Немного о мисс Лиль Джинджер Мюррей
(на картины художницы Stephanie Lambourne с употреблением двух обязательных фраз:
« Я Вам хотела бы поверить, мистер Смит » и «Нет, друг, —
раздалось вдруг в ответ, — скорей всего, что выход есть!..» )
Столь редкие даже летом солнечные лучи пробивались сквозь листья вереска и плюща, увивших уютную беседку, в которой хозяйка дома — мисс Лиль Джинджер Мюррей — и мистер Барт Патрик Смит, эсквайр, зашедший к ней на ланч, пили чай с яблочным пирогом из булочной миссис Льюис, что на Семингтон-стрит, напротив школы.
Мистер Смит, эсквайр, был довольно крупным мужчиной лет так под пятьдесят, с приятным, чисто выбритым лицом, обрамленным аккуратно расчесанными бакербардами. Одет он был, как всегда, элегантно: в бежевый костюм с тщательно выглаженными рубашкой и брюками и начищенными до блеска ботинками от «Моррис и Со».
Как все люди, склонные к полноте, он был добродушным и всегда благожелательно настроенным.
Казалось, ничего не может его расстроить и вывести из равновесия, даже те постоянные колкости, которые отпускала в его адрес, а также в адрес всех мужчин, мисс Лиль, к которой он уже долгие годы испытывал не только дружеские чувства, в чем никак не мог решиться ей признаться.
В свою очередь, мисс Мюррей, особа бальзаковского возраста, была среднего роста, миловидна, с живыми глазами и, как мы уже поняли, бойким языком. Несмотря на то, что она была дочерью преподобного Артура Мюррея и благочестивой Кинли О'Брайен, получила пуританское воспитание и обучалась в школе женского монастыря св. Агнессы в Ростере, характером Лиль пошла, наверное, в своих дедов. Кстати, любознательный читатель может задать естественный вопрос — где и каким образом познакомились ее родители — шотландец и ирландка из богом забытых уголков страны? О! Это особая и длинная история, достойная пера более искусного, чем наше! Здесь же я ограничусь лишь несколькими словами, рассказав о вышеупомянутых дедах хозяйки дома.
Мистер Бернард Мюррей, дед по отцу, происходил из могущественного шотландского клана, и, как и положено человеку с таким именем, отличался медвежьей силой и бесстрашием.
Житель гор, он с детства бредил морем, и, как только подвернулся случай, сбежал из дома, нанявшись юнгой на корабль.
Так и мотался он по всем морям-океанам, служа то на купеческих торговых кораблях, то на королевских военных, гоняясь за пиратами, то на пиратских, нападая на торговые и отбиваясь от военных кораблей. Такие были эти бурные годы и буйные люди!
Короче говоря, в те годы судьба и свела его с таким же отчаянным смельчаком, ирландцем Джилроем О'Брайеном, который, в полном соответствии со своим именем, был огненно-рыжий и не лез в карман за острым словом.
Так вот, однажды, попав в очень серьёзную переделку, они поклялись друг другу, что если выберутся из неё живыми, доберутся до родины, обзаведутся женами и детьми, то обязательно породнятся. Нечего и говорить, что клятву они сдержали.
Вот почему их внучку тоже зовут Джинджер («Рыжая»), почему у нее такой решительный, независимый характер и острый язык.
Надо признать, что она к тому же не испытывала никакого отвращения к имбирному пиву, а иногда с удовольствием выкуривала трубку настоящего вирджинского табака!
Сразу отметим, что эти пагубные для любой другой девушки привычки совершенно не отразились ни на голосе, ни на свежести ее кожи. Правда, некоторые могли бы сказать, что фамильная маленькая бородавка на верхней губе слева не является украшением женского лица, но, по мнению мистера Барта Патрика Смита, эсквайра, она была мила и придавала определенную пикантность.
Особенно тогда, когда мисс Лиль, уже машинально, подносила к губам свой любимый с детства миниатюрный кружевной платочек, или слегка скашивала глаза, как бы проверяя, — на месте ли она.
Сегодня хозяйка была чем-то озабочена, и, решившись, произнесла (о, я должен передать дальнейшие события в стихах!):
— Ах, мистер Смит, мой бедный кот Пушок
на завтрак фунта мяса съесть не смог!
Но Вам ли, мистер, знать на то причины!
Какая помощь, право, от мужчины?
— Нет, друг, — раздалось вдруг в ответ,—
скорей всего, что выход есть!
Такой беды на свете нет,
чтоб я не смог от Вас отвесть!
В соседнем городе Бокнар
живет старик-ветеринар.
Всех лечит… Вплоть до какаду!
Помочь он сможет и коту.
— Я Вам хотела бы поверить, мистер Смит! —
Обрадовавшись, Лиль глаза вздевает,
молитву вознеся, благодарит
и для поездки вещи собирает.
Пушок уполз: «Зачем ветеринар?
Зачем, к мышам!, тащиться нам в Бокнар?
Ведь для того, друг мой,
чтобы достичь поправки,
мне надобно лишь съесть вот этой травки».
Кто-то может возразить автору — разве может нормальный кот съесть на завтрак фунт мяса? Это же почти полкило!
Пушок бы ответил: « А что, разве нормальная крыса весит меньше? Или мне, при моих габаритах, хватит только ее левой задней ляжки?»
Ох, эти коты! Недаром Джером К. Джером их ставил выше собак по интеллекту!
Вот, например, мисс Лиль, собравшись ехать к ветеринару перевернула весь дом и заставила мистера Смита облазить весь сад в поисках Пушка. И никому не пришло в голову искать его в собачьей конуре, где он, наевшись лечебных трав, преспокойно предавался дневному сну под охраной верного Дога.
На людях Дог, конечно, как и положено псу, старательно облаивал Пушка, но на самом деле, он его даже побаивался.
Пару раз, когда был еще молодым псом-несмышлёнышем, он заработал от Пушка несколько царапин на морде, после чего между ними установились четкие отношения: когда надо — кот прятался в его будке, в свою очередь, кот иногда притаскивал ему из кухни какую-нибудь вкуснятину.
А вечером Рыжая Лиль писала своей кузине — миссис Дороти Каллиган (урожд. Коннор) в Манчестер:«... опять мистер Смит, эсквайр, просидел у меня весь день, и хотя впервые осмелился хоть в чем-то возразить, но о своих чувствах высказался косвенно, поэтому при следующей встрече, завтра же, я выбью из него признание! И всё!»
13.08. 2019 г.