Чёрные подушечки на лапках обжигал раскалённый солнцем бетон причала. Глаза слепили солнечные блики, прыгающие на морской ряби, поднятой катерами и буксирами в бухте Веллингтона. Котёнок, подпрыгивая, добежал до чёрной громады пришвартованного судна и затаился в его плотной тени среди деревянных поддонов.
Корабль был русским экспедиционным дизель электроходом «Гижига». Котёнок был совершенно чёрный без единого светлого волоска. Маленький комочек жизни, недавно прозревший, но очень голодный и одинокий.
Судно загружалось продовольствием. Моряки грузили овощи, замороженные туши баранов, коробки с соками и пивом. «Гижига» шла в Антарктиду.
Свободные от вахт и работ моряки и полярники набирали впрок тепло и ловили на самодельные удочки мелкую рыбёшку прямо с причала. У доктора полярной станции на куске полиэтилена уже бились хвостами похожие на бычков трофеи.
Вдруг из-под поддона вылетела чёрная тень и вцепилась в рыбку. Доктор чисто инстинктивно заорал и бросился на вора. Котёнку бежать было некуда. Так и не выпустив добычу, он оказался в руках человека. А человек с интересом стал рассматривать воришку. Подошли и другие полярники. Котёнок пытался рычать сквозь зубы, вцепившись в рыбу. Он оказался женского рода, но явно с бойцовским характером.
Отпущенная доктором кошечка никуда не убежала, поняв, что еду не отберут, стала кушать. «А она красивая» - сказал кто-то из моряков. И все заметили, что кошачья мордочка изящно вытянута вперёд, и лапки у зверька с аристократично удлинёнными пальчиками.
«Да она похожа на микроскопическую пантеру», - сказал подошедший начальник станции.
«Вылитая Багира. Берём её с собой. Хоть кошачье, но женского пола существо облагородит нашу мужскую команду». Кошечка уже расправилась с рыбкой и спокойно сидела в окружении людей. Радист станции наклонился и взял Багиру на руки. «Пошли подруга в каюту пора тебе обрести дом».
В каюте вдоль стен лабораторные стеллажи были приспособлены под койки зимовщиков. Багиру опустили на линолеум палубы. Сначала кошечка замерла, осматриваясь в незнакомом месте. Но затем, осторожно ступая, двинулась исследовать новое помещение.
Естественно, что под койками людей оказалось масса интересных вещей. Большие зелёные мешки с одеждой полярников. Деревянные ящики «въючники» с приборами и запасными частями. Сменная обувь. И даже коробки с фильмами. На время котёнок пропал. Только осторожное шуршание выдавало его активную исследовательскую работу.
Повар зимовки добыл на камбузе блюдечко сгущённого молока без сахара. Из-под койки выглянула черная мордочка, и кошечка уверенно направилась к блюдцу. Замелькал маленький проворный язычок.
И так, вопрос с питанием не вопрос. Но нужно подумать об удобствах. Старший механик зимовки направился в машинное отделение дизель-электрохода и скоро появился с квадратным жестяным ящиком с невысокими бортами. Только что сделанный кошачий туалет. Багира с интересом наблюдала за человеческой суетой. На открытой палубе стоял большая красная ёмкость с противопожарным песком. Когда доктор станции, наполнив этим песком жестяную коробку кошачьего «удобства», поставил её под умывальник, кошка всё поняла. Умная оказалась девочка. Никаких проблем, только положительные эмоции.
К вечеру погрузка «Гижиги» закончилась. Пока Багира, утомлённая новыми впечатлениями, свернувшись калачиком спала на койке доктора, ребята успели сбегать в город, попрощаться с теплом и летом, глотнуть пива и под привычное: «Вахтенной команде по местам стоять». «Гижига» отшвартовалась от новозеландского причала и вышла из вечного штиля веллингтонской бухты на крутую волну Тихого Океана.
Переваливаясь с борта на борт, Гижига» взял курс на юг.
