ЕЩЕ НЕ ВЕЧЕР
Часть 9
Глава 41
Костя гнал машину всю ночь. Сначала они ехали молча. Алевтина сидела сложив на коленях руки и смотрела на бегущую ей навстречу серую ткань дороги. Голова ее была, как никогда, пуста.
Время от времени Костя посматривал на нее, но она этого, кажется, не замечала.
- Аля, как ты себя чувствуешь?
- Теперь хорошо, - ответила она и снова замолчала.
Костя тоже больше ничего не говорил. Через какое-то время Алевтина, словно оживая, стала поглядывать по сторонам и даже иногда ерзать. Конечно, ее движения не остались незамеченными.
- Ты устала сидеть?
- Мне кое-куда надо, - призналась она.
- Через пару километров будет заправка. Потерпишь?
- Конечно.
Когда они уже отъехали от заправки, Алевтина выглядела гораздо бодрее и даже пару раз улыбнулась.
- Ты на меня не сердишься? – вдруг спросила она.
- За что? – пожелал уточнить Костя.
- Ну, за то, что сорвала тебя ночью срочно ехать, прервала отдых и все такое.
Костя съехал на обочину и остановил машину. Он повернулся к Алевтине и долго смотрел на нее.
- Как ты можешь так говорить? Мне только в радость любое твое желание. Думаю, что я уже достаточно узнал тебя, чтобы понять, что твое намерение срочного отъезда – это не каприз взбалмошной женщины. Значит, в тот момент тебе было необходимо поступить именно так. И если вдруг с середины дороги ты мне скажешь вернуться, я сделаю и это не задумываясь.
- Нет-нет, - горячо замахала руками Алевтина. – После всего, что я видела и слышала… После того, как…
- Аля, - остановил ее Костя, - если ты захочешь со мной поделиться, я с огромной благодарностью за доверие к себе выслушаю тебя. Но только не сейчас. Человек не всегда в состоянии адекватно оценивать только что случившееся. Даже в германской армии рапорта о происшествиях было принято писать на следующий день. Вот доберемся до мотеля, выспимся, а дальше посмотрим по состоянию, по настроению, по обстоятельствам. Согласна?
- Да, - кивнула Алевтина. – Как хорошо, что ты со мной, - благодарно улыбнулась она ему и подозрительно шмыгнула носом.
- О нет, не кисни, - обнял ее Костя. – Давай лучше включим музыку. Нам еще долго ехать, к тому же ночью. Ты следи, чтобы я не задремал. Придется тебе развлекать меня разговорами. Ты умеешь это делать?
- Совсем чуть-чуть, - грустно улыбнулась Алевтина.
- Ну вот и славно, – сказал Костя. – Тогда поедем?
- Поехали, - чуть повеселее сказала Алевтина.
В мотель они прибыли к утру и, поднявшись в номер, сразу рухнули в постель.
Спала Алевтина так крепко, что даже не видела снов, но все же настойчивый телефонный звонок разбудил ее. Она никак не могла открыть глаза и вообще понять, где находится. Она только сообразила, что Костя встал с постели и поднял трубку.
- Да, - тихо сказал он в нее. – Да, да, приехали под утро… Да, все в порядке…
- Кто это? – спросила Алевтина.
- С добрым утром, милая! Ты уже проснулась?
- Да, - ответила Алевтина. – Кто сюда может звонить?
- Одну минуту, - сказал ей Костя, а в трубку уже громко продолжил: - Благодарю вас, мы закажем обед в номер. Я сам спущусь, - и положил трубку на место.
- Звонил дежурный администратор, - объяснил Костя. – Ему передали, что прибыли два человека из группы, и он интересовался, где мы будем обедать.
- А зачем ему это надо? – удивилась Алевтина.
- Ну как же, у нашей группы есть свой официант, а вся группа в отъезде. И тут вдруг кто-то приезжает. Официант должен быть на месте, - терпеливо продолжал пояснять Костя. Он сел на кровать, поцеловал Алевтину и спросил:
- Будем обедать?
- А домой когда поедем? – вместо ответа спросила она.
- Значит, так. Предлагаю такую программу: сейчас мы приведем себя в порядок, пообедаем здесь, в номере, в спокойной и уютной обстановке, потом ты мне расскажешь, если захочешь, то, что хотела рассказать ночью, а после этого станет ясно, что мы будем делать дальше. Идет? – спросил он у Алевтины, стараясь поймать ее взгляд, но она упорно смотрела куда-то вниз и молчала, а потом тихо произнесла:
- Я не хотела бы встречаться с группой.
- Это я тебе обещаю. Они сюда должны вернуться завтра вечером, поздним вечером. Если ты захочешь, сегодня после обеда мы сразу поедем. Если согласишься на одно мое предложение, уедем завтра, но задолго до их приезда. Ну как?
- А какое предложение? – посмотрела, наконец, на него Алевтина.
- О, а ты, оказывается, любознательная, - отшутился Костя. – Это я тебе после обеда расскажу. В самом конце. Если в тот момент тебя это еще будет интересовать.
- Давай сначала освежимся, потом ты похлопочешь об обеде, а я пока начну упаковывать вещи. Что-то я ими обросла в отпуске. Хочу покомпактнее все сложить.
- Вот и умница, – похвалил ее Костя, и они разошлись по своим ванным комнатам.
- Вода – это жизнь! – изрекла, словно возродившаяся, Алевтина, выходя оттуда через несколько минут в махровом халате и с полотенцем на голове. Костя был уже одет и пил минералку, которую нашел в холодильнике.
- Я тебе заварил чай, - сообщил он Алевтине радостную для нее весть.
- Прекрасно, - восхитилась она, - спасибо. Я, кажется, возвращаюсь к жизни.
Она осталась пить чай, а Костя ушел в ресторан заказывать обед.
Алевтина расчесала волосы, переоделась в удобный костюм и набрала номер Ольги. Никто не ответил.
- Сегодня же суббота! – вспомнила Алевтина. – Конечно, они опять на даче. Да, уже август, - вздохнула она. – Ну что ж, будем собираться домой, - бодрящимся голосом завершила она свой монолог.
Она вытащила сразу все сумки, все пакеты с гостинцами и товарами, купленными, но даже не использованными, все нужные и не пригодившиеся мелочи. Быстренько рассортировав эту кучу, Алевтина принялась старательно все складывать и ставить упакованные сумки в шкаф, решив пока не трогать только ту одежду, в которой начался ее отпуск, и любимое Костей алое платье.
Когда она сворачивала свой спортивный костюм, в нем что-то хрустнуло. Алевтина развернула его, сунула руку в карман и вынула оттуда забытый желудь. Шляпка его отвалилась, веточка засохла, а сам он сморщился и стал совсем коричневым. Алевтина кинулась к бежевым брюкам, в которых ездила с Костей на пикник, и в их кармане нашла то же самое.
- Ну вот, - прошептала она. – Вот так и со мной…А как хорошо все начиналось!
Когда Костя вернулся, глаза ее были грустными и подозрительно покрасневшими. Он увидел лежащие на столе желуди и сразу все понял.
