Прадед погиб белоказаком

Николай Панов
Начало см.: http://www.proza.ru/2019/08/13/1547

После неудачного боя под Солянкой, чаганцы прибыли на побывку домой. Настроение у них было удручающее. Ананий Петрович Чернояров часами просиживал на завалинке с другими казаками, громко обсуждая неудачи на фронте. Бывалые фронтовики понимали, что для войны с большевиками требуется хорошее вооружение и боеприпасы. Про то, как казаки кричали: «закидаем Чапая шапками», никто не вспоминал.  И на фронт уже никто из чаганцев не рвался, как давеча. Наступила полнейшая апатия к войне. Тут же, этой ситуацией воспользовались большевики, двинув бригаду Чапаева на Уральск. Красные быстро продвигались, не встречая на пути серьёзного сопротивления. Лишь под хутором Халиловым случилась знаменитая атака стариков. Уральцы «встряхнули было варками», начали укреплять оборону города и проводить смелые контратаки на дальних подступах.

«К утру 26 июня в районе Круглоозерновской станицы, – пишет Курлапов, – был собран отряд из стариков численностью 2500 человек, под командой старика – полковника Н. В. Мизинова. Среди них было лишь несколько сотен казаков «фронтовиков» из 3-го и 9-го полков. В отряде имелось всего 120 винтовок; на вооружение, в основном, были шашки старых образцов, пики, пешни, даже железные путы (цепи). Н. В. Мизинов разделил отряд на три полка: Круглоозерновский, Скворкинский (под командой генерал – майора М. Н. Бородина) и Уральский.

Занятие красными Круглоозерного разорвало бы территорию Уральского казачьего войска надвое.

Утром 27 июня из хутора Халилова в наступление на Круглоозерновскую станицу вышли цепи красных. Перед станицей в конном строю стоял Скворкинский полк; два других пытались обойти красных с флангов. По своей инициативе, М. Н. Бородин повёл полк в атаку на хутор Халилов. Полковник Мизинов, увидев это, дал сигнал к общей атаке и возглавил её.

До хутора было 5 – 6 вёрст. Старики – «горынычи» проводили эту отчаянную атаку под сильным ружейным, пулемётным и артиллерийским огнём. Части казаков удалось достигнуть хутора и ворваться в него, даже прорвать позицию красных. Но колючая проволока и огонь из нескольких броневиков остановили наступление. Казаки вынуждены были отходить под губительным огнём. Атака была повторена, но опять безрезультатно.

Тяжело раненый в бою командир отряда полковник Мизинов передал командование генерал – майору М. Н. Бородину.

Атака под хутором Халилов – один из ярких эпизодов гражданской войны на Уральской земле. Казаки – старики, погибая, своей самоотверженной храбростью не только остановили наступление красных, но и ценой собственной гибели заставили пришедших с германской войны казаков встать на защиту родного Урала. Как писал очевидец атаки, «они спасли не только Войско, но и военную честь уральского казачества» [Курлапов А. З.  Походы и служба Яицких – Уральских казаков./Историко – краеведческое издание. – Уральск, 2013. С. 327]. 

В составе Круглоозерновского полка были отец и сын Чернояровы: Пётр Иванович и Степан Петрович. Бог их миловал, и они остались живы в том бою. После «халиловской» атаки, Ананий Петрович отправился на фронт и уже не покидал его до глубокой осени 1918 года. Отсиживаться дома он не смог, а узнав, что безногий отец и старший брат – фронтовик выступили на защиту своей станицы, собрал свою полусотню и выступил в поход.

«Осенью 1918 г. на территории Уральского казачьего войска и в рядах Уральской армии бушевала эпидемия «испанки», – писал Курлапов. – В некоторых казачьих частях число заболевших достигало половины личного состава» [Там же. С. 330].

Вероятно, по причине болезни вернулся Ананий Петрович осенью 1918 года с фронта домой и до февраля 1919 года был «прикован» к постели. Когда услышал о трагической гибели отца и брата в Круглоозерном от рук красноармейцев, надел Ананий Петрович, на себя военную «справу», а по верх неё офицерскую бекешу, сел на коня и поскакал воевать с красными войсками, которые наступали на родной посёлок Щапов.

