В.М.Ткачев в кабине «Ньюпора» IV с подвешенной под фюзеляжем осколочно-фугасной авиабомбой.
Казалось бы, простое решение, а додумались до него только в ходе войны и не русские авиаторы, к сожалению. Разумеется, речь идёт не о стрельбе из пулемёта вперёд по ходу полёта, «через пропеллер», это была тогда сложная техническая проблема, решение которой нашёл голландец, лётчик-конструктор Антони Фоккер в начале 1915 г. К маю того же года фирма «Фоккер» разработала удачную версию синхронизатора. 12 июня 1915 г. в Германской империи был принят на вооружение истребитель «Фоккер-Айндеккер», он же «Фоккер» Е.I, - первый в мире боевой самолёт, оснащённый синхронным пулемётом, позволявшим лётчику вести курсовой огонь без риска прострелить собственный винт. Благодаря этой машине немцы быстро захватили господство в воздухе, а боевые потери англо-французской авиации резко возросли. Если в течение первого года ПМВ воздушные бои случались крайне редко, а потери в них можно было буквально пересчитать по пальцам, то уже в июле 1915 г. немцы сбили 15 английских самолётов. Большинство этих побед - на счету «Фоккеров». Число сбитых французов - неизвестно, но вряд ли меньше, поскольку их авиация количественно преобладала на Западном фронте. Английские газетчики присвоили «Айндеккеру» прозвище «бич Фоккера» (Fokker Scourge) по аналогии с предводителем гуннов Аттилой, которого христиане Римской империи называли «бич божий». Английская пропаганда тех времен постоянно сравнивала немцев с варварами-гуннами, отсюда возникла такая причудливая цепочка аналогий.
На «Айндеккерах» воевали первые гермаские асы - Освальд Бёльке, Макс Иммельман и лейтенант Курт Винценс, одержавший 1 июля 1915 г. первую воздушную победу с применением синхронного пулемёта. Бёльке и Иммельман заложили основы тактики наступательного воздушного боя, которую впоследствии переняли и использовали истребители всех стран. Психологический эффект «бича Фоккера» был очень велик, несмотря на то, что этих аэропланов выпустили мало. Летом 1915 г. на Западном фронте их насчитывалось не более двух десятков, а к концу года - около сотни. Эпоха массовой истребительной авиации наступила в следующем году, когда «Фоккер» морально устарел, так как появились более скоростные, высотные и маневренные боевые машины. В середине 1916-го «Айндеккеры» начали снимать с вооружения и отправлять в лётные школы, а при сильном износе - в утиль. Существует и иная версия событий - синхронизатор не был изобретением Фоккера. Ещё в 1913 г. германская фирма LVG («Эльфауге») запатентовала пулемёт, синхронизированный с мотором. Правда, накануне войны идею так и не воплотили в металле: мало кто мог в полной мере оценить практическую ценность изобретения. К тому же тонкая автоматика синхронизаторами требовала изрядной возни, кропотливой отладки всех её звеньев - ведь надёжность устройства должна быть под стать безотказности пулемёта. Простота отсекателя лопастей подкупила инженеров фирмы «Моран», не сумевших справиться с автоматикой из-за особенностей 8-мм пулемёта «Гочкис». Правда, «рикошетное» решение оказалось при всём его остроумии мерой вынужденной и временной.
Спустя полгода после пленения лётчика Гарро, немцы оснастили синхронизаторами «Фоккер» - расчалочный моноплан с 80-сильным ротативным двигателем. Вооружённые одним, затем двумя и даже тремя синхронизованными пулемётами, «Фоккеры» буквально терроризировали французскую авиацию. Ведь отсекатели не годились, если сквозь диск винта жгли не один, а хотя бы два ствола - слишком много зарядов пропадало впустую, слишком большие нагрузки приходилось выдерживать деревянным лопастями! История с охотой за секретами противника повторилась. Вопреки категорического приказа не появляться на новых «Фоккерах» над вражеской территорией, один из лётчиков оказался над французскими тылами и был сбит. Секрет открыли, но новинку нельзя было использовать сразу - автоматика-то приспособлена к пулемёту немецкого образца. Переделка под французское оружие требовала времени. Чтобы спасти положение, главный конструктор фирмы «Ньюпор» Густав Деляж решает: «Слабость вооружения надо компенсировать лётным превосходством французских машин, превзойти грозный «Фоккер» не только в скорости, но и в маневренности». Лётчик Соколов вспоминал, как П. Нестеров пытался решить задачу уничтожения врага в воздухе: «Он думает о бомбе, подвешенной на длинном тросе и предназначенной для уничтожения дирижаблей врага. Он спускает с хвоста самолёта тонкую медную проволоку с грузом, чтобы, перерезав дорогу вражескому самолёту, разбить ему винт. Он приспосабливает к хвосту самолёта пилообразный нож и думает им вспарывать оболочку дирижаблей и привязанных наблюдательных воздушных шаров.