- Не печалься, Аля. Сейчас мы с тобой как следует пообедаем, и я тебя приглашу на прием к дипломированному психологу.
- К кому? – спросила она. – К какому психологу?
- К себе. Я ведь еще в прошлом году защитился. А скоро у меня будет свой кабинет.
- Как я рада за тебя! – уже бодрее сказала Алевтина и вдруг призналась: - Знаешь, я так сильно хочу есть, что у меня вот тут даже сосет, - и она рукой показала то место, где у нее сосало от голода.
Глава 42
- Сначала все было хорошо, а потом… Мы танцевали с Вячеславом Михайловичем. Потом ему стало жарко. Ну, мне так показалось, потому что он захотел перебраться на террасу. Дальше мы танцевали уже там. Разговаривали. Как я припоминаю, он о чем-то меня спрашивал, а я отвечала… Короче, разговаривали мы очень мирно и так же спокойно танцевали. Но тут на него налетела Вика, и она была жутко расстроена. Мне показалось, из-за того, что он танцевал не с ней. Я, конечно, могу ее понять, но она повела себя очень некрасиво, просто дурно. Мне стало так неловко и за нее, и почему-то за себя, что я отошла от них, потом спустилась вниз и пошла на пляж. У меня от всего этого так испортилось настроение, что я просто не могла в тот момент вернуться в столовую. А потом уж у меня это и не получилось.
И Алевтина в подробностях рассказала Косте о своих приключениях, опустив, впрочем, эпизод «Вячеслав Михайлович и Вика на пляже».
Костя выслушал ее, ни разу не перебив, а потом, выдержав паузу, сказал:
- Аля, я не сразу мог заговорить, потому что думал, как бы это сделать так, чтобы не обидеть тебя. И этого не произойдет, если ты, как и я, будешь помнить, что я сейчас для тебя не только психолог, но и твой Костя. И поэтому скажу, что, слушая тебя, мне так хотелось рассмеяться, но психолог во мне не дал это сделать. Ты меня поймешь, если отнесешься к тому, что видела и слышала, не так трагично. Ведь, если по-хорошему разобраться, окажется, что это не трагедия, а, пожалуй, трагикомедия.
- Ты о чем?
- Обо всем. Давай начнем с Александра Васильевича. Отставной подполковник. Так случилось, что остался один. Ведь у военных как? Сразу не женился, в ранней юности, а потом по гарнизонам, да еще если по всяким медвежьим углам, то и подавно… Тогда это уже практически невозможно. Нет, если любую, все равно какую… Но он, видно, не из тех людей. А вот вышел в отставку – еще крепкий, но для молодых особ интереса не представляет, а в зрелом возрасте дамы сейчас тоже не менее разборчивы. Вот понравилась ему Татьяна Алексеевна, а у нее свои соображения, и, наверное, не совпадают они с его возможностями и его пожеланиями. И тут подворачивается ему дама без претензий ни на будущее, ни к характеру, ни к внешности. Да и отпуск заканчивается. То ли дождется он отклика от Татьяны Алексеевны, то ли все впустую. Боевой подполковник, не сдавая позиций, видимо, отправился в разведку, и она оказалась удачной. Так двое людей нашли друг друга, утолили свой голод – хотя бы физиологический, а что будет дальше их уже не слишком волнует, они на дальше никак не рассчитывают. Но уверен, что сохранят друг о друге только приятные воспоминания.
Алевтина вспомнила свой разговор с Марией Иосифовной в Большой беседке и вздохнула.
- А ведь и верно, Костя. Да и кому они сделали плохо? Говори, пожалуйста, дальше.
- Теперь об этих двух дамах, Стеле и Жанне. Несмотря на весь их внешний вид, порой амбициозный, обе с неустроенной личной жизнью, но Стелла, конечно, гораздо активнее. Вот она и посчитала, что Вадим Павлович – это ее вариант. Как ни крути, а даме в ее положении, мягко говоря, уже просто неприятно быть одной. Есть какой-то свой небольшой бизнес, но как же она устала! Да и надоело ей крутиться вот так, без всякой поддержки – и моральной, и материальной. Быть может, и характер у нее такой потому, что она одна. А тут вдруг такой случай – обеспеченный холостяк. Да она сделает все возможное и невозможное, чтобы попытаться прибрать его к рукам. А Виталий… Ну ты, наверное, давно догадалась, кто он, этот Виталий.
Алевтина кивнула. Костя продолжал.
- Вот только ничего определенного не могу сказать о двух пожилых подругах. Там явно какая-то давняя история, насквозь пропитанная чувством вины, горечью, сожалениями о неправильно прожитых годах…
- Ты прав, Костя. Я слышала их историю в чайном павильоне. Ну, тогда, после экскурсии в оранжерею.
- Значит, тебе их понять намного легче, чем мне. А юного Илью мне просто жаль. Он же все время находится под сильнейшим давлением мамаши, которая вознамерилась направить его жизнь по тому руслу, по той программе, которую хочет она. А мечтает мамаша о том, чтобы сынок осуществил в своей жизни то, что в свое время не получилось у нее. А у сына тут как раз такой возраст – ломается голос, растут усы, краснеет, бледнеет… Короче, гормоны кипят вовсю. И вдруг – девушка! Не просто девушка, а секс-символ наших резвых времен. «Плей бой», через который проходило большинство всех подростков, просто отдыхает, когда есть ночь, бинокль, эта девушка, снимающая одежду в освещенной комнате перед открытым балконом, и мать, занятая, наконец, только собой. Оцениваешь ситуацию?
Алевтина засмеялась.
- Вот видишь, я же говорю – трагикомедия. А «траги» потому, что если уж честно копать глубже, то все это происходит не от безоблачного счастья и гармонии. Ну, а о студентах ты девочкам сама лучше всякого психолога все объяснила. Скажи, тебе стало хоть чуть легче?
- Не просто легче. Это сейчас даже не то слово. Теперь все видится по-другому. И вообще, я бы ничего не узнала, если бы Вика не набросилась так на Вячеслава Михайловича…
Алевтина умолкла. Поскольку она сознательно не рассказала Косте о невольно подслушанной на берегу сцене между Вячеславом Михайловичем и Викой, то теперь опасалась проговориться.
- Вика – неглупая девочка, вполне современная. Так сказать, продукт новой эпохи. Она прекрасно понимает, что внешняя красота – это товар. Товар дорогой, но скоропортящийся. Поэтому надо успеть продать его и продать как можно быстрее и как можно дороже. А Вячеслав Михайлович для нее очень заманчивый и желанный покупатель.
- Но ведь она подруга Кати. Как она может так поступать?
- Ты о чем? Я тебя не совсем понимаю.
- Ну, как она может прямо под носом подруги флиртовать с ее мужчиной?
- С каким мужчиной, Аля?
- С Вячеславом Михайловичем, с каким же еще?
- Так Катя его дочь.
- Дочь? – растерянно пролепетала Алевтина. – Дочь, - повторила она.
- А ты что, не знала? – догадался вдруг Костя.
- Н-нет, - покачала головой Алевтина и замолчала. Сразу стало как-то тихо-тихо.