«5 февраля в посёлке Кушум собрался Войсковой Съезд , – писал Курлапов. –  7 февраля возобновились бои. Казаки медленно, с боями, отходили вдоль долины реки Урал на юг. Ожесточенные бои произошли на позициях у Круглоозерного, затем у посёлка Чаган» [Там же. С. 344]. 

В начале марта 1919 года на фронте установилось затишье: стороны готовились к боям. В это время Ананий Петрович наведался домой, чтобы проведать жену и дочерей. Пробыл дома недолго. Обещался приехать ещё. Жена его, Фёкла Васильевна замесила тесто на пироги. Наутро поставила пироги в печь, и тут начался орудийный обстрел Чаганского посёлка. Кто стрелял и откуда, было не разобрать. Фёкла выбежала на улицу, а в это время в окошко дома влетел снаряд, но не разорвался, а вылетел наружу через глухую стену, пробив огромную дыру. Фёкла схватилась за ухват, достала им сковороду с пирогом и побежала на улицу. Навстречу скакал всадник с красным флагом. Он окрикнул женщину: «Куда прёшь, дура?»
«Да вот, вас пирогами встречаю, милок!», – проговорила, ещё, ничего не понявшая в происходящем, Фёкла. Оказалось, что красные ударили в тыл, захватили посёлок Кушум, а казаки бросили позиции и спешно отступили на Бударин, а затем на Кожехаров и Лбищенск.

«Посадив пехоту на телеги, – писал Курлапов, – красные ускоренным темпом за 9 марта заняли оставленные казаками Янайкин, Богатский, Бударин, пикет Кабинский и Коловертной.

15 марта бригада Кутякова и части Николаевской дивизии после боя захватили Лбищенск. Казаки отошли к Горячкину. Уральское казачье войско потеряло 23 станицы из 33-х. Утратив 2/3 территории и связь с белой Сибирью, Уральское казачье войско оказалось на грани катастрофы.

Масса беженцев из покинутых станиц, вместе со скотом, сосредоточилась на низовой линии, где не имелось ни фуража, ни продуктов питания. В полевых условиях жизни, когда не было возможности ни поесть, ни согреться, ни помыться, среди эвакуированных и воинских частей началась эпидемия тифа» [Там же. С. 352].

Необходимо отметить, что и на захваченной большевиками территории тоже началась эпидемия тифа. Так, Фёкла Васильевна дважды переболела тифом летом 1919 года. Возможно, по этой причине ей не довелось больше разговаривать с мужем Ананием Петровичем Чернояровым, после 8 марта 1919 года. Про его трагическую гибель, во время осады города Уральска, ей рассказал одностаничник, побывавший у красных в плену.

16 марта 1919 года большевистская газета «Яицкая правда» (ЯП) в рубрике «Ликвидация Уральского фронта» писала:

«… сознательные трудовые казаки отказываются сражаться против Советской власти. Целыми полками переходят они на нашу сторону. Лишь только вчера нам пришлось беседовать со сдавшимися в плен казаками из Кушума, Чагана, Владимировки, Скворкина и других местностей. Среди оставшихся ещё верными «войсковому правительству» частей происходят волнения» (ЯП № 33, 1919).

Щаповских казаков большевики даже уговорили обратиться к собратьям – казакам с пропагандистским воззванием «Клич трудовых казаков»:

«Мы казаки поселка Щапова, ваши отцы, братья и сыны, обращаемся к вам братья казаки. Мы просим и требуем от вас: бросить оружие и перестать проливать свою кровь и кровь своих братьев рабочих и крестьян России.

Мы просим и требуем от вас, чтобы вы прекратили эту проклятую войну и престали бы верить золотым погонам и богатеям.

Мы просим и требуем от вас: вспомнить те славные времена, когда мы, казаки, были верными защитниками угнетенного крестьянства, были вольными казаками Стеньки Разина и Пугачева.

