Солнце поднялось к зениту, и вот-вот готовилось свалиться через полуденную черту к вечеру на закат. Жаркое марево наплывающими волнами шевелило лениво воздух и играло со струями холодных масс, спускавшихся с вершин горной гряды, вдоль которой располагалось старообрядческое село. На улицах в такую жару все словно вымерло: ни человек не пройдет, ни скотина голоса не подаст. Даже куры расположились в тени забора и выгоняли паразитов из перьев, купаясь в пыли, подальше от открытых солнечных мест.
Старая женщина сидела на крыльце такого же древнего, как она, дома. Жилье покосилось, бревна из лиственницы, первых от земли венцов в углах ушли в землю. Врубка по-старому «в лапу», когда- то была обшита тонкими дощечками, чтобы не проникала влага и не возникало гнили, со временем открылась атмосфере и, несмотря на ценную для строительства домов древесину, начала портиться и превращаться в труху. Напрашивалась замена нижнего венца, для чего нужны мужские руки. Да где их возьмешь? Давно уж в доме мужики не проживали, забрала судьба в разные сроки, новых не привела в дом. А ведь надо бы поработать над строением. Видишь, окна перекосило, крыша течет. Да, нет хозяина – и дом сирота.
Само крылечко отдаленно напоминало изящество линий, сложенных и любовно отшлифованного да обработанного мастером дерева. Былое богатство и красота входа в жилище со временем утрачены. Из всего обилия ступеней осталась одна, на ней и нашла приют хозяйка дома. Подъем невелик, так как дом осел в грунт, потому его свободно одолевала Агашевна, так звали старую женщину. Она примостилась на единственной ступени крыльца, где доска тоже гнулась, но еще держала вес обладательницы, некогда крепкого и надежного строения.
Из-под старого фартука сиротливо выглядывали носы валенок, заботливо заштопанных не первый раз. Мерзла по старости, оттого и одевалась теплее. Идти некуда, а дома кто ее видит в такой обувке. Цветной платок украшал маленькую аккуратную голову. Остальные элементы одежды (лопоть называли ее здесь) выдержаны в соответствии со старыми религиозными традициями, обрядами в жизни и в быту. Повседневный наряд женщин называли «перемена» и по традиции состоял из рубахи – верхней, тонкой ткани, и нижней-становины, погрубее. Повседневная рубаха была темного цвета, но даже на ней выделялась вышивка. Поверх был надет сарафан, шитый из