Эн-Анэр ужаснулся. Он придержал своего белоснежного единорога и жестом остановил колонны всадников. Такого он увидеть не ожидал. Падение Башни Верховного Мага не сулило ничего хорошего. Самый могучий символ Тригорского Ордена пал прямо у него на глазах. Что же творится в Замке Магов? Неужели служители Тьмы захватили его?
Доспехи Эн-Анэра сверкали под слабыми лучами солнца столь ярко, будто сами и излучали этот свет. На поясе его висели узкие золоченые ножны, а рукоять вставленного в них меча была исписана светящимися рунами. Предводитель Эн-Анэр гнал единорога быстрой рысью. Подле него ехал Первый Смотритель Ыр-Даар. За ними ровными рядами двигался многочисленный отряд из нескольких сотен лучших воинов Мотходэка. Все они были верхом на белых единорогах, и все всадники были облачены в темно-зеленые плащи и сверкающие доспехи.
После побега Двимгрина и победы над учиненным им пожаром, после которого еще не скоро оправится Священный Лес, Эн-Анэр собрал все силы алфейнов и двинулся туда, куда вел след колдуна — в Замок Магов. Редко алфейны покидали Священный Лес. За всю историю Эпох Мрака они выходили из его сени дважды. Алфейны предпочитали не вмешиваться в события мира, и лишь дважды им пришлось это сделать. Оба раза они приходили на битву с темными силами Дардола. Они являлись в тот час, когда надежда выстоять против Мрака угасала в сердцах людей.
И вот настал третий случай, однако совсем иной. Теперь они вышли ради возмездия. Тот, кто поджег Священный Лес, непременно должен поплатиться. Эн-Анэр знал, что служитель Тьмы Двимгрин где-то там, за высокими стенами Замка.
Повелитель алфейнов подозвал одного из военачальников.
— Найон Онзалат! Рассредоточить силы окрест замка, дабы никто не проскользнул мимо нас.
— Исполню! — молвил найон и поскакал в конец войска, отдавая команды.
— Ыр-Даар! — тут же позвал Эн-Анэр другого алфейна. — Приблизимся к входу. Быть может, удастся нам узреть, что происходит в обители чародеев.
Длинноволосый алфейн кивнул в ответ и первым погнал единорога к замку. Эн-Анэр поехал за ним.
Белая арка ворот, обозначающая туннель в скале, который и был единственным известным входом в крепость магов, была закрыта решеткой.
— Маги не впускают нас, — сказал Ыр-Даар. — Стало быть, воистину они потеряли свою твердыню.
Он огляделся. Деревья вокруг были совершенно голыми, без листьев, а трава под ногами и вовсе была почерневшей. Сильная темная магия коснулась этого места. Ыр-Даар спешился и приблизился к входу. Потрогав рукой железные прутья, Ыр-Даар произнес:
— Мыслю, наше оружие способно сломать эти врата. Чары, наложенные на эти прутья, не выдержат.
Эн-Анэр тоже спрыгнул на землю и устремил взор в туннель. Он долго всматривался в темноту, что густилась по ту сторону опускной решетки и наконец молвил:
— Не нужно, Ыр-Даар. Не только решетка преграждает нам путь. Туннель завален. И совсем недавно, судя по пыли, что еще витает в окружающем воздухе. Кто-то узрел наше приближение. Кто-то не желающий впускать нас…
Эн-Анэр поднял взгляд на вершину отвесной скалы. Замок отсюда не был виден.
— Сюда взгляни, Эн-Анэр! — сказал Ыр-Даар.
Недалеко от ворот в трех местах земля была вскопана, а рядом лежали три мертвых карлика.
— Это фоэдас, — проговорил Эн-Анэр. — Зачем они здесь?
Опустившись на колени, алфейн приложил белую ладонь к одному из трупов и закрыл глаза. Недавние события замелькали в его сознании. Алфейн видел отголоски того, что происходило здесь несколько дней назад. Глазами погибшего гоблина он увидел напуганного человека, отчаянно отбивающегося от яростных атак фоэдас. Человек был не прост. Что-то недоброе окутывало его. Эн-Анэр всматривался во тьму и пытался понять суть той тьмы, что сгущалось за его спиной, но внезапно ворвавшийся в его сердце страх перед чем-то неведомым, необъяснимым и древним заставил его с криком вернуться к действительности.
