Конвертик из Рима
Нину ничуть не обрадовал.
Жизнь, в общем-то, наладилась, хандра постепенно отпустила, с чуть не переломавшим комплексом неполноценности помог справиться умный и чуткий психолог - есть такие, что бы ни говорили. Нина научилась смотреть на многие события несколько отстранённо, не давая воли эмоциям и поддерживая в себе ровное хорошее настроение.
В субботу она бодрым шагом по, так сказать, первозимку совершила привычное турне до рынка и назад - ходу в сумме минут сорок. Можно было закупить продукты на неделю и в ближнем магазине, но мама требовала, по своей стародавней традиции, делать это только на базаре, где и выбор больше, и на зуб, если что, легко попробовать. Нина улыбнулась: никогда бы ей «зуб» не удался. Выбирала исключительно по внешнему виду и цене, конечно. Пакет приятно оттягивал руку, и она прикидывала, не забыла ли чего-нибудь.
Дома никого не было. Ритка ещё на занятиях в университете. Никита, наскоро пообедав после школы, тут же ускользнул к другу, которому подарили не то новый планшет, не то какой-то смартфон. Сыну 14 лет, он на четыре года младше сестры, и Рита, девушка серьёзная, задумавшая работать прокурором и разоблачать крупных казнокрадов, иногда сердится на то, что у Никиты, кроме крутой электроники, ничего в голове нет. Нина относится к этому философски: кто знает, может, из него выйдет отличный технарь - по математике-то одни пятёрки.
В почтовом ящике теперь редко что появлялось, кроме квитанций, рекламы и бесплатных газет, по сути, мало кому нужных. Жильцы складывали весь бумажный хлам в уголок на лестничной клетке, а потом кто-то его забирал. Но привычка со скрежетом выдвигать свою железную коробочку из общего ряда осталась. Нина почувствовала, как неприятно кольнуло сердце, увидев в ящике письмо в иностранном конверте с пёстрыми марками. Удержать спокойствие духа стало трудно, однако она, поднявшись к себе на третий этаж, сначала неторопливо разделась, определила покупки в шкаф и холодильник и лишь потом взяла в руки весточку из далёких краев. Что на сей раз нужно этому человеку? Она думала именно так: «этому человеку», хотя письмо пришло от бывшего мужа и отца её детей.
Плотная блестящая бумага пахла иноземно - или Нине только показалось. Знакомый почерк, строчки ровнёхонькие, как по линейке. Что ж, Вовка Дубровин всегда и во всём был аккуратистом. Она представила его лицо с большим лбом, смешным, картошечкой, носом, пухлыми губами - и даже поёжилась от неприязни. А глаза... Глаза у Вовки никогда не теряли тёплого, ласкового огонька - и люди тянулись на этот обманчивый огонёк. Друзей было не сосчитать. Он и не считал всех подряд, а только тех, кто мог быть полезен.
Почему Вовка? Ведь ему уже за сорок, не мальчик безусый. А он сам так представился, когда устроился работать в фирму по продаже-покупке жилья, где Нина трудилась в поте лица рядовым риелтором. Однажды вошёл в тесноватый, но шикарно отремонтированный офис высоченный парень с кудрявой головой и широкой улыбкой, всем сотрудникам до единого крепко пожал руки и любезно сказал:
- Вовка Дубровин, зашибись-риелтор.
Этак вот по-простецки, с юморком. И в комнате словно посветлело от его рыжеватой шевелюры, от заливистого смеха: уже успел выдать анекдот с серьёзным видом, а потом радостно присоединиться к общему хохоту. Его нельзя было назвать красавцем, скорее - обаяшкой-симпатягой. И голос вполне себе музыкальный. Это потом выяснится, что Вовка искусный гитарист и даже песни сам пишет и поёт.
Ничего удивительного, что довольно быстро отступил в тень Серёжа, чей рабочий стол стоял рядом со столом Нины. Зорок оказался Вовка - и все эти жалкие цветочки-конфетки робкого коллеги моментально отмёл роскошным букетом белых роз, которые он с поклоном преподнёс лично от себя Нине в её день рождения. Серёжа скис и даже не попытался бороться. Вовка был в стильном белом костюме и выглядел заморским принцем.
Надо ли говорить, что именно в этом костюме Дубровин и повёл Нину под венец, да так стремительно, что она, кажется, и дух не успела перевести после жарких поцелуев в пустом кабинете, а за стеной шумел корпоративчик по очередному поводу. Вовка тогда сразу же спросил:
- Пойдёшь за меня? - правда, интонация была, скорее, утвердительная.
Он как будто понял, что Нина чудесным образом сохранила девичью чистоту, хотя это было уже немодно, и эти поцелуи для неё - не случайный флирт, а нечто вполне серьёзное. И Нина смутилась и кивнула.
Однако её родителям - папа был ещё жив, сердце свалит его три года спустя - Вовка отчего-то не поглянулся. А ведь как старался быть предельно вежливым и внимательным, чуть ли не приторным в расточаемых похвалах квартире и обеду, пришёл с подарками...