Шторм набирал силу. Застучали незакрепленные двери. Стулья стали расползаться по каюте. Багира заинтересованно спрыгнула на палубу и тут же закатилась под койку противоположного борта.
Испугано вякнув, котёнок вылетел на середину каюты. Но тут из- под коек полезли зелёные мешки с одеждой. Против тяжеленных мешков у Багиры явно шансов не было. Дико завопив, кошка деранула когтями агрессивный мешок и, взлетев на верхнюю полку, укрылась под бочком дока. Сердечко котёнка бешено колотилось.
Но на койке да рядом с человеком оказалось безопасно. Багира с любопытством следила за нарастающим разгромом в каюте и за тщетными попытками людей как-то усмирить взбесившиеся вещи. Казалось, что ей очень хочется принять участие в этом веселье.
Наконец, чей-то валенок отделился от общей кучи, и Багира поняла, что это её шанс. Чёрная тень вцепилась в чёрный громадный валенок. Кошка победно утробно завопила. Но из валенка неожиданно выкатилась бутылка водки. Механик станции узнав свой НЗ, бросился спасать заветную бутылочку. Испуганная Багира каким-то чудом увернулась от немалой туши человека и, взвившись в воздух, приземлилась на, уже начинавшего засыпать, доктора, который был совсем не рад когтям хищника женского пола, вцепившихся в его спину.
Радист, оберегая зверька от нервных стрессов и опасностей, взял котёнка на руки и пошёл в гости к судовым буфетчицам.
Естественно, и радист и Багира были приняты с восторгом. Когда они вернулись в свою каюту, порядок был восстановлен. Вещи расклинены под койками, всё, что разбилось, выброшено за борт, а зимовщики почти все уже спали. Заласканная Багира на руках радиста тоже спала, слегка постанывая во сне от пережитых приключений.
Кошечка быстро привыкла к качке. Побывала на коленях и на койках всех своих новых друзей по каюте. Регулярное обильное питание очень положительно сказалось на внешнем виде котёнка. Доктор её выкупал под краном в раковине для мытья посуды с дорогим шампунем, пожертвованным судовыми женщинами. Несмотря на дикий ор во время купания, экзекуция прошла благополучно, и избавленная от блох кошечка зла на людей не затаила.
Шторм усилился. Затем в иллюминаторы застучали косые струи дождя, занесённые ветром под навес надстройки.
До утра шторм так и не прекратился. Через два дня появились некоторые изменения погоды. Дождь сменился снегом. Зимовщики распотрошили зелёные мешки, доставая тёплую одежду.
Наконец наступил день, когда свежий ветер разогнал тучи и облака. Голубое небо окрасило ультрамарином пологую океанскую зыбь. А на юге по самому горизонту появилась, видная пока только в бинокль, узкая белая полоска припайного льда Антарктиды.
Никакой станции ещё не было. Была только точка на карте, где нужно было собрать из наборов фанерных панелей жилой блок, склады с продовольствием и имуществом. Установить антенны и наладить связь. Построить из таких же панелей Дизельную электростанцию. И желательно оборудовать метеоплощадку.
И всё это успеть за десять дней. Потому что не больше 10 дней оставалось до периода циклонов и начала морозов. Антарктическое лето короткое.
«Гижига» пришвартовалась у края прочного ледяного поля. С кормовой площадки взлетел вертолёт и ушёл в сторону мыса Беркс. Механики стали готовить вторую машину. Заскрипели лебёдки, складывая гармошкой крышки трюмов. Второй вертолёт перелетел на лёд. Задвигались грузовые стрелы и потащили из чрева судна контейнеры, грузовые сетки с ящиками, пакеты с разобранными домиками. Брусья, доски, связки металлических уголков и арматуры. Достали из трюма гусеничный вездеход оранжевый ГАЗ-71.Механики залили в бак топливо, и вездеход, лязгая гусеницами, начал подтаскивать извлекаемый груз к вертолёту.
