Ночь прошла спокойно. Аледу снился Ралгирд, его величественные башни, дома и узкие многолюдные улицы. Когда он открыл глаза, окрест было уже светло. Колдун неизменно сидел на корме и неподвижным взором смотрел вперед. Весла лежали внутри, стремнина реки сама несла старую лодку.
Лес Мотходэк остался где-то далеко позади. Русло реки сузилось, а течения явно стало быстрее. Теперь оба берега реки были одинаковыми — высокие и каменистые, с карликовыми деревьями, отчаянно цепляющимися корнями за крутые склоны.
Колдун даже не взглянул на проснувшегося санамгельца. Алед оглянулся и посмотрел вперед по направлению лодки, чтобы увидеть, на что смотрит колдун. Но он не увидел ничего, кроме крутых берегов и извилистого русла Медной Реки. Смотреть было ровным счетом не на что. Алед ополоснул лицо и попил речной воды. Потом взор его упал на мешок. Двимгрин, похоже, пребывал наедине со своими думами, витал где-то далеко. Убедившись, что он не смотрит, Алед подтянул мешок к себе. На дне его лежали Шкатулка и Ключ. Снова бросив кратковременный взгляд на колдуна, санамгелец осторожно извлек Шкатулку наружу.
Черная, сплошь исписанная рунами, она восхитила Стрелка еще в тот день, когда Валейгар достал ее из Бассейна Ослабления. Но в тот момент разбойник не успел ее толком рассмотреть, потому как Двимгрин сразу выхватил Шкатулку. Из чего она была сделана, разбойник определить не мог. Не то металл, не то камень, или же что-то иное… Она не состояла из нескольких частей. Она была единой, созданной из единого куска неизвестного материала, со слегка закругленными углами. Как ни пытался Стрелок рассмотреть щель под крышкой, так и не смог ничего увидеть. Если бы не замочная скважина, то Алед никогда бы не сказал, что держит в руках нечто такое, что можно было бы открыть. Сотворивший ее был поистине мастером и очень постарался, чтобы его творение получилось безупречным. Да, она была идеальна… Стрелок провел ладонью по шершавой поверхности, и Черные Руны приветственно вспыхнули алым огнем. Алед смотрел на непонятные ему символы, словно завороженный. Шкатулка настойчиво дрожала в его руках и слегка обжигала ему руки, словно требовала, чтобы ее открыли.
Он перевернул ее. Дно тоже было испещрено огненными рунами… В этот миг что-то сдавило шею Аледа. Словно чья-то рука вцепилась в нее. Но никакой руки не было. Разбойник выронил Шкатулку и схватился за горло. Дышать было уже нечем, и Стрелок увидел, что Двимгрин теперь смотрит прямо на него. Глаза его яростно горели. Языки алого огня вместо зрачков увидел в них Алед.
Наконец сдавливающая глотку сила отступила, и колдун пришел в себя. Алед судорожно втянул грудью воздух.
— Не смей трогать ее, — прошипел Двимгрин.
Он встал, поднял с палубы Шкатулку и спрятал ее в мешок.
— Не смей трогать ее! — уже в гневном крике повторил колдун.
Разбойник, испуганно глядя на взбесившегося старика, проговорил в ответ:
— Хорошо, как скажешь. Но ты чуть не убил меня! Неужели нельзя было сказать по-хорошему?
Двимгрин присел обратно на свое место.
— Я немного сорвался, — изрек он.
— Ты просто сумасшедший, — сказал Алед. — В который раз удивляюсь сам себе, что я все еще путешествую с тобой.
— Просто не трогай ее, — спокойно отчеканил Двимгрин.
— Прости, но я сгораю от любопытства. Здесь, кроме того, совершенно нечем заняться. Вот я и не удержался. Но я ведь не открыл ее, а просто посмотрел. Что в этом плохого.
— Я сказал тебе… Не смей ее больше трогать…
— Когда мы откроем ее?
— Когда придет время! — раздраженно проговорил Двимгрин.
— Какое к гоблину время? Давай просто откроем и посмотрим наконец, что в ней. Ты ведь сам говорил, что ее ни разу не открывали. Неужели тебе не интересно, что в ней?
