Задумавшись, я сидела на топчане и смотрела в сторону.
- Вы сегодня останетесь? - прервал мои мысли Абдулла.
- Да, завтра с утра поеду за билетами. Лягу здесь, на топчане, пусть Андрюша со мной спит. А вы с Анной в доме ложитесь, - ответила я.
- Хорошо. Анна? Постели постель во дворе, маме и сыну. А девочки где остались? - спросил Абдулла, повернувшись ко мне.
- Они у Замиры остались. Даша тоже там была, но наверное она к себе поедет. Салим придёт и она уедет, - ответила я.
Я хотела по выражению лица сына узнать, расстроен он или нет, но он улыбался, а когда Анна вынесла ему Андрюшу, он стал с ним играть. Сначала подбрасывал малыша над головой, а тот заливался смехом, потом сел на топчан, малыш быстро встал ему на ноги.
- Качи, качи... - приговаривал Абдулла, приподнимая ноги вместе а сыном.
Глядя на них, на душе у меня потеплело.
- Наверное дочку хочешь? - спросила я, улыбаясь.
- Мне всё равно, лишь бы ребёнок здоровый родился и Анна благополучно родила, а дочка у нас уже есть, - ответил Абдулла, имея ввиду Катю, продолжая покачивать сына на ногах.
- Катюша приехала, а к нам так и не пришла. Соскучилась я по ней, даже поговорить не смогла. Да и Паша быстро уехал. Как они там, мамочка? Не утомляют Вас? - спросила Анна.
- Да нет, по очереди занимаются уборкой и стиркой, сами готовят. Паша скоро уедет, у него занятия начнутся, да и у девочек тоже. Не переживай за них, они уже взрослые, хорошо живём. Денег, что вы присылаете, нам хватает, я тоже хочу работать. Год не работала, не хочу без дела дома сидеть. Схожу в школу, где Катюша учится, учителя всегда нужны, - говорила я, любуясь, как закатывается смехом внук, каждый раз, когда Абдулла поднимал ноги выше.
- Ну всё, папа устал. Анна, утром рано вставать, нужно маму с девочками проводить, давайте спать уже, - передавая сына жене, сказал Абдулла.
- Я его в доме усыплю, потом вынесу во двор, - сказала Анна, унося ребёнка в дом.
- Может нужно помириться с тётей Мухаббат, мама? Нехорошо получилось,- сказал Абдулла, когда Анна с ребёнком на руках ушла.
- У самой на душе тяжело. Но не ей меня осуждать, сынок. У неё муж, семья, дай Аллах ей долгих лет жизни, могла меня и поддержать, - недовольно ответила я.
- Я сам с ней поговорю... если она согласится, после того, как Вы ей сказали, что я папе не родной, - сказал Абдулла.
- Нет, не нужно. Я утром зайду к ней, а ты в аэропорт поезжай, купи нам билеты. Потом зайдёшь к ней, а я оттуда заеду к Замире за девочками, - ответила я.
- Как скажете. Ладно, доброй ночи, - сказал Абдулла, вставая с топчана.
Минут через пятнадцать, из дома вышла Анна и положила Андрюшу на топчан, на постеленную для нас постель, малыш крепко спал.
- Спокойной ночи, мамочка. Я клеёнку под простынь постелила, Андрюша может ночью описаться. Правда он редко это делает, но всё же, - сказала Анна.
- Хорошо, я ночью прослежу, ты вынеси ему запасные штанишки, я переодену, если что, - сказала я.
- А вот штанишки и рубашечка, вдруг и её намочит, - сказала Анна, показывая мне под курпачёй вещи ребёнка.
Анна ушла в дом, я легла рядом с внуком. Надо мной темнело звёздное небо, жара спала, опустилась ночная прохлада. Уснуть долго не получалось, я слышала, как Абдулла и Анна ночью выходили во двор, где находилась ванная и туалет, в те годы мало у кого в доме были эти удобства. Я улыбнулась, понимая, что они вышли купаться, после нежной ночи.