Скажите, долго ли будут над нашими станицами свистеть снаряды и жужжать пули, долго ли будет эта проклятая война, затеянная Мартыновыми, Овчинниковыми и другими, разорять наши дома, станицы, поселки и хутора?

Долго ли будут генералы и богатеи позорить наше казацкое имя и проливать нашу кровь?

Вспомните и одумайтесь!

Казаки поселка Щапова» (Там же).

Однако большевики бессовестно лицемерили и врали уральским казакам. Ещё 28 февраля местным советам была спущена Инструкция, которая, по сути, призывала «С казачеством… нужно покончить»:

«На основании приказа командующего 4 армией и Уральского ревкома объявляется для руководства советов следующая инструкция:

1. Все оставшиеся в рядах казачьей армии после 01 марта объявляются вне закона и подлежат беспощадному истреблению.
2. Все перебежчики, перешедшие на сторону красной армии после 01 марта, подлежат безусловному аресту. ЧК предписывается строжайшим образом расследовать обстоятельства их перехода.
3. Все семьи, оставшихся в рядах казачьей армии после 01 марта, объявляются арестованными и заложниками.
4. Объявленные заложниками поступают на учет местного совета: членам указанных семей и их имуществу производится учетная запись.
5. Выезд семьям и их членам, объявленным заложниками, безусловно воспрещается.
6. Все члены семей, объявленные заложниками, дают в исполнение п. 5 подписку.
7. В случае самостоятельного ухода одной из семей, объявленных заложниками, подлежат расстрелу все семьи, состоящие на учете данного совета.
8. В случае самостоятельного ухода одного из семьи, объявленной заложниками, подлежат расстрелу все члены данной семьи.
9. Имущество расстреляных конфискуется и распределяется среди беднейшего населения.
10. Выполнение пунктов настоящей инструкции возлагается на сельские и местные советы.
11. Право наказания по п. 7 и 8 настоящей инструкции принадлежит ЧК.
12. Все сражавшиеся против красной армии с оружием в руках и перебежчики, перешедшие после 01 марта и освобожденные от ареста, лишаются права голоса, находясь на положении деревенской буржуазии.
13. Местным Советам предоставляется право ходатайствовать о возвращении перебежчикам избирательного права» (ГА ЗКО, ф. 7, оп. 1, ед. хр. 2).

Как видим, большевики поставили казачье население перед выбором: или полное выполнение приказов и требований Советов, или расстрел. Думаю, что казаки посёлка Щапов не по своей воле подписывали воззвание, а под давлением чекистов и под страхом смерти для всех членов семьи.   

Экстренный войсковой съезд Уральского казачьего войска 24 (11) марта 1919 года утвердил избранного на пост войскового атамана УКВ, генерала Владимира Сергеевича Толстова, который в тот же день распускает Съезд, наделив себя неограниченными диктаторскими полномочиями. И с этого момента начинается активная фаза борьбы за освобождение территории УКВ от красных войск. Атаман Толстов сумел реорганизовать Уральскую армию, пополнить её состав и начать наступление на Уральск.

«Осада Уральска (Уральская оборона) 1919 года – действия 22-й стрелковой дивизии 4-й армии 20 апреля – 11 июля по защите города Уральска от казачьей Уральской армии во время Гражданской войны.

В апреле 1919 года , в связи с быстрым продвижением войск адмирала Колчака к Самаре командующий Южной группой Восточного фронта М. В. Фрунзе, вынужден был перебросить крупные силы с Уральского и Оренбургского направлений на Самаро – Уфимское с целью создания ударной группировки для контрнаступления против Западной армии генерала М. В. Ханжина, приближавшейся к Волге.

Воспользовавшись этим, казачья Уральская армия (около 12 тыс. сабель, 3,3 тыс. штыков, 29 орудий, 90 пулемётов) атаковала 22-ю стрелковую дивизию под Лбищенском и отбросила её к Уральску [1].

25 апреля 1919 года часть 22-й дивизии (2,6 тыс. штыков и сабель, 19 орудий, 27 пулемётов) была осаждена в Уральске [1].

М. В. Фрунзе поставил задачу 4-й армии и гарнизону города обороной Уральска сковать главные силы Уральской армии и прикрыть фланг и тыл Южной группы.