Костя вдруг встал со стула и быстрыми шагами заметался по комнате.
- Надо же, кто бы мог подумать? – бормотал он.
Но в ушах Алевтины вдруг зазвучал артистически жаркий голос Вики и треск разрываемой ткани платья. «Ну пусть даже и дочь, это все равно уже ничего не меняет», - пронеслось в ее голове, а вслух она спросила:
- А почему тебя это так взволновало?
Костя остановился перед ней.
- Как тебе сказать… Это моя ошибка именно как психолога. Я не распознал твоего неведения. А ведь я должен видеть людей, так сказать, насквозь, - сокрушался он.
- Ничего, - принялась утешать его Алевтина, - мастерство приходит с опытом. К тому же у вас, у психологов, все построено на каких-то там тестах. А без них вам уже трудно… Не переживай ты так, у тебя все еще впереди, ты сделаешь хорошую карьеру. По всему видно, что тебе нравится эта профессия.
- Спасибо, - сказал польщенный Костя.
- А теперь я тебя внимательно слушаю. Рассказывай мне все поподробнее.
- Что именно? – насторожился все еще не в меру задумчивый Костя.
- Ну как же, ты сам обещал, что после обеда расскажешь о своем
предложении, - шутливо надулась Алевтина.
- Ах, это! – с облегчением выдохнул Костя. – Ну да, конечно! – он остановился напротив Алевтины и, улыбнувшись, сказал: - Итак, отпуск продолжается, хотя и подошел к концу. И сегодня мы устраиваем банкет по этому поводу – ужин для двоих. Тебя ждут приятные сюрпризы и интересные, как говорят массовики-затейники, программы.
- Здорово! А какие сюрпризы? – зажглось в глазах Алевтины неподдельное любопытство.
- Э, нет, я тебе больше ничего не скажу, иначе не будет того эффекта. Сейчас пока предлагаю тебе с наибольшей пользой распорядиться своим свободным временем до вечера. Можешь посетить дамские салоны, сауну или что-то еще, пока я буду занят делами и машиной – ведь нам завтра ехать. Что скажешь?
- Я согласна. Ты, наверное, хорошо учился. Мне так нравятся твои советы…
Костя неожиданно рассмеялся.
- Ой, Аля, перестань, а то я не смогу сосредоточиться, а мне еще столько надо сделать. Скажи лучше…
- …Ты молодец, Костя! – подхватила Алевтина.
- Вот-вот, мне так уже привычнее. Что ж, тогда до вечера. Банкет состоится здесь. Форма одежды – парадная, - и, поцеловав Алевтину, Костя вышел.
Глава 43
«Ягуар», будто нехотя, выехал из ворот с территории мотеля и, медленно обогнув здание гостиницы, слился с общим потоком машин на трассе. Алевтина бросила прощальный взгляд на опушку леса, где она встретила утро в самом начале своего отпуска, и с легкой грустью посмотрела на Костю. Он ответил ей понимающей улыбкой и ободряюще дотронулся до ее руки.
- Все в порядке? – спросил он. – Как себя чувствуешь?
- Спасибо, все хорошо.
- Хочешь послушать музыку?
Алевтина молча кивнула. Костя включил магнитолу и щелкнул кнопкой. Зазвучал красивый густой женский голос. В неторопливом размеренном ритме он поведывал какую-то свою, кажется, не слишком счастливую историю. Когда песня закончилась, началась другая и в той же спокойной повествовательной манере. Алевтина поняла, что они слушают записи только этой певицы. Она ощутила, что ее состояние стало постепенно выравниваться. Этот незнакомый своеобразный голос и задумчиво исполняемые им мелодии с неспешным ритмом были чем-то созвучны ее настроению, сотканному из грусти прощания, радости возвращения домой и множества новых впечатлений, в которых хотелось еще разобраться подробнее, но уже потом, много позже, когда возникнет возможность остаться наедине со своей душой.
- Кто это? – тихо спросила Алевтина у Кости.
- Это Шадэ, певица из Нигерии. Молодая красивая стройная женщина с темной кожей. Я люблю ее слушать, особенно когда на это есть настроение.
- А сейчас есть?
- Есть, - коротко ответил он.
Теперь уже Алевтина дотронулась до его руки, держащей руль. Костя благодарно кивнул. Алевтина сложила ладони на коленях и прикрыла глаза.
По правде говоря, ей не хотелось ни грустить, ни тосковать, ни сожалеть о чем-то. Она ехала домой довольная, умиротворенная и даже слегка утомленная тем, что довелось ей испытать за эти прошедшие дни. Так чувствуют себя люди, возвращающиеся из гостей: усталые, слегка объевшиеся, но удовлетворенные и едой, и общением, и ворохом новостей из своего маленького тесного мирка, которые еще очень долго можно будет с нескрываемым наслаждением перемалывать. Она была благодарна Косте за то, что он убедил ее остаться еще на сутки, и за тот вечер, что он ей вчера подарил. Трудно сказать, что бы она сейчас ощущала, если бы еще вчера покинула мотель.
Алевтина невольно улыбнулась. Обещанные ей вчера сюрпризы начались сразу, как только она вернулась в номер после посещения дамских салонов мотеля, где она приводила себя в порядок, и целого ряда торговых павильонов, в которых выбирала подарки для Ольги.
Стоило ей только открыть дверь номера, как ее обдал аромат свежих роз, которые, казалось, заняли все пространство. Они были везде: на столе, на подоконниках, на трюмо, на полу и даже на низкой банкетке. Стол был уже сервирован, и на нем стояли свечи и серебряное ведерко со льдом, из которого торчало горлышко бутылки с шампанским. Костя сидел посреди комнаты на стуле и настраивал гитару.
Алевтина ахнула.
- Это все для нас? – восторженно спросила она, закрывая за собой дверь.
- Это все для тебя, - ласково ответил ей Костя и, положив гитару, пошел ей навстречу. Только тут она заметила, что он очень элегантно одет, и одежды этой она на нем еще не видела.
- Подожди, подожди, - спохватилась Алевтина, - я пока не готова. Всего одну минутку, - заверила она, пробегая в спальню и лихорадочно соображая, как же ей теперь одеться.
- Ты еще не уложила мое любимое платье? – с надеждой в голосе спросил ей вслед Костя.
Проблема была решена. Как раз это платье она и оставила для вечера. Быстро переоделась и вышла, на ходу застегивая цепочку с рубиновым кулоном.
- Ты, как всегда, неотразима, - восхищенно сказал Костя, помогая ей справиться с замочком цепочки и целуя ее в плечо.
- Спасибо, - прошептала Алевтина.
- Давай сядем за стол, я страшно проголодался. А потом все остальное.
- А что остальное? – полюбопытствовала Алевтина, занимая свое место.
- Так сразу и не скажешь. Не торопи события, милая. Надеюсь, ты будешь довольна, - пообещал он, открывая шампанское.
Если бы Алевтину сейчас спросили, что она ела за ужином, ей пришлось бы вспоминать. В ее памяти запечатлелось совсем другое.
