Глава 13. Неожиданности кольца

   
   Внезапно, Конан казался сознанием внутри незнакомой ему комнаты. Он завис где-то под потолком. По этой комнате туда-сюда, вымеряя её шагами, двигался человек, лысоватый, похожий на крысу, с маленькими усиками под носом. Этот человек был чем-то взволнован.
  - Это – Гитлер, в своей резиденции. Январь 1943 года, - раздался где-то сбоку голос Елены Ган.
  Конан вздрогнул.
 - Не бойся, он нас не слышит. Ты – проводник, я – медиум, мы связаны друг с другом заклинанием. Потому, можем общаться. Для лучшего считывания событий, положи на Философский Камень на груди свою левую руку. Мы идём в прошлое, и твой камень Трисмегиста поможет нам в этом.
  - Он нас точно не увидит? Гитлер…
  - Нет, конечно. И не почувствует. И не услышит: нам смело можно разговаривать между собой. То, что мы видим, не происходит сейчас, мы как бы смотрим запись прошлых событий. Знаешь ли, Конан… Недаром именно я взялась считывать это кольцо. Чувствую свою вину. Кажется, что в какой-то мере и я тоже заварила всю эту кашу. В прошлом воплощении, конечно. Вот уж действительно, не дано предугадать, как слово наше отзовётся… Как они умудрились исковеркать мои мысли, а? Уму не постижимо. Всё, что я хотела – поднять духовность, истинную, а не мнимую – не биение глупое об пол лбом, не переложение ответственности за свои поступки на батюшку. А реальный ответ за свои действия, развитие мысли, интеллекта, творчества, души – вот чего мне хотелось. Не думая, что на эзотерику после меня съедут те, кто, мягко говоря, с кукушкой в голове… Как этот, к примеру. А потом, на этом основании, некоторые личности обвиняют меня в создании расовой теории… Да, я говорила, что до человечества на Земле были и другие расы. Действительно, этот ветхий шарик и до нас повидал многое, от чего теперь не осталось и следа… Но я не собиралась делить на враждебные расы современное человечество. И не я создавала тех чудовищ, которых создал так называемый сон разума – а вернее, злоба человеческая: таких, как Жругр или Ктулху. Или – этот, что сейчас перед нами… Он тоже – концентрат чужой психической силы… Силы общей ненависти.
   Но, я всё же виновата, Конан... Слишком была самонадеянная, слишком прямая. Не всё и не всем надо было открывать, и не во всякие свои откровения верить... Но, что случилось - то случилось. И этого уже не исправить...
   И вот перед нами Гитлер. Наше тайное общество лишило эту гадюку яда: мы конфисковали кольцо. Но, оккультной силы он лишился только в этой реальности: реальности одного из двух миров, которые, всё же, необъяснимым образом связаны между собой, а также имеют общее начало, исток. В другой, параллельной реальности именно это чудовище развязало страшную войну. А вовсе никакой не Ктулху. Это может звучать фантастически, можно воскликнуть: не верю, так не бывает! Не могут такое совершать люди! Увы, могут… 
Там, в параллельной реальности - это сделал он. Развязал мировую войну. Разбудил вселенские силы зла. Вернее, впрочем, не он один - определённые силы дёргали его за ниточки, как кукловоды куклу. По существу, Гитлер - просто видимая верхушка айсберга. Одержимый псих, которого потом никто не мог остановить в его безумии: военная машина уже неслась по наезженной колее, на оптимальной скорости… И это безумие оказалось заразным.
  Смотри, Конан, сейчас мы увидим, как в нашей реальности эту змею лишили жала…
  Раздались шаги по коридору, и в комнату вошёл адъютант.
  - Вас к телефону, мой Фюрер!- сказал он, предварительно приветствовав Гитлера тем жестом, который у них был принят.
   Тот вышел, последовав за адъютантом. А его кольцо, то самое, с которого сейчас считывалась информация, осталось лежать на столе.
   И вскоре из-за занавески появился человек в форме гестапо, в чёрных кожаных перчатках на руках… Он схватил кольцо, упаковал его в металлическую коробку – и выпрыгнул в проем окна, через подоконник.