— Поверь мне, я сгораю от любопытства не меньше твоего, — ответил колдун. — Но это не сундук с безделушками, которые открывают, когда становится скучно. Это Шкатулка Вилорна, гоблинские норы! Напряги ты уже свою глупую голову!
— Тогда хоть расскажи мне о ней. Ты так толком и не сказал, как она была создана, для чего? Понимаю, что это, наверное, великая тайна, ну так открой мне ее! Неужели я до сих пор не заслужил этого?
Двимгрин молчал и пристально смотрел на Стрелка. Тот встретился с ним взглядом, и они долго, не говоря ни слова, смотрели в глаза друг другу. В конце концов разбойник отвернулся, и спустя мгновение колдун заговорил:
— Нет, это вовсе не тайна. Почти все о Шкатулке Вилорна можно узнать из древних преданий. Но есть вещи, о которых тебе не упомянет ни одна из ветхих книг. Я могу поведать тебе обо всем. Тебя интересует история Шкатулки Вилорна? Что ж, так и быть, я расскажу тебе…
В то время я еще служил Тригорскому Ордену и тогда еще не помышлял его покинуть. Мои глаза еще были ослеплены пеленой Экгара, но уже тогда я начинал вникать в истинную суть вещей. Шла Первая Эпоха Мрака. Уже пало великое западное королевство Молтоссор под напором войск Короля Мрака Варфегула, известного как Дардол, разорен был и Икхимет. Все земли за Хребтом Эрхата находились под властью черного трона, а крепость Даргирд, что в Ноккуа, стала столицей темного царства. Именно там незадолго до Войны Ярости Дардол начал создавать Шкатулку Вилорна. Считалось, что он собрал все зло с надземного мира и заключил его внутрь, чтобы однажды с помощью его облачить мироздание во Тьму. Она была готова, но Варфегул не мог открыть Врата Вилорна в любой миг. Солнечный свет должен померкнуть, чтобы огонь Старого Солнца смог вырваться из подземного мира. Варфегулу нужно было лишь дождаться, когда черная тень затмит солнце, но такое происходит раз в сотни лет. Однако он знал наверняка, в какой год и в какой день ожидать это событие.
Годы шли, разразилась Война Ярости, в которой Король Мрака потерпел первое поражение. Шкатулка Вилорна досталась зуосорейнам, и в своем королевстве, в Хоромходэке, что за Великим Лесом, Сыны Зуосора спрятали ее от служителей Тьмы. Затмение солнца 997-го года Первого Мрака прошло напрасно.
Через столетие Первая Эпоха Мрака минула. Варфегул был впервые изгнан из надземного мира. В начале Второй Эпохи Шестеро Колдунов, в состав которых в те дни я еще не входил, вспомнили о Шкатулки Вилорна, и начали ее поиски. Тогда еще никто не знал наверняка, что она хранится в Ростифе, столице Хоромходэка.
— А Ключ? Он тоже был спрятан от колдунов? — спросил Алед.
— Нет, Ключ Вилорна в то время был еще у них. Но после Века Гибельной Зимы, когда войска Трех Королевств востока вместе с гурнами и людьми Межгорья ворвались в Ноккуа, Колдуны Дардола потеряли и его. Ключ попал в твою страну, в Санамгел. Долгое время он хранился в Ралгирде.
— И что, неужели никто из колдунов не пытался выкрасть Шкатулку и Ключ?
— Разумеется, пытались. Правда они созрели для этого не скоро. Миновало более трехсот лет, прежде чем Даэбарн, Полкворог, Эсторган и Бэнгил пробрались в Ростиф. Но их попытка провалилась, и Даэбарн отчего-то сделал вывод, что Шкатулки в Ростифе нет. Хотя именно там она и хранилась.
— Как же она оказалась в Тригорье?
— Как раз это я и хотел рассказать. Сразу после того случая король Фанкул поручил тайно перевести Шкатулку из Хоромходэка в Замок Магов, посчитав, что хранить ее в Ростифе слишком опасно и ненадежно.
— Ты тогда все еще служил Тригорью?
— Да, я все еще был там, хотя с каждым годом я все больше понимал, что нахожусь не на своем месте…
— Что же мешало магам уничтожить Шкатулку?
