Уралец - пластун Ананий Чернояров

Николай Панов
Теперь настало время подробно рассказать про Анания Петровича Черноярова (1878 – 1919), моего прадеда.

Он родился и вырос в Щаповском посёлке Круглоозерновской станицы. Но в 1899 году переехал на жительство в 1 Чаганский посёлок. По рассказам, этот переезд был связан с женитьбой. Якобы его полюбила дочь богатых родителей, у которых он работал по найму на сенокосе. Однако, семейная жизнь Анания складывалась неудачно. Единственный ребёнок умер, ещё, в младенчестве. Жена любила погулять. Тут, ещё, казака Анания Черноярова призвали на действительную службу в полк, и он долго отсутствовал дома. После возвращения Анания в родные края, его жена сильно заболела и, через какое – то время, умерла.

Выписка из Метрической книги 1 Чаганского посёлка 1909 года:

№ 16 Июль 11 (скончалась)/12 (погребена);  Казачья жена 1 Чаганского посёлка Александра Мартынова Черноярова, 30 лет, от продолжительной болезни (ГА ЗКО, ф. 237, оп. 1, д. 34, св. 18, л. 305).

О действительной службе Анания Петровича Черноярова во 2-м УКП красноречиво говорит приказ УКВ от 28 ноября 1905 г. за № 372:

«И. д. штаб – трубача, бывшего казака 2 Уральского казачьего полка (ныне льготного) Анания Петровича Черноярова (пост. 1898 г., Чаганской ст. и п.) приказом по 2 Уральскому казачьему полку 1904 г. № 313 п. 3, утвержденного в должности, полагать в звании штаб – трубача с 8 ноября 1904 года.
Справка: отзыв командира 2 Уральского казачьего полка от 30 сентября сего года за № 2881».

Трубач – сигнальщик, горнист. По штатам 1882 г., 4-х сотенный казачий полк имел в составе 9 трубачей, из которых один был главным, штаб – трубачом. В обязанности трубачей входила подача сигналов: «Подъём», «Седловка», «Сбор», «Тревога», «Отбой» и т. д. В бою он находился около командира сотни (штаб – трубач рядом с командиром полка) и подавал все команды, играя на трубе (или горне). Прежде, чем стать штаб – трубачом, казак должен был прослужить определенный срок в должности сотенного трубача. Как правило, штаб – трубач производился в звание урядника. Так, Ананий Петрович Чернояров в 1914 году имел звание старшего урядника. По рассказам Фёклы Васильевны, он проходил летние сборы, на которых совершенствовал своё мастерство в качестве разведчика. На сборах казаки рубили шашкой лозу, пиками разбивали тыквы, стреляли из винтовки. А в это же время, урядник Ананий Чернояров постигал искусство рукопашного боя, метание ножей и маскировку в степи. По каким критериям его взяли в разведчики, неизвестно. Возможно, он выполнял аналогичные функции во время службы во 2 – ом Уральском казачьем полку, а должность трубача была, скорее всего, для прикрытия.

В казачьих полках, как правило, чтобы стать урядником, необходимо было окончить полковую учебную команду, в которую зачисляли казаков, уже прослуживших в полку 1 год 4 месяца. Однако, в командах разведчиков и конных ординарцев в унтер – офицеры (урядники) могли производить без окончания полковой школы.   

Ананий Петрович Чернояров вдовствовал недолго. В 1910 (1912) году он женился на вдове Фёкле Васильевне Джелемановой (Фофановой). Надо сказать, что семейная жизнь супружеской пары складывалась хорошо. Они быстро привыкли друг к другу, нашли взаимные интересы. По рассказам Фёклы Васильевны, её муж бороду не носил, только усы. Часто брал её с собой в поездки на степной хутор, на станцию Шипово, откуда отправляли хлеб по железной дороге. Однажды, они ехали на дрожках по степи, и за ними увязалась стая волков. У Анания был при себе револьвер, и он начал стрелять по волкам, отпугивая их от лошади. Благо, что лошадь была не старая, и ей удавалось отрываться от волков. Спасли их пастухи – киргизы, пасшие скот казаков в степи. Стадо охраняли несколько огромных псов – волкодавов, которые погнали волков далеко в степь, а Чернояровы тем временем добрались до хутора казака Забродина. 19 ноября 1912 года в семье Чернояровых родилась дочь Александра, а когда началась война с германцем, летом 1914 года, Фёкла была беременна вторым ребёнком.    

