— ...Вот, к примеру, нашу соседку, Ксюшу, содержит солидный мужчина. Умелый Газпромовский аппаратчик. 60 лет. Семейный. Дети в Лондоне, жена в Ницце. Сам с Ксюшей уехал на Мальдивы. И там они сидят на пляже в окружении очень приличной публики.
И вообще, ее газпромовец ведет весь народ к новым вершинам и достижениям, мило-дорого посмотреть! Но ты же... (см. картинку над текстом)
— Мальдивы, новые достижения... Невольно в памяти сплывает следующее четверостишие:
Маленький мальчик рыбу ловил,
Сзади к нему подплывал крокодил.
Долго кряхтел крокодил-старичок—
В жопе застрял октябрятский значок.
— Любите же вы все опошлить. Даже салме святое. Крокодил ему привиделся в грезах. А ты знаешь, нехристь, что я заставляю себя есть мясо этого крокодила, которого кормили девственными кроликами, выращенными на лугах Бразилии без ГМО. И это только поэтому у меня такая фигура, которую ты, космополит, из рук выпускать не желаешь. А мне так хочется макарон и булочек!...
— Из рук, кукла Лена, я тебя не выпускаю, потому что в нас, евреях, так много первобытной животной страсти.
— Угу. И тут с высокой трибуны ООН кто-то так пукнул, что и в течение последующих 30 минут лидеры мира сидели затаив дыхание и не моргали...
Челку он мне поправляет, мировая закулиса. Умерить свой пыл ему никак не удается. Что-то ты сегодня такой боевитый и даже, можно сказать, молодцеватый. Но ты, нехристь, даже не осознаешь масштабы происходящего. Вместо того, чтобы посмотреть в лицо суровой действительности.
Но я с тебя сорву маску лицемерия, христопродавец, так и знай. Вот постригусь налысо — и не будет у меня никакой челки. Ты этого добиваешься?
И вообще, все в вас дышит оптимизмом... Конгломерат вы жидо-масонских бандформирований — вот вы кто. Но вас ждет колоссальный крах, так и знай...
Опять он свои ручища распустил. А ты можешь со мной разговаривать и, при этом, меня не трогать? Обещал, между прочим, меня на экскурсию в Страсбург свозить. И где?
— Страсбург, кукла Лена — это бастион воинствующего исламизма в самом сердце Эльзаса. В связи с чем я выражаю свое сочувствие тамошней общине педофилов и вообще всему ЛГБТ сообществу. Также, пользуясь случаем, я склоняю голову в связи со смертью нашего дорогого и любимого друга, педофила и сутенера малолеток, гнусно убитого завистниками в тюрьме Джеффри Эпштейна...
— Совсем сдурел на почве секса, голова твоя седая. Впрочем, Эпштейны, Вайнштейны — все вы одним миром мазаны.
— Может я и сдурел, но в Страсбурге тебе не понравится, кукла Лена. Может лучше в Израиль на пляж?
— Это евреи привыкли, что весь мир их не любит, но теперь, с появлением Израиля, им это стало фиолетово. А мне в Европу хочется, нехристь. А иначе я очень страдаю. Потому что после длительного общения с евреем мозг простой женщины из деревни под Рузой превращается в фарш, салат или гоголь-моголь. Да и нравственные ориентиры утрачиваются напрочь.
Так что чувствую я, что пора мне прикоснуться к европейским...
— А ух как я, кукла Лена, чувствую, что мне пора прикоснуться к кому-то...
— Так мы поедем во Францию на недельку?
— Раз ты просишь, кукла Лена...