Начать хотя бы с того, что весь вечер Костя пел ей и только ей, только для нее.
- Я обещал тебе, милая, - тепло сказал он, взяв первые аккорды и виртуозно перебирая струны. – Не помнишь? Думаю, что случай представился. Правда, романсов я знаю немного, но все же… - и он запел.
У него оказался красивый и мелодичный голос, которым он прекрасно владел, что неимоверно удивило Алевтину, как и то, что он знал все же не только великое множество романсов, но и просто эстрадные песни разных лет. Да еще и кучу студенческих. Костя почувствовал это и, отложив гитару, предложил Алевтине тост за то, чтобы для нее все и всегда выполняли любые обещания, какие бы ни делались ей, причем только приятные.
- Ты не перестаешь удивлять меня, Костя. У тебя столько талантов! Ты очень одаренный человек. Ты мог бы овладеть любой профессией, - искренне восхищалась Алевтина.
- Важно не это. Главное, чтобы дело человека было у него любимым. А профессию я уже выбрал. Я к ней шел долго и не совсем просто. В юности увлекался музыкой, и больше всего нравилась гитара. Поступил в музучилище и окончил его именно по классу гитары. Ухитрился там же взять несколько уроков по вокалу. Но после окончания училища понял, что делать карьеру на этом поприще меня не тянет. Может, я просто так взрослел. А потом удалось поступить в медицинский. Только вот, проучившись всего три курса, решил оставить его. Неинтересно стало. У меня это был как раз тот период, когда я сильно увлекся спортом, и я из медицинского сразу же поступил в физкультурный. Благополучно его окончил. Но уже через год понял, что он не дает особо важных и нужных профессий, и что в спорте слишком отчетливы возрастные ограничения, да и вообще… Какое-то время не знал, куда себя деть, и между делом, как говорят, дуриком, но все же успешно, окончил некую неплохую школу актерского мастерства. И вот там стал увлекаться психологией. И не просто увлекаться, я полюбил ее. Вот такие неведомые и извилистые пути приводят нас порой к профессии.
- Если бы ты знал, как я рада за тебя! Ты веришь мне? – спросила Алевтина.
- Конечно, - улыбнулся ей Костя. – Какой же из меня был бы психолог, если бы я не смог отличить фальшь от искренности. И, несмотря на то, что даже психологи разделяют людей на несколько типичных групп по разным признакам, я все же вижу, насколько ты выпадаешь из их числа. Ты очень необычная, своеобразная личность. Ты это знаешь? Ты когда-нибудь это чувствовала?
- Что именно?
- Свою неповторимость, индивидуальность.
- Каждый человек неповторим, индивидуален, уникален даже… Я уверена в этом. А может, я не совсем понимаю, о чем ты спрашиваешь?
- Тогда скажи, как ты себя ощущаешь хотя бы по отношению к другим людям? На каком ты уровне? Ведь ты общаешься с кем-то, и сейчас, и прежде у тебя наверняка были близкие тебе люди, подруги, друзья, мужчины, наконец. Какой ты себя ощущала? Ты можешь сформулировать это?
- Какой интересный вопрос, - пролепетала Алевтина.
- Правда? Вот видишь… Я доволен, - улыбнулся Костя. – Ты ответишь мне на него? Я, конечно, понимаю, что надо безоглядно доверять человеку…
- Я отвечу, - перебила его Алевтина. – Кажется, я уловила его суть. Но ответ мой не может быть однозначным. Сама я ощущаю себя как… как себя, я к себе привыкла, я себя люблю, как умею, я себя уважаю и при этом знаю за что. Я с собой даже общаюсь, и мне это доставляет удовольствие – мне с собой никогда не бывает скучно. У меня есть свои, выработанные в течение жизни правила, от которых я стараюсь не отступать. Есть среди них и главное правило: никогда не ссориться с собой, быть всегда собой довольной и поэтому поступать в жизни соответствующим образом, так, чтобы потом ни в чем себя не упрекать и, по возможности, ни о чем не сожалеть. И сейчас, когда я говорю об этом вслух кому-то, а не самой себе, говорю, пусть коротко и не совсем понятно, это заставляет меня посмотреть на себя как бы со стороны. И мне начинает казаться, что я почти всю свою жизнь провела матрешкой: в одной большой матрешке находилась внутри другая, которая сохранилась почти новой, блестящей, непоцарапанной, потому что ее редко трогали, вытаскивая из большой матрешки, ее мало кто видел… Об этом, наверное, можно много думать и долго говорить. Это вот о себе. А по отношению к другим… Если честно, то признаюсь тебе: в своих даже самых скромных мечтах мне всегда казалось, что я слишком завышаю планку, что то, о чем мечтается, такая высота, которую мне не взять никогда. Я и не пыталась это делать, чтобы не нарушать душевного равновесия, считала себя реалисткой. Я не знаю, отчего все это, но иногда мне приходило на ум, что, возможно, дело в моем первом опыте общения… - почти шепотом предположила Алевтина. Уголки ее губ опустились, а взгляд будто приклеился к полу.
Костя взял ее руки в свои ладони и сказал:
- Посмотри мне в глаза, Аля. А теперь слушай. Ты чистый, добрый и искренний человек. Ты пытлива, любознательна и доверчива, как ребенок. Но ребенок этот живет во взрослом человеке, который за свою жизнь успел приобрести нужную для выживания мудрость, поэтому эти качества никак не портят тебя, а напротив, делают твою личность более полной и привлекательной. Надеюсь, у тебя нет оснований сомневаться в моих словах. Так давай же выпьем за тебя. Аля. За то, чтобы впереди тебя ожидало только хорошее, светлое, радостное. Ну, хотя бы такое, как, например, этот небольшой сюрприз. Для начала.
- Какой сюрприз? – сразу перестала смущаться застеснявшаяся было Алевтина.
- Нет-нет, сначала выпьем, - чокнулся с ней Костя, - после тоста не принято ставить бокал, пока не отопьешь из него.
Алевтина, куражась, выпила шампанское до дна и со стуком демонстративно поставила бокал на стол.
- Я хочу сюрприз, - объявила она.
Костя достал из шкафа объемный, но легкий сверток и вложил его в руки Алевтины. Она, не скрывая любопытства, развязала узкие упаковочные ленточки и сняла хрустящую бумагу с большой коробки. Что это за подарок она поняла только тогда, когда полностью развернула его. Несколько минут она молча разглядывала это чудо. Дара речи ее лишило длинное вязаное пальто из пушистого мохера молочного цвета. На тонкой белой подкладке с оттисками названия знаменитого дома моделей была прикреплена целая связка инструкций по уходу с логотипами фирмы, размерами и прочими сведениями.
- Надень его, - сказал Костя, - ну, пожалуйста, - попросил он, видя ее нерешительность.
Алевтина просунула руки в рукава и ощутила невесомость изделия. Она посмотрела на довольного улыбающегося Костю. В ее глазах стояли слезы.
- Ну-ну, - встрепенулся он, - только не это. Ты же не хочешь выбить меня из колеи?
- Нет, - опустила голову Алевтина. – Спасибо, милый, - она подошла к нему и крепко обняла.
