«Посмотрел Эндармир на Элон и узрел, что безмолвен и пуст он, что нет в нем ни одной живой твари. И сказал Эндармир: «Да будет жизнь в Элоне, да будут твари живые». И оживился Элон. И полетели птицы по небесному своду, и заплескались рыбы в пучине морской. И первые звери побежали по земле, и выползли гады на свет ясного Солнца. И посмотрел Эндармир на Элон и узрел он, что все творения его дики и неразумны. И тогда сказал Эндармир: «Да будут повелители всех тварей диких. И пусть главенствуют они над всеми в Элоне». И вышли из вод большого озера первородные алфейны. Огляделись они окрест узрели, что прекрасен их юный мир, и построили они жилища на берегах того озера. И нарекли они его Мезза, а себя они назвали Элварэнн, Дети Элона.
В изобилии и покое протекала жизнь алфейнов. И однажды пришли к жилищам их черные волки Валаглерт. И с радостью приняли их алфейны, ибо никого, кроме птиц и рыб, не знали они дотоле. Накормили алфейны волков, и ушли волки. Но вскоре возвратились они к алфейнам и принесли им в благодарность ветви с сочными фруктами и привели к ним скотины целое стадо. Так завязалась крепкая дружба между алфейнами и Валаглерт.
И обучили алфейны волков языку, и стали Валаглерт говорить. И верно служили алфейнам волки, а алфейны заботились о них.
А в то время у Старого Солнца рождались ужасные твари — скаллоры. С ними вместе порождены были Силой Мрака и черные тени. И отыскали творения Мрака выход наружу. Многие скаллоры вылезли в надземный мир, и разошлись по Земле Великой. Где бы ни проходили они, гибло все живое, что попадалось им на пути. И попались темным тварям стаи Валаглерт в Волчьей Долине, и схватились они с ними. Многие Валаглерт бежали на север, другие бросились за помощью к алфейнам, а те, которые приняли бой, погибли.
Пришли волки к алфейнам и поведали они о том, что случилось. И решили отомстить алфейны за друзей своих, и стали они готовить воинство. Долго длились те сборы, и выступили алфейны в поход на юг. Великий Эн-Шангум повел свой народ на битву. Сверкали на солнце их доспехи, светом сияли их клинки. И сопровождали алфейнов волки Валаглерт.
Не пришлось им искать врагов, ибо скаллоры сами нашли их. Напали они на войско алфейнов, и разразилась великая битва у предгорий Небоскребущего Хребта. Жесток был бой, яростно сияли клинки алфейнов, нещадно рубили они скаллоров. И поражены были темные твари в той битве. Возвратились алфейны в родные места, с ними пришли к озеру Мезза и черные волки. Жестокая схватка закалила дружбу между алфейнами и Валаглерт, на века закрепилась она.
Победителями вернулись алфейны и волки, но не было радости и празднеств, ибо знал каждый, что Мрак лишь отступил на время, что не прекратят темные твари сеять смерть на Земле Великой. И каждый понимал, что скоро выползут из глубин Старого Солнца полчища несметные. И стали алфейны готовиться к новой волне Зла, а Валаглерт помогали им в этом. И сказал Эн-Шангум: «Невозможно быть совершенно готовым к следующей битве, ибо непредсказуем супостат и в любой миг может случиться нападение. Мы готовиться будем непрерывно. Грядет страшная схватка, но Эндармир поможет нам обрести победу».