   - Это – наш тайный агент. Член одного эзотерического общества. Отважный человек. Я знаю эту историю… Он проник в «святую святых», убил там, в коридорах, гестаповца, снял с него форму, выкинул из окна труп во двор и переоделся в туалете. Добрался до этого кабинета, хотя, когда шёл по коридору, натыкался пару раз на фашистов. Ничем себя не выдал. Потом, когда Гитлер вышел в коридор, этот человек прятался над ним, зависнув под потолком… Упёрся в стены руками и ногами, и так висел сверху. Фюрер прошёл, а он забрался в этот кабинет. Спрятался за шторой. Вернулся Гитлер – и, в конце концов, его вызвали к телефону, как ты видел. А нашему агенту удалось уйти. Будучи переодетым в гестаповца, он миновал двор. За углом соседней улицы его ждала машина. Вскоре, Гитлер обнаружил отсутствие своего любимого кольца… А через пару недель, эта пропажа довела его до психушки. Потом, в нужный момент, старик Виллигут припомнит ему этот нервный срыв, сделает этот факт достоянием общественности - и Фюрер будет смещён с руководящего поста.
  Картина померкла, и перед лицом Конана, чуть погодя, предстала другая сцена.
  Была глубокая, ненастная осень…

(Из записей Олькотта: видения из шара. Слой первый)

   Серая вода реки, закованной  в гранит, покрыта рябью. В такие дни, как этот, ничем не примечательный день осени 1932 года, думаешь о несбывшемся и сокрушаешься о невозможном. Парки пустеют, люди поникают и блёкнут.
   Кризис в стране нарастал, всё сильнее выпячивая острые углы. Люди зверели, и даже это нереальное, странное безвременье, с пустыми улицами и пронзающим ветром – казалось лишь временным затишьем перед страшной  бурей. Тупик и прозябание, горе  и безысходность плыли над улицей, наползали на город тяжёлым свинцовым туманом. Безработица грозила почти каждому, семьи распадались, психиатрические больницы были переполнены.
  Человек в чёрном, старом пальто, бредущий по набережной, тоже не ощущал впереди для себя никаких перспектив. Карьера художника не заладилась: кому сейчас нужны картины? Нужен только хлеб… В результате – нечем заработать на жизнь, и пришлось ему заниматься делами весьма грязными: организацией и прослушиванием борделей, вместе с гипнотизером Гануссеном, не гнушаясь применением наркотиков к своим жертвам. Сбор компромата на элиту Веймарской республики: вот каким было его основное занятие. Но политика – вообще грязное дело. И если б не какая-никакая политическая деятельность, ему бы и вовсе нечем было бы заплатить за старое, полное клопов, съёмное жильё.
  Да, они собирались в стаи и выли на луну, как голодные волки. Горе – политиканы… Даже в тюрьме он уже побывал: из-за участия в Пивном путче.
   Кто-то сказал, что сон разума рождает чудовищ… На самом деле, их рождает сам разум. Разумный до беспредела, разум, исчисляющий, где выгоднее. Кому именно разодрать глотку или впиться в пульсирующие жилы, чтобы напиться свежей, тёплой крови. Кого разбить, подавить и уничтожить - следуя чужим указаниям, чтобы урвать себе куш.
Романтики и вдохновители человечества не разумны. Разумны и выносливы его хищники, которые очень разумно изобрели отравляющие вещества: иприт и хлор, и уже начали создавать разумную и сильную машину: танк.
«Нас слишком много на этой планете, - сказал разум, - Критическая масса уже превышена. И потому…разумно убивать».
  Маленький, сжавшийся под ветром человечек размышлял примерно таким образом. Он не знал, кого винить во всех своих бедах. Зато этот несчастный плешивец с грандиозными, но пока что скрываемыми от всех амбициями, умел ненавидеть. Всю свою ярость он и вложил в ту пламенную речь, в январе, в Дюссельдорфе, благодаря которой  весьма существенно поправились дела НСДАП.
  Ему нравилось, когда им восторгались  люди, он хотел бы, чтобы им восторгались многочисленные толпы…Тысячи, миллионы людей - и он, на трибуне… Вот о чём была его тайная мечта.

- Подождите! Минуточку, мне необходимо с вами поговорить! –  сзади его догонял незнакомец. - Постойте. Это очень важно!