- Надеюсь, я заслужил сегодня твою благосклонность, королева? – шепнул он ей на ушко.
- Хоть на всю ночь, - ответила Алевтина с радостной улыбкой.
Она почему-то была уверена, что у них с Костей все будет как тогда, в самом начале, только они вдвоем, и никого между ними. И оказалась права. И воспоминания об этой ночи решила спрятать глубоко-глубоко, чтобы достать их только тогда, когда вдруг станет совсем плохо. Вот тогда она снова восстановит все в своей памяти, все до самых мелочей. И вновь услышит те слова, которые ей никто и никогда еще не говорил, но которые ей всегда так хотелось слышать…
Глава 44
После еле уловимого щелчка реверса и небольшой паузы зазвучала уже узнаваемая песня. Алевтина поняла, что пленка пошла уже по второму кругу. Она отвлеклась от своих воспоминаний и покосилась на Костю. Он молчал, глядя вперед, а машина все дальше и дальше увозила Алевтину от тех мест и тех событий, которые навсегда запечатлелись в ее памяти. И все короче становился путь, который еще надо было преодолеть, и все меньше оставалось времени до возвращения Алевтины в ее прежнюю жизнь.
«Нет, - думала она, - не будет теперь жизни прежней, потому что я сама теперь другая. Невозможно перестать радоваться жизни, радоваться людям, общаться с ними, понимать и любить их. А я, кажется, несмотря ни на что, все же смогла почувствовать, что это такое. И мне это понравилось…»
Перед глазами Алевтины замелькали лица ее новых знакомых: всегда сосредоточенной, знающей свое дело Эммы и ее мужа, подвижного Михаила Григорьевича с его верной Татьяной, стойко постигающих непростые жизненные уроки сестричек, Ильи, щедро делящегося со всеми своим биноклем, двух пожилых подруг… Она будто физически ощущала, как стремительно увеличивается между ними расстояние. Вот и с Костей скоро…
- У меня есть к тебе одна просьба, - сказала вдруг она.
- Да, милая.
- Не могли бы мы ненадолго заехать в тот лесок, где были в самый первый вечер? Помнишь? Тогда, по дороге в мотель.
- Конечно, помню. Заедем, - кивнул Костя.
Он хорошо знал ту проселочную дорогу и свернул именно туда, куда надо было свернуть, доехав до того самого места, где они тогда стояли. Остановил машину и помог Алевтине выйти. Она выпрямилась, полной грудью вдохнула терпкий запах дуба и улыбнулась.
- Хочешь прогуляться? – спросил Костя.
- Да, давай немного разомнемся. Но дело не только в этом. Надеюсь, ты поймешь меня правильно. Я не могу не попрощаться с тобой, но думаю, лучше это сделать здесь. Это займет не одну минутку, а мне не хотелось бы устраивать у своего дома благотворительный спектакль для всех желающих под названием «Прощание одной интересной пары». Там мы можем только выгрузить вещи и пожать друг другу руки. Ты со мной согласен?
- Как скажешь, милая, - отозвался Костя.
- Вот и хорошо, - вздохнула Алевтина. Она взяла с сиденья свою сумочку, достала оттуда конверт и протянула его Косте.
- Возьми, пожалуйста. Это тебе от меня лично …
- Аля, - запротестовал Костя, невольно отступая от нее на шаг, - ты не тот человек…
- Именно то, что ты хорошо понимаешь меня, дает мне надежду, что мой поступок не унижает и не оскорбляет тебя. Прошу, не ставь меня в неловкое положение, я ведь от всей души. Не воспринимай это, как какие-то там чаевые. Поверь, если бы я достаточно хорошо тебя знала, я бы заранее приготовила настоящий подарок. А так – ты сам можешь этим распорядиться. Например, чтобы оборудовать свой кабинет, - уже неуверенно добавила она, опять протягивая ему конверт.
- Спасибо, дорогая, - улыбнулся Костя. Он взял конверт и поцеловал Алевтине руку.
- А теперь давай чуть-чуть пройдемся. Мне что-то немного грустно.
- А знаешь, мне тоже, - признался Костя. – Мне впервые так грустно при расставании. Ты необыкновенная женщина, Аля. Кажется, ты сама это до конца не понимаешь. Я рад, что встретился с тобой и именно в это время. Ведь это был мой последний эскорт – контракт с фирмой у меня закончился, и возобновлять его я больше не буду. Если бы ты только знала, как я счастлив, что это была ты. И я действительно открываю свой кабинет. И если тебе вдруг понадобится помощь психолога, то можешь воспользоваться вот этим, - Костя снял брелок с ключей от машины и протянул его Алевтине. Металлическая отполированная пластина с выгравированными на ней буквами и цифрами оказалась визиткой.
- Так Константин – твое настоящее имя? – удивилась Алевтина.
- Да, на этот раз пожелание клиента, чтобы имя сопровождающего было Константин, сыграло свою роль. Я согласился посмотреть анкету с твоими данными именно поэтому.
- Мне повезло, - с грустью прошептала Алевтина.
- Ну-ну, не надо так. Ты и представить сейчас не можешь, насколько хорошо у тебя все сложится.
- Могу, - вздохнула Алевтина, подумав вдруг о Ромке, о незнакомом доме на Алтае и о будущем внуке. Или внучке? Ах, да какая разница!
- А почему именно Константин? – спросил Костя, отвлекая ее от каких-то не очень веселых мыслей.
- Просто мне это имя нравится, оно мне кажется красивым. Другая причина – я никого не знала с таким именем, а значит, оно не должно было вызывать у меня какие-то ассоциации и неприятные эмоции, - откровенно ответила Алевтина.
«Стелле, похоже, нравилось имя Эдуард, - подумала она, но вслух ничего не сказала. – Хорошо, что у них в фирме есть правило «не узнавать» своих бывших клиентов, особенно когда сопровождаешь уже другого. И вообще, только теперь я понимаю, что все эти пункты, которые сначала мне показались, мягко говоря, странными, на деле очень хорошо продуманы. Пожалуй, их услуги стоят тех огромных денег, в которые они обходятся».
- Аля, ты постоянно убеждаешь меня в том, что я не ошибся в своем выборе. Ты все время помогаешь мне еще больше понять женщину, ее душу. Сколь же мудра она даже в решении столь незначительного вопроса! А я вот поначалу действовал гораздо примитивнее – заинтересовался твоей анкетой только потому, что там было указано мое настоящее имя.
- Ну почему же примитивнее?
- Потому что это общеизвестный факт, что человек любит слышать свое имя.
- Вот как? А я и не знала, - призналась Алевтина. – А что было потом? Расскажи. Пожалуйста.
- Потом я стал читать твою анкету, и ответы на все вопросы были такими откровенными, точными и полными, что мне показалось, что я уже давно тебя хорошо знаю. Ты меня заинтересовала, особенно тем, что была не такой, как те, кто обычно обращается к нам.
- Разве? А в чем отличие?
- Я не имею права вдаваться в подробности, но то, что могу… Тем более, ты заслуживаешь откровенности…
- Спасибо, - благодарно взглянула на Костю Алевтина, и он улыбнулся ей.