Ещё до официального вступления России в Великую или германскую войну, был опубликован Приказ по УКВ от 17 июля 1914 года за № 647, в котором говорилось следующее:
«17 июля с. г. Высочайше повелено мобилизовать второочередные и третьеочередные части временно вверенного мне войска, т. е. штаб дивизии с управлением бригады, 4, 5, 6, 7, 8 и 9 полки, первую, вторую и третью запасные сотни, первое, второе, третье отделение конского запаса; для сего призвать чинов запаса и поставить лошадей, повозки и упряжь, согласно необходимого расписания 1910 года».

Находясь в запасе, уральские казаки обязаны были содержать в исправном состоянии необходимое для службы снаряжение и вооружение. Главное в снаряжении – это седло, из вооружения – шашка, а также амуниция, всё по перечню. Казаки второй очереди обязаны были, вдобавок, иметь строевого коня. Казаки третьей очереди покупали коня по особому распоряжению, т. е. при объявлении мобилизации.
В июле 1914 года, казакам, вызываемым со льготы была оказана помощь: второочередным: конным – 75 руб., пешим – 25 руб.; третьеочередным: конным – 125 руб., пешим – 50 руб. Ко второй очереди относились полки: 4, 5, 6 и 7; третья очередь: 8 и 9 полки. Анания Петровича Черноярова зачислили в 7 (льготный) Уральский казачий полк; как старший урядник он был назначен на должность вахмистра.

Вахмистр в казачьих войсках – ближайший помощник командира сотни по организации внутреннего распорядка и строевой подготовки.

Были определены сроки готовности к выступлению в поход с ж/д станции Уральск: для 7 – го УКП – 13 – й день, считая с 6 августа. Наказный атаман УКВ С. С. Хабалов доносил, что мобилизационные полки, вверенного ему войска выступили из Уральска на театр войны: … 7 – й УКП – с 17 по 19 августа 1914 года. Командовал 7 УКП полковник Н. И. Акутин.

К 25 августа 1914 года Уральская казачья дивизия, состоящей из 4, 5, 6 и 7 льготных полков, после прибытия из мест формирования сосредоточилась в г. Люблин и вошла в состав 4 – й армии Юго – Западного фронта, под командованием генерала от инфантерии А. Е. Эберта. Дивизия простояла несколько дней в Люблине для заготовки запасов.

28 августа 1914 года дивизия выдвинулась по направлению к Быхову и с ходу вступила в бой. Это было начало двухдневной Люблинской операции, составной части Галицийской стратегической операции. Вот как описывал очевидец свои впечатления от этих боев:
«Идём преследовать разбитых и отступающих на юг австрийцев. Чтобы догнать линию фронта, проходим ускоренными маршами места, где совсем недавно были бои (м. Красник). Ужасное впечатление: окопы, разрытые снарядами, исковерканное, разбитое оружие и снаряжение, убитые лошади, часто – с дико задранными застывшими ногами. И запах!!! Трупы погребены, но, вероятно, наспех, очень мелко, и сколько ещё осталось незамеченных, мы их видим иногда. Наши лошади храпят и бочат*), мы – в подавленном настроении, многие крестятся. Дальше стало легче, здесь были только арьергардные столкновения, да и мы немного освоились».

*) Бочить – идти не прямо задними ногами по следам передних, а несколько боком.

2 сентября Уральская казачья дивизия (УКД) перешла австрийскую границу у деревне Канева Улица. 10 сентября участвовала в боях под Сеневой, Глоговом и Ржешовом. 11 сентября УКД, согласно приказа, двинулась к городу Сандомир, переправилась через Вислу, Зволень, где прикрывала разведкой и наблюдением отход наших войск.

В период с 17 по 20 сентября 1914 года УКД приняла участие в Радомской операции, сосредоточившись в районе Зволень с задачей «разведки на фронте: Илов, Лодзь, Опочно, Конск, Кельцы, Лагов, освещая, главным образом, те направления, на коих замечено наступление германцев» и упорно удерживать с другими частями город Радом.