Разгрузка началась. С первого вертолёта сообщили, что площадка, для станции найдена, и машина возвращается, оставив несколько человек для приёма груза. Работа велась круглосуточно - полярный день позволял. Строители перелетели на станцию в первую очередь. Зимовщики разделились. Часть с очередным бортом улетела строить станцию, а врачи, радист и повар остались на «Гижиге» выгружать стройматериалы и снаряжение на лёд.
Багира оставалась в каюте одна, но судовые женщины навещали и всячески развлекали котёнка, не давая ей скучать. К концу дня приходили ребята усталые и замерзшие. Быстро ужинали и падали в койку, им было не до игр с кошечкой. Багира чувствовала себя брошенной и грустила. В стройке участвовал почти весь экипаж судна, бригада строителей, и команды двух станций - уже отзимовавшей «Ленинградской» и будущей «Русской».
На строительной площадке иногда собирались до пятидесяти человек. А на палубе «Гижиги» сварщики собирали систему отопления. Старший механик «Русской» пропадал в машинном отделении «Гижиги», выпрашивая у коллег всё, что не жалко, от проводов и подшипников до шестерёнок и б\ушных электронасосов. На будущей станции всё могло пригодиться. И моряки, входя в положение, делились с коллегами своими заначками.
Шли дни. На мысе Беркс появился основной жилой блок, собранный из панелей разборных домиков. Из таких же деталей построили помещение дизельной электростанции и несколько домиков под склады. Заканчивались антарктическое лето и те десять дней, отпущенных природой на организацию станции «Русская». Последние дни напряжённой круглосуточной работы совсем вымотали и экипаж корабля, и команду зимовщиков.
В дизельной установили и запустили электрогенераторы, провели кабели во все помещения. Смонтировали оборудование радиостанции. Закрепили оттяжками в скальном грунте мачты антенн. Успели. С купола Антарктиды скатился первый осенний порыв ветра.
На палубу вышел доктор прогулять Багиру. И в этот момент студёный ветер, подхватив снежную пыль с припая, ударил по судну. Багира испугано мяукнув, провалилась в глубину тёплой куртки доктора. Она уже чуть не ослепла от мёртвой белизны окружающего мира, а тут пронзительный холод не на шутку испугал котёнка. Доктор мудро заметил: «Держись подруга, то ли ещё будет».
Последний борт с кормовой взлётной площадки уносил на мыс Беркс команду зимовщиков с вещами. Багиру упрятали в клетку, сделанную из картофельного ящика. Кошечка очень волновалась.
Взревели двигатели вертолёта, завибрировала кабина, и Багира заорала, в панике пытаясь привлечь к себе внимание, вытянув сквозь щели клетки лапки с выпущенными когтями. Но машина уже пошла вверх. И вскоре кошечка затихла, покоряясь неизбежному.
На «Русской» прощание прошло в стремительном темпе. Ветер усиливался, поднимая пургу. Построение под красным флагом, последние напутствия начальника экспедиции 25 САЭ: «Ваша цель выжить, а не геройствовать»! И под салют из ракетниц вертолёт исчез в низких облаках.
В кают-компании было тепло и тихо. Ещё дрожащую от стресса Багиру выпустили из клетки, и повар тут же поставил перед ней миску с мелконарезанным мясом. Посомневавшись, несколько секунд, кошечка приняла подношение и, постепенно успокаиваясь, приступила к еде.
Станция действительно была не подарок. Открыть её удалось только с четвёртого раза, и то еле успели.
На третий день зимовки пришёл ураган. Все наружные работы пришлось прекратить. Багира, попискивая, жалась к людям, не понимая почему дрожат стены и что-то грохочет за окнами.
Но ураган есть ураган, а обед по расписанию. Заветная мисочка у дверей камбуза появлялась регулярно. Кошечка быстро привыкла к безобидной тряске, неприятному, но не угрожающему обеду грохоту, и перестала замечать эти неудобства. Люди привыкали к этому значительно дольше.
