Выживание в аналоговом start up-е 1994 года.
Когда сотовых телефонов и цифровой фотографии еще не было, а жизнь - была.
Тревожное ожидание у телефона. За окном падает в пятиэтажки чужое солнце. Сейчас важно одно - позвонит телефон или нет. Раздается звонок… нет… это родственники из Молдавии звонят хозяевам квартиры. Меня хватают за руки, чтоб я не оборвал звонок. А вдруг в это время позвонят ОНИ. Пойти домой - доверить ожидание звонка хозяевам квартиры – нет. Тогда это будет уже не страх и стыд. Это будет бессилие в полный рост... Все поставлено на карту. Придется ругаться с Ромашкой и разбираться с Маринкой, где-то искать деньги. Неожиданно наступает темнота, над пятиэтажками висит рогатый месяц. Меня выпроваживают из квартиры, обещая, что сразу наберут, если что... Мне до головокружения страшно думать, что будет, если, ОНИ не позвонят. Дальше провал в памяти…
Это было веселое время. Мир взрослых улетел в тартарары. Фирменные джинсы и кока-кола из волшебных артефактов стали обыкновенными штанами и газировкой. В 1994-м году сотовых телефонов в Перми еще не было, да и проводных было мало. Цифровых фотоаппаратов тоже не было, и свадьбы, выпускные, праздники снимали живые фотографы на "аналоговую", живую фотопленку. Фотографии, в основном, были черно-белые. Советская цветная пленка и печать, конечно, были и раньше, но только-только появившиеся «Кодак» и «Фуджи» казались волшебством, красотой, которую хотел каждый.
Наступала весна. Время экзаменов и выпускных. Мы с моим другом Ромашкой развесили объявления по нашему училищу - предлагали сфоткаться с красивым светом, на хорошую пленку. Получив фотографии, студентки пищали от радости и приводили подружек. Наша популярность вмиг взлетела до небес настолько, что Ромашкина девушка постоянно строго указывала ему на недопустимость промискуитетов.
Нам хотелось пойти и осчастливить фотографией всех, за умеренную плату, конечно. А тут самое подходящее время - выпускные в школах. Сначала казалось, что работы — море. Но оказалось, что в моей родной школе фотографировал мой папа. А Ромашка в свою школу идти отказывался. И в этот момент появилась Ава. Она сказала, что за 30% она даст нам сразу две школы. Всю организацию Ава брала на себя, а мы как большие мастера должны были просто прийти, выставить свет, покричать «покучнее, задние ряды плохо видно», и… напечатать фотографии.
Здесь возникла заминка. Чтобы купить пленку, и заплатить за печать в кодаковской лаборатории нужны деньги, около пяти родительских зарплат. Это было чем-то недостижимым. Конечно, заработали бы мы в результате 20 родительских же зарплат, но до этого надо было еще дожить, а деньги были нужны были прямо сейчас. Ромашка почесал в затылке, поморщился и пошел к своей девушке, Маринке. Та пошла к своей бабушке, мол — ребята бизнес хотят делать, давай поможем. И помогли…
Неприятным открытием стало то, что тащить три алюминиевых штатива, две киловаттных галогеновые лампы, две камеры, вспышку и провода - очень тяжело. Особенно если ехать из центра на рабочую окраину на общественном транспорте с пересадками. В школе учителя с подозрением смотрели на нас, пацанов которые еще год-два назад сами были школьниками. Но мы авторитетно расставили свет, успокоили завуча, что у нас уже есть опыт, показали наши фото из училища. Нам для начала дали 6-е и 7-е классы. За две перемены и пересменку мы успели снять всех. Все шло по плану.
Теперь нужно сдать пленку в проявку. Если на съемке мы ошиблись с резкостью или экспозицией хотя бы в одном кадре, то целый класс остается без фотографий. Это сегодня снятый кадр видно сразу, а тогда ошибаться было нельзя – переснять класс нам уже не дадут – просто позовут другого фотографа. В лаборатории «Кодак», в "стометровке", самом пафосном магазине города, отстояв получасовую очередь, мы сдали пленки в срочную проявку. Я с важностью в голосе сказал девушке-оператору, что мы сразу будем заказывать много печати, платить будем авансом и «нельзя ли побыстрее». Оператор – неземной красоты девушка - сказала, что раз мы платим авансом, то заказ поставят первым и улыбнулась. Представьте, что вам лично улыбнулась Джессика Альба. Плюс, эта улыбка приносит вам лично 5 зарплат ваших родителей. Это окрыляет.