9 мая 1919 года Уральск был полностью окружён белыми, однако связь со штабом армии поддерживалась по радио и самолётами [1].

Общее руководство обороной Уральска осуществляли командир 22-й дивизии А. В. Сапожков, военком дивизии И. И. Андреев и губернский ревком (председатель П. Г. Петровский).

В городе была проведена мобилизация, сформирована рабочая дружина (1,2 тыс. чел.); построены: бронепоезд, бронелодка и броневик [1].

Оборонительные сооружения проектировал Д. М. Карбышев. Город был разделён на четыре оборонительных сектора, основу обороны составили ротные и батальонные опорные пункты. Вдоль рек Урал и Чаган были возведены окопы, а на не защищенной естественной преградой северной стороне Уральска – создана система траншей и проволочных заграждений. Важное место отводилось манёвру силами и средствами на угрожаемые направления [1].

Три попытки казаков взять город штурмом, предпринятые 13, 17 и 25 мая были отражены [2].

В июне положение осаждённых ухудшилось. Уральские казаки (около 5 тыс. штыков, 15 тыс. сабель, 45 орудий, 160 пулемётов), опираясь на крестьянские восстания в тылу 4-й армии РККА, оттеснили внешний фронт окружения на 100 – 120 км и отразили все усилия 4-й армии деблокировать Уральск. В городе стали иссякать боеприпасы, продовольствие, фураж, медикаменты. Но из – за недостатка в технике и вооружении, взять хорошо укреплённый Уральск казакам не удалось.

С 5 по 11 июля созданная М. В. Фрунзе отдельная армейская группа В. И. Чапаева (25-я стрелковая дивизия и особая стрелковая бригада), при содействии 4-й армии провела операцию по деблокаде Уральска и 11 июля ударом с севера сняла осаду с города.

Примечания.

1. Советская военная энциклопедия./ред. Н. В. Огарков. Том 8. М., Воениздат, 1980. Стр. 209 – 210.
2. Уральская оборона, 1919//Большая Советская Энциклопедия./под ред. А. М. Прохорова. 3-е изд. Т. 27. М., «Советская энциклопедия», 1977. Стр. 63».
(Материал взят из Википедии. Источник – 
Участник гражданской войны в рядах Уральской отдельной армии,  прапорщик Л. Л. Масянов писал:

«Летом же было предпринято наступление на Уральск. Для этой цели казаки собрали с ближайших станиц, лежащих на Урале, большое количество рыболовных будар (лодок) для переправы через реку Чаган. Уральск расположен в вилке между Уралом и широкой рекой Чаганом, впадающим в Урал.

Командовал боем старый генерал Чернышов, и бой окончился полным поражением казаков.

На зорьке эти казаки подтянули эти будары и стали на них переправляться через Чаган, но были встречены бешеным артиллерийским и пулемётным огнём из сильно укреплённого Уральска.

Так как кто – то и где – то опоздал, эти казаки на бударах, не поддержанные, были почти все перебиты. Это за всю войну самое большое поражение казаков. Считают, что около 1000 человек погибло. Атаман не мог себе простить, что назначил генерала Чернышова командовать этим боем» [Масянов Л. Л. Гибель Уральского казачьего войска. Нью – Йорк, 1963].

Вероятно, молодой прапорщик Масянов не мог знать всей правды об этой операции, поэтому ему было неизвестно «кто и куда опоздал». Чернышов был не генералом, а только полковником. А вот, наш Ананий Петрович имел к этой операции самое непосредственное отношение.

По рассказам, он и ещё несколько казаков были отправлены старейшинами в Уральск. С какой целью их послали, об этом доподлинно неизвестно. На бударах они переправились через Урал и со стороны Дарьинска двинулись к городу. Вся группа была переодета в гражданскую одежду. По пути они были захвачены в плен красным разъездом. Возможно, так было задумано изначально, потому что казаки не сопротивлялись, а заявили красным, что идут к ним на службу. Их привели в город и посадили в фильтрационный лагерь, где находились казаки двух уральских полков, сдавшиеся красным в марте 1919 года. В лагере Ананий встретил «фронтовика» из Большого Чагана, с которым у него завязались задушевные беседы. Осторожно, сам Ананий и прибывшие с ним казаки, начали подбивать арестантов поднять восстание в назначенный час. Однако, чекисты заподозрили неладное в лагере и, от греха подальше, решили расстрелять Анания с этими казаками, а также группу из наиболее боеспособных арестантов.