Первые дни на станции были заполнены разбором привезённого снаряжения, размещением его по складам. Устройством ледяных гротов для сохранения мясных продуктов. Овощи и консервы в стеклянных банках нуждались в тепле. Пришлось ставить в овощном и продуктовых хранилищах масляные радиаторы, а часть картошки оставить в кают-компании. Медикаменты хранились в комнате докторов, поэтому из-за сильного запаха лекарств Багира не любила там бывать.
То ли дело радиорубка. Там очень тепло, успокаивающе гудят передатчики, а на подоконнике в аккумуляторной банке со временем появились первые зелёные росточки будущих помидоров.
К концу апреля светлое время суток значительно сократилось. Мороз прорывался в дом через лючки вентиляции и головки болтов крепления в виде белых ледяных наростов.
Ураганы всё чаще и всё на дольше запирали людей в доме. Приходилось очень ценить короткие периоды затишья, чтобы успеть напилить лёд, вывезти мусор, починить регулярно повреждаемую метео площадку и завезти продукты из складов. Багира, которая ещё ни разу не выходила наружу, спокойно терпела своё заточение и предпочитала здоровый сон на диване или на койке радиста.
В середине мая полярная ночь полностью завладела небом, оставив лишь багровую полоску над океаном на востоке. Пришло самое тяжёлое время. От постоянной темноты, нервного напряжения, бесконечного шума от ревущих ураганов у людей стали сдавать нервы. Но когда уже готова была вспыхнуть ссора, неожиданно на колени к звереющему мужику впрыгнула Багира. И сказав мырр, прижалась к его груди. Вся злость сразу испарилась. Человек беспомощно оглянулся на завистливые лица товарищей и осторожно стал гладить кошку. Мырр стало громче, а физиономия счастливчика расползлась от умиления. Однажды, когда в очередной раз ураган сотрясал стены, Багира спокойно шла по кают-компании к любимому дивану. Зимовщики сидели за столом, заканчивая ужин.
Вдруг сильный порыв ветра, метров 50 в секунду ударил в стену. Стаканы зазвенели ложечками, выплёскивая чай. Линолеум подскочил под лапами Багиры. С паническим воплем кошка взлетела вверх, ударившись о потолок, упала на стол, сбив блюдце, и совершенно ошалевшая приземлилась на диван. Люди нервно заржали, а кошка, обидевшись, свернулась клубочком и отвернулась к стене.
Смущенные мужики стали подлизываться, но Багира не поддавалась. Спас положение повар, предложив ей кусок жареной курицы, оставленной от ужина для себя.
Полярная ночь не бесконечна. Наступил день, когда долгожданное солнце вынырнуло из-за горизонта и пошло по кругу, сгоняя ледники ручьями в прозрачные бирюзовые озёра. Багира, наконец, чёрной молнией вымахнула наружу и понеслась по скалам, придумывая необыкновенную воображаемую охоту. Теперь домой её приводили только завтрак, обед и ужин. Тут уж она бежала впереди людей к заветной миске. После еды, адмиральский час на диване и, снова на волю. Гоняться за чайками, убегать от поморников, наблюдать за пингвинами. Жизнь кипела в мышцах, застоявшихся за время полярной ночи.
Люди тоже ожили. Им уже сообщили, что формируется в Ленинграде следующая смена, которая придёт к ним на экспедиционном судне «Михаил Сомов».
В Антарктике лето короткое. Две-три недели небольше. Ещё солнце согревает камни, а небо уже копит на горизонте снежные тучи. На ледяном куполе разгоняются студёные ветра, готовясь закрутится в циклоны.
Набухшие тучи, наконец, разродились лёгким пушистым снегом. Метеоплощадка, постоянно выметаемая ураганами, покрылась мягким белым ковром. Пока тепло и тихо. Багира носится между строениями, оставляя глубокие следы на снегу. Прыгает, кувыркаясь в сугробы.