Повелитель алфейнов упал навзничь. Он кричал, а в глазах его застыл ужас.
— Что видел ты, светлейший Эн-Анэр? — обеспокоенно воскликнул другой алфейн, помогая владыке алфейнов подняться.
— Зло желает прорваться через Запертые Врата, — молвил в ответ Эн-Анэр. — Не должны мы допустить сего, Ыр-Даар.
— Зло извечно желало выбраться из Вилорна. Но со времен Эн-Шангума не может Сила Мрака отворить их.
Эн-Анэр огляделся. Вновь посмотрел он на стены Тригорья, потом на затянутое тучами небо. Потом он устремил взор в сторону своего войска, ряды которого растягивались вдоль всего видимого горизонта. И вдруг он изрек:
— «Сильнее разгорится Старое Солнце, и будет земля плавиться от огня его. Тогда вернутся в надземный мир и скаллоры, да только не они будут воплощением великого ужаса, куда страшнее будут хозяева, которые поведут этих псов в бой». Так вещал Эн-Шангум. Ничто не бывает запертым навечно, Ыр-Даар, и всякая дверь рано или поздно откроется. Изнутри ли толкнут ее или же потянут снаружи — вот что важно теперь.
Эн-Анэр опять посмотрел на скалу, нависшую над головой.
— Я чувствую магию темную. Но не один источник творит ее. Не только Двимгрин, но еще один служитель Тьмы в замке.
— Что прикажешь? Начинать натиск?
— Высока это скала, — покачал головой Эн-Анэр. — Не менее высоки и стены замка. Трудным обещает быть штурм.
— Будет нелегко, — согласился Ыр-Даар. — Мудрые маги возводили Тригорье. На скалу мы взберемся, но что встретит нас на узком уступе? За спиной будет пропасть, а перед лицом высокие стены.
С вершин трех гор донеслись раскаты грома. Через миг что-то едва слышно стукнулось о плечо Эн-Анэра. Потом еще раз, и еще… Капли дождя разбивались о доспехи владыки. Владыка алфейнов подставил ладони и поднял взор к небу. За несколько мгновений начавшийся дождь превратился в мощный ливень, обрушивший на землю всю свою неизмеримую силу.
Эн-Анэр вскочил на единорога и промолвил:
— Поехали, Ыр-Даар. Нужно все обдумать… Мыслю, что служитель Тьмы Двимгрин не намерен отсиживаться за стенами. Он попытается уйти. Но близлежащие рощи отсюда и до Леса Священного под нашим взором: никто не проскользнет мимо.
***
Однорогое серое существо бежало сквозь дубовые рощи. Оно ловко петляло между деревьев, невзирая на свою внешнюю неуклюжесть, и не сбавляло скорости, неслось вперед. Могучие дубы закрывали его от вражьих взглядов с неба густыми тенями своих крон, а шум проливного дождя заглушал звуки его огромных шагов-прыжков, каждый из которых перемещал бегущего на добрых две сажени.
«Вуг не подведет. Вуг исполнит последнее поручение Маангара. Нужно только бежать. Да, бежать. Быстро, как ветер. Никто не догонит Вуга. Плохие люди не получат эту Вещь. Нехорошая Вещь. Вуг спрячет ее. Нужно только бежать. Далеко. Так далеко, как Вуг ни разу не бегал. Да. Вуг долго служил Синим Волшебникам. Верно служил. Но они никогда не позволяли ему выйти из Большого Дома. Маангар сказал, что теперь можно. Да. Теперь Вуг свободен. Нет. Он будет свободен. Потом. Нужно только спрятать Вещь, и тогда Вуг отправится смотреть Мир. Он опасен. Так говорил ему Маангар. Да. Много злого делается здесь. Так говорил Маангар. Но Вугу не страшно. Он не боится плохих людей. Он не боится злых волшебников. Он никого не боится».
Его длинные руки почти касались земли. В огромной ладони великана был сжат маленький предмет, который передал ему старый маг. Вуг знал, что это ключ. Но от чего — это Маангар ему не сказал. Однако Вуг чувствовал, как великое зло, затаившееся в нем, обжигает его ладонь, и он понимал, что ключ нужно спрятать. Спрятать от тех людей, которые недавно попали в темницы.