23 сентября УКД поступает задача совместно с 16 – м армейским корпусом двигаться к Ивангороду. Перед казаками ставиться задача: «производить по пути разведку в западном направлении, т. к. есть основания ожидать движения немецких конных отрядов»; позднее уточнили: «производить разведку в западном направлении на Радом, с целью своевременного обнаружения движения противника к Висле» (РГВИА, ф. 5259/Полевые документы 1914 г. 7 УКП, оп. 1, д. 114).

Зимой 1914/1915 года Ананий Петрович Чернояров был серьёзно ранен, и его отправили на лечение в Царскосельский госпиталь, где простыми сёстрами милосердия служили: сама Государыня Императрица Александра Фёдоровна и царские дочери – Великие княжны. После продолжительного лечения в госпитале, Анания Петровича отправили в отпуск домой, сроком на три месяца, для поправления здоровья.         

Приказ по УКВ 1915 г. № 167 п. 13 гласил:
Список нижним чинам Уральского казачьего войска, перечисленным по болезни в подлежащие разряды службы.
В отпуск на 3 месяца:
С 26 апреля;  7 Ур. К. П.; вахмистр; 1898 года постановки;
Чернояров Ананий  Петров, Чаг. ст. и п. – п. 2 р. б.

Дома Анания Петровича дожидались жена Фёкла Васильевна и две дочери. Дочь Анна (Нюра) родилась в декабре 1914 года, когда Ананий воевал на Юго – Западном фронте. Находясь в отпуске, Ананий Петрович не «сидел сложа руки», а употребил это время для поправки дел в своём домашнем хозяйстве. Засеял пашню хлебом, возделал бахчи, накосил сена, не забыв при этом про жену. Результатом его пребывания дома, стало рождение зимой 1916 года третьей дочери Анисьи (Оня). К сожалению, в начале гражданской войны она заболела тифом и умерла.

К осени 1915 года в российской армии начали повсеместно организовывать  партизанские отряды или отряды особой важности. Следом за этим актом, уже, последовал приказ об их формировании, изданный штабом Походного Атамана великого князя Бориса Владимировича 17 октября 1915 года. Так, формируемые, согласно приказа № 2 от 30 сентября 1915 года, конные отряды диверсионного характера (или партизаны) должны были проникать в тыл противника, осуществлять набеги, захватывать штабы, уничтожать склады, выводить из строя ж/д и связь, вести разведку, работать с местным населением.

Партизан рекомендовано было вооружать немецкой винтовкой со штыком, чтобы не было проблем с боеприпасами в тылу врага. Штык, использовали вместо ножа, как холодное оружие. Также группа партизан должна иметь на вооружении: револьвер, бинокль, гранаты и ручные бомбы, взрывчатку и бетхордов шнур, топоры, лопаты, пилы и т. д., чтобы партизаны могли длительное время действовать автономно в тылу врага.

Прабабушка, Фёкла Васильевна Черноярова, часто называла своего мужа «пластуном». Он служил в разведке и, по её рассказам, «на брюхе ползал по позициям противника». Однако, в Уральском казачьем войске не было «пластунов». Пластуны были в Кубанском и Терском войсках. Это был самый настоящий казачий спецназ. Историки о них говорили: «Они были отличными разведчиками и стрелками, выносливыми воинами и хорошими психологами». К сожалению, в истории Великой войны ещё сохранились «белые пятна». Одно из них – деятельность русских конных отрядов особой важности. Показательно, что большинство отрядов специального назначения возникло на Юго – Западном фронте, где местные условия способствовали максимально активной и успешной работе конницы. Но большинство военных партизан расформировали весной 1916 года, по причине, что «кавалеристам приходилось действовать исключительно в пешем строю». В этой ситуации было бы разумно использовать казаков – пластунов, пешие команды и части Кубанского казачьего войска. По мнению генерала Брусилова, если уж и стоило создавать партизанские отряды, то формировать их следовало из пехоты. Сплошной фронт, считал он, не давал простора для партизанских действий. Таким образом, можно предположить, что Ананий Петрович Чернояров стал «пластуном» не по своей воле, а это был вынужденный шаг командования Уральской казачьей дивизией, чтобы сохранить партизанский отряд особой важности.

