Мы на Семинском перевале. Где же Алтай? Вокруг базарчики, кафе и обелиски. В магазинчиках товары из Монголии и мед. Из чего же мед? Из донника! И торгуют знаменитым алтайским медом, чистым медом, медом с кедровыми орешками(а иногда, о, ужас, с грецкими орехами) русские пасечники, заодно торгуют и алтайскими травами. Наконец-то ботанику повезло. В кафе туристы пьют черный чай из пакетиков, а в пакетах продают бадановый чай. Этот напиток Александру Бунге был знаком, правда пили его чаще староверы и особенно ценили чай из Чагара, его так и называли – чагарский. Хороший напиток, но .. на любителя. Алтайцы пили чай кирпичный, привезенный из Китая. Заглянул ботаник за базарные развалы, что же там, неужели березы? Нет, там его ждали прекрасные кедры, похожие на канделябры! Увы, расстояние между кедрами было такое большое, не лес, а парк, что прозвали такие кедрачи парковыми. Для сибиряка ничего необычного. Такие парковые кедрачи часто встречаются у таежных сел, и не поймешь, то ли они культурные, то ли дикие. Кедры Бунге нравились, только картины наблюдал он двести лет назад печальные. Чтобы заготовить орехи, местные жители рубили деревья под корень. Сегодня это редкость, обычно используют колот, молоток на длинной ручке. Ударил по стволу, шишки падают, правда кора не выдерживает, отслаивается и истекает кедр смолой, прежде чем заболеть и погибнуть. Показали нам такой колот на пасеке, где заодно торгуют медом с орехами. Противозаконно и .. привычно, кто же будет собирать шишки на продажу под деревьями!? Красивы кедрачи на Семинском перевале, но не для ботаника, скорее для наших биатлонистов, что провели под кедрами асфальтовые роллерные трассы и успешно тренируются на высоте.
Где же ты, Алтай, может, за перевалом? Дождался ботаник! За перевалом закрутился калейдоскоп впечатлений. Была, конечно, вода. Вода, падающая с неба, хорошо, что без мостиков и смотровых площадок, вода разноцветная, в Катуни и Чуе. Были безлюдные, девственные скалы, украшенные елями, кедрами и пихтами, скалы, покрытые до самых вершин густой травой, скалы абсолютно голые, разрисованные петроглифами. В петроглифах изображений растений, конечно, не было, только звери и люди, скалы зеленые, оранжевые и желтые от накипных лишайников, словно на картинах Кандинского. И, наконец-то, редкие растения! Раньше я думал, что эдельвейсы можно встретить только на заоблачных высотах, куда могут добраться только смелые альпинисты. Эдельвейсы скрывались в густой траве на берегах речушек, у подножия гор, вместе с колокольчиками и кашками. Десятки фото незнакомых видов пополнили мою виртуальную коллекцию.
И наконец-то я увидел алтайцев. До Семинского перевала села шли одноза другим и мелькали вдали разноцветные аилы. Если во дворах стоял обычный дом и аил, значит, там жили алтайцы. Александр Бунге жил с алтайцами много лет, были они его проводниками в таежных дебрях, конечно, русского языка не знали, приходилось общаться через переводчика, толмача. И, конечно, растениями они не слишком интересовались. Вяленое мясо, молоко, сыр, арака – обычная еда. Был с Бунге курьезный случай. Однажды, когда вечером он перебирал в аиле гербарий, собранный за день, хозяин аила подошел к ботанику и каждый лист сопровождал какими-то восклицаниями. Бунге обрадовался, что встретил знатока растений. Позвал переводчика. Оказалось, алтаец просто называл раскраску цветов! Первые алтайцы, встреченные нами в долине Чуи, были не простыми, они были хранителями народных традиций, создателями и экскурсоводами крошечного этнографического музея. Весь музей – один аил, конечно, не переносной, деревянный, крытый профильным железом, но внутри все предметы были подлинными: одежда, оружие, утварь, казан посреди на треножнике. И, главное, молодой парень, звали его Мерген, спел нам несколько песен на алтайском языке, спел перемежая обычное и горловое пение . Я сидел рядом и снимал Мергена в упор, любовался его одеждой – ладными кожаными сапожками, меховой круглой шапкой, изукрашенной орнаментом безрукавкой, следил за его руками, что скользили по деке незнакомого инструмента. И вдруг произошло чудо. Стены шестиугольного аила казалось, раздвинулись, а потолок поднялся на огромную высоту, верхнее отверстие затерялось в облаках. Об этом я читал только в фантастических романах и не верил, что строители прошлого могли создавать волшебный эффект – внутри здание бывало больше, чем снаружи! Может так повлияло горловое пение, услышанное, и так близко, впервые. Но я понял, что попал на Алтай. Хотя немного расстроился. На куполе аила изображения богатырей и зверей, а где растения родовые? Кедр, береза, лиственница? Поинтересовался - а кандык? Увы. не тотемный и не священный, только ... пищевой. Жалко, он на гербе нашего района!
А вечером меня ждал подарок. Александр Бунге считал редкие растения драгоценными подарками, что судьба дарила ему после тягот пути. Гиды повели нас к главной достопримечательности дня – Гейзерному озеру с голубой водой. Увы, толпы туристов, назойливый дрон, запущенный для съемки, не вдохновляли. Зато на обратном пути, уже в сумерках, вдоль болота я заметил золотые колосья алтайского бузульника и малиновые свечи дикой орхидеи, редкого пальчатокоренника, растущего обычно на солончаках. Кажется, зачем желать большего, но впереди нас ждала Чуйская степь!