Древесные стволы проносились мимо с запредельной скоростью. Однорогий Вуг чувствовал свободу. Таких расстояний и таких огромных пространств не было в Замке Магов. Теперь же он несся вперед, словно ветер, и ничто не сдерживало его. Капли дождя разбивались о его серую морду, и ему это безумно нравилось. Маангар велел скрываться и не двигаться по дорогам. Но Вуг не знал, что такое дороги, хотя он знал точно, что такое лес. И лес ему нравился. Раньше он видел бескрайние зеленые рощи с крепостных стен замка и мог лишь мечтать когда-либо оказаться там. И вот наконец мечта сбылась. Он мчался по вековому лесу, не чувствуя ни доли усталости. Слишком много сил Вуг накопил за три столетия, проведенные в Тригорье. Теперь эти силы выплескивались наружу, словно пена из кипящего котла.
Триста лет он прожил в стенах Тригорья, словно в заточении. Они боялись, что Однорогий Вуг сбежит, потеряется, и тогда он, последний представитель своего древнего рода, может оказаться в опасности, ибо окружающий Тригорье мир слишком жесток. Никто не знал наверняка, что стало с существами, подобными Вугу. В давние времена они обитали далеко за Хребтом, на востоке Гэмдровса. Их земля была необъятна. Составители старых карт именовали ее Великой Восточной Равниной. Однако те существа не занимали ее целиком, они по большей части жили на северных берегах реки Экалэс, и этого им вполне хватало для мирной размеренной жизни.
Духи мойтвалт — так называли их люди. Немногие в Гэмдровсе ныне помнят это имя. Они были легендой, и порой их загадочность сравнивали лишь с загадочностью алфейнов. Отличие заключалось в том, что мало кто верил в алфейнов во времена Второго Мрака. В существовании же духов мойтвалт никто не сомневался. Первым, кто нарушил их покой, был властный и честолюбивый король Антшины по имени Волостис Второй. Еще его отец, будучи правителем антов, в свое время присоединил Великую Восточную Равнину к королевству. Но Волостис Второй пошел дальше. Он захотел поставить крепость на берегу реки Экалэс и прогнал духов мойтвалт с родных мест. В те дни мощь Антшины была велика, и мойтвалт не могли противостоять антам. Они ушли. А у реки выросла величественная твердыня — Афройн.
Но Король Волостис слишком жаждал большего и в погоне за своими целями шел на подлые, порой безумные, действия. Безудержное стремление к власти часто заканчивается крахом. Так получилось и с Антшиной. Ее мощь была в итоге подавлена объединенными силами трех других королевств, и настал день, когда духи мойтвалт, спустя пятнадцать лет после изгнания, подступили к стенам Афройна. Анты не смогли удержать крепость и бросили ее, а мойтвалт возвратились на свои земли.
Без малого полвека они жили не зная бед. Анты не стремились вернуть себе крепость, и ее полуразрушенные стены уж поросли зеленым мхом, однако нашелся тот, кто решил взять Старую Крепь Антов в собственное владение. То был Двимгрин, один из Шестерых Колдунов. Он без труда занял пустующие стены, и восстановил то, что было разрушено. Внутри крепости колдун начал создавать собственную армию безупречных фрэгов, и черная тень, нависшая над окрестными землями, разрасталась все сильнее. Темная магия отравила реку Экалэс, и не прошло и двух лет, как духи мойтвалт покинули родные берега, на это раз навсегда. С тех пор никто не слышал о них. Куда они ушли, никто не знает.
Вуг не помнил, как оказался в Тригорье. Он был еще мал, когда синие волшебники нашли его и забрали к себе в замок. Здесь он вырос и прожил три долгих века. Однако для мойтвалт это не так уж долго. Вуг был еще юн, и его жизнь только начиналась.
«Вуг будет искать. Да. Вуг отыщет свой народ и будет жить вместе с ними. Вуг будет свободен, как и они. Вуг будет счастлив».