  «Откуда же он здесь взялся? Только что, на улицах было абсолютно пусто. Вечер…Опасное время для прохожих», - будущий фюрер осторожно, по-крысиному, обернулся всем корпусом.
  Некто только что вышел из дорогого авто, отпустил шофера и теперь бежал следом, направляясь к нашему герою. Этот высокий, статный незнакомец был одет в дорогое, драповое пальто с воротником из натурального меха и в новые, слегка поскрипывающие при ходьбе, тёплые ботинки. Однозначно, он не был похож на уличного грабителя. Отнюдь.
   Человек в дорогом пальто поравнялся с мелким крысёнышем, а затем несколько театрально произнёс:
  - Я вас искал. Нам нужно поговорить, - и он полез в карман. Крысёныш опасливо огляделся. Улица была пустынной. Никого вокруг. Что, если этот вынет сейчас пистолет? В его глазах застыла паника…
  Но незнакомец извлёк не оружие, а дорогой серебряный портсигар. Протянул его замухрышке:
  - Угощайтесь!
   Сигары у статного незнакомца были великолепны, отличались дороговизной и роскошью.
  Тем не менее, плешивец от них отказался: он не только не пил, не курил, но и был вегетарианцем. Он очень заботился о своём здоровье. И о зубах. Особенно – о зубах. Крепкие зубы на старости лет – не в этом ли счастье?
  - А я закурю, пожалуй. Вы меня не знаете, но я вас знаю,- начал разговор незнакомец в дорогом пальто, затянувшись  сигарой и выпуская дым в холодный, туманный воздух. Вместе эта странная пара двинулась вдоль набережной. – Мы следили за вашей деятельностью во время Пивного путча. И нам очень понравилось ваше выступление перед бизнесменами. В Дюссельдорфе. Кажется, в конце января. Меня подослал к вам Альфред Гугенберг, он очень вас расхваливал. Давайте договоримся, что не важно, как меня, собственно, зовут: я сейчас представляю не себя лично, и разговариваю с вами не как частное лицо,  а как член весьма уважаемого общества. Впрочем, широкой общественности мы не известны, и никто о нас никогда не слышал. Но, в наше общество входят весьма сильные и влиятельные люди. Наш Германенорден берет начало от небезызвестного вам, я полагаю, оккультного общества Туле. Это мы содействовали организации НСДАП. А теперь мы купили и впредь будем финансировать некоторые газеты, чтобы повлиять на общественные настроения в нужном нам ключе. Эти газеты станут вашим рупором, если вы согласитесь на сотрудничество. Тогда – вам и карты в руки. Поскольку, в целом вы нам подходите. Нам нужен человек, который говорит зажигательно, может увлечь идеями и устремлением. Недавно мы как раз посовещались - и сделали ставку на вас. Действуйте. А мы поможем. Всё будет: финансирование, пиар… Один лишь уговор: если вы придёте к власти, вы обязуетесь бороться как с ненавистными нам евреями, так и с этими выскочками – коммунистами. Обещаете? Перед вами откроется весьма перспективная дорога, и даже мировая слава будет не за горами.  Нам весьма импонируют ваши идеи, они зажгут сонные массы: впредь говорите о том, что мы – наследники арийцев, великая раса, которая должна управлять миром. Итак, вы согласны на сотрудничество?
  - Да! – маленький человечек в старом пальто гордо выпрямился.
  - Понимаете, большинство из нас занимается поставками и разработкой оружия. Мы предоставим в ваше распоряжение реальную силу. А вы… Вы умеете воздействовать на массы, внушать им всё, что угодно. Вот и внушайте. За вами пойдут, вам поверят. И Германия станет сильной, как никогда… Мы ещё не раз с вами встретимся. И всё обсудим. А пока, в знак сотрудничества – и как опознавательный знак, понятный всем, кто входит в Германенорден, носите это кольцо. Оно – здесь, в металлическом футляре, - и незнакомец, который так и не представился, протянул будущему фюреру серебряный шарик, выполненный виде глобуса, с очертаниями материков.