За летнее время она хорошо подросла и окрепла. Чистая от снежных забав шкурка стала плотная и блестящая. К концу лета Багира стала ещё больше походить на пантеру, превратившись в красивого и сильного зверя.
Осень приближалась неумолимо. Первый же циклон сдул в пургу мягкий белый снег. Обнажилась метеоплощадка, покрытая мелким каменным щебнем. Что дало возможность зимовщикам сделать запас наполнителя для кошачьего туалета.
Мороз усилился и закрыл льдом ледниковое озеро. Но настроение у ребят улучшалось день ото дня.
«Сомов» шёл полным ходом в Новую Зеландию. А с ним и долгожданная смена.
Багира чувствовала нарастающее возбуждение людей, хотя и не могла понять причины. Её не насторожили ни мешки и ящики в комнатах зимовщиков, ни суета около дверей радиорубки, ни вне очередной аврал по наведению порядка внутри и снаружи станции.
Но однажды Багира услышала, причём раньше всех, далёкий рокот. Когда это же услышали люди, они закричали и бросились наружу к взлётной площадке, а Багира забилась под стол в кают-компании. Вертолёт МИ-8 опустился недалеко от развивающегося мешка флюгера. Откатилась дверца люка и на перемешанный со снегом щебень вертолётной площадки стали спускаться люди, прибывшая смена.
Вот и закончилась тяжёлая зимовка. Все живы, станция цела, все механизмы в рабочем состоянии. В кают-компании собралось много народа. Лётчики, несколько человек из новой смены, начальники 25 и26 САЭ.
Спрятавшуюся под столом Багиру никто не замечал. Тяжёлые сапоги нанесли на чистый пол снег и грязь. Сильно запахло соляркой и табачным дымом.
Снова раздался рёв двигателей. Прилетел второй вертолёт. Началась разгрузка снаряжения прибывшей экспедиции.
«Сомов» пришёл с большим опозданием. Осень - время ураганов. Что бы успеть разгрузиться, пришлось работать круглосуточно. Кто-то из отъезжающей смены вспомнил о Багире и наполнил её миску едой. Но испуганная кошка не решалась вылезти из-под стола.
Ящики с картошкой занесли в кают-компанию, медикаменты и личные вещи рассовали по комнатам. А за стенами вертолёты приносили на внешней подвеске контейнеры, шестиметровые деревянные брусья, связки арматуры и строительные панели. Из кабин зимовщики доставали ящики с продуктами, тяжелые мороженые туши мяса. В сетках доставляли на станцию бочки с бензином, машинным маслом, баллоны с газом. На эстакаде
над цистернами старший механик станции принимал солярку.
Последним бортом с личными вещами прилетели остававшиеся на «Сомове» зимовщики новой смены. В кают-компанию внесли ящик с орущим благим матом котёнком. Срятавшаяся под обувной полкой, всеми забытая, Багира в панике, заметив открытую дверь тамбура, выскочила наружу. Оглушенная рёвом вертолётных моторов, сбитая с ног потоком воздуха от вращающегося винта, кошка бросилась под дом, и забилась под брусья фундамента.
Ветер усилился. Зимовщики, уставшие от трёх бессонных дней, из последних сил заканчивали разгрузку. Крепили привезённый строительный материал, чтобы не унёс ураган.
Но всё когда-то кончается. Письма домой отданы. Последние пожелания удачи. Задвинулась дверца люка. Полный газ и вертолёт ушёл вверх, исчезая в волнах пурги.
А люди побежали к дому. Захлопнулась дверь тамбура, Багира осталась одна. Смолкли людские голоса. Затих рокот двигателей вертолётов. Но стал набирать силу ураган. Сначала завыли антенны, затем их заглушил грохот бьющихся о стены стальных тросов обтяжки. Зашипел поток пурги, обтекая стены строений.
Спасаясь от колючего ветра, Багира стала рыть в слежавшемся насте нору, постепенно зарываясь в снег. Свернувшись в клубочек и защитившись от ветра, она стала согреваться и, после всего пережитого, уснула.