Ещё до рассвета, казаков вывели на берег Урала – к Красному яру. Чтобы казаки не разбежались по дороге, им сказали, что поведут на речку мыться. Велели взять полотенца и мыло. Конвоиров было мало. Когда вели к реке, то Ананий сказал «чаганцу», чтобы держался около него. Их поставили рядом на краю обрыва, и Ананий шепнул на ухо товарищу – фронтовику:

– Как начнут стрелять, прыгай под яр и в воду. Двум смертям не бывать, одной не миновать.

Когда ударил пулемёт, оба казака прыгнули вниз. Товарищ Анания быстро добрался до воды и поплыл. Холодная вода Урала сводила ноги, но он изо всех сил работал руками, стараясь доплыть до Бухарского берега. И ему это удалось. Потом он рассказал Фёкле Васильевне, что Ананий Петрович вместе с ним кинулся в воду, но на Бухарской стороне он его не видел. Что с ним сталось, товарищ, точно сказать не мог. Сам он спрятался в кустах, потому что красноармейцы открыли ружейный огонь по беглецам. Когда стрельба утихла, он побрёл через лес и вышел на белоказаков из посёлка Подстепный, которые косили сено в пойменных лугах. У подстепновцев здесь же стоял сторожевой пикет, и они проводили беглеца к офицеру. На допросе чаганский казак рассказал «всё как на духу» и его сначала хотели расстрелять за измену казачеству и переход на сторону красных в марте. Но тут, в Подстепный приехал какой – то важный полковник, и приказал простить бедолагу. Ему дали шанс искупить вину с оружием в руках. Как раз готовился штурм Уральска и безлошадного чаганца посадили на вёсла в будару. Не успел он догрести до середины Чагана, как рядом с бударой разорвался снаряд, и казака поранило шрапнелью. Он успел ухватиться за перевёрнутую будару и поплыл, теряя сознание, назад к берегу. Ранение оказалось серьёзным и его отправили на поправку домой, в ст. Чаганскую. Находясь дома на излечении, он навестил Фёклу Васильевну и рассказал ей о трагической участи её мужа, Анания Петровича Черноярова. По его мнению, Анания Петровича и, возможно, других арестантов убили, когда они переплывали Урал. Дозорные казаки с Бухарской стороны видели, как вниз по течению Урала плыли трупы. Но чаганец не знал главного: с каким же заданием были отправлены Ананий Петрович и другие казаки в город Уральск. Он повторил то, что Ананий сказал ему и на допросе в ЧК: «Шли добровольно служить в Красную армию». Впоследствии и его жена, Фёкла Васильевна, всем рассказывала, что «муж шёл добровольно служить к красным, а они ему не поверили и расстреляли в Уральске». Думаю, что и глупцу понятно, нельзя было в советское время  вдовой казачке говорить другую версию про гибель мужа – белоказака.   

«20 мая в Уральске, – пишет Курлапов, – по показаниям спасшегося вплавь казака, на берегу р. Урал красные расстреляли 152 казаков из числа попавших в плен (См.: Коновалов Е. Д. «Уральцы (за полтора года борьбы)» Омск, 1919 г., с. 33).

24 мая состоялась неудачная атака казаков на г. Уральск. Полковник И. Чернышёв, командир пешего Гурьевского полка 1 – й  Уральской учебной дивизии, при штурме назначен был начальником пешей группы (бригады) с задачей форсировать Чаган и нанести решающий удар. Казаки, переправлявшиеся в районе Казённого сада, были встречены ружейным, пулемётным и орудийным огнём с подготовленных позиций красных. Чернышёв во время боя потерял управление частями и был отстранён от должности. Потери убитыми, ранеными и пропавшими без вести составили 300 человек (См.: Там же, с. 36).