   - Кольцо необычное, - продолжил он. – Несомненно, оно принадлежало самому Аттиле. На это указали все наши экстрасенсы, которым, независимо друг от друга, предлагали исследовать его. Оказалось, что в наших тайных хранилищах это кольцо находится более сотни лет, и я уж не знаю, как оно туда попало. Возьмите это сокровище, обязательно надевайте его при выступлениях и в особенные периоды своей жизни – но всё же, не носите постоянно. Оно должно временами отдыхать. В такие дни и часы – охраняйте его, берегите, как зеницу ока. Артефакт очень сильный, вдобавок, наши колдуны и эзотерики вложили в него дополнительную мощь… Итак, до встречи. Наши люди найдут вас, передадут вам деньги и скажут, что нужно делать. Вот вам на первое время: на карманные расходы, - и у плешивца с маленькими, аккуратненькими усиками  вмиг оказалась в руках довольно увесистая пачка
  - Прощайте, – бросил незнакомец и устремился прочь, не оглядываясь. Он миновал проезжую часть улицы - и пошёл дальше. А будущий фюрер наблюдал, как тот, покинув перекрёсток, связанный с мостом через реку, двинулся вверх, вдоль улицы. А вскоре, через квартал, его драповое пальто исчезло за унылым серым зданием из природного камня. Тогда его покинутый собеседник  с любопытством вскрыл подаренный ему серебряный глобус: обе его части ввинчивались одна в другую. Внутри этого глобуса, как в шкатулке, оказалось старинное кольцо с небольшим камнем на выпуклой металлической крышечке. Должно быть, когда-то этот тайник открывался, и в кольце, а вернее, в перстне с секретом, было заключено нечто. Но теперь эта крышечка была припаяна намертво.
   Адольф взял кольцо и сразу же надел себе на палец. И ему показалось, что оно сверкнуло, как на солнце: при абсолютно хмуром небе.
   Миновав перекрёсток, он пошёл вверх по улице. Дойдя до серого здания, за углом которого недавно скрылся незнакомец, Адольф не увидел там ни одного прохожего; и лишь где-то далеко впереди ехал чёрный автомобиль. Но отсюда явно было не разобрать его номер.
   Будущий вождь распрямился, закинул назад непокорную длинную чёлку. И, чеканной походкой, направился дальше, вдоль ничем не приметной городской улицы.
  Настроение у Адольфа поднялось и стало теперь просто отличное, несмотря на начинавший накрапывать дождь. Теперь осталось лишь одно: получить в руки вожделенное Копьё Всевластья, на которое он всегда с вожделением и восторгом смотрел в музее Вены, когда был начинающим художником. Там был выставлен наконечник древнего копья, христианская реликвия, называемая «Копьё Оттона III – императора  Священной Римской империи». Когда  он будет им обладать, то непременно подарит Копью серебряное или золотое древко… Реликвия пока хранится в бывшем дворце Габсбургов, далеко отсюда. Но, нет ничего неисполнимого: Адольф решил, что обязательно доберётся до христианской святыни. Он почувствовал мощь Копья ещё тогда, когда смотрел на него, каждый день посещая музей. И ещё тогда он хотел быть великим правителем; в грёзах и маниакальных видениях он видел, что от его распоряжений зависят судьбы миллионов. Теперь это стало реально осуществимым: он уже мнил себя великим, как только надел на палец это кольцо…
   Потом он сделает заказ опытному ювелиру, чтобы тот украсил его ещё большим количеством золота и каменьями, но суть и внутренность кольца оставит прежней.
   И он обязательно раздобудет Копьё. Непременно, раздобудет.

                *
  Человек, который презентовал кольцо Адольфу, нисколько не лукавил. Он действительно взял его в одном из тех тайных хранилищ, которые принадлежали влиятельным магнатам. Таким, которые не слишком афишировали свою деятельность.
   Впрочем, попал артефакт в их хранилище совершенно случайно… Ведь только благодаря случайности предок одного из членов тайного общества, любопытствуя, заявился на поле под Ватерлоо, уже после окончания битвы. И так же случайно этот молодой человек заметил, как что-то сверкнуло в траве. И поднял кольцо. Будучи осторожен, при этом он не снял с рук лайковые перчатки. И не надевал никогда этот артефакт, но хранил его в особом тайнике. А уже его правнук отдал кольцо в казну некой организации, которая к тому времени набрала силу.
  Там это кольцо и находилось, никем не востребованное. Пока один из любопытствующих не заинтересовался странным артефактом. И не пригласил специалистов – ювелиров  и экстрасенсов, чтобы те исследовали этот предмет…