С запада доносились слабые звуки. Он не понимал, что это. Стена дождя не давала ему разобрать их суть, а ветер, что свистел в его висящих ушах от столь быстрого бега, и вовсе все заглушал. Но останавливаться было нельзя, и Вуг лишь прибавил скорости, и его шаги-прыжки стали еще больше.
Но вдруг он словно почувствовал что-то. Он будто предвидел опасность, но не успел ничего предпринять. Нечто, молниеносно выскочившее из-под земли, набросилось на него. Какое-то маленькое существо вгрызлось зубами в руку Вуга. В тот же миг другая такая тварь оказалась у него на спине и Вуг взвыл от боли: что-то острое вонзилось ему в плечо. Это было не все. Еще один уродливый карлик повис на его руке, зубами пытаясь разжать ладонь.
«Плохие подземные жители! Вуг не позволит им отобрать Вещь. Нет. Не позволит!»
Вуг продолжал бежать. Яростный рев его разнесся по округе. Не замедляя бег, взмахом руки он стряхнул одного гоблина, другого схватил за шкирку и на ходу с глухим шлепком ударил о землю. Затем Вуг завел обе руки назад, пытаясь схватить того, который висел за спиной, но гоблин ловко увернулся и вновь всадил в плоть великана маленький кинжал. Вуг рассвирепел и, извернувшись в прыжке, с силой прислонился спиной к вековому дубу. Дерево чуть покачнулось, со ствола посыпались куски коры.
Вуг не стал оборачиваться, чтобы посмотреть на то, что осталось от гоблина. Ему было не до этого. В спине все еще торчал кинжал, но он был слишком коротким, чтобы всерьез досаждать великану. Однорогий Вуг лишь ускорил бег.
Но пробежал он немного. Прямо перед ним в воздух взмыли комья мокрой почвы, и вновь из-под земли выскочили гоблины. На сей раз их было с десяток, и все они разом набросились на великана. Вуг зарычал, пытаясь спугнуть хотя бы половину назойливых карликов, но его рык никого из них не устрашил. Вуг не останавливался отчаянно отбиваясь от непрестанных атак. Земля взрывалась перед ним и на подмогу собратьям выскакивали новый гоблины. Вуг уже ничего не видел: двое висели прямо на его морде.
Сразу несколько врагов схватились за ногу великана, и Вуг почувствовал, что теряет равновесие. В следующее мгновение он с шумом грохнулся на землю и кубарем прокатился еще несколько саженей. Огромным телом он сломал несколько молодых деревьев и раздавил не успевших вовремя спрыгнуть гоблинов.
Падение было жестким, но однорогий великан не разжал ладонь.
«Нет. Они не получат Вещь. Вуг не отдаст».
Он попытался встать, но не успел. Толпа гоблинов с безумным визгом вмиг навалилась на Однорогого Вуга.
***
— Тут есть еще один выход? — спросил Алед. — Я не знал о нем.
— Еще бы! Чтобы узнать все секреты Тригорья, нужно прожить здесь хотя бы лет сто. И это только при условии, что главной целью пребывания в этих стенах будет поставлено раскрытие и познание тригорских тайн.
— Моей жизни не хватит, — усмехнулся разбойник.
Колдун остановился и одним лишь взмахом ладони расчистил груду обломков, которые преграждали путь внутрь замка. Миновав несколько переплетений коридоров и лестниц, Двимгрин привел Аледа в уже знакомый ему Зал Свечей.
Санамгелец бросил взор в сторону белой колонны и горки пепла рядом с ней. Это было все, что осталось от Маангара. Где-то в глубине своей разбойничьей души разбойник чувствовал вину за его смерть. Куча пепла, в котором по-прежнему угадывался силуэт человека, лежала посреди огромного помещения, заставленного сотнями горящих свечей, и огни их отражались в зеркальном потолке зала. Многие из них упали и погасли — вероятно, после встряски, которую учинил Страж.
Двимгрин же даже не взглянул на тело старого мага.
— Сюда! — велел он, направляясь в сторону одного из дальних углов.
Все факелы, воткнутые в держатели на белых стенах, пылали, как только что зажженные. Все, кроме одного… Колдун взял один из горящих факелов со стены и зажег им тот единственный, который не горел. В тот же миг мраморные стены дрогнули и со скрежетом пришли в движение.