— Это и попытался сделать Экгар, как только Шкатулка оказалась в его руках. Уничтожить ее! Я лично был свидетелем. Но Верховный Маг не преуспел в этом деле. Уничтожить Шкатулку Вилорна невозможно, так же как и Ключ! В тот год и был создан Заслон Экгара, который окружает стены Тригорья и не позволяет служителям Изменения приблизиться к стенам замка. Он был создан именно для того, чтобы сохранить Шкатулку и не дать ей попасть в руки колдунов.
— Но ты прошел сквозь него.
— Прошел, — самодовольно усмехнулся Двимгрин. — Через брешь в Заслоне, которую так никто и не заделал с тех давних пор. Я знал о ней… Не пойму только, как через магическую преграду сумел пройти Эсторган. Но это уже никто не узнает…
— Но когда ты покидал Тригорье, почему ты не прихватил Шкатулку с собой?
Двимгрин рассмеялся.
— Да, это был бы хороший ход, — сказал он. — Во-первых, если бы я и хотел, то мне предстояло бы вначале найти ее, ведь я не знал, где именно затаил ее Экгар, а потом пришлось бы втайне вынести ее из замка, в котором в те годы было несколько сотен чародеев. Но причина не только в этом… Покидая стены Замка Магов, я еще не собирался вступать в Орден Шестерых. Никто меня там и не ждал. Я просто покинул Тригорье и даже не думал о Шкатулке тогда. Никто не думал. Весь мир забыл о ней на долгие века. Она никого не интересовала.
— Так значит Шкатулка пролежала в Тригорье до наших дней.
— До ваших дней, — кивнул Двимгрин.
— Сколько времени прошло?
Колун на время задумался.
— Полторы тысячи лет, — изрек он.
— Полторы тысячи?! — удивленно воскликнул Алед. — Не верю, что за это время никто не попытался выкрасть ее.
— Может быть, кто-то и пытался. Но суть в том, что никто не знал, где скрыта Шкатулка. Знал лишь я.
— А Всетемнейший? Он тоже не знал?
— Всетемнейший! — прыснул Двимгрин. — Да, тоже не знал. Я никому не выдал этой тайны.
— Почему? Ты же перешел на его сторону. Почему ты скрыл это от него.
— А зачем ему было это знать? В любом случае, он не смог бы вытащить ее из Тригорья. Ведь, как я уже говорил, тогда тригорцев было слишком много, не говоря уже о Заслоне. И там был Экгар. Кроме того, Шкатулка без Ключа бесполезна, а Ключ тоже считался бесследно утраченным в те дни. Но дело еще и в том, что когда Варфегул возвратился в мир, ему было не до Шкатулки. Он не искал ее. Он был достаточно могуществен и без нее. И у него была иная цель, на которую он тратил все свои силы: найти и уничтожить Трех Меченосцев.
— Но ему это не удалось…
— Не удалось, — сказал Двимгрин. — Случилось совершенно обратное. То, чего и хотел Экгар… Три Меченосца изгнали Варфегула из надземного мира.
— Разве они его не убили?
— Невозможно убить то, в чем изначально нет жизни. Они уничтожили Дардола. Но Дардол — это всего лишь имя, которое осталось теперь только на страницах преданий. Варфегул — один из Хранителей, и он вполне может прийти в новом обличии и назваться новым именем.
Стрелок лег, пытаясь осмыслить услышанную историю Шкатулки Вилорна, и вскоре его мало-помалу даже начало клонить в сон, как вдруг крик колдуна заставил его вскочить.
— Гоблинские норы!
— Что случилось? — спросил Стрелок.
— Вон там! — Колдун указывал налево.
Алед смотрел в указанном направлении. Берег слева немного выровнялся, оставаясь по-прежнему высоким, и теперь он был более отлогим и рыхлым, а деревьев стало несколько больше, однако это по-прежнему было редколесье. Но санамгелец так ничего и не увидел на нем, как ни старался.
— Что ты там увидел? — спросил он наконец.
— Я же говорю! Гоблинские норы! Там! Вон они! Видишь? Треклятый Камнесоздатель вновь подослал своих соглядатаев.
Теперь Алед наконец понял колдуна и вскоре рассмотрел бугорки свежей земли на склоне. С некоторых из них еще скатывались в воду каменья и песок, будто они появились лишь несколько мгновений назад.
— Будь он проклят! — выругался колдун.