На конец мая 1919 г. Уральская отдельная армия потеряла 4274 человека, из них 309 офицеров» [Курлапов. С. 372].

Как видим, очерк есаула Е. Д. Коновалова подтверждает рассказ Фёклы Васильевны Чернояровой о чудесном спасении казака при расстреле. По старому стилю событие было 7 мая, а по – новому, – 20 мая 1919 года. Таким образом, установлена точная дата гибели Анания Черноярова: 20 (7) мая 1919 года. А вот, установить дату рождения Анания вряд ли удастся. День ангела имени Ананий отмечается дважды в год:

14 (1) октября – Св. пророк апостол Ананий был епископом города Дамаска; крестил апостола Павла; за проповедание веры Христовой побит камнями.

30 (17) декабря – память отрока Анания, невредимо побывавшего в огненной пещи и спасенного Божиим ангелом.

«Середина мая 1919 года, – писал Толстов. – Назревала необходимость взять Уральск. К этому времени Гурьевский пеший полк, потерявший тяжело раненым в бою под Зеленым своего любимца – командира Войскового Старшину Петра Ивановича Хорошхина, всё ещё оставался без утвержденного приказом главы. Вопрос этот не на шутку тревожил меня и начальника Штаба Армии полковника Моторного. <…>

Подходящего командира никак не находилось и пришлось назначить полковника Чернышева, сыгравшего такую печальную роль при атаке Уральска 24 мая 1919 года» [Толстов В. С. От красных лап в неизвестную даль. Уральск, 2007].

Вероятно, тогда же было принято решение направить в Уральск группу из подготовленных казаков, для связи и координации с казачьим подпольем. Ананий Чернояров подходил для такого задания, как никто другой. У него был свой счет к красным бандитам, за смерть отца и старшего брата. Перед отправкой группу напутствовали старейшины Уральского войска из числа «старых людей». Расчет был на то, что городские казаки могли не поверить приказам нового атамана Толстова, которого они не избирали, а отказать в просьбе «старых людей», чтобы восстать против красных антихристов, не смог бы ни один из уральских казаков. По всей видимости, сформировали группу из урядников и мл. офицеров, имевших опыт разведывательной и диверсионной работы. Ананий Чернояров был на тот момент командиром полусотни, в чине подхорунжего или же, возможно, хорунжего.

Фёкла Васильевна называла мужа «хоругвий», но, опять же с её слов, он не был офицером. Командовать полусотней мог и подхорунжий, чин которого относился к «урядничьему» званию. Если Ананий Петрович на германской войне был вахмистром, то в гражданскую, вполне, мог стать и на ступень выше – подхорунжим или, даже, хорунжим. Офицеров в Уральской армии всегда не хватало, и «заслуженных» урядников производили без экзаменов. Его жена, Фёкла Васильевна, могла умышленно скрывать, что муж был казачьим офицером. При советской власти данный факт был смертельно опасным. Собственно, она и без того подверглась гонениям в 1920-х годах.   

Группу казаков – лазутчиков переодели в гражданскую одежду, на бударах переправили через Урал в районе Дарьинска и они начали пробираться в город с восточной стороны. На подступах к городу наткнулись на красный разъезд и без боя сдались в плен, заявив, что идут в город, якобы служить в Красной Армии. Согласно Инструкции от 28 февраля 1919 года, сдавшиеся казаки были отправлены в фильтрационный лагерь, где уже находились те казаки, которые сдались в плен, ещё в марте 1919 года. Возможно, расчет командования Уральской казачьей армии и состоял в том, чтобы попасть в этот самый лагерь, где было около 400 боеспособных казаков, и поднять их на восстание против большевиков в нужный момент. Однако чекисты, как – то пронюхали, что казаки не те, за кого себя выдают. Возможно, что был среди арестантов «стукач», донёсший чекистам об агитации среди пленных казаков. Стоит учитывать, что в те же дни в Уральске был сформирован из «красных» казаков целый дивизион, под командованием Е. П. Почиталина. В нём тоже могли быть люди, хорошо знавшие Анания Черноярова или же, других казаков – лазутчиков. А если к этому присовокупить арест казаков – подпольщиков, то поспешный расстрел арестантов можно объяснить тем, что чекисты узнали о предстоящем штурме города и подготовки восстания.       