В самом углу открылся вход. Из темноты тут же повеяло сыростью и сквозняком. Колдун, не выпуская факел, шагнул внутрь. Стрелок двинулся за ним и оказался в каком-то туннеле, таком узком, что можно было перемещаться по нему лишь друг за другом. Едва разбойник сделал пару шагов, как стены задвигались вновь и с гулким звуком сомкнулись за спиной.
Туннель не был прямым, он постоянно поворачивал то резко влево, то вправо, но не разветвлялся. Двимгрин шагал впереди, освещая дорогу. Алед старался не отставать. Ему было несколько не по себе от давящей тесноты этих неровных стен, о выступы которых он постоянно ударялся плечами. Голову тоже приходилось беречь: изредка приходилось наклоняться, чтобы преодолеть некоторые участки тайного коридора. Свет факела достаточно хорошо освещал его, и Стрелок уже обратил внимание, что стены вокруг выложены из идеально гладких каменных плит. Кладка была столь ровной, что щели между плитами были едва заметны.
Вскоре старый туннель закончился. Внезапно стена преградила путь.
— Это тупик, — произнес Алед.
— Не спеши с заключениями, — сказал Двимгрин, поднося огонь ближе к преграде и освещая ее ровную поверхность.
Спустя мгновение колдун навалился на стену и толкнул ее. Стена, оказавшаяся потайной дверью стронулась с места, и в туннель полились потоки воды, сопровождаемые шумом яростного ливня. Колдун отбросил погасший факел и вышел наружу.
Стрелок сделал жадный глоток свежего воздуха и огляделся. Колдун и разбойник оказались у самых стен Тригорья на широком уступе, вся поверхность которого сплошь покрывал кустарник. Раздвигая мокрые заросли, Алед осторожно подобрался к краю обрыва и посмотрел вниз. Где-то внизу, восточнее этого места, у подножия скалы располагались решетчатые ворота Замка. Чуть поодаль он увидел сквозь стену дождя несколько шатров, что раскинулись прямо на дороге.
— Не высовывайся! — одернул его Двимгрин. — Если не хочешь получить стрелу алфейна промеж глаз…
— С такого расстояния да еще и в дождь попасть во что-либо невозможно, — возразил Стрелок, однако последовал совету колдуна и попятился обратно.
— Не стоит недооценивать алфейнов. Эти твари гораздо более зоркие, чем ты можешь вообразить.
— Там высоко! Как мы отсюда выберемся?
— Если бы там было невысоко, я ни за что не полез бы вниз даже глубокой ночью. Они заметят нас. А эти кусты — наше укрытие. Пойдем вдоль уступа и обойдем замок. Это, очевидно, единственный возможный путь. На западе будет некрутой склон, по которому мы и спустимся. А тени деревьев вон того леса прикроют нас.
Сказав это, Двимгрин накинул капюшон, поправил мешок на плече и двинулся на запад вдоль замшелой стены.
Уступ был достаточно широк, но местами его ширина резко уменьшалась, и в таких местах скала почти сливалась в одно целое с крепостной стеной. Путникам приходилось прижиматься к самой стене, пробираясь сквозь примыкающие к ней же заросли. А ливень словно забавлялся над путниками. Аледу казалось, что с каждым шагом он становится лишь сильнее. Рубаха промокла насквозь за несколько мгновений, и вскоре Аледа уже било крупной дрожью от холода. К счастью, этот участок пути закончился довольно быстро. Путники обогнули основание одной из крепостных башен и выбрались на широкое место. Здесь стена Тригорья поворачивала к северо-западу и устремлялась вверх по пологому отрогу окутанного облаками заснеженного пика.
В паре сотен шагов на востоке начинался довольно густой лес, но подход к нему уже не был защищен кустарником от зорких взглядов алфейнов. Двимгрин, не мешкая, лег на живот и прямо через огромную лужу пополз в сторону деревьев, рукой подтягивая за собой мешок со шкатулкой. Стрелку ничего не оставалось, как последовать его примеру.
— Что-то я не совсем понимаю, — проговорил разбойник, распахивая локтями размытую землю и хватаясь за кочки мокрого дерна. — Ты ведь колдун. Так неужели нет другого, магического, способа передвигаться вместо того, чтобы валяться в грязи.