Алед долго не отрывал взгляда от вскопанных бугорков земли, ожидая, что из нор вот-вот высунутся злобные морды подземных жителей. Когда же то место исчезло из виду, он обратился к колдуну:
— Ты говорил, что никто, кроме тебя, не знал, что Шкатулка хранится в Тригорье. А как же Камнесоздатель? Разве он не знал, где она спрятана? Ведь он тоже служил Тригорью, и в Зале Пламени находится его комната, в которой он сотворил свои чародейские камни?
— Хороший вопрос, — заметил Двимгрин. — Но с тех пор, как он сотворил Камни Могущества, путь в зал Пламени для него был заказан по решению Экгара. Да, Камнесоздатель тоже знал, что Шкатулка спрятана в Тригорье. Но она — его погибель! Она откроет врата Хранителям, против которых он дерзнул пойти. Вероятно, его вполне устраивало то, что тригорцы охраняют ее. Конечно, набравшись сил, он, скорее всего, напал бы на ослабшее Тригорье и взял бы ее на хранение себе. Но он опоздал! И никакие гоблины-разведчики уже не помогут ему ее заполучить!
Оставшийся день прошел тихо. На следующее утро берега стали ниже, и теперь было видно окружающие земли на много верст вперед. По правую руку раскинулись мрачные пустынные равнины густо окутанные серой мглой.
— Сумрачные Земли, — сказал колдун, не дожидаясь вопроса. — Ты помнишь скаллоров, которых видел в лесу? — спросил Двимгрин.
— Конечно, — ответил Стрелок.
— Эти безжизненные равнины в древности были полем битвы Первородных со скаллорами. Пролитая кровь обеих сторон навсегда оставила отпечаток на земле.
— И кто победил?
— Алфейны, разумеется, — сказал Двимгрин. — Если бы исход был другой, вряд ли мы бы сейчас с тобой это обсуждали. Вряд ли бы мы вообще родились!
Алед посмотрел на другой берег. На горизонте виднелись очертания гигантского горного хребта, окрашенного в цвета зари а между ним и рекой, по которой плыли путники, раскинулась болотистая местность. Берег был травянистым и, скорее всего, не прочным. Густой кустарник скрывал болотистую почву, а дальше на востоке начинались уродливые полусухие деревья окруженные дымкой жутковатого тумана.
— А это Ведьмины Болота, если желаешь знать, — вновь опередил Двимгрин вопрос Аледа.
— Почему у них такое название?
— А ты как думаешь? — усмехнулся колдун.
Алед не отводил взгляда от мрачных топей.
— Там живет Ведьма?
— Жила, — сказал Двимгрин. — Она погубила немало жизней. Там, на востоке, проходит перевал через Небоскребущий Хребет, который тоже долгое время называли Ведьминым. Признаться, мне неизвестно, до сих пор ли осталось за ним это имя. Три Меченосца расправились с Хозяйкой Перевала, и бесконечная череда исчезновений странников прекратилась.
— Почему я так мало знаю о Трех Меченосцах?
— Потому что до недавних пор тебе было плевать на историю, — сказал Двимгрин. — Но не только поэтому… Трех Меченосцев больше славили в Восточном Гэмдровсе, нежели в Западном, а до Межгорья и вовсе дошли только дурацкие песни.
— И они были достойны этой славы? — спросил Алед.
— И да, и нет, — ответил Двимгрин. — Их значение было нарочно преувеличено, а они по своей сути были никем. Они не были ни великими воинами, ни магами. Они были простаками из глухих деревень. Но тем не менее Три Меченосца выполнили то, что возложил на них Экгар. И надо сказать, справились они с этим блестяще.
— Но для тебя они были врагами.
— Разумеется. К сожалению, я ни разу не повидался с ними, если не считать недавней короткой встречи с Ликтаро в Тригорье… Но хватит уже об этом! Сейчас важно другое. Когда закончатся эти топи, мы будем проходить у устья реки Файтлари, которая течет от самых гор и впадает в Медную Реку. Надеюсь миновать это место быстро и без приключений, потому как там запросто можно повстречаться с русалами Устлагена. После Файтлари уже через день выйдем на берег в Светлодолье.
