«Папа хочет с тобой поговорить»
От этой новости у него тревожно заныло сердце.
Андрей упругой походкой шагал вечером домой - и рюкзачок с инструментами не давил плечо, как это бывало обычно. Серёга ему всегда говорит со смехом: да оставь ты свои железяки здесь, чего таскаешь туда-сюда. Ага! Кому - железяки, а кому - ценнейшие вещи, к которым рука приладилась, как к родным. Сегодня он совсем не устал, хотя квартира попалась очень тяжёлая: хозяйка, женщина лет сорока, как говорится, приятная во всех отношениях, купила эту крайне запущенную берлогу умершего старика-холостяка, прельстившись её дешевизной. Не уразумела, глупая, что в ремонт теперь вбухает столько деньжищ, сколько наверняка и не предполагала. Впрочем, все переговоры с ней ведёт бригадир Серёга, а Андрею и его подельникам, рядовым работягам, до этой тётки и её проблем, как до фонаря, им - чем хуже, тем лучше. Но дело делают - не подкопаешься. Серёга ведь и по шее дать может, если напортачишь, и из бригады выгонит в два счёта. Потому-то слава о них пошла по сарафанному радио. Без заказов почти ни сидят. И деньги бригадир делит честно, и аванс выдаёт, если у кого, особенно у семейных парней, что случится непредвиденное.
На разболтанном лифте Андрей поднялся на шестой этаж и с лёгким раздражением заметил, что чуть не на цыпочках подкрался к своей квартире. Шпион хренов! Попытался унять взметнувшееся внутри недовольство собой, но не слишком-то удалось. Прежде чем повернуть ключ в замке, попробовал уловить голоса за массивной металлической дверью. Тишина. Облегчённо вздохнув, Андрей вошёл в тёмную прохладную прихожую. Даже не ожидал такого везения. Если Денис утащил Ольгу на прогулку, то это надолго. Его теперь только с рёвом можно с улицы затащить.
Андрей снял кроссовки, носки, с наслаждением прошлёпал босиком в ванную, забросил в стиралку грязный комбинезон и футболку. Чистая роба на замену уже висела в шкафу, тщательно отглаженная Ольгой. В бригаде посмеивались над ним, называли не без ехидцы «наш франт», но Андрей лишь улыбался в ответ, упорно являясь через каждые три дня в похрустывающем от свежести и утюга ярко-синем комбинезоне. Минут пять он постоял под чуть тёплым душем, натянул майку и потёртые домашние джинсы. Котлеты и картошка на кухонной плите были ещё горячие - значит, и впрямь ушли не так давно. Андрей достал из холодильника пару помидоров, покрошил в салатницу и открыл потрёпанный детектив.
Поев и включив воду, чтобы помыть посуду, услышал, как заскрежетало в замочной скважине. Моментально бросил тарелку в раковину, повернул кран на «стоп», метнулся в свою комнату, захлопнул дверь, повернул ключ и перевёл дух. Потом лёг на диван - единственную здесь мебель - и затаился.
В коридоре забегал Денис, плаксиво и горько вопрошая:
- Ну, почему домой? Я не хочу домой!
Андрей до предела напряг слух, пытаясь услышать ответ Ольги,
но не сумел. После какой-то невнятной скороговорки она весело и уже отчётливо сказала:
- А кто мороженое будет есть?
- Я! - радостно завопил Денис.
Спустя несколько минут, видимо, заняв сына сладким брикетиком, Ольга осторожно постучала к Андрею:
- Ты отдыхаешь? Очень устал?
- Да, - голосом мученика откликнулся он. - А что?
- Скоро... папа приедет. Он хочет с тобой поговорить.
Андрей промолчал, почувствовав, как тоскливо заныло сердце: вечер был уже испорчен. Он зажал уши, даже когда в дверь замолотил кулачонками Денис, захныкал: «Па-ап, пап, пусти!». И умчался на зов матери из соседней комнаты: «Дениска, я тебе мультики включила!».
Закинув руки за голову и слепо уставившись в потолок, Андрей пробовал вообразить, как сложится, а главное, чем закончится разговор с Владимиром Павловичем. Позиции у него были слабенькие, а полковник в отставке Шубин имел нрав крутой и вспыльчивый. Если бы
не Оля, единственная и горячо любимая доченька Владимира Павловича, неизвестно, что было бы сейчас с Андреем. А может, не приедет? Ну-ну, надейся... Собственно говоря, эта встреча так и так надвигалась неотвратимо. Избежать её было нельзя.