В уральской газете «Информбиржа», 22 декабря 2016 года, был напечатан исторический очерк Натальи Смирновой «Есть у революции начало…», в котором имеются интересные подробности того штурма г. Уральска через реку Чаган, третьего по счёту и самого кровопролитного:

«Четыре штурма города, – озаглавила эту главу очерка Наталья Смирнова. – Весь май части Уральского корпуса пытались штурмовать Уральск. То со стороны посёлка Новенький, то от Ханской рощи, переправившись через Чаган (вероятно, правильно будет через Урал) с Бухарской стороны, то от железнодорожного моста. Самым кровопролитным был третий штурм.

Толстов понимал, что с каждым разом сил остаётся всё меньше, и этот штурм должен стать последним. К нему готовились более тщательно. Напасть казаки планировали ночью, переправившись через Чаган (примерно в районе парка). Но чтобы ввести красных в заблуждение, всю неделю до этого имитировали наступление с восточной окраины (в районе затона). Нужна была поддержка внутри города. Её должны были осуществить казаки – подпольщики. Ядром заговора были казаки пожарной части во главе с брандмейстером Трофимовым. Заговорщики расклеивали по ночам листовки с призывами борьбы с большевиками, собирали оружие. В день штурма их группы в несколько сот штыков должны были ударить по ревкому, ЧК, другим объектам, сея панику и дезорганизуя оборону города. Сигналом должен был стать набат церковных колоколов.

Но буквально накануне штурма председатель уральского ЧК Штыба раскрыл заговор: большинство заговорщиков было арестовано, стали известны место и время атаки казаков. Туда стянули пулемёты и орудия. И когда казаки, не подозревая измены, переправлялись через Чаган, по ним открыли ураганный огонь.

Представьте себе эту картину, – пишет Смирнова. – Тихая лунная майская ночь. Серебристая рябь Чагана, одуряющий аромат сирени, белый цвет яблонь Войскового сада, соловьиные трели. Но вот послышался плеск воды, фырканье лошадей, и в одно мгновенье на всю эту красоту обрушился ад. Стрекотали пулемёты, летели снаряды, белые ветки яблонь окрашивались в красный цвет.

Уцелевшая часть казаков всё – таки ворвалась в город, но, не получив поддержки, понесла большие потери и вынуждена была отступить. Таких потерь за один бой казаки не имели за всю войну. Атаман Толстов не мог себе простить, что лично не возглавил этот штурм» [Информбиржа. № 51 (1172), 2016].

Семён Митрофанович Штыб (04.02.1893 – 23.11.1923), в 1919 году назначен начальником особого отдела 4-й армии. В том же году стал председателем Уральской ЧК. В 1920 году вызван в Москву лично Ф. Дзержинским. Штыб стал его первым помощником. В частности по поручениям Дзержинского он выезжал на польский фронт, на Кавказ, в Сибирь. В 1923 году стал начальником Горского ГПУ. 23 ноября 1923 года в Горское ГПУ поступило сообщение о вооруженной краже крупного рогатого скота в Осетинской слободе в пригороде Владикавказа. Штыб лично выехал на этот вызов. В ходе перестрелки был убит грабителями. Похоронили его в г. Владикавказе.

Архивные документы свидетельствуют, что когда белоказаки окружили Уральск, то в городе начался голод. В этот ответственный период Штыб был назначен председателем Уральской ЧК. Он сагитировал пленных молодых казаков и сформировал из них небольшой кавалерийский эскадрон*). Под командованием Штыба, подчинившись его харизме, казаки зашли в тыл белогвардейцев, атаковали их позиции и вернулись в осаждённый город с обозом продовольствия, не потеряв при этом ни одного всадника.

*) Вероятно, речь идёт о добровольческом Красным казачьем дивизионе под командованием Е. П. Почиталина.