- Во-первых, удивило то, что заказан был полный эскорт.
- А что тут странного?
- Просто это бывает очень редко и не на такой срок. Обычно это именно только эскорт и только на вечер или на выходные, причем без интимных отношений, только сопровождение. Но это так только в фирме заказывают, так сказать, официально, по договору, а на самом деле договариваются об этом между собой, чтобы заказчику это обходилось дешевле. Правда, в этом случае эскорт может от этого отказаться, если заказчик чем-то не понравится, и тот претензий по этому поводу уже не сможет предъявить. А тут на весь отпуск с полной инициативой в выборе места отдыха, с пожеланием всяких приятных неожиданностей и всего лишь одно незначительное ограничение – не за границу. Причем в подробностях все о себе расписано: где не была, чего не видела, что любишь, что не нравится, что хочешь… Ну, ты сама, наверное, помнишь, что писала в анкете о своих пожеланиях и о себе. Я читал это, как книгу, и с интересом рассматривал твои фотографии. Кстати, в жизни ты оказалась гораздо привлекательнее. Возможно, в снимках слишком много статики. Потом я увлекся самой задачей, которая стояла передо мной. Мне нравилось тщательно продумывать твой отдых, заранее проехаться по маршрутам и убедиться, что они стоят того, чтобы побывать в этих местах. И я тебя не обманывал – я очень ждал нашей встречи. Ты не разочаровала меня, - и Костя поцеловал ладонь Алевтины.
Она другой рукой ласково провела по его щеке и тихо сказала:
- Спасибо. Ты меня тоже.
- Это радует, - рассмеялся Костя, - тем более, что тебе предстоит еще маленькая формальность. Ты знаешь это?
- А, - тоже рассмеялась Алевтина, - это подписать ту бумагу, что ни к чему не имею претензий?
- Ну да, таков порядок. Но это делается в самом конце, а я свою работу еще не закончил.
- Ай, бросьте, - тоном Марии Иосифовны сказала Алевтина, и сама же рассмеялась вместе с Костей. – Она уже давно подписана, и ты ее найдешь в том самом конверте…
- Ты продолжаешь меня удивлять, Аля, - покачал головой Костя и обнял ее за плечи.
Какое-то время они прогуливались молча, но Косте казалось, что Алевтина будто не решается спросить его о чем-то еще.
- Что-то не так? – поинтересовался он.
- Да нет, все в порядке, - промямлила Алевтина. – Кажется, нам уже пора? – оглянувшись на машину, неуверенным тоном добавила она.
- Аля, ты хочешь еще что-то сказать? Или узнать? Не стесняйся, спрашивай, но только не о клиентах и о коллегах, здесь я не вправе… Впрочем, коллег я не знаю, мы все работаем по индивидуальным контрактам.
- Да, я знаю, меня предупредили. Я не о них. О тебе. Вот об этом…
- О чем это? - наклонился к ней Костя, пытаясь расслышать совсем уж засмущавшуюся Алевтину.
- Ну, почему ты со своими возможностями и талантами пошел работать… То есть я хотела спросить, зачем ты…
- Я понял тебя, - улыбнулся Костя. – Ты, очевидно, хочешь знать, почему я работал в эскорте? Почему с интимными отношениями? Так?
Алевтина кивнула.
- Причина самая банальная, и это не деньги.
- Вот как? А что же? – удивилась Алевтина.
- Тебе легче будет меня понять, если ты сейчас честно ответишь на вопрос о причине твоего обращения в нашу фирму. Сделаешь это?
- Я хотела получить столько секса, - выпалила вдруг Алевтина, - чтобы больше не думать ни о нем, ни о том, что мне его в жизни не хватило. А дальше, - перевела она дух, - а дальше уже спокойно идти той дорогой, которая меня ждет.
- Вот и у меня была та же причина. Мне все время нужна женщина. Такая вот физиологическая потребность. Но тянуло меня к женщинам разным. Я был еще не устойчив в жизни, много метался и считал себя пока не в состоянии и не вправе строить личные отношения на постоянной основе.
- Подумать только, ты нашел для себя превосходный вариант! А как же дальше? Ты считаешь, что теперь уже готов к отношениям серьезным?
- Думаю, да, но только если встретится именно такая личность, какая мне нужна, та, которую смогу полюбить. Не уверен, что это будет, так сказать, первая же встреченная мной. Возможно, не одна заберет у меня уйму душевных сил и времени, но с фирмой, во всяком случае, сотрудничать уже не хочу. Такой, как ты заметила, превосходный для меня вариант уже изжил себя.
- Вот видишь, теперь и тебе известна твоя дорога. Это неплохо, когда есть какая-то определенность, - сказала Алевтина.
- Нет, Аля, мы не можем знать, что нас ждет дальше. И это к величайшему нашему счастью, иначе невозможно было бы жить: либо страшно, либо неинтересно. И то, что ты утверждаешь, будто знаешь твердо, что у тебя впереди, всего лишь твои намерения. Я надеюсь, что у тебя будет все так, как ты не в состоянии предвидеть и пожелать даже в самых радужных своих мечтах. По крайней мере, я от всей души хотел бы этого для тебя.
- Спасибо, - сказала Алевтина и вздохнула. Она-то прекрасно осознавала, что так может говорить лишь человек, который совершенно ничего не знает ни о ее жизни, ни о ней самой.
- И, кстати, к моему пожеланию еще один маленький сувенир, - добавил Костя прежде, чем они сели в машину. – Это уже лично от меня, не через фирму. Откровенно говоря, я хотел тебе подарить еще вчера вечером, но он был еще не готов. Мне делали его на заказ, и я получил его только сегодня утром. Дай-ка мне твою ладошку.
Алевтина протянула руку. Костя поцеловал ее раскрытую ладонь, что-то положил на нее и сжал пальцы Алевтины в кулачок. Она почувствовала в руке какие-то комочки и вопросительно посмотрела на Костю. Глаза его смеялись. Она разжала кулачок и ойкнула. На ладони лежала мастерски выполненная из золота брошь в виде дубовой веточки с двумя желудями. Чашечки их тоже были золотыми, а сами желуди какого-то молочно-зеленого, как показалось Алевтине, цвета. Она потрогала их пальцами и снова посмотрела на Костю.
- Это нефрит, - пояснил он. – Я видел, как ты вчера была расстроена из-за испортившихся желудей. И, кроме того, знаю твою особую любовь к дубу. Вот мне и пришла в голову такая мысль. А чтобы ты никогда не оставалась одна, я попросил ювелира сделать брошь с парой желудей. Надеюсь, она не только принесет тебе счастье, но и будет напоминать обо мне.
Алевтина вдруг всхлипнула.
- О, я так и знал! Только не это. Просто поблагодари меня, если тебе нравится.
- Спасибо, - кинулась ему на шею Алевтина. – Сама не знаю, что это со мной. Я никогда столько не смеялась и не хлюпала, как в этом отпуске.