И чтобы заранее узнать о скором приходе врагов, послал Эн-Шангум волков к страшному озеру Ундлифер, на берегах которого появлялись скаллоры. Но в нужный час не заметили волки войско врагов, которые продвигалось под покровом ночи. Были то черные тени, и бесшумно прошли они мимо волков. И во мраке напал враг на алфейнов, но не могли алфейны видеть их, ибо черные тени были незримы в ночи безлунной. И тогда воззвал Эн-Шангум к Эндармиру и попросил света. Услышал его Эндармир, и Луна взошла раньше своего времени. Лучи ее озарили землю, и узрели алфейны врагов своих — черных теней, от которых веяло всепоглощающим ужасом и цепенящим хладом. Отчаяние и страх вкрались в сердца алфейнов. И узрел Эндармир, что сильнее войско черных теней, и сказал он: «Примите часть силы моей разрушительной». И восстали из мертвых павшие в бою. И осмелели алфейны и неукротимым натиском ударили они по черным теням. И прибыли наконец волки Валаглерт на поле битвы. И понял Враг, что не сможет он тягаться с силой самого Эндармира, и стало войско теней отступать. Но почти все черные тени были уничтожены, лишь немногим удалось возвратиться к Старому Солнцу
И сказал израненный Эн-Шангум: «Восславим Эндармира, ибо благодаря Ему мы смогли дать отпор Мраку. Мы ликуем, но не стоит долго предаваться ликованиям, ибо много еще наши врагов у Старого Солнца. Мой ворон принес весть, что Северный Край осквернен темными тварями. А Иллэво, повелитель волков Валаглерт, известил меня что южная часть Земли Великой обратилась в безжизненную пустыню».
Но ответили ему соплеменники: «Не омрачай нам радость победы, Эн-Шангум. Отдых заслужили твои воины. И чтобы отпраздновать эту победу, устроим мы достойным пир во славу Эндармира». И сказал Эн-Шангум: «Не пристала пировать в столь мрачное время. Час празднеств придет, когда все полчища Мрака будут изничтожены. И отвечали алфейны: «Откуда тебе знать? Быть может, уже изничтожены они». И сказал Эн-Шангум: «Нет, братья мои. Поднимите взоры ваши на небо и узрите вы, что не прошла еще его серость, что черны еще тучи на горизонте. Посмотрите окрест: нет ни птиц, ни зверей. С нами только верные друзья наши Валаглерт. Так спросите же их, что чуют они. Скажи, Иллэво…»
Посмотрел вдаль великий вожак. Лоснилась шкура его до битвы с черными тенями и горда была его осанка, теперь же клочьями висела шерсть на нем, а голова склонилась к земле от усталости. И сказал Иллэво: «Никогда не подводит меня мое чутье. И сейчас чую я, что грядет великая буря, которой не миновать». И сказали на это алфейны: «Слишком долго ждали мы этого нападения. Сколько времени готовились мы к нему! Будет время подготовиться и к новому!» Но сказал Эн-Шангум: «Еще может прийти Враг на наши земли. Коли погибнем мы, не останется у Элона достойных защитников. И тогда только пустоши останутся от вечнозеленых рощ Гондра».
Все одно никто не желал слушать Эн-Шангума. И начали алфейны празднество, но никто не мог предугадать, что в тот же день придут новые полчища Мрака. И едва закатилось за горизонт Солнце, в самый разгар пира напали они на алфейнов и волков. И скаллоры, и черные тени пришли на сей раз к озеру Мезза. И узрели то Сыновья Эндармира и просили они Отца позволить спуститься в Элон, дабы помочь Элварэнн в битве с Мраком. Не желал Эндармир этого, но сказал: «Да будет так. Спуститесь в Элон и помогите защитникам его. Но после сразу возвращайтесь в Тивулэ». И пришли Сыновья Эндармира в Элон на поле брани. Взмахнул рукой Эрвадо: мощный ураган налетел на черных теней. Взмахнул рукой Гондр: корни из недр земных оплели скаллоров и утащили их в землю. Взмахнул рукой Вар: вздыбилось озеро Мезза и обрушило воды свои на тварей Мрака. И последним взмахнул рукой Ромрогел, самый младший из четырех. В тот же миг молния разорвала ночной небосвод и ударила в оставшихся врагов, и исчезли они. Так была одержана победа в Медной Битве.
И заперли сыновья Эндармира Огненные Врата Вилорна, и каждый из них создал цепь из лучей звездного света. И четырьмя цепями замкнули они Врата. Сделав так, по велению Отца возвратились Сыновья Эндармира в Тивулэ.
Взошло Солнце, и осветило оно поле прошедшей битвы. И встал Эн-Шангум на ослабевшие ноги. Кровь лилась из его ран. И встали изнуренные боем алфейны. И подняли головы уставшие волки. И сказал Эн-Шангум: «Возблагодарим Силы Всевышние за исход сей битвы!» И посмотрел он на небо. Под лазурью небесной кружили птицы. Огляделся Эн-Шангум вокруг и узрел он зайца, выскочившего из кустов, и услышал трели соловьиные. Упал на колени Эн-Шангум и молвил: «Мрак побежден! Так ликуйте же, защитники Элона! Настал час празднеств!» Но не было в тот день ликования, ибо слишком велика была скорбь по погибшим.