Через пару часов мы получили пленку и сразу сдали заказ на печать. Ни одного бракованного кадра ! На радостях мы зашли в гости к девчонкам из группы - они жили в центре, в 5 минутах от нашего училища - и принялись планировать, как потратим прибыль. Первым делом, конечно, закатим вечеринку и позовем всех наших.
- Потом поеду к брату в Москву, там есть где погулять, - мечтал Ромашка, - хочешь и тебя возьму ? – подмигивал он круглолицей красавице Аленке
– А ты что будешь делать со своей долей ? -спросила меня наша староста Анка.
- Заплачу за обучение. Сразу за два года. Чтоб родителям полегче было – ответил я. Завидно, конечно, что друг может потратить деньги на радость, а я - на необходимость.
Наутро Ромашка не пошел на учебу. Он был старший и должен был получить заказ в "Кодаке" и удостовериться, что все напечатано хорошо. Договорились встретиться на квартире у молдаванок. К тому же меня не оставляла надежда уговорить круглолицую Аленку не ехать в Москву с Ромашкой. Ведь, во-первых, у него есть Маринка, а во-вторых, есть я.
Как только мы с девчонками вошли в квартиру раздался телефонный звонок. Трубку взяла Аленка.
- Ну что, вся пачка у меня. Тяжелая, еле в пакет влезла, иду к Вам, ставьте чайник. Я тут, из будки у дома звоню, может купить чего ?
- Ну, приходи уже скорее, - промурлыкала в трубку круглолицая красавица.
Чайник успел вскипеть. А Ромашка все не шел. Наконец он неслышно открыл дверь. В руках у него ничего не было, лицо было бледным с зеленым оттенком. Нервно дергая себя за волосы, едва не всхлипывая он выдавил.
- Я потерял фотографии. Забыл пакет в телефонной будке. Позвонил, бросил трубку и побежал к вам. А пакет остался… Вернулся, а его уже не было…
Повисла пауза. Я еле сдерживался. Стыдно признаться, но внутри меня бурлила радость. Ведь Ромашка сейчас перестал быть героем, а я сейчас наоборот придумаю как нас спасти ! И Аленка будет моей !
- Так… может, все заново напечатаем ? - выпалил я, с трудом скрывая вдохновение.
- Как ?! Пленки тоже были в пакете !
А вот это уже была настоящая катастрофа. Мало того что выглядели полными ушлепками в глазах школьников и учителей, так еще и надо было как-то вернуть деньги Маринке. А значит рассказывать ей как, и где потерялись фотографии, что дело было у дома Аленки, за которую Ромашке уже прилетало тарелкой в голову. У меня, вроде, не было никаких моральных обязательств, но Маринка прямо сказала, что дает деньги только потому, что в деле есть я.
Самым же хреновым было то, что на умирающего и плачущего Ромашку снизошла аленкина благодать. Моя красавица утащила его в другую комнату.
- Ничего, Ромашечка, все будет хорошо. - Говорила Аленка и гладила моего друга по голове.
А мы остались на кухне вдвоем с Анкой. Она была некрасивой, зато могла и коня на скаку запрячь и горящую избу потушить. Без лишних слов мы поделили район на две части, договорились обойти все магазины — спросить не оставлял ли кто наш пакет. Пришлось уговорить Анку заглянуть на своей части и в мусорные контейнеры. Времени прошло всего полчаса, если даже фотографии выбросили, то завалить мусором их еще не успели. Если достанем хотя бы пленки - уже, считай, спасены.
Еще через полчаса мы встретились запыхавшиеся у подъезда. Ничего не нашлось. В ближайших магазинах, куда могли отнести пакет – ничего не знали, в мусорках – ничего интересного.
- Пошли писать объявление. У меня есть картон и маркеры, заодно сладкую парочку встряхнем – нечего у меня в квартире… - Анка решительно шагнула в темноту подъезда.
Зайдя в квартиру сразу шибануло кислотой безнадеги. Из дальней комнаты как будто слышался плачь. Мы прошли на кухню и начали писать объявление. «В этой будке оставлен… просим позвонить по номеру…. За вознаграждение….»
- Прилепим скотчем – хрен отдерут, – храбрилась Анка.
- Без толку это все – просипел красноглазый Ромашка, зашедший на кухню - в этой гребаной стране невозможно ничего построить – народ – полное дерьмо…
- Иди лучше к Аленке – прервала его на полуслове Анка.