А ведь он, Андрей, тогда, пять лет назад, очень понравился и Владимиру Павловичу, и жене его Татьяне Дмитриевне. Возможно, на фоне первого мужа Оленьки - художника Марика. Оленька полюбила этого хлыща с белым пушистым хвостиком на затылке (Андрей видел его на фотографии) настолько, что ни слёзы матери, ни уговоры отца её не остановили. Купили молодым квартиру, где самая большая комната называлась солидно «студией». Вечерами в ней собирались бородатые и безбородые, кое-как одетые и вполне приличные внешне дружки Марика, до глубокой ночи, а то и до утра они говорили на каком-то непонятном Ольге языке о чём-то тоже туманном и пили в огромном количестве дешёвое вино. Оля пыталась уснуть в маленькой комнатке, но гости горланили так, что соседи барабанили в стену. И Марик обижался, как ребёнок, если Оля уходила из компании: почему тебе не интересно с нами?! Потом они падали спать, кто где сидел, а она в предутренних сумерках выносила на помойку бутылки: не днём же позориться.
С большим трудом Оля закончила учёбу в университете и стала работать в школе учителем биологии. А Марик всё искал «свой путь в искусстве», пока Владимир Павлович в жёсткой форме не посоветовал ему продолжить поиски где-нибудь подальше. Марик надулся и ушёл к приятелю. Назад, как ни рвался, его уже не пустили.
А через год Ольга привела Андрея знакомиться с родителями. Владимир Павлович смотрел на него недоверчиво и прямо-таки пронзительно, Татьяна Дмитриевна - хоть и с опаской, но с надеждой: может, теперь Оленька будет счастлива? У Андрея было много минусов. Простое происхождение. Рабочая профессия. Неумение поддержать культурную беседу. Однако в серьёзности и толковости ему не отказать, раз не боялся тяжёлого труда, который дал ему возможность хорошо зарабатывать, снимать жильё и одеваться не хуже других. Да и симпатичный паренёк, что уж таить. В общем, приняли с «условным сроком».
Первым делом Андрей отремонтировал ухайдаканную художниками квартиру, чем очень выиграл в глазах родственников. Ольгу не обижал, не пил и даже не курил. Потом дружной толпой привезли из роддома Дениску. Владимир Павлович хлопал Андрея по плечу: «За мальчишку тебе спасибо!».
Вся эта образцово-показательная семейная жизнь с совместными со старшими Шубиными праздниками и поездками на дачу дала крен где-то месяца два назад. Андрей увидел на улице молоденькую мамочку, катившую в коляске грудного младенца, и остолбенел от юной красоты. А имя-то какое волшебное оказалось - Алина...
Наверное, Алина не слишком любила своего мужа Витю, потому что вскоре перестала звать его по вечерам погулять с малышом, а напротив - даже стремилась уйти без него. Витя сильно удивился и однажды отправился следом. То, что он увидел: незнакомый парень чмокнул его жену, а та и засияла, - ему очень не понравилось. Он собрал вещи и ушёл из дома, чем весьма обрадовал Алину. Теперь Андрей мог приходить к ней в гости, хотя дальше поцелуйчиков ничего не допускал. Честно говоря, она со временем уже «потеряла новизну» и поднадоела. Может, на том всё и закончилось бы, но Оля как-то узнала - мир не без «добрых» людей. Плакала, не хотела слушать никаких оправданий, мириться отказывалась. Тогда-то он, чтобы избавить себя от объяснений и слёз, перебрался в отдельную комнату и врезал замок. Отцу Оля, видимо, не сказала. Или всё же не выдержала и призналась, если он приедет «поговорить»? Не выдержал и Андрей: скорее всего, встреча с Владимиром Павловичем ничего хорошего не предвещала. Он сорвался с дивана, в чём был, выскочил на лестничную площадку, даже не завязав шнурки на кроссовках. У подъезда отдышался, достал мобильник:
- Алина, ты дома?
- Дома, - почему-то сухо ответила она. - Забудь мой номер. Витя вернулся. Всё.
«Ну и слава богу», - подумал Андрей и похолодел: из подрулившей машины выбирался Владимир Павлович.
- Собрался куда, Андрюш? А чего такой расхристанный?
- Да я... подышать вышел.
- А... Ну, пошли домой. Оленька нам чайку свежего заварит. Я ведь чего к тебе... - Владимир Павлович приобнял его за плечи, повёл к двери. - Сосед по даче участок продаёт. Давайте купим. Дом один на всех большой построим, деревья посадим, цветы. У тебя ж руки мастера! Как на это смотришь? По-моему, отличная идея. Да ты что, онемел?
- Нет-нет, всё в порядке, - Андрей с облегчением вздохнул...