Как и говорил колдун, в месте, где Ведьмины Болота заканчивались, с левой стороны в русло реки резво вливалась быстрая и довольно узкая река. Здесь, прямо на месте слияния, возвышались сверкающие жилища русалов, созданные из воды. На берегу бледнокожих существ было довольно много. И почти все лица были обращены на идущую по реке лодку. Двимгрин старался не смотреть в ответ, съежившись на корме и закутавшись в черный плащ. Когда же устье Файтлари было благополучно пройдено, колдун обернулся.
— Бледные выродки! — выругался он.
— А где же их дворец? — спросил Алед, устремив взор на поселение русалов, которое с каждым мгновением удалялось, одновременно растворяясь в сумерках. — Я видел только жилые дома, если это можно назвать домами. Помню, у тех русалов, которых мы видели недалеко от Захолустья, был огромный дворец.
— У этих тоже есть. Он расположен ближе к отрогам гор, у водопада. Называется Устлаген. Что ж, можно считать, что все обошлось, коли они не обратили на нас внимания.
— Я бы не сказал, что не обратили, — возразил Алед.
— То, что они пялились на нас, это ничего, — отмахнулся Двимгрин. — Главное, что они не направились к нам и не поплыли следом.
— А там что? — неожиданно спросил Алед.
Разбойник вновь кивнул в сторону левого берега. На землю уже опускались сумерки, но еще можно было увидеть, что лес, покрывающий побережье, выглядит как-то нехорошо. Его деревья были еще более кривыми, чем, те, что Алед видел на Ведьминых Болотах, но кроме всего прочего, они казались совершенно сухими и безжизненными.
— Иссохшая Пуща, — ответил колдун. — По легендам, он стал таким опять же из-за скаллоров и черных теней, которые прошли здесь в далекой древности.
— Это все больше убеждает меня, что подобным тварям нечего делать в надземном мире.
— Не рассуждай, как глупый смертный. Ты ничего не понимаешь, — молвил Двимгрин.
— Но я и есть глупый смертный, — усмехнулся Алед.
Колдун поднял взгляд и некоторое время не отрывал его от разбойника.
— Пожалуй, с этим я спорить не стану, — сказал он.
Алед уже не слушал колдуна. Причина была в странных звуках, которые вдруг донеслись до его ушей. Это было похоже на отдаленные раскаты грома, только слишком уж резкими и ритмичными были они. Стрелок повернул голову и устремил взор в унылую мглу Сумрачных Земель. Звуки становились все громче, ближе. Двимгрин тоже слышал их, и уже тоже с тревогой смотрел на запад.
— Что там происходит? — проговорил Стрелок, не выражая особой надежды на внятный ответ.
— Что бы это ни было, скоро оно будет не там, а здесь, — дал ответ колдун.
Через несколько мгновений, мгла на правом берегу несколько расступилась, и Алед узрел в ней очертания чего-то очень большого. Огромная тень стремительно выползала из тумана, становясь все более отчетливой. Разбойник без труда узнал его, и он уже хотел было открыть рот, чтобы поделиться своими мыслями, но Двимгрин опередил его.
— Страж, будь я проклят! — гневно выругался колдун. — Я чувствовал, что с ним еще не покончено.
— Он здесь за нами?
— А за кем же еще! Он желает вернуть украденное.
Выбравшись из мглы, великан быстро шагал в сторону побережья, пока не оказался у самой воды. Страж увидел лодку, несущуюся по реке и направил свой путь прямо ей наперерез. Никто не сомневался, что глубина реки ему нипочем: ему нужно лишь зайти в воду и течение само принесет лодку с ворами прямо в его широкие каменные ладони.
Страж без колебаний шагнул в реку. Вода едва доставал ему до колен, вспениваясь вокруг огромных ног. За пару шагов он оказался на середине реки и вскоре замер, опустив руки к воде.
Алед понимал, что еще несколько мгновений, и лодка окажется в руках Стража. Но Двимгрин не желал мириться с таким раскладом. Прошептав что-то себе под нос, он вновь заставил лодку махать веслами, но на сей раз она стала грести против течения. Сближение с каменным великаном, преградившим путь, а еще через мгновение лодка стала медленно но верно ползти вверх по реке.