И вдруг сказал Эн-Шангум: «Мы победили. За нами Мрак. Холодным дыханием он дышит нам в спину. Впереди, на горизонте времени, тоже сгущается Мрак. Но дорога нашей жизни прервется раньше. Еще не одна эпоха пройдет, прежде чем мир Элон узрит врага, подобного нынешнему. Сильнее разгорится Старое Солнце, и будет земля плавиться от огня его. Тогда вернутся в надземный мир и скаллоры, да только не они будут воплощением великого ужаса, куда страшнее будут хозяева, которые поведут этих псов в бой».
И испустил дух великий повелитель алфейнов. Последним, что увидел он, была птица в небесной синеве. Последним, что услышал он, была трель соловьиная. Тело Эн-Шангума предали водам озера Меззы, а место, где пал он, стало священным для рода алфейнов».
Эн-Анэр почувствовал дрожь земли под ногами и вышел из шатра. Дождь все еще лил снаружи, однако алфейнам он не мешал, и постановка лагеря была почти завершена. Воины сооружали ловушки на западе, у горного отрога, где начинались хмурые дубовые рощи. Отдаленный гул, едва слышимый поначалу, становился громче и отчетливее, и все больше выделялся из монотонного шума дождя. Не один Эн-Анэр услышал что-то необычное. Другие алфейны вскоре тоже насторожились и все звучавшие еще несколько мгновений назад речи разом прекратились. Первым делом Владыка посмотрел на Тригорье, ожидая, что нечто происходит там, за его стенами. Но Замок Магов казался спокойным. Тогда Эн-Анэр обернулся и посмотрел на юг. Да, звук шел оттуда. По мокрой дороге, копытами скакунов разбрызгивая лужи, неслись всадники. Много всадников. Ряд за рядом они показывались из-за поворота, и, не сбавляя хода, гнали лошадей прямо на лагерь алфейнов.
За спиной Эн-Анэра зазвучали приказы найонов и вмиг по обе руки от повелителя выстроились ряды лучников. Алфейны наложили стрелы и ожидали приказов. Но Эн-Анэр не спешил. Он понимал, что приближающиеся люди не намерены нападать.
Конники придержали поводья и замедлили движение. Какое-то время они еще ехали вперед, пока головной всадник не повелел остановиться. Эн-Анэр рассматривал их облачение, пытаясь определить, откуда они прибыли. Капли дождя стучали по их блестящим шлемам и наплечникам. Мокрые от ливня плащи были не то коричневого, не то бордового цвета. Все они были вооружены клинками, и десницы некоторых из них уже лежали на эфесах мечей.
Головной всадник сказал что-то своим людям и проехал еще вперед, придержав коня от Эн-Анэра на почтительном расстоянии.
— Приветствую вас, достопочтенные алфейны! Мое имя Хасба! Я военачальник Алкайгирда — крепости, что стоит на склонах Новых Гор, на границе Межгорья.
На всаднике был шлем, оперение которого намокло и теперь беспорядочно топорщилось в стороны. Лицо его было открыто, и Эн-Анэр увидел шрам на щеке предводителя людей. За спиной полководца воины уже начали перешептываться. Глаза их были полны изумления, а на лицах застыли восторженные улыбки. Должно быть впервые видели они воочию Первородных Сынов Элона.
— Да озарится стезя твоя, военачальник Хасба, — ответил наконец Владыка. — Я Эн-Анэр, потомок Эн-Шангума, Победителя Скаллоров. А это народ мой. Вы, люди, называете нас алфейнами. Да только вижу, не дивишься ты, военачальник Хасба, тому, что видишь нас пред собою, чего нельзя сказать о воинах твоих.
— Алфейнов до сих пор считают легендой в наших краях, но только не я, — сказал военачальник Алкайгирда. — Мне уже доводилось видеть ваше племя на поле битвы у берегов Красной Реки, что за Хребтом.
Эн-Анэр не сразу дал ответ.