Проснулась от голода. Ветра не было. Сыпал мелкий снег. Станция ещё спала. Светились только окна дизельной. Дверь в дом закрыта. Заветная мисочка с мясом недоступна. Да и в доме все чужие и орущий зверь в деревянном ящике. Багира пробежалась до мусорных саней на краю территории. Запрыгнула на почти полную бочку для пищевых отходов. Всё содержимое бочки превратилось в окаменевший кусок льда. Только на самом верху лежал шмат прогорклого сала, выброшенный вчера поваром. Сало ещё не успело закостенеть на морозе, и кошка своими острыми зубками вцепилась в еду. Кусочки отгрызались маленькие, безвкусные, как ледышки. Но во рту оттаивали и попав в желудок всё же утоляли голод.
В окнах дома загорелся свет. Хлопнула дверь. Кто-то нетерпеливый побежал по утреннем делам . Багира слетела с бочки и, прячась за припорошенные снегом доски, понеслась в своё логово.
А отдохнувшие зимовщики, собравшись идти на работу, вдруг заметили не тронутую миску с мясом.
И тут все вспомнили, что должна была остаться от прошлой зимовки кошка Багира. Пересмотрев все комнаты Багиру не нашли.
Миска цела, значит, со вчерашнего дня она не ела. Спрятаться негде. Все строения плотно закрываются, а вчера был ураган. Настроение у ребят сразу упало. Начинать зимовку с такой потери было очень плохой приметой
Из комнаты метеоролога Саши вышел котёнок. Все расстроились ещё больше.
«Может, она жива»? - безнадёжно спросил повар. И все заторопились наружу.
До обеда полярники пересмотрели всю территорию. Сорвали голоса, подзывая Багиру. Но всё напрасно. Обедать никто не хотел. « Может, её всё же забрали, кто-нибудь из прошлой смены»?
Подошёл радист Романыч. Самый опытный полярник 10 зимовок: пять на северном полюсе и пять в Антарктиде. «Никто её не забирал. Она здесь и жива. Сильный зверёныш, не собирается сдаваться. Только не доверяет чужим». Романыч показал ребятам свежие следы изящных лапок на снегу, и рваные следы зубов на промороженном сале.
Новые поиски ничего не дали. Багира затаилась.
Сначала Романыч вынес миску с мясом, и поставил её под основанием дома. Только потом все пошли обедать.
Дождавшись, когда люди уйдут, Кошка вылезла из своего убежища и, наконец, наелась. Холод она переносила спокойно. Шерсть стала дыбом и уплотнилась. Она ещё дальше прокопала свою нору, и ветер её уже не доставал.
Теперь каждое утро ребята спешили заглянуть под дом и проверить миску. Если она пуста, у всех поднималось настроение, и завтрак проходил весело и с аппетитом.
Повар Игорь спешил наполнить посуду мелко нарезанным мясом. И так до следующего приёма пищи…
Шли дни .Радист Романыч принял сводку погоды. Ожидается усиление ветра. И в тот же день ударил циклон.
Ветер перевалил за 50 метров в секунду и два дня не ослабевая бился в стены. Игорь с трудом добрался до миски засыпанной снегом, правда, пустой. Наполнил её курицей и весь в снегу вернулся в дом. Но вечером миски уже не было, а вся подклеть была забита снегом. Багира не смогла добраться до еды и голодала. Дважды ей пришлось откапывать свою нору. Но напрасно. Принесённую поваром еду ветер сдул вместе с миской прямо из лап кошки.
За ужином Романыч сказал «Багиру надо забирать в дом. И я её поймаю».
Приближался праздник 23 февраля. Ветер стих до 20 метров в секунду. Зимовщики, пользуясь погодой, вывезли мусор, напилили лёд, завезли продукты. Романыч о чём-то пошептался с поваром и вышел наружу. Подошло время ужина. Уже накрывали на стол. И тут вошёл Романыч с Багирой на руках. Он сделал элементарную ловушку из картофельного ящика и деревянной палочки – упора. Привязал к упору вкусняшку полученную от повара и Багира попалась. Но, возможно, она добровольно полезла в ловушку.