- Жизнь... хорошо, что мой сын счастлив. А мне столько в жизни выпало, думала, наконец и я буду счастливой, но... не подумала, что это здесь так примут. Эх, Мухаббат... ну кто меня за язык тянул? Зачем я ей сказала? И она хороша, ведь тоже женщина, ну да, куда ей понять? Рядом муж, первый и единственный. Ну и дай ей Аллах счастья, - думала я, твёрдо решив, что утром зайду к ней и поговорю.
Иначе, просто не смогу спокойно уехать. Наконец, глаза закрылись и я уснула. Глубокой ночью проснулась от того, что в боку потеплело, тронула рукой платье и поняла, внук всё-таки описался. Ну конечно, вечером от души поел арбуз. Я поднялась и переложив его на своё место, переодела его. Потом убрала простыню и перевернула курпачу, понимая, что палас тоже намокнет.
- Не зима, за день высохнет. А простыню Анна утром постирает, - прошептала я, укрывая Андрюшу покрывалом.
Утром, мы с Абдуллой быстро позавтракали и собрались идти, я к Мухаббат, а он в аэропорт. Анна убрала простыню, курпачу повесила на солнце, ополоснув в арыке мокрое место, где ночью постарался Андрюша. Мы с ней попрощались, возвращаться сюда я уже не собиралась. Анна положила мне в сумку сухофрукты, сладости и консервы, тушёнку и разные рыбные.
- Вещей у Вас мало, да и трое Вас. Абдулла? Купи на рынке пару арбузов, дыни и тыкву, Катюша любит самсу с тыквой, да и полезна она всем, - сказала Анна, с Андрюшей на руках провожая нас за калитку.
Я взяла у неё внука, расцеловала в пухлые щёчки, поцеловала Анну и мы ушли.
- Вот, возьмите. На первое время Вам хватит, в конце сентября я вышлю ещё, - протягивая мне деньги, сказал Абдулла.
- Спасибо, сынок, самим не туго будет? Анна родить должна... - спросила я.
- Ничего, нам хватает. Да и я спокойнее буду. Пока Вы на работу устроитесь, да и зарплата у педагога небольшая, - ответил Абдулла.
Взяв деньги, я положила их в свою сумку и мы подошли к остановке.
- Вы сначала сумку с продуктами у Замиры оставьте, потом к тёте поезжайте, тяжёлая она, всё-таки, - сказал Абдулла.
- Ты прав, ладно, вон автобус идёт. А там еще пересаживаться на трамвай надо, - сказала я.
- Я с Вами поеду, сумку Вам донесу, - сказал Абдулла.
- А на работу не опоздаешь? Ещё в аэропорт тебе ехать. Может я сама доберусь? - спросила я сына.
- Начальство не опаздывает, мамочка, начальство задерживается, - улыбнувшись, ответил Абдулла.
Мы вошли в автобус, доехали до сквера, прошли пешком одну остановку до Дизельной, там, сев в трамвай, доехали до дома Замиры. Дверь открыла Катя, увидев Абдуллу, она смутилась, побледнела. Я с тревогой посмотрела на сына.
- Привет, Катюша, на вот, сумки возьми. Мама вам продукты положила. Я ещё дыни, арбузы и тыкву на базаре куплю. Гульнара? Ты где, сестрёнка? - как ни в чём ни бывало, крикнул Абдулла.
- Ассалому аляйкум, акяжон, - выйдя из комнаты, сказала Гульнара.
- Ва аляйкум ассалом, Гуленька. Здесь всё упаковано, будьте готовы к отъезду, а я за билетами поехал, - сказал Абдулла, ставя увесистую сумку на пол.
Катюша, ты почему к нам не приезжала? Мама скучает по тебе. Ладно, уже и не успеешь. Поехал я. Мама? Вы идёте? - спросил Абдулла и быстро спустился вниз по ступеням.
- Я скоро вернусь, далеко не уносите сумку и свои вещи сюда, в коридор поставьте. А Замира где? - спросила я.
- Она кажется дочку кормит, - ответила Гульнара.
Катя так ничего и не ответила отчиму, я посмотрела на неё, покачала головой и быстро пошла за Абдуллой.