Фактически, пластуны – аналог современных подразделений специального назначения, занимающихся разведывательно – диверсионными и тайными мероприятиями, глубокими рейдами по тылам противника. Пластуны – это особые воинские казачьи подразделения, выполняющие широкий спектр опасных задач – от разведки до диверсий в тылу врага. 

16 января 1916 года около станции Орша состоялся высочайший смотр Уральской, 1 и 2 Кубанских казачьих дивизий. Данный факт говорит, что уральские и кубанские казаки воевали бок о бок. Здесь уместно привести воспоминания известного казачьего партизана, кубанского есаула Андрея Григорьевича Шкуро, который позднее писал, что в районе Селетина ему «были переданы ещё три партизанских отряда: один казачий Донской (быкадоровцы) подъесаула Быкадорова, Уральский казачий подъесаула Абрамова (абрамовцы) и партизанский отряд 13-й кавалерийской дивизии. Таким образом, теперь под моей командой, – писал Шкуро, – состояло более шестисот шашек. Действовать пришлось в отрогах южных Карпат, причем работа наша координировалась с задачами, возлагавшимися на пехоту. В то время как пехота готовила лобовую атаку, я забирался в тылы неприятельского участка, нарушая коммуникации, производил разгром тылов, а если это было возможно, то и атаковал неприятеля с тылу. Горы были страшно крутые, продвижение обозов невозможно, подвоз продуктов приходилось производить на вьюках по горным тропинкам, вывоз раненых был затруднён. Вообще работа была страшно трудная. Драться пришлось с венграми и баварцами» (Шкуро А. Г. Записки белого партизана. М., 2004).

Возможно, Ананий Чернояров тоже сражался в Карпатах, вместе с пешими Кубанцами, поэтому и называл себя «пластуном». Суть, не в этом, а в том, что после возвращению в свой полк, вахмистр Чернояров был назначен в конный отряд особой важности, в котором воевал до его расформирования. По рассказам Фёклы Васильевны, под его началом был взвод или команда «пластунов». Лично ему приходилось часами лежать в камышах, колючим терновнике, сидеть с головою в холодной воде или, зарывшись в глубокий снег, но ни в коем случае не обнаруживая своего присутствия случайными движениями. Нужно было обладать великим терпением и хладнокровием, потому что в случае обнаружения, пластуна ждала неминуемая смерть. Уж не тогда ли, Ананий Чернояров стал всё чаще вспоминать крылатую фразу: «Двум смертям не бывать, одной не миновать».

Слово «пластун» происходит от глагола «пластувати» – ползать, особенно прижимаясь к земле, сливаясь с окружающей обстановкой.    

Весной 1916 года Уральская казачья дивизия сдерживала противника на Западном фронте. 26 мая дивизию перебросили в район м. Клецк Минской губернии, где она вошла в состав 3-й армии. 8 июня УКД переподчинена 4-й армии и придана 1-му армейскому корпусу. С 5 июня заняла участок обороны от Гати напротив дер. Цыгане на р. Шаре до озера Вагановского. На этой позиции дивизия, ведя каждодневные тяжелые оборонительные бои, высылая по ночам «многочисленных разведчиков, проникавших кое – где в неприятельское расположение и тревоживших противника», пробыла до 22 августа, сменённая 6-й Кавказской дивизией.

Партизанские казачьи отряды просуществовали до февраля 1917 года. Где воевал в 1917 году 7 Уральский казачий полк, неизвестно. Вероятно, в нём, как и во всей России начались революционные брожения. Газета «Яицкая воля»(ЯВ), ставшая официальным печатным органом Уральского казачьего войска вместо «Уральских войсковых ведомостей», сообщила, что Съезд Выборных (экстренный) постановил Уральское войско переименовать в Яицкое (ЯВ № 26, 1917). А уже в следующем номере была напечатана телеграмма Временного правительства (Копия):
«Петроград, 1 апреля 1917 г.
Уральск. Областному Испонительному Комитету.
Во избежание могущих возникнуть аграрных (земельных) беспорядков, кои всеми мерами должны быть предотвращены, предлагаю немедленно разъяснить всему населению области, в частности даже посылкою авторитетных лиц туда, где предвидятся беспорядки, дабы успокоить казачье население, что земли казаков – их собственность, иногороднему же, а где есть, инородческому населению, что никто не имеет права посягать вообще на чужую собственность, ибо такие действия строго караются законом. Все земельные вопросы будут решены Учредительным Собранием, до созыва которого все спокойно должны ждать.
Подписал: за Военного Министра
Генерал Маниковский» (ЯВ № 27, 1917).