- Это не ты, это душа твоя добирает свое, - с какой-то новой грустью философски изрек Костя, усаживая ее в машину. – Если бы я был женщиной, как знать, может, был бы еще эмоциональней, чем ты. Поэтому не могу тебя осуждать за столь искреннее проявление чувств.
Он занял свое место, захлопнул дверцу и пристально посмотрел на Алевтину.
- Ну как, все в порядке? – спросил он.
- Да, спасибо, - кивнула она. – Даже больше, чем в порядке. Я сейчас поняла, что мне не хватало именно такого откровенного человеческого разговора без многоточий, недосказанностей и таинственности. Как сейчас, как вчера. Ведь у меня нет никого такого близкого, с кем я могла бы поделиться хотя бы вот такой своей, как я ее определяю, «выходкой», обсудить ее…А ведь так иногда хочется, - вдруг весело расхохоталась она.
Костя не удержался и поцеловал Алевтину долгим, чувственным поцелуем. Когда же он отпустил ее, она, хитро сощурившись, сказала:
- А ты уже не обязан это делать.
- А вот и нет, - так же хитро ответил Костя. – Я ведь еще на работе. Мало того, я обязан быть в твоем распоряжении еще и завтрашний день.
- Разве? – притворно изумилась Алевтина. – Что ж, - милостиво кивнула она, - я дарю тебе этот день, отдыхай.
Костя засмеялся и снова поцеловал ее. Затем включил зажигание осиротевшим без брелка ключом, и машина тронулась. Проехав по проселочной дороге, они свернули на асфальт.
- А как называлась та книга, которую ты все время пытался читать мне вслух? – вдруг спросила Алевтина.
- «Латеральное мышление» Эдварда де Боно.
- А что это за писатель?
- Это психолог, - с глубоким уважением в голосе ответил Костя, и их обоих разобрал такой безудержный смех, что пришлось даже остановить машину.
Глава 45
Они подъехали к дому Алевтины в удачное время – рядом никого не было. Но Алевтина предполагала, что в каждом окне может быть по крайней мере одна пара любопытных глаз, и поэтому внутренне порадовалась тому, что ей заранее удалось поговорить с Костей на прощанье. Тот тоже понимающе подмигнул ей, помогая выйти из машины, и выгрузил ее вещи на лавочку у подъезда.
- Я все донесу сама, не обязательно за один раз, ведь я уже у себя дома, - немного смущаясь, отказалась Алевтина от его помощи и протянула ему руку. Костя пожал ее.
- Не забывай, что у тебя теперь есть друг и личный психолог, - сказал он, а потом наклонился и поцеловал ей руку.
- Будь счастлива, Аля, - искренне пожелал он и вдруг, резко повернувшись, не оглядываясь, пошел к машине и сел в нее.
- Спасибо, - уже вслед ему прошептала Алевтина.
Не успел Костя отъехать, как из подъезда выскочила Ольга и с досадой хлопнула в ладоши.
- Ах, черт, опоздала! Алечка! Здравствуй! Что же ты не предупредила? Я бы тебя ждала здесь. Хорошо, что в окно увидела. Как ты изменилась! Я тебя даже не сразу узнала. Давай помогу все это донести. А кто это был? Что за принц? Ой, я тебя совсем заболтала, да? Я понимаю, ты, наверное, устала с дороги, потом обо всем поговорим, да? Ой, а у меня тоже есть что тебе рассказать. Ты удивишься, обещаю, - без умолку тараторила Олька, складывая у дверей Алевтины ее сумки и машинально отпирая ей дверь своим ключом.
- Здравствуй, Оля! - все еще грустным голосом сказала, наконец, Алевтина, глядя на соседку столь же грустными глазами. – Посидим у меня попозже, вечерком? Я вот только умоюсь, переоденусь и чуть-чуть приду в себя.
Уловив что-то незнакомое в голосе Алевтины, Ольга, тепло улыбнувшись, ответила:
- Ну конечно! Мне тоже надо еще белье достирать и обед доварить. Мы ведь с дачи не так давно приехали.
- Тогда пока? – спросила Алевтина.
- Тебе помочь с вещами?
- Да ну, тут все легкое, спасибо.
- Тогда пока, - открыла свою дверь Ольга.
Алевтина занесла вещи в квартиру, сняла туфли и села на стул возле телефона. Она втянула носом воздух и улыбнулась. Пахло домом, ее домом. Она давно заметила, что в каждой квартире есть свой запах. Не важно какой, просто свой, особенный, присущий именно этому жилищу. Запах своего дома она любила.
Она посмотрела по сторонам и опытным взглядом хорошей хозяйки сразу заметила непорядок – на отрывном календаре первым был лист, который показывал дату ее отъезда.
«Я их потом сорву. Буду отрывать каждый листок, смотреть на него и вспоминать, что было в этот день. Я их все сохраню», - с нежностью думала она, и перед ее глазами вперемешку замелькали картины той маленькой жизни, из которой она только что вернулась сюда, в свою тихую, привычную и надежную гавань.
- Не надо сейчас об этом думать, Аля, приди в себя, обрети устойчивость. Это теперь от тебя уже никуда не уйдет, - сказала она себе, поднимаясь со стула и обходя квартиру.
Цветы стояли во влажной земле, и было видно, что за ними ухаживали – они заметно подросли.
- Скажите спасибо Ольге, - поговорила с ними Алевтина, - она обязательная, добрая и заботливая.
Но мебель и полы были пыльными. Обрадовавшись возможности чем-то заняться, чтобы не думать сейчас о том, что может вызвать грусть, Алевтина с энтузиазмом принялась за привычные домашние дела. Она вымыла холодильник, включила его и поставила туда все продукты, привезенные с собой: гостинцы из поместья и лесного пансионата и еду из большой коробки, которую укомплектовал ей Костя.
- Это чтобы тебе было чем поужинать сегодня и позавтракать завтра. Не бегать же сразу после отпуска по магазинам в поисках пропитания, - вполне серьезно обосновал он свой поступок.
Ах, Костя…
- Потом, Аля, все потом, - одернула она себя и стала распаковывать вещи, тут же их сортируя – что-то на вешалки, полки и в коробки, а что-то в стирку.
Закончив свое занятие, она посмотрела на часы. Странно, времени прошло так мало, а уже столько дел переделано.
«Это, наверное, потому, что я хорошо отдохнула и соскучилась по дому», - подумала Алевтина и в том же темпе вытерла пыль, помыла полы и перестирала вещи.
«Ну вот, осталось только искупаться», - с облегчением вздохнула она и пошла в ванную.
После душа Алевтина расчесала волосы и неожиданно для самой себя сделала ставший привычным макияж.
«В конце концов, я еще в отпуске, - думала она, проводя малиновой помадой по губам. – Хорошо, что заранее к нему готовилась и приплюсовала к нему все свои отгулы. И теперь у меня впереди еще целых десять дней отдыха. Надо будет подумать, как их провести поинтереснее».
Она снова посмотрела на часы. Вот-вот уже и Ольга придет.
«Повезло мне с соседкой, - подумала Алевтина, - посидим, поговорим, поужинаем вместе».