Увидев это, Страж тоже двинулся против течения. Колдун встал и выпрямился во весь рост. Вид его в этот миг был грозен, как никогда, а взгляд был полон решимости во что бы то ни стало расправиться с врагом. Двимгрин изобразил в воздухе замысловатый жест, одновременно прошептав заклинание. На сей раз слова, вырвавшиеся из уст старика, оказались вполне человеческими, и при желании Стрелок мог бы, наверное, даже повторить их. В руках колдуна появился огненный шар. В голове санамгельца сразу мелькнула мысль, что это нечто новое, к чему доселе Двимгрин не прибегал, потому как на этот раз огонь не был ни кроваво-алым, ни оранжевым, он был ослепительно-белым. Колдун размахнулся и швырнул шар магии во врага. Он угодил Стражу прямо между пустых глазниц.
Великан остановился и схватился за голову. Он не издал ни звука, но Алед готов был поклясться, что если бы каменный великан Экгара мог, он бы наверняка уже кричал от невыносимой боли. В тот же миг Двимгрин ликующе рассмеялся и сотворил новый шар, который незамедлительно полетел вслед за первым. Страж покачнулся от сопровождаемого громким треском удара в грудь, и крупные крошки камня посыпались в реку. Третий шар белого пламени снова попал гиганту в голову, и огромный кусок откололся от головы Стража. Великан покачнулся опять и в следующий миг упал навзничь. Река вздыбилась большими волнами, которые стремительно понеслись к берегам, и вспененная вода полностью скрыла упавшего Стража.
Двимгрин остановил движение весел, и течение снова подхватило лодку. Она быстро приближалась к месту падения великана, где образовалось сразу несколько новых порогов. Алед настороженно смотрел вперед, устремив взор в замутненную воду.
— Это все? — не веря в исход, спросил Алед. — Он мертв?
— Если он когда-то был живым, — подметил колдун. — Пришлось применить то, чему некогда обучал меня Экгар. К счастью, я еще не все забыл. Думаю, что я не бы преуспел здесь в использовании силы Старого Солнца, ведь Экгар задумал Стража неуязвимым именно для темной магии. Думаю, больше он нас не побеспо…
Он не успел договорить. В момент, когда лодка уже скользила над лежащим под водой великаном, из реки с шумом вырвалась гигантская ладонь. Лодка качнулась, и Двимгрин вывалился за борт, а Алед, с ног до головы облитый водой, просто замер. Сердце его сжалось от страха. Еще мгновение, и ему конец…
Внезапно рука Стража исчезла. Не погрузилась обратно в воду, а просто пропала, словно наваждение. Но это было не все. Пропала и река…
В лицо Аледа дунул ледяной ветер. Разбойник огляделся в полном недоумении. Он по-прежнему сидел в лодке, только лодка эта кормой вперед стремительно катилась теперь вниз по снежному склону горы, где раскинулась бескрайняя равнина. Разбойник был не один. Напротив него в корме кто-то сидел. Он был в черном одеянии, но это был не Двимгрин. Перед Аледом в несущейся с горного хребта лодке сидел мужчина с бледным лицом и прямыми черными волосами. Большая красная брошь украшала его черный плащ. Алед дрожал, больше от накатившего страха, нежели от окружающего зимнего холода.
Незнакомец приветливо улыбнулся.
— Значит, Эсторган не справился, — молвил он.
Его слова каким-то образом заглушали свист ветра в ушах, будто звучали прямо в голове.
— Это разочаровывает, — продолжал неизвестный. — Я не рассчитывал, что ты до сих пор будешь жив.
Взгляд его опустился вниз. Алед тоже посмотрел под ноги и увидел мешок Двимгрина, который лежал на прежнем месте в середине лодки. Незнакомец наклонился и протянул к нему руку. И тут Стрелок все понял. Камнесоздатель! Алед не таким представлял его, но этот образ, тем не менее, оказал на него сильное впечатление. От человека в черной переливающейся мантии исходила великая сила. Алед не мог поверить в это — Властелин Омраченного Королевства сидел прямо напротив него..
Нет! Ему не заполучить Шкатулку. Забыв о страхе и о стремительном спуске с гор, разбойник сделав резкий рывок вперед и первым схватил мешок, после чего крепко прижал его к груди и отполз обратно в нос лодки.
Лицо незнакомца помрачнело. Брови его сердито сдвинулись, и из уст вырвались слова:
— Выбирай. Награждение или смерть? Отдай мне мешок, и будешь жить.
