быть…
Маркоса, похоже, одолевали не менее тяжёлые мысли.
— Наверное, нам не стоит здесь больше встречаться, — сказал он наконец. — Здесь слишком много воспоминаний о Лусинде. Знаешь, я ведь тогда не верил, что она освободит Улу. Даже Когда пришёл к ней в этот домик не мог поверить до конца. Теперь я понимаю, каким был идиотом. Может, доверяй я ей больше, она бы рассказала бы мне о…
Своём дурацком плане?
— Вряд ли. Возможно, ты был последним человеком, которому она рассказала бы, — и выдержав недовольный взгляд Маркоса, я продолжила: — Не рассказала потому, что она любила тебя. Лусинда боялась, что ты отмахнешься от неё или того хуже, защищая Дианту, позволишь Пауло убить себя. Такая вот у неё лусиндовская любовь…
До сих пор мы старались избегать этой темы. И, наверное, так было бы и дальше, но сегодняшний сон с Лусиндой был слишком ярким. Даже не сон, а очередное её воспоминание о том, как она впервые встретила Маркоса.
— Я до сих пор люблю её, — ответил генерал. — Но тогда из-за гордости не мог признаться в этом даже самому себе. А сейчас, когда уже не могу ничего исправить, это кажется таким глупым.
— Мы все были идиотами. И я не исключение.
Я ведь тоже не лучше. Из-за того, что так упорно хотела вернуться домой, изо всех сил игнорировала свою любовь к Хэллу. А в итоге я и домой не могу попасть, и Хэлла нет рядом. Он так и остался между мирами. Я даже не знала, что с ним. Возможно, давно уже мёртв. Но я верила, что жив.
Я поднялась. Этот дом навевал слишком много мрачных воспоминаний. Надо поскорее отсюда убраться. Стоило приказать носильщикам вернуться пораньше.
— Так зачем ты меня позвал? — спросила я.
Маркос даже встрепенулся, словно только сейчас понял, что мы сюда пришли не о былом говорить.
— Гораций хочет расторгнуть с тобой помолвку и сейчас ищет для этого повод. Хотя тут и искать не надо. Одной нашей встречи достаточно.
— Прекрасно, — улыбнулась я. — Не буду ему мешать. Кажется, как и подозревала Лусинда, с Клавдией у него всё серьёзно.
— Ты понимаешь, как это отразится на твоей репутации?
— Ха, сейчас я Лусинда. О какой репутации ты говоришь? И потом это может быть отличным поводом, чтобы посетить империю Янь.
— Зачем?
— Рена написала, что, возможно, они напали на след ещё одного камня Терра. Я хочу попробовать вернуть Хэлла.
Маркос как-то странно взглянул на меня, но ничего не сказал. Наверное, он тоже хотел вернуть Лусинду. Но это бы могло означать смерть для меня.
— Ты всё не сдаешься.
Я улыбнулась.
— Если я ничего не буду делать, то мне придётся привести в сожалениях весь остаток моих дней.
Маркос кивнул, словно говоря, что понимает.
До того времени, когда должны были вернуться носильщики ещё оставалось время. Но оставаться в этом доме у меня не было сил.
— Может, пройдемся.
— Решила дать дополнительный повод для Горация? А не пожалеешь?
На самом деле ничего такого у меня даже в мыслях не было. Но те не менее я сказала.
— Я ведь всё равно скоро уеду…
В конце концов, всё это из-за сегодняшнего сна. И кто знает, когда мы увидимся в следующий раз.