— Да, были мы там в тот час скорбный и одновременно славный для мира, — молвил он. — Стало быть, бились мы с тобою на одном поле, военачальник Хасба. Ибо я привел силы Первородных на Незавершенную Битву.
— Незавершенную?
— Так нарекли мы ее, военачальник Хасба. Не было в той битве победителя. Отступило тогда воинство темное, но — увы! — не из страха пред мощью Света. Битва была не закончена. Никто не праздновал победу.
— Что ж, есть в твоих словах истина, Эн-Анэр, — сказал Хасба. — Но нет у меня времени вспоминать прошлое. Мы едем в Тригорье. Есть сведения, что именно там скрываются убийцы наместника Дальвиона. Но вы, достопочтенные алфейны, перегородили нам дорогу. Почему?
— Времена наступили недобрые, коли скрываются преступники в Замке Магов, самом праведном месте Гэмдровса, — ответил алфейн. — Но я отнюдь не преграждаю путь войску твоему, военачальник Хасба. То, что тетивы луков наших натянуты, лишь предосторожность и не более. Ибо мы узрели вас и не знали, чего ожидать. — Эн-Анэр знаком повелел алфейнам опустить луки. — Ты волен ехать дальше, военачальник Хасба. Да только знай, что не попасть тебе в Замок Магов, ибо завален вход в него. Пришли мы сюда, дабы схватить прислужника Тьмы Двимгрина, и видится мне, что он и есть один из убийц, по следу которых шел ты.
— Верно, я ищу старика-колдуна в черном и мужчину в плаще стражи Ралгирда. Так их описывал очевидец… Так они внутри?
— Не можем мы быть уверенными, что они и ныне там. Но они там были. А коль выбрались оттуда, то не пройти они мимо следопытов Ыр-Даара. Весь лес в округе под нашим взором. Не привыкли мы иметь дела с людьми, но все же я позволю тебе и воинам твоим остаться в стане нашем. Но знай, если пойман будет служитель Тьмы Двимгрин, предстанет он перед судом нашим, а не людским. Не получишь ты его,
Хасба слез с коня.
— Остаться в вашем стане, Эн-Анэр, величайшая честь для любого из смертных, а для меня и моих воинов и подавно. Судя по твоим словам, нет больше нужды подбираться к Тригорью. Что касается суда, что ж, будь по-твоему, владыка алфейнов. Нам будет достаточно увидеть наказание, которому ты подвергнешь колдуна, тогда наместник Дальвион будет отмщен.
Эн-Анэр кивнул и вновь скрылся в шатре.
Военачальник Алкайгирда приказал воинам расседлывать лошадей. Он снял шлем и посмотрел на возвышающиеся над землей три горных пика и на замок, что ютился среди них. Дождь уже почти прошел, и очертания крепостной стены и дозорных башен различались уже более отчетливо. Обитель магов не впечатлила Хасбу. Он ожидал узреть величайшую из твердынь, но он ее не увидел. Даже крепость Алкайгирд казалась ему куда более величественной, особенно на заре, в дымке утреннего тумана. Неужто это и есть именитое Тригорье, в котором мудрейшими из живущих не раз решалась судьба всего Гэмдровса? Наконец он отвернулся и подозвал десятников.
— Алфейны говорят, что убийцы наместника где-то здесь, — сказал он. — Может статься, они в замке. Или же прячутся в его окрестностях. Как бы то ни было, наш долг не дать им улизнуть. Оцепляйте окрестности, выставляйте дозорных в роще, проверяйте каждый куст. Надо сделать все возможное, чтобы наше путешествие в эти края не оказалось напрасным.
***
Эн-Анэр заметил воинов Алзойна еще издали. Алфейны вынесли из леса большое серое существо. Поначалу Владыка лишь догадывался о том, кого именно нашли воины, но, когда они приблизились к шатру, все сомнения окончательно развеялись. Тарайлах — так называли этих существ алфейны.
— В шатер его! — повелел Эн-Анэр и, пропустив стрелков Алзойна вместе с раненым великаном под зеленый полог, вошел за ними следом.
Алфейны уложили тарайлаха на землю и расступились, пропуская Владыку.