Она надела удобный костюм, в котором ходила на зарисовки в графском поместье, и опять присела в прихожей на стул возле тумбочки с телефоном. Она любила здесь сидеть. Отсюда была видна почти вся ее квартира. А сейчас она была такая чистая и уютная. На кухне приглушенным светом горел ночник в виде совы и тихонько рокотал старый холодильник. Из приоткрытой ванной пахло шампунем и свежевыстиранным бельем. И хотя сумерки еще не накрыли город, в комнате над столом горел верхний свет, совсем как в тот вечер, когда Алевтина расположилась под ним с рекламной газетой после своего дня рождения. Так много дней назад! Кажется даже, что это вообще было в какой-то другой ее жизни.
«И почему я всегда считала, - вдруг подумала Алевтина, - что тот, кого любишь, должен быть непременно с тобой, что именно к этому надо стремиться, что без этого нет любви, что в этом весь смысл и самой любви, и любовных отношений? А вот теперь понимаю, что это не любовь, а просто стремление обладать кем-то. Ну, тем, кого любишь. А ведь любовь – она сама по себе, она от этого не зависит. Тот, кого любишь, может быть от тебя так далеко… На другом конце земного шара. Он может ничего и не знать о твоей любви, даже не догадываться. Но для тебя это ничего не значит, и твоя любовь от этого не исчезнет, ведь он теперь в твоем сердце».
Алевтина облокотилась о тумбочку и прикрыла глаза.
- Вот, - сказала она вслух, - теперь ты всегда будешь со мной. Всегда, везде и тогда, когда я этого захочу: на работе, в магазине, на улице и здесь, у меня дома. Днем ли, ночью ли – в любое время. И теперь я никогда уже не буду одна. И могу разговаривать не только с самой собой.
Она глубоко вздохнула и улыбнулась.
- Вот сейчас, - продолжила она, - ты здесь, рядом. Я даже чувствую твой запах, я вижу твои серые глаза, и я очень тебе рада. Ну, скажи, тебе нравится здесь?
- Очень, - послышался ей тихий бархатный голос. – Я тоже рад тебя видеть. Ты так внезапно уехала, - прозвучала вдруг незапланированная Алиной фраза.
- Ой, - испугалась она и открыла глаза. Перед ней стоял Вячеслав Михайлович. Как всегда безупречный, но с темными кругами под глазами.
- А к-как вы сюда п-попали? – заикаясь, спросила пораженная Алевтина.
- На машине, конечно.
- Нет, вот сюда, р-рядом, - показала она рукой на пол, туда, где стояли его ноги.
- А-а, - понятливо кивнул он. – Дверь была приоткрыта, я услышал твой голос и вошел.
- Наверное я забыла ее запереть… А как вы узнали…
- Аля, это долгий разговор, давай об этом позже, хорошо?
- Ладно, - послушно согласилась Алевтина, - а… что-то случилось? – вдруг с тревогой спросила она.
- Да, - сказал Вячеслав Михайлович, пристально глядя ей в глаза. - Я полюбил.
- А я-то чем могу вам помочь? – растерянно развела руки Алевтина.
- Аля! – в отчаянье воскликнул он. – Когда же ты, наконец, поймешь? Ведь я тебя люблю! Ответь мне, ты выйдешь за меня замуж?
Ошеломленная Алевтина молчала.
- Аля, не томи, скажи мне, ты согласна? Сможешь ли полюбить меня?
- Да, - тихо сказала Алевтина, - я согласна. И что будет дальше? – ее глаза были все еще недоверчиво-испуганными.
- Как что? – улыбнулся довольный Вячеслав Михайлович. – Будем вместе жить и любить друг друга. Ты любишь меня? – с надеждой в голосе спросил он.
- Да, люблю, - призналась сразу пришедшая в себя Алевтина и улыбнулась ему в ответ.
- Тогда возьми пока вот это, - сказал он и протянул ей маленькую коробочку. Алевтина открыла ее и увидела тонкое колечко с большим прозрачным камнем, переливающимся разными цветами радуги.
- Оно пока не обручальное, но этот бриллиант чист, как мое чувство к тебе, и я хочу, чтобы ты надела его в честь нашей помолвки. Дай мне твой пальчик.
Он надел ей кольцо. По лицу Алевтины потекли слезы.
- Не надо, любимая, не плачь. У нас все будет хорошо. Я все сделаю для этого, обещаю тебе. Ты мне веришь?
Алевтина кивнула.
- Это, наверное, от избытка эмоций, - сказала она, а про себя вдруг подумала: «только бы не начать икать в такой момент!» Это насмешило ее, и она улыбнулась.
- Я от твоей улыбки просто таю, - прошептал Вячеслав Михайлович. – Иди ко мне.
Он обнял ее и стал нежно целовать. Она отвечала ему, а в ее закрытых глазах мелькали, как в кино, быстрые кадры: вот он учит ее обращаться с биноклем, вот она с ним в библиотеке, вот они вместе обедают на холме, а вот она заблудилась в лесу. А теперь они «плавают» в море. А это она на вечеринке угадывает горячее блюдо…
Алевтина неожиданно отстранилась от него и понимающе закивала головой:
- Я догадалась. Это мой приз, да? – спросила она, выставляя палец с кольцом вперед.
- Нет, это кольцо, как я уже сказал, в честь нашей помолвки. А приз – красивая машина алого цвета, такого, как твое платье.
- Я же не умею водить, - растерялась Алевтина.
- А я тебя научу, - успокоил ее Вячеслав Михайлович.
- На наших-то дорогах? – недоверчиво покачала она головой.
- Если ты согласишься, мы будем жить там, где дороги хорошие. В любом месте мира, которое тебе понравится.
- Мне еще год до пенсии надо доработать, - рассудительным тоном сказала Алевтина.
- Это мы еще обсудим, - рассмеялся он и прижал ее к себе.
- Ой, я не вовремя? – раздался вдруг за его спиной голос Ольги.
- Мне казалось, что я закрыл за собой дверь, - растерянно проговорил Вячеслав Михайлович.
- Она у меня не захлопывается, - хихикнула Алевтина. – Все в порядке, Ольга, проходи, я тебя ждала. Вот, знакомься, это мой будущий муж.
- Здравствуйте, Вячеслав Михайлович, - радостно поздоровалась Ольга.
- Вы знакомы? – воскликнула удивленная уже в который раз за вечер Алевтина.
- Да, я приезжал сюда в то время, когда ты отдыхала в лесном пансионате, - сказал Вячеслав Михайлович. – Ну, мне же надо было хоть что-то знать о своей будущей жене, - пояснил он в ответ на вопросительный взгляд Алевтины.
- Так вот откуда… - воскликнула Алевтина, переводя взгляд то на него, то на Ольгу. – А как же ты нашел…
- Все потом, все разъяснения потом, а сейчас давайте отпразднуем нашу с Алей помолвку.
- А свадьба когда же? – спросила Ольга.
Вячеслав Михайлович и Алевтина переглянулись и в один голос сказали:
- Скоро!
- Очень скоро, - добавил Вячеслав Михайлович, целуя счастливую Алевтину.