- Вы же волшебница в кулинарии, Агния Алексеевна, - и фирменная улыбка в награду. - Неужели вы своими руками кухонный гарнитур смастерили, Георгий Петрович? - восхищение маленького мальчика отцом. - А уж какую дочь вырастили - загляденье...
- Скользкий тип, - хмуро сказал Георгий Петрович, когда Вовка со многими церемониями откланялся. - Жулик, наверное.
- Папа! - вспыхнула Нина.
- Жулик, по всему видать. Ужом прямо вьётся, - согласилась Агния Алексеевна. - Тары-бары тут разводил. Но если он тебя на самом деле любит, будешь хорошо жить, Нина. С таким не пропадёшь. Всех вокруг пальца обведёт своей улыбочкой.
Нина проплакала всю ночь, посчитав, что мама и папа не разрешат ей выйти замуж за Вовку, придётся идти на конфликт, а это очень и очень тяжело. Но они, к её радости, не стали возводить преград на пути.
- Поступай как знаешь, - сказал Георгий Петрович. - Обожжёшься - примем назад, не сомневайся.
После свадьбы - старшие Дубровины с Псковщины не приехали: далеко и дорого - Вовка первым делом покинул фирму, сказав:
- У меня теперь семья, а я буду, как пацан, подмётки стирать, бегая по городу с высунутым языком? Мы тут с одним приятелем договорились, наконец и своё дело затеваем. Не беспокойся, полный верняк! Без денег я тебя не оставлю. Ты со временем сможешь вообще дома сидеть.
Так и вышло. Вовка крутился безостановочно, «занимался бизнесом», как солидно говорил сам. Каким и где - Нине не докладывал: зачем засорять женщине мозги? Она уволилась, когда пришла пора рожать дочку, и больше уже на службу действительно не ходила. Дубровины жили пока в арендованной двухкомнатной квартире, так что хлопот ей хватало. Когда Нина носила под сердцем Никитку, Вовка сказал:
- Ты у меня умница. Прямо не терпится взять сына на руки! А потом ещё двоих родим, да? Большой дом купим...
И всё вроде ровненько катилось по рельсам, маячил уже впереди большой дом, пока Дубровин с партнёром не сшельмовали с налогами. Вовка ходил печальный, хотя дело утряслось и тюремный срок не грозил. Глядя на него, Нина начала подыскивать работу.
Однажды вечером, после того как в детской установилась сонная тишина, он мягко усадил Нину в кресло и сказал:
- Выслушай до конца, ладно? Не перебивай... В общем, здесь, в России, кашу не сваришь. В большой бизнес я безнадёжно опоздал. На дядю пахать не буду. Но выход есть. Я познакомился с девушкой. Где - неважно. Важно, что она уезжает в Италию к родителям, которые там уже давно. У них крепкое дело. Если я женюсь на ней, они возьмут меня к себе. А уж я пробьюсь, мне бы только зацепиться!
- Что? Как «женюсь»? У тебя же... - Нина ошарашенно уставилась на мужа.
- Нино-ок, мы же разведёмся чисто формально, а потом я там встану на ноги и...
- Кто она?
- Госсподи, какая тебе разница... - он начал раздражаться. - Видишь ли, развод надо оформить срочно, потому что она ждать не хочет. Я договорюсь, есть знакомства.
Что ж, значит, он уже весь в своей новой блестящей авантюре. Глаза вон сверкают от предвкушения какой-нибудь Венеции-Флоренции.
- А детям что скажешь?
- Скажу, что поехал строить им рай на земле. И тебе тоже. Я же вас вытащу тоже отсюда! Ну, так что? - видимо, Вовка всё же беспокоился, что был недостаточно убедителен, она не согласится - и дивная перспектива рухнет.
А Нина понимала, что если сейчас упереться, отказаться от развода, Вовка не простит ей этого и всё равно своего добьётся, но отравит жизнь и ей, и дочери с сыном. Так стоит ли сопротивляться?
Он уже шесть лет в Италии. Рита и Никита давно не спрашивают, когда вернётся папа: им не нравится, как мрачнеет от такого вопроса мама. Георгий Петрович умер раньше, чем Вовка отчалил на «стройку рая». Агния Алексеевна молча приняла дочь с внуками в своей квартире. Даже не упрекнула. Дубровин ни разу не позвонил, не отправил ни еврика из сверкающего где-то за горизонтом Рима. Наверное, он боится услышать её живой и - не дай Бог - страдающий голос. А вот два-три письма в год отправляет, изображая, что ему интересно, как они поживают. И добавляет: мол, не теряйте надежды. Но на что - не уточняет. Нина отвечает не каждый раз, из вежливости, сухо и коротко.
Пробежала глазами по строчкам очередного послания и от неожиданности засмеялась: Вовка приглашал в гости Риту и Никиту, без неё. Ну да, встреча двух жён - бывшей и настоящей - грозила непредсказуемостью. Вот только денег на поездку папа не предложил, посоветовал взять ради такого случая кредит. Нина вложила письмо в конверт, разорвала и бросила в мусорное ведро.