— Алфейны настороже. Творить магию сейчас — все одно, что зажигать сигнальные костры. Эти клятые твари вмиг учуют меня. Поэтому я пока предпочитаю проползти, нежели снова попасть к ним в руки.
— А что, Ключ в той роще?
— С чего ты взял? — бросил Двимгрин.
— Мы ведь туда ползем. Если не там, тогда где же? Помнится, ты смотрел на юг, когда говорил, что знаешь, где Ключ.
— Верно, он на юге. И с каждым мигом все дальше от нас.
— Что ты имеешь в виду?
— Его унесло длиннорукое чучело.
Алед задумался на мгновение.
— Вуг?!
— Да, это урод вынес Ключ из Тригорья, — сказал Двимгрин.
— Наверное, по поручению Маангара…
— А кого же еще! Полоумный маг успел-таки насолить мне перед смертью. Но ничего, с этим я разберусь.
— На пузе мы его вряд ли догоним, — сказал Стрелок.
— Спешить и не нужно. Рано или поздно он остановится. Главное — не попасть в руки первородным ублюдкам. Минуем их и прибавим ходу.
В скором времени колдун и разбойник доползли наконец до опушки дубовой рощи. Стрелок дрожал от пронизывающего холода. Он отряхнул одежду и посмотрел на Двимгрина. Лицо старика было вымазано в какой-то грязи, хотя его, похоже, это не заботило. Сквозь переплетения ветвей колдун смотрел на раскинувшуюся на востоке равнину. Дождь понемногу стихал, но небо по-прежнему оставалось пасмурным. С высоты горного отрога была отчетлива видна серая полоса дороги. Там, в окрестностях Тригорья, поодаль от ворот виднелось несколько десятков темно-зеленых шатров.
Алед посмотрел на Замок, возвышающийся на утесе. Несмотря на рухнувшую Башню Верховного Мага, крепость чародеев не потеряла своего величия, и за стеной дождя она казалась чем-то ненастоящим, словно наваждением, видением из какого-то неведомого мира.
— Они будут караулить подходы к Тригорью полукольцом, — проговорил Двимгрин. — Нам следует быть предельно осторожными и не попасться на глаза. Будем держаться южнее…
И они пошли вдоль опушки, стараясь не выходить из тени древесных крон. Дождь вскоре перестал вовсе, чему был искренне рад Алед, но от чего негодовал Двимгрин. Колдун считал, что шум дождя и его завеса могли бы служить дополнительным укрытием от зорких глаз «первородных ублюдков». Было видно, что колдун волнуется. Он старался шагать бесшумно, тщательно выбирая дорогу. То и дело он поглядывал в сторону далеких шатров. Алед изо всех сил старался быть таким же осторожным, но он создавал больше шума, чем хотелось бы Двимгрину: это было видно по тому, как передергивало старика от малейшего хруста из-под сапога разбойника.
— Ты уверен, что мы сможем пройти мимо них? — спросил Алед.
— Нет, я пока ни в чем не уверен, — ответил колдун.
Стрелок вздохнул.
— Не понимаю, зачем мне все это…
— Что это? — спросил Двимгрин.
— Все эти дела вокруг каких-то шкатулок, ключей, алфейнов, магов. Зачем я вообще иду с тобой?
— У тебя была возможность остаться в темнице, но ты слезно умолял позволить тебе идти вместе со мной. А я великодушно согласился.
— Великодушно?! — воскликнул Алед.
— Не ори, полудурок, — прошипел Двимгрин, остановившись.
— Великодушно? — уже тише повторил разбойник. — Ты называешь это великодушием?
— Да, и если бы не мое великодушие, ты давно уже был бы мертв.
— Вот как? Значит, я должен благодарить тебя за то, что ты меня не убил?
— Это ни к чему, — усмехнулся Двимгрин. — Мне плевать на твои благодарности. Но раз ты решил идти со мной, просто заткни свою пасть и не возмущайся.
— Я лишь хотел с твоей помощью выбраться из Замка Магов, — сказал Алед. — И что мне сейчас мешает просто распрощаться с тобой, колдун?
Двимгрин обернулся и устремил на него недобрый взор, от которого кровь застыла в жилах санамгельца.