- Чего встала? Бери сумку, мне одной не поднять, - услышала я голос Гульнары.
Абдулла посадил меня на трамвай, сам пошёл на остановку автобуса. Я проводила его взглядом и тяжело вздохнула. Ехать к Мухаббат, не очень хотелось, но иначе я не могла. Не могла уехать, не поговорив с ней. На душе скребли кошки. Открыв калитку, я вошла во двор, Мухаббат сидела с внуками на топчане. Увидев меня, она встала.
- Хурсандой? Дочка? Присмотри за детьми, мне с кеное поговорить нужно, - позвала она дочь.
Хурсандой вышла и подошла сначала ко мне.
- Ассалому аляйкум, кеное. А девочки не пришли? - обнимая меня, спросила она.
- Ва аляйкум ассалом, дочка. Они у Замиры остались. Как ты, дорогая? - спросила я.
- Хорошо, проходите, садитесь, - пригласила меня девушка к топчану.
Она увела детей в дом, я села рядом к Мухаббат.
- Ассалому аляйкум, кеное, - тихо сказала Мухаббат, не двигаясь с места, хотя полагалось встать и легонько обняться, как обычно делают узбечки.
А я никак не находила слов, чтобы выразить свои мысли.
- Ва аляйкум ассалом, Мухаббат. Вчера я была в таком состоянии... - начала говорить я.
- Вы простите меня, кеное, мне не следовало Вам говорить... да и какое я имею права осуждать Вас? Батыр акя тоже меня вчера вечером отругал, сказал, что я была не права. Это Ваша жизнь и Вы имеете право на счастье. А Абдулла... - Мухаббат замолчала, опустив голову.
- Вы тоже меня простите, Мухаббат, я, наверное, просто хотела сделать побольнее, от отчаяния, после слов Нурхон опоки и Джамили опоки. Абдулла - сын Махсуда, мы расстались с ним, когда я была беременна. И как Вы знаете, мы вновь с ним встретились через семь лет, - говорила я, твёрдо решив исправить свою ошибку.
Абдулле здесь жить и у него никого нет в Ташкенте, кроме Мухаббат и её семьи, Даши и Мирзы, не считая коллег и друзей.
- Правда? Как же хорошо. Я со вчерашнего вечера места себе не находила, ведь мы все так любим Абдуллу. Вы простите меня, кеное, я была неправа, - обнимая меня, сказала Мухаббат, радостно заплакав.
- И у нас с Абдуллой, кроме Вас и Вашей семьи, которая является и нашей семьёй, никого на свете нет, дорогая, - ответила я, не сдерживая слёз.
На душе сразу стало легче. Мухаббат улыбалась мне счастливой улыбкой.
- Хурсандой, дочка, где ты? Неси на стол, чай пить будем, - крикнула она, обернувшись.
Из дома вышла Хурсандой, с подносом в руках. Постелив скатерть на хантахту, она положила в тарелках халву и навват, в пиалке мёд и каймак, в гляняной вазе спелый виноград. Мухаббат попросила дочь сбегать в нонвойхану (хлебопекарня с тандыром), чтобы та принесла горячие лепёшки, а сама взяла чайник и подошла к самовару, чтобы заварить чай. От теплоты и доброты этих людей, мне и уезжать расхотелось. Хурсандой вскоре вернулась с горячими лепёшками, мы с аппетитом ели каймак, макая в него кусочки горячего хлеба и пили чай с мёдом.
Пришёл Абдулла и сел рядом с нами. О том, что мы говорили о нём, ни я, ни Мухаббат говорить не стали. Но он был рад, что мы помирились.
- Вот билеты, рейс завтра, в восемь сорок утра. Мне на работу пора. Вы ко мне поедете? - спросил Абдулла, с аппетитом обмакивая кусок лепёшки в каймак и отправляя в рот.
- Нет, сынок, мама и девочки у нас останутся. Утром я сама их провожу. Хотя, могли бы ещё дней на десять остаться, - сказала Мухаббат, наливая ему горячий чай.
- Нужно за девочками сходить и с Дашей попрощаться, - сказала я, вставая с топчана.