Все лица засветились счастьем, и кошка почувствовала, что здесь ей очень рады. Повар навалил ей целую миску отборных кусков мяса. Каждый норовил хоть разок погладить чёрную как уголь блестящую шерсть. Багира не возражала. Она с достоинством сошла с рук радиста и прыгнула на диван. Всё, страшное позади она снова дома.
К отёнок, привезённый на станцию метеорологом Сашей, хотя и подрос за время пути, к невзгодам жизни был не приспособлен. Ему не пришлось искать себе еду и бороться, как Багире, за жизнь. Его пушистая бело-чёрная шкурка ещё не знала холода. Да и видеть себе подобных не приходилось.
И вдруг Багира - красавица аристократка. Абсолютно чёрная, сильная, уверенная в себе, да ещё и старше Леопольда на год. Он её просто боялся. А Багира делала вид, что кота не замечала. Но вальяжно лёжа на высокой обувной полке, она лениво пускала лапу вниз и ждала, когда Леопольд пройдёт под её убежищем. Наконец, котик осторожной походкой идёт по коридору. Молниеносный удар лапой по кошачьей заднице, и кот с мявом кубарем летит по линолеуму. А Багира явно наслаждается произведённым эффектом.
Леопольд удирает в комнату метеоролога и прячется под кровать. Багира вытягивается во всю длину на обувной полке и замирает в засаде. С пола она не видна. Через некоторое время приоткрывается дверь методкабинета, и осторожно высовывается голова Леопольда. На широкой российской мордочке большие беспокойные глаза ищут обидчицу. Ему и страшно и очень хочется общения. Осторожно котёнок крадётся вдоль стены, не замечая приготовившейся к прыжку Багиры. Все, кто находится в кают-компании, не сводят глаз с бесплатного цирка, затаили дыхание.
Но прыжка не последовало. Багира распласталась на полке, осторожно свесила лапу и тихонько касается шеи Леопольда. Реакция такая же бурная. Оглушающий вопль и кубарем бросок по коридору к тамбуру. Звучат аплодисменты. Багира статуэткой садится на полку и оглядывается своими жёлтыми глазами на людей. А Леопольд обидчиво скребётся в туалетном ящике.
Зато, когда приходит время принятия пищи, и полярники собираются за столом, игры кончаются. С едой не шутят. Кошки плечом к плечу занимают места у двери кухни. Ни разу животные не переступали священного порога. Они с достоинством дожидались своих мисок и ели аккуратно и не торопливо, не мешая друг другу.
Обычно свет в кают-компании ночью не гасился. Однажды доктор среди ночи вышел по личной надобности из своей комнаты и увидел, что на диване лежат, обнявшись Багира и Леопольд. Леопольд по врождённой застенчивости испугано вскинулся, но Багира, обняв его лапами за шею, прижала к дивану, и доктору даже показалось, что она сказала «Лежи, это свой». И человек сказав «Прошу прощения», прикрыв дверь, вернулся в свою комнату, забыв, зачем хотел выйти. Вот такие отношения сложились в смешанной команде зимовщиков на станции «Русская»…
Зимовка проходила тяжело. И не только из-за климата. Ломались механизмы, ветер разносил метеоплощадку. На полигоне ураганы срезали довольно прочные алюминиевые вешки. Был даже пожар на дизельной. Но люди устраняли поломки, строили новые помещения, спасали станцию от огня. В общем работали, занимаясь своими обычными делами. Кошки тоже не только потребляли халявную пищу. Доктор ввёл их в свою бригаду, присвоив специальность психотерапевтов.
И Багира и Леопольд, не обращая внимания на вибрацию стен и вой ураганов, своими играми, боевыми схватками, напоминающие американский реслинг, очень оживляли не простое существование полярников. Особенно во время кризисов. Достаточно было Багире залезть на колени к загрустившему человеку или Леопольду запрыгнуть на койку к обиженному на весь свет зимовщику и помурлыкать ему в ухо, что-нибудь своё, кошачье, уходила тоска и обида. Становилось легче.