Он пробует бросать вместо бомб артснаряды. Наконец, его мысль останавливается на таране, как на наиболее надёжном оружии в воздушном бою того времени». В полевом уставе русской армии, изданном в 1912 г., авиации («авиация» от лат. avis – «птица») придавались чисто разведывательные функции. Это позволило к августу 1913 г. организационно оформить в России разведавиацию на правах отдельного рода. К лету 1912 г. военное ведомство решило передать вопросы снабжения войск воздухоплавательными аппаратами (аэростатами, дирижаблями, аэропланами и т. п.), подготовку лётных кадров и специальную подготовку воздухоплавательных войск из Главного инженерного управления в ведение ГУ ГШ. В связи с этим, в соответствии с приказом по военному ведомству от 12 августа 1912 г. № 397, все вопросы организации военного воздухоплавания и авиации были сосредоточены во вновь созданной Воздухоплавательной части ГУ ГШ. Общее руководство воздушным флотом было возложено на ген. М.И. Шишкевича. В дальнейшем эта памятная дата оформления военной авиации России (12 августа 1912 г.) указом Президента РФ от 1997 г. за № 949 была официально установлена, как День ВВС. В начале 1913 г., для военных лётчиков была установлена новая форма одежды. 2 мая В.М. Ткачёв зачисляется в штат только что сформированного XI авиаотряда, при 7-й воздухоплавательной роте. Тогда же, после многолетней разлуки, происходит его встреча с Петром Нестеровым, прибывшим из Гатчины. Это был стройный, красивый, голубоглазый поручик с артиллерийскими погонами, украшенными Михайловскими вензелями и чёрными орлами.
В июне 1913 г. на основании нового «Общего плана организации воздухоплавания и авиации», который был разработан ГУ ГШ, сотник Ткачёв участвует в формировании и подготовке первой крупной авиаединицы русской армии - 3-й авиароты, входящей в XI авиаотряд (8 августа 1913 г. переименован в корпусной). 27 июня 1913 г. 3-я авиарота была сформирована полностью и её возглавлял штабс-капитан П.А. Самойло, а лётчиками были поручики: П.Н. Нестеров, М.Н. Кронидов, А.Я. Шошин, И.С. Мальчевский, А.Ф. Малышев, сотник В.М. Ткачёв, подпоручики А.Э. Мрачковский, К.И. Клещинский и Михаил Передков. В. Ткачёв дружит с П. Нестеровым и Игорем Сикорским. Новшеством для лётчиков авиаотряда со стороны Нестерова стала организация оригинального группового перелёта строем и фотографирование маршрута на кинематографической ленте. 10-11 августа 1913 г. сотник Ткачёв, поручики: Передков и Нестеров осуществили первый в мире успешный групповой полёт («плотным строем в три аэроплана») по маршруту Киев-Остер-Нежин-Киев, чем неизмеримо подняли престиж авиаотряда. Шли звеном, рядом: в центре Пётр Нестеров, слева Вячеслав Ткачев, справа Михаил Передков, едва не касаясь крыльями самолётов. Позже Ткачёв писал: «Воздушный отряд продефилировал над городом на глазах у многочисленной публики, заполнившей в тот день, по случаю праздника, улицы и сады города и приветствовавшей нас. Пестрели платочки, взлетали шляпы и фуражки, где-то кричали «ура» (3). В. Ткачёв любил вспоминать, как подтрунивали над ним отец и дед, ревнуя к небу.
Не прощая в душе, что он изменил потомственному казачьему делу, спрашивали: - Ты вот скажи, куда саблю будешь прятать в том самом «ероплане»? Да саблю ладно, а коня куда, а сено? Но они его простили за «измену», как простило и всё казачество Кубани, когда 2, 4, 10 и 11 октября 1913 г. лётчик Ткачёв с мотористом унтер-офицером Малько, с разрешения начальства, совершили на аэроплане «Ньюпор-IV» рекордный по дальности одиночный перелёт Блистательный полёт, как было сказано в одной из поздравительных телеграмм, проходил «в ненастное осеннее время и без предварительной подготовки трассы», протяжённостью 1,5 тыс. верст, на высоте 1,0-1,5 тыс. м. Эти слова отражали самую суть полёта, совершённого В.М. Ткачёвым. Желание испытать себя в длительном полёте и получить практику ориентировки на незнакомой местности и послужило главной целью всего мероприятия. Будущий национальный герой Пётр Нестеров назвал этот перелёт самым выдающимся из всех подобных в России. Газета «Кубанский край» от 12 октября 1913 г. писала: «В Екатеринодар прилетел военный лётчик киевской авиационной роты Ткачёв, подъесаул 5-й Кубанской казачьей батареи. Он совершил выдающийся перелёт большой дальности - из Киева в Одессу, через Керченский пролив на Тамань и в Екатеринодар. Данный полёт был признан мировым достижением, а Киевское Общество воздухоплавания присудило авиатору золотой жетон с надписью: «За выдающийся перелёт Киев-Екатеринодар. 1913».
Продолжение следует в части 5 http://proza.ru/2018/12/21/1323