По рассказам очевидцев, расстрелами на Красном Яру руководила Юля Тартаковская. Эта женщина – палач была начальником политотдела 22-й дивизии и, одновременно, председателем Революционного суда. Она рьяно выполняла указания Свердлова и Троцкого, по уничтожению казачества.

Тартаковская Юлия Борисовна (1897 – 1937), родилась в Волынской губернии в мещанской семье. Окончила Бердичевское народное училище. Член РСДРП с 1917 г. В 1918 г. добровольно вступила в Красную Армию. Была начальником политотдела 22-й дивизии. Участвовала в боях под Уральском. На XIV съезде ВКП (б) примкнула к оппозиции. Позже, была исключена из партии, выслана в Семипалатинскую область. Покаялась, была восстановлена  в партии, вернулась в Ленинград. Арестована 20 декабря 1934 года, была осуждена к 5 годам лагерей по обвинению в принадлежности к «троцкистско – зиновьевской оппозиции». 6 мая 1937 года Военной коллегией Верховного суда приговорена к 10 годам тюрьмы за участие в «террористической группе». В тюрьме объявила голодовку. В сентябре 1937 года Тройкой УНКВД Ярославской области приговорена к ВМН. Расстреляна. Реабилитирована в 1958 году.

Ещё одним человеком, повинным в смерти Анания Петровича Черноярова, был председатель Уральского ревкома Пётр Григорьевич Петровский (1899 – 1941). Сын известного революционера, наркома внутренних дел РСФСР и одного из создателей ЧК, Григория Ивановича Петровского. Это его стараниями была издана Инструкция от 28 февраля 1919 года. Это он люто ненавидел уральских казаков, считая их всех «контрреволюционным элементом». С января 1919 г. по июль 1921 г. он занимал различные посты в городе Уральске, в том числе руководил его обороной от белоказаков. Но с 1932 года его начинают обвинять и арестовывать органы НКВД, а осенью 1941 года расстреляли, как «врага народа».

В докладной записке члена казачьего отдела ВЦИК И. С. Ружейникова*) в оргбюро ЦК РКП (б) «Почему уральские казаки были не с нами» от 12 января 1920 года, в частности говорилось:

«В ночь на 6 – 7 мая 1919 г. из содержащихся в Уральской тюрьме 350 – 400 человек 9-го и 10-го Уральского казачьего полка, перешедших на нашу сторону еще в марте 1919 г. с оружием в руках, было расстреляно 100 – 120 человек – две камеры – без всякого разбора и суда и брошено в Урал лишь потому, что в случае эвакуации г. Уральска у нас не было в то время достаточного количества конвоя.

Только мой категорический протест с заявлением ревтрибуналу немедленно сообщить Центру об этой возмутительной расправе с людьми, совершенно непричастными к вспыхнувшему восстанию среди уральских казаков, спасли оставшихся от расстрела. Через неделю по моему настоянию из них и добровольцев – трудовых казаков г. Уральска был сформирован казачий дивизион под командой вахмистра тов. Почтальона…» (РГАСПИ**). Ф. 17. Оп. 84. Д. 30. Л. 16. Подлинник).

*) Ружейников Иван Семёнович (1878 – 1929) – деятель революционного движения в России. Член партии большевиков с 1905 года. Родился в Уральске, в казачьей семье. Врач. С 1914 года на фронте, где вёл агитацию среди казаков. В 1919 году – руководитель обороны Уральска. В 1920 году – зам. зав. казачьего отдела ВЦИК, член Оргбюро по созыву и член президиума 1-го съезда трудовых казаков. С 1921 года работал пом. нач. Главного сан. управления РККА и в других сов. учреждениях (Карпов А. А. Советская историческая энциклопедия. – М., 1973 – 1982).    

**) РГАСПИ – Российский Государственный архив социально – политической истории (125009, г. Москва, ул. Б. Дмитровка, 15; тел.: +7 (495) 694 – 51 – 12).

Парадокс, но «убийцы» Анания Петровича Черноярова окончили свои дни не «собственной» смертью, лёжа в кровати, а были убиты свинцовыми пулями, какими они расстреливали уральских казаков на берегу Урала.