Однажды среди ночи раздался душераздирающий вопль Багиры. Все люди в панике повыскакивали из комнат. Багира каталась по полу. А Леопольд испугано таращился из-под обувной полки, на морде было написано: «Что я наделал?» На лицах людей читался тот же вопрос. Но мудрый Романыч сказал «Поздравляю вас всех! Багира стала женщиной, а Леопольд мужчиной». Соблазнила таки подросшего котёнка, как и положено кошачья женщина. За ужином всей командой отметили рождение новой семьи, получив от начальника станции «Русская» Льва Валериановича Булатова бутылочку шампанского. Правда, основной повод праздника был Середина зимовки. Но и кошачий союз был кстати.
Кончалась полярная ночь. Из океана стало всплывать солнце. Наконец, лучик света дотянулся до окошка кают-компании и, коснувшись листочков помидор на подоконной полочке, упёрся в стену. Багира стала полнеть. Она часто приходила в комнату доктора с просьбой помассировать животик. Теперь в докторской комнате было просторно и хорошо пахло. Доктора построили настоящий медицинский кабинет и перенесли туда все лекарства. А койки поставили в два яруса, освободив много места. Кошачья семья, когда сильный мороз проникал в дом, и заставлял поджимать лапки, забиралась на верхнюю койку и с двух сторон прижималась к человеку.
Романыч заранее приготовил деревянный ящик от какого-то прибора и утеплил его кусочками фетра. Доктор сидел в медкабинете, разбираясь с бумагами. Вдруг открылась дверь, и ворвался механик Юра, заорав: «Ты тут сидишь, а кошка рожает у тебя под дверью». Действительно, умница Багира пришла рожать к врачу. Началась суета. Появился родильный ящик. Его пристроили в кают-компании за диваном около двери к начальнику станции. Там кошке будет спокойнее.
Багира родила, конечно, не одного котёнка, но мы живём в несовершенном мире. Создать кошачью ферму станция не имела возможности. Но одного котёнка, чёрного с белой полоской через левый глаз Багире оставили. Недавно на станции смотрели старый фильм «Пятнадцатилетний капитан» и котёнку за его пиратскую мордочку дали имя Негоро. Полное имя «Негоро, негоциант, торговец чёрным деревом».
Багира волновалась всего один день. Затем всю свою материнскую любовь отдала котёнку. Он был похож на мать, только нос остался российский, не пантеристый.
Сначала Багира не подпускала папашу к ящику.
Но со временем, когда Багира уходила по своим делам, Леопольд стал подходить к котёнку и даже облизывать его. Очень скоро, когда Негоро прозрел, он стал вылезать из ящика самостоятельно, и уходить на разведку. Первое время Багира нервничала, но скоро привыкла и начала проводить начальную спортивную подготовку с сыном. Их прыжки, броски и схватки очень развлекали зимовщиков.
Весна приближалась. Солнце уже не уходило за горизонт. Зажурчали ручьи, нагрелись камни, осели ледники. Кошачью семью выпустили на волю. Негоро, как и мать, рос активным сильным котёнком.
Сразу за плато, где находилась станция, скалистый мыс Беркс пересекала глубокая ложбина, в которой собирался туман в безветрие, или неслась снежная река в пургу. Доктор в тихую солнечную погоду выводил туда на прогулку кошачье семейство.
Зверята, спускались по протоптанной между камней тропинке и исчезали в каменном лабиринте. Но на зов: «Багира! Леопольд! Негоро»! - Возбуждённо блестя глазами, над камнями выскакивали любопытные мордочки. «Мы здесь. Что надо?». Да ничего не надо. Гуляйте ребята, только не забегайте далеко. На обед не опаздывайте. А Багира улыбалась, «не опоздаем».
Конец.