- Я тоже пойду, вечером с Анной придём, - сказал Абдулла и мы вместе пошли к калитке.
- Я не прощаюсь с Вами, Мухаббат, скоро с девочками вернусь, - сказала я.
- А я к Вашему приходу плов приготовлю. Вчера Батыр акя баранину принёс. Хурсандой, нарви с огорода моркови, дочка, - говорила Мухаббат, направляясь на кухню.
Мы с Абдуллой вышли на улицу. Там я увидела соседок, Нурхон и Джамилю.
- Давай обогнём дом, не хочу с ними видеться, - сказала я и быстро пошла за дом.
Мы вышли на большую дорогу через параллельную улицу и пошли к остановке.
- Вам не следует избегать соседей, Вы не совершили ничего дурного, мама, - сказал Абдулла.
- Я и не собираюсь их избегать, сынок, просто сейчас не хочу себе настроение портить, - ответила я.
Я поехала в одну сторону, к дому Замиры, а Абдулла поехал в другую сторону, на свой объект, где строились новые дома. Я приехала к Замире, там уже была Даша.
- Как хорошо, что ты здесь, не нужно будет идти к тебе. Мы утром улетаем в Ленинград, а сейчас, нас ждёт тётя Мухаббат. Может и ты с Замирой пойдёшь? Она как раз плов готовит, - сказала я.
- Хорошо, можно и пойти. Значит, помирились с золовкой? - спросила Даша.
Помирились, - улыбнувшись, ответила я.
- Вот и хорошо. Замира? Ты пойдёшь к тёте Мухаббат? - спросила Даша дочь.
- Ну... не знаю даже... я же Салим акя не сказала. Хотя, надоело всё время дома сидеть, - ответила Замира.
- А мы, до его возвращения с работы, постараемся вернуться. Если что, сама ему объясню, он ничего не скажет, - сказала Даша.
Взяв сумки, мы все вышли из дома и поехали к Мухаббат.
- Вы идите, я сейчас подойду, - сказала Даша, остановившись возле почты.
Она вернулась почти сразу.
- Я Мирзе на работу позвонила, сказала ему, чтобы он сюда приехал вместе с Салимом. Здравствуйте, Мухаббат. Хурсандой, как ты, как твои детки? - садясь на топчане, спросила Даша.
Мухаббат нарезала морковь тонкой соломкой.
- Спасибо, Даша, у нас всё хорошо. Хурсандой, дочка, моркови мало, ещё с девочками нарвите, у нас, оказывается, гости будут, этого не хватит. Замира? Как ты? Как наша Наргиза? - - целуя малышку, сказала Мухаббат.
- Хорошо, тётя Мухаббат, как сами? - спросила Замира.
Обоюдные приветствия закончились и мы сидели на топчане, я нарезала лук и мясо кусочками. Мухаббат попросила Хурсандой развести огонь под казаном.
Вечером, собрались все, пришли и Мирза с Салимом и Абдулла с Анной. Пришлось возле топчана поставить стол и скамью, для мужчин, потому что на топчане разместились все мы, с детьми и девочками. Гульнара и Катя сделали салат ачучук и в ляганах принесли плов. Я смотрела на всех своих близких и от удовольствия улыбалась. Расходиться стали поздним вечером, зная, что скоро и трамваи перестанут ходить. Мы с девочками попрощались с Абдуллой и Анной, Катя обняла Андрюшу, который почти засыпал на руках у Абдуллы. Проводив их, мы попрощались и с Дашей, и с Мирзой. Замира, обнявшись с нами на прощание, вместе с мужем вышла за калитку.
- Замира, подожди нас, вместе пойдём, - сказала Даша, подходя ко мне.
- Прошу тебя, пиши мне чаще. И не оставляйте Абдуллу, в марте Анне рожать, а мы не сможем приехать. Может только следующим летом, - сказала я Даше, прощаясь и с ней.
- Не беспокойся, подруга. Сама тоже чаще пиши. Привет своему полковнику передавай. И будь счастлива, назло всем, ты это заслужила, - сказала Даша.
Мы крепко с ней обнялись, я простилась с Мирзой и они ушли.