— Взгляни, светлейший Эн-Анэр, — молвил найон Алзойн. Со стороны Обители Магов бежал он. — В ладони его нечто, что желали забрать фоэдас напавшие на него.
— Уж слишком часто фоэдас стали покидать свои подземелья, — проговорил Эн-Анэр и склонился над великаном.
Вуг лежал неподвижно, и лишь чуть приподнял большие веки. Алфейн приложил ладони к кровоточащим ранам и долго что-то нашептывал. Когда же он убрал ладони, от ран не осталось и следа. Серый великан сумел наконец открыть глаза и даже попытался подняться но не смог. Издав негромкий рык, он вновь упал на устланную листвой землю. Тело его еще было слабо, однако он так и не разжал одну из своих ладоней.
— Лежи, тарайлах, — сказал Эн-Анэр. — Скоро ты почувствуешь себя лучше. Но покажи мне, что нес ты. Велика магическая сила предмета, что в руке твоей. Я чувствую это. Однако чувствую я и то, что не во благо мира был сотворен сей предмет. Коли нес ты его, дабы уберечь от рук прислужников Тьмы, то передай его нам. Мы первородные сыны Элона. Мы сумеем сохранить его.
Однорогое существо шевельнуло ушами и прорычало что-то в ответ, но не разжало ладонь. Алфейн понимающе кивнул.
— Ты выполнил его, Вуг, — промолвил Эн-Анэр. — Последнее поручение Маангара можешь считать исполненным. Где, как не у Первых Сынов Элона самое безопасное место для… Вещи.
Однорогий хлопнул глазами. На несколько мгновений в шатре повисла тишина. Наконец Вуг протянул длинную руку Эн-Анэру и раскрыл ладонь. Увиденное повергло Владыку в ужас. Он не сразу решился взять в руки ключ из темно-бордового металла, словно боялся коснуться его. Когда же он взял его, алые письмена Языка Мрака вспыхнули на холодной поверхности, обжигая белую руку алфейна. Однако он не бросил его и долго держал, пытаясь прочесть начертанные на нем древние символы. Найон Алзойн и стальные алфейны подошли ближе, чтобы получше рассмотреть то, от чего так веяло великим древним злом.
— Что это за ключ, Владыка? — спросил найон Алзойн. — На нем начертаны Черные Руны. От чего он?
— Сей ключ от Мира Исподнего, — дал ответ Эн-Анэр.
Найон Алзойн вышел из шатра на несколько мгновений и вернулся с платком в руках. Подойдя к Эн-Анэру, он разложил платок на ладонях, и повелитель алфейнов обернул ключ в гладкую темно-зеленую ткань.
— Стерегите его так, как не стерегли владений наших границы, — распорядился Эн-Анэр, и, обращаясь к другому алфейну, молвил: — Возвратился ли с обхода Ыр-Даар?
— Возвратился, Владыка, — прозвучал ответ. — Я позову его.
Эн-Анэр кивнул, и, когда воин покинул шатер, заговорил найон Алзойн:
— Ныне ведаем мы, зачем служитель Тьмы Двимгрин проник в Замок Магов — за этим ключом.
— Истинно, — сказал Эн-Анэр. — Но не только за ним пришел он, Алзойн… У магов хранилась Шкатулка Вилорна, и, чувствую я, что Двимгрин уже завладел ею. Предвижу, что и ключ сей попытается он возыметь. Волею Творца попал сей роковой предмет к нам, и должны мы немедленно отнести его в Лес Священный. Должно нам сохранить его и оградить от рук тьмы прислужников. Никому он не должен достаться, иначе не миновать сему многострадальному миру новых бед, подобных тем, что обрушились на него в эпоху Эн-Шангума.
Полог входа отодвинулся и в шатер вошел Первый Смотритель.
— Светлейший Эн-Анэр, ты звал меня?
— Звал, Ыр-Даар… Ключ Шкатулки Вилорна попал к нам в руки. Я отправляюсь в Лес Священный. Найон Алзойн и его воины будут сопровождать меня. Остальных же найонов отдаю под твое начало. Ты останешься здесь, Ыр-Даар, и возглавишь дозор окрестностей Замка. Люди из Межгорья тебе помогут. Мнится мне, что все еще здесь прислужник Тьмы Двимгрин.