К чести Ромашки – он не ушел. Он сам приклеил объявление в будке , и даже пытался подрисовать что-то маркерами.
Осталось только ждать. Все плыло перед глазами… Позвонили Аве. Анка увидев, что я держусь из последних сил, сама пояснила обстановку. Ава , которая воображала себя глубоко интеллигентной девушкой, прошлась по нам отборным мотовилихинским матом, но в конце сказала, что постарается договориться со школой.
- Предложим не только общие фото, но и персональные – типа общая бесплатно, если берете три персональных. Ну а то, что не получилось – скажем, мол машина запорола пленку, жесткая вода и все такое. Главное — найдите деньги на пленку и новую на печать.
- Нет ! К Маринке я не пойду ! Да ! И Ава – дура ! – вскрикнул обессиленный Ромашка.
- Раньше завтрашнего дня вы Маринку все равно не поймаете. Так что сидите и ждите. Только молча — скомандовала Анка.
Номер телефона в объявлении мы указали тот, что был в квартире девчонок. Я приволок на кухню параллельный телефон на длинном проводе, поставил его на подоконник и стал ждать.
Тревожное ожидание у телефона. За окном падает в пятиэтажки чужое солнце. Сейчас важно одно - позвонит телефон или нет. Раздается звонок… нет… это родственники из Молдавии звонят хозяевам квартиры. Меня хватают за руки, чтоб я не оборвал звонок. А вдруг в это время позвонят ОНИ. Пойти домой - доверить ожидание звонка хозяевам квартиры – нет. Тогда это будет уже не страх и стыд. Это будет бессилие в полный рост... Все поставлено на карту. Придется ругаться с Ромашкой и разбираться с Маринкой, где-то искать деньги. Неожиданно наступает темнота, над пятиэтажками висит рогатый месяц. Меня выпроваживают из квартиры, обещая, что сразу наберут, если что... Мне до головокружения страшно думать, что будет, если, ОНИ не позвонят. Дальше провал в памяти…
С утра на лекции — тишина. Из шумной компании - я один. Ни Ромашки, ни Аленки с Анкой нет.
Я решил, что, если пакет с фотографиями не найдется – я сам иду к Марине, все рассказываю все как есть, и прошу дать денег взаймы, и делаю все сам. Один. Пусть не будет у меня друга, и Аленка точно навсегда отвернется... Нет, даже думать туда страшно. Но к Маринке пойду – подставить ее нельзя. Здесь не про игру в дружбу — здесь про доверие. Напряжение внутри меня такое, что едва поворачивается голова.
В конце второй пары в аудиторию просачивается Анка. Она староста, поэтому преподы всегда ей рады, даже когда она приходит в конце лекции. С ней всегда порядок. Взглядом показываю ей свободное место рядом – она c серьезным видом проходит мимо меня, садится на заднюю парту и закрывается учебником. Внутри меня как будто лифт оборвался. Я как будто вдохнул и не мог выдохнуть.
На перемене Анка убегает от меня.
- Отстань, то эти всю ночь спать не дают, сейчас ты пристаешь. - Но тут проблеск улыбки мелькнул на ее лице. – Ладно, выдыхай. Готовь полтинник, в 14.00 назначили встречу. И забери Ромашку от нас – ни в туалете не посидишь, ни голой по дому не походишь.
Время снова ожило, можно дышать.
Молодая бабушка смущенно- опасливо смотрела на четверых нас. Странное зрелище, 5 человек у телефонной будки и никто не звонит. Я трясущимися руками беру пакет
- Спасибо Вам. Мы с вами не подвели стольких хороших людей…
- А я смотрю он … висит… столько фотографий, дети, нельзя же чтоб потерялось… А вознаграждение…
- Именно ! нельзя чтоб потерялось – вот вам и протянул ей вдвое больше обещанного в объявлении.
- Можно было совсем ничего не давать – вообще вся премия старухе за твой счет – Ромашка ворчал всю дорогу по пути в квартиру девчонок. Осекся, он только у подъезда, когда поднял глаза и поймал недоуменный взгляд круглолицей Аленки.
Уже через 20 минут Ава везла фотографии в рабочий район. Все кончилось. И тут я заметил небо, красивую аленкину грудь и еще то, что через две недели каникулы - лето ! Если возможна чистая, рафинированная радость — то вот это была она. Я шел домой пешком мимо пятиэтажек, из-за которых выглядывало солнце, подпрыгивал и не знал, что делать с этой радостью.