— Нет! — воскликнул Алед, сам удивляясь собственной решимости.
— Значит, смерть… — молвил незнакомец и исчез.
Алед огляделся. Вокруг вновь была вода. Течение реки несло лодку вперед. Санамгелец был в ней один. Где же Двимгрин?
— Может, поможешь старику? — прозвучал вдруг знакомый голос.
Только после этих слов Алед увидел Двимгрина. Он был в воде, но держался обеими руками за борт судна. Разбойник в недоумении смотрел на него, по-прежнему крепко прижимая черный мешок к груди.
Колдун раздраженно сплюнул и внезапно выпрыгнул из воды словно рыба, после чего мягко и как-то неестественно медленно приземлился на свое прежнее место, на котором еще несколько мгновений назад восседал сам Камнесоздатель. Алед пришел в себя и наконец отпустил мешок, бросив его ближе к колдуну.
— Ты не отдал ему. Молодец! — проговорил Двимгрин. — Этим поступком ты, возможно, искупил все свои прежние проколы.
— Что это вообще было? — спросил Алед. — Или я сошел с ума, или я только что был в горах… Вместе с лодкой… И куда делся Страж?
Санамгелец опасливо посмотрел в воду.
— С ним покончено. Он вряд ли уже сможет нас преследовать, — Двимгрин обернулся и некоторое время смотрел назад, туда, где еще виднелись пенные пороги. — Страж почти погубил нас, но проклятый самозваный Мастер следит за нами. Он вмешался…
— Так он спас нас?
— Скорее, он спас Шкатулку и Ключ. Он не желал, чтобы они оказалась в руках Стража и решил, кроме того, воспользоваться этим моментом, чтобы самому заполучить ее. Он уже вытворял подобные фокусы, помнишь? В трактире…
Разбойник кивнул.
— Он очень силен, — произнес Алед, — если способен вмиг перекинуть меня вместе с лодкой в горы. Как ты рассчитываешь с ним справиться, колдун?
— Я не рассчитываю на это, — ответил Двимгрин. — По крайней мере, лично я за это не возьмусь. Я лишь рассчитываю опередить его и помочь Хранителям свершить возмездие.
— Опередить того, кто следит за каждым твоим шагом?
— Ты прав, это нелегко. Но Камнесоздатель потратил много сил на эту выходку, и на время его бдение ослабнет. Этого мне будет достаточно.
— Но почему он не стал отбирать Шкатулку у меня, — произнес Алед.
— Как бы тебе объяснить, — задумался колдун. — Дело в том, что, как я уже когда-то говорил, Камнесоздатель лишь начал постигать то, что позволяет ему совершать такие трюки. Он многого еще не может. В моменты, когда он творит подобное, состояние мира несколько меняется… Все становится несколько иным, и законы сущего меняются. Думаю, он действительно не смог бы отобрать ее. Вряд ли это вообще был именно он, а не его отражение.
Темная ночь сгустилась над Гэмдровсом. Иссохшая Пуща в свете восходящей луны казалась еще более жуткой и мрачной. Стрелок вскоре отвернулся от нее и лег, устремив взор в небо. Он долго не мог заснуть. Разбойник задумался о последствиях своей связи с колдуном. Он уже стал врагом алфейнов и магов, и уж наверняка — врагом всего Санамгела. Последним он, впрочем, был и до встречи с Двимгрином. Но теперь он еще и враг самого Камнесоздателя. Он ведь пригрозил Аледу смертью, а его угрозы уж точно не пустой звук. Так нужно ли было садиться в эту лодку, когда была еще возможность бросить все это. Но позволил бы Двимгрин ему уйти? Наверное нет. Тогда, быть может, стоило не мешать Камнесоздателю и позволить ему забрать Шкатулку. Но Двимгрин никогда бы не спустил это с рук! Он нашел бы Стрелка и наказание его было бы, наверное самым жестоким.
Что же, путь избран… Но куда приведет этот новоизбранный путь? А куда привел тот, которым он шел прежде? К казни. И она бы состоялась тогда, в Ралгирде, если бы не колдун… А быть может, того разбойника Стрелка можно уже считать казненным? Его больше нет. Можно сказать, что казнь в некотором роде состоялась. Кем же теперь стал Алед? С этими мыслями он заснул.