— Причин много… — молвил он. — Как тебе, к примеру, то, что алфейны помнят о тебе? Ты мой пособник, и, попав к ним в руки, ты, мягко говоря, не будешь в почете. А без меня ты ни за что не пройдешь мимо них. Другая причина — Ключ. Он интересен тебе, как интересна и Шкатулка. Третья причина: ты не смог уберечь Ключ к моему приходу в Тригорье. Тебе придется исправить это — помочь мне вернуть его.
— Что-то ты не сильно жаждал моей помощи, когда намеревался бросить меня в темнице.
— Но есть еще одна причина — самая главная! — произнес Двимгрин. — Именно она переубедила меня в тот час.
— Постой, я угадаю… Изменяющие избрали меня. Так ведь ты говорил в Замке?
— Именно.
— И что с того, колдун? Я не желаю быть избранным какими-то демонами с того света.
— Желаешь или нет, это уже не важно. Твоя судьба связана с Изменяющими, и теперь они определяют ее. Не ты.
— Звучит жутковато, — проговорил Алед. — И что это, в таком случае, означает. Для чего я избран?
— Узнаешь, когда придет время…
— И когда же оно придет.
— Не раньше, чем мы благополучно минуем лагерь алфейнов, — сказал Двимгрин и вдруг замер.
В следующий миг он приник к стволу ближайшего векового дуба. Едва Стрелок успел что-либо сказать или предпринять, как колдун молниеносно схватил его за плечо и прижал лицом к тому же дубу. Указательный палец у губ колдуна приказывал молчать, а глаза яростно горели, предупреждая о беспрекословности этого приказа. Санамгелец послушно замер.
В скором времени до ушей донеслись отдаленные голоса, приглушенные шумом еще моросящего дождя. Алед прислушался, но не понял ни единого слова: язык был ему незнаком. Голоса звенели довольно тонко и мелодично, отчего этот говор был больше похож на благозвучную мелодию.
Голоса удалялись, пока не стихли совсем. Колдун и разбойник продолжили движение.
— Рыщут, твари! — прошептал Двимгрин, непрестанно озираясь по сторонам.
— Ты все еще надеешься проскользнуть под самым носом алфейнов, колдун, — с сомнением произнес Стрелок.
— Я предпочитаю не надеяться, а действовать. Выбора все одно нет.
— Отчего же нет? Под покровом ночи шансов будет куда больше, к тому же, если я правильно помню, по ночам ты можешь каким-то магическим образом сокращать расстояния. Так не лучше ли захорониться в укромном месте и дождаться темноты?
— Не лучше, — дал ответ Двимгрин. — Магию они вмиг учуют, я уже говорил об этом. И ждать нельзя. Этот проклятый Вуг бежит все-таки слишком быстро. А теперь заткнись… Нужно как-то пройти мимо лагеря.
***
Найон Алзойн отпустил тетиву, и вырвавшаяся на свободу стрела со свистом понеслась к цели. Этот был последним… Последний из шайки фоэдас. Что заставило злобных карликов покинуть свои подземные туннели и в разгар дня выползти на поверхность? И кто их жертва? Алфейны опустили луки.
Алзойн первым подошел к огромному израненному великану. Длинные руки, большие острые уши, огромные глаза и два рога, один из которых был когда-то обломан. Подобных существ осталось по миру очень мало. В Священном Лесу их никто не видел уже несколько сотен лет.
— Видишь ли это, найон Алзойн? — произнес один из алфейнов. — Не удивительно ли встретить такое существо в этих местах?
— Эн-Анэр некогда упоминал, будто есть у магов необычный слуга. Так не он ли пред нами?
— Зачем напали на него фоэдас? В чем причина столь лютой злобы?
— Не в злобе дело. Они служат нынешнему властителю темных сил. Он приложил к сему руку.
— Зачем же ему убивать его?
Найон Алзойн наклонился к существу и промолвил:
— Не убить была цель, а забрать то, что нес он сквозь лесную чащу.
Сказав это, он попытался разжать ладонь тарайлаха, но в этот миг однорогий великан дернулся, захрипел, едва приподняв веки, и еще сильнее сжал кулак.
— Он жив! — воскликнул найон Алзойн. — Отнесем его к Эн-Анэру!