Дома меня ждала записка. «Перезвони» и неизвестный номер. Мне сейчас было море по колено, эмоции били фонтаном и я только с третьего раза смог набрать указанные в записке цифры.
- Привет, - я сразу узнал Маринкин голос. - нашелся кулек с фотографиями ?
- Да! А ты откуда знаешь — сил скрывать радость и вообще что-то скрывать у меня не было, поэтому я говорил как есть — Замечательная бабушка подобрала. Ава уже, наверное, отдала фотографии и едет обратно с деньгами.
- Уже не везет...
Тяжелый старый телефонный аппарат вывалился у меня из рук. Связь прервалась. Я трясущимися руками пытался собрать развалившийся телефон, но тот упорно отказывался оживать.
- Аву ограбили — Мотовилиха не самый спокойный район. Но Ава же сама оттуда… да и среди бела дня ! Может быть учителя не приняли фотографии…. Но при чем здесь Маринка ? А если с Авой и правда что-то случилось и она в больнице !
Меня колотил озноб и самое плохое было то, что ничего, кроме тревожной карусели моя голова не выдавала.
- Можно позвонить Маринке с телефона - автомата на улице ! - наконец, превозмогая тревогу, выдал моймозг.
Я за секунду оказался на улице около желтой будки. Точно в такой же Ромашка забыл вчера наши фотографии.
В будке соседская бабушка размеренно рассказывала кому-то, как она удачно продала прошлогоднюю картошку. Увидев мои дикие глаза и дрожащие руки, она тихо повесила трубку и хотела было исчезнуть. Я расставил руки не давая ей уйти.
- П-пожал-луйста, наб-берите эт-тот ном-мер — я сунул ей записку. Сам я даже говорил с трудом, и просто не мог набрать номер, а монетка для того, чтобы оплатить разговор была всего одна.
Бабушка пугливо набрала номер и приговаривая « этот тоже слетел с катушек» - спешно ретировалась.
- Алло ! Ты чего трубку бросаешь ! - бодрый голос Маринки — ломал всю трагическую картину, которую я себе нарисовал. - Деньги Ава Вам не отдаст. Она их привезла мне. Заезжай за своей долей. Но у меня к тебе предложение — у Авы же еще есть одна школа, да и в этой надо доснять восьмые и девятые классы. Так вот что я предлагаю — сделать это все тебе одному. Денег на печать я дам. Моя доля — половина Ромашкиной.
- А ты откуда узнала ?
- Это самый важный вопрос, верно ?! - саркастически хмыкнула в трубку Маринка. - Скажем так, Аве очень важно получить доход не только с одной съемки, а заработать на всей школе, и еще на одной, если успеем.
- А как же Ромашка ? — снова поглупевшим от радости голосом спросил я.
- С Ромашкой я сама разберусь. Если готов продолжить и работать один — вперед. И вот еще что. Советую тебе — не лезь к Аленке. По крайней мере, пока заказы делаешь. А то ты тоже что-нибудь потеряешь…
Через пару недель жарким июньским вечером мы всей группой сидели у фонтана. Тополиный пух оранжевый в вечернем солнце наполнял радостный воздух. Мы отмечали окончание экзаменов. А еще я проставлялся по случаю удачной шабашки. Анка о чем-то оживленно беседовала с Маринкой; как она здесь появилась мне было не известно. Притихший Ромашка сидел рядом с ними.
- Ален, тебе шампанского или амаретто — осторожно подошел я к красавице.
- Эй, Бушуев, тебе же нельзя подходить к Аленке ! - повернувшись в мою сторону громко и весело крикнула Анка.
Ава прыснула, едва не облив ухаживавшего за ней Антошку и потянулась за новой порцией шампанского.
Я играючи обнял смущенную Аленку, чмокнул в щеку и сказал задорно
— Так весенний чес-то закончен ! Можно просто радоваться жизни, товарищи коварные девушки ! - они были разные. И я, оказывается, могу быть разным и остаться живым.
Примечания
(1) Чес - слэнг нелегальных предпринимателей советских времен. Означает активные мероприятия по продвижению и продаже своего продукта в благоприятный период среди целевой аудитории. Термин также широко применяется в шоу-бизнесе
(2) Иллюстрация - тот самый дом в котором жили разбитные молдаванки.Там, где вход в магазин в 1994м году стояла телефонная будка.
(3) некоторые имена и факты изменены