На начавшиеся реформы в казачьих войсках, уральские казачьи полки отреагировали срочными телеграммами в Уральск. Прислали телеграмму и казаки 7 УКП:

«От 7 Яицкого полка.
С чувством глубокого волнения  сыны далекого родного Яика здесь, на фронте, получили приветствие от отцов своих и благословение честно служить молодой свободной России. Исполним свой долг перед родиной и не посрамим стариков былого Яика. Кончим проклятого немца и поддержим единую власть свободной страны – Временное Правительство впредь до установления свободным народом управления, желаемого ему.
                Командир 7 полка
                полковник Акутин» (УВВ № 27, 1917).

Тогда же была прислана телеграмма от особой конной сотни:

«Сыны ваши и сыны Яика шлют Съезду выборных от станиц и председателю Съезда свой горячий привет. Сердцами с вами, а взор к врагу.
Яицкие казаки особой 1 конной сотни и
                есаул Щурихин» (Там же). 

В конце 1917 года газета «Яицкая воля» сообщила: «…22 декабря прибыл эшелон 7-го полка. Казаки распущены».

Вновь избранный войсковым атаманом, генерал Василий Патрикеевич Мартынов, подал в отставку после трагических событий в Уральске, 26 декабря 1917 года, повлёкших человеческие жертвы. В рождественские пьяные дни тёмные личности в Уральске смогли увлечь за собой часть, вернувшихся с фронта казаков 7 Ур. каз. полка, в котором были сильны большевистские настроения, и они пошли громить купеческие лавки и спиртовой склад. Им пыталась противостоять «белая» дружина, созданная из учащейся молодёжи, в результате произошедших стычек было убито 6 человек (из них, один казак), ранено и сильно избито около 10 человек, опились спирта до смерти: 1 казак, 6 рабочих, 1 солдат.

Ананий Чернояров, по прибытии с фронта, активно включился в работу, вновь, созданного Союза фронтовиков. «Фронтовики» выступали против казаков – богатеев, захвативших лучшие пахотные земли и пастбища. Они взяли под свою опеку казачек, потерявших мужей на войне, и требовали, чтобы им тоже выделяли земельные наделы и сенокосы, наравне с казаками. Ананий изготовил новый сажень для обмера пашни, и готовился весной 1918 года засеять хлебом свой надел около хутора Чернояров. Однако, его планам не суждено было случится. В апреле Саратовский совдеп двинул на Уральск свои войска. Одной колонной командовал А. В. Сапожков, а другую вёл В. И. Чапаев. Поневоле наши уральские казаки оказались втянутыми в гражданскую войну.

Газета «Яицкая воля» писала, что «нападение Саратовских большевиков на Яицкое казачество, кощунственно совершенное в страстную субботу», т. е. произошло 21 апреля (5 мая) 1918 года (ЯВ № 72, 1918).

Уральские казаки - фронтовики про Ваську Чапаева были наслышаны. Все знали, что он немцам с брусвера окопа голую жопу показывал. Одни говорили, что Васька бесстрашный, другие судачили, что ему жена изменила, вот, мол, и бесится унтер – офицер Чапаев. Однако, никто за ним полководческих или командирских качеств не замечал. Революция, как известно, рождает своих Наполеонов. Вот, и здесь, был простой фельдфебель Васька Чепаев, а стал знаменитый красный командир Василий Иванович Чапаев. Когда он, вдруг перешёл «грань» и захватил ж/д станцию Семиглавый Мар, войсковой круг объявил мобилизацию и начали создавать добровольные казачьи дружины, для отпора супостату.

В Большом Чаганском посёлке собрали сход. Приехавший из Уральска, офицер кратко ознакомил казаков с обстановкой на Шиповском фронте, куда уже выдвинулись учебные полки. Однако, эти полки, хотя, и были вооружены винтовками, но имели к ним ограниченный запас патронов. О пушках и пулемётах, уральцам приходилось только мечтать. А красные части были хорошо вооружены и оснащены. Они патронов и снарядов не жалели. Некоторые горячие головы начали кричать: «Да, мы его, Чапая, шапками закидаем!». В основном, громче всех кричали казаки, которые ещё не успели «понюхать пороху». Наконец, дошла очередь сказать своё слово и до Анания Черноярова.

«Братцы – казаки! Против пушек и пулемётов шапками не повоюешь, – начал свою речь Ананий. – Оружие будем добывать у врага. Среди казаков есть фронтовики, пришедшие с винтовками с фронта. Они составят костяк сотни, а остальные пусть вооружаются, чем смогут, хоть, ухватом. В бою и ухват сгодится. Создадим, братцы, Чаганскую сотню, для защиты родной земли и станицы от антихристов…».

По рассказам Фёклы Васильевны, Ананий с казаками напал на воинский эшелон красных около «американского» моста, который находился между станциями Семиглавый Мар и Шипово. Мост был кирпичный, сводчатый. К нему подходила высокая насыпь, поэтому все поезда вынуждены были сбавлять скорость, приближаясь к мосту. Вот, этим воспользовались наши казаки и успешно атаковали эшелон, подвозивший оружие и боеприпасы красным войскам, наступавшим вдоль железной дороги на Уральск. Взяв с собой большое количество винтовок и патронов, казаки разобрали путь, а сами ушли к своим. Захваченным оружием вооружили казаков, которые повели наступление на Шипово. Казаки зашли в тыл красным и атаковали станцию со стороны горы Ичка. Красные командиры, предвидя окружение, приказали своим частям отходить на станцию Семиглавый Маар и, далее, совсем убрались с территории Уральского казачьего войска.

«27 апреля особых перемен не было, – сообщала газета «Яицкая воля». – Красногвардейцы продолжали оставаться в Шипово и укрепляли окопы. Ночью 27 апреля наши части , ведя усиленную разведку, не давали красногвардейцам отдыхать, заставляя их открывать как ружейный, пулеметный, так и артиллерийский огонь.

К вечеру 27 апреля из Шипово вылетел аэроплан по направлению в Саратов.

В ночь с 27 по 28 апреля противник сильно нервничал, открывая беспорядочную стрельбу. С утра 28 тревога красногвардейцев продолжалась. В 1 ч. 25 м. 28 апр. красногвардейцы под прикрытием бронированного поезда начали отступать от Шипово вдоль полотна ж. д. к Семиглавому Маару. Наши части его преследовали и около 4 часов дня вошли в Шипово. Противник продолжает отступать.

Саратовский фронт. 30 апреля (13 мая) 1918 года.
Противник, оставив Семиглавый Мар и наскоро восстанавливая путь, продолжает медленно отступать дальше.

На станции Шипово им взорваны машины у водокачки, все расхищено и выбиты все окна.

В поселке Каменном красногвардейцами сожжено 30 домов. Во всем поселке учинен полный погром. Убита женщина казачка, у которой отрезаны обе груди и сама вся испорота. Безобразия натворены ужасные.

Станция Чалыкла занята чижинцами, Озинки учебным полком. В этих районах идет работа по разборке пути» (ЯВ № 72, 1918).

Постановление Экстренного Съезда Уральского казачьего войска (Малый Круг) на 28 апреля 1918 года № 68 объявляло мобилизацию казаков, даже, в местах их временного проживания, с уведомлением станиц, к которым они приписаны.

Постановление заканчивалось словами: «За уклонение от мобилизации предавать военно – полевому суду» (Там же).

В конце мая 1918 года, Чаганская отдельная сотня в составе отряда полковника С. Г. Курина совершила рейд на село Балаши, которое было захвачено казаками ночью, врасплох, но после непродолжительного боя, оставлено. Забрав убитых и раненых, казаки отступили на Семиглавый Маар, где расположились на отдых и выставили посты по границе Войска. А спустя некоторое время, был неудачный налёт на село Солянка, где располагался штаб полка В. И. Чапаева. Однако красные учли уроки балашинского боя и усилили боевое охранение. Уральские казаки понеся большие невосполнимые потери, отступили в пределы войсковой территории.

Продолжение см.: http://www.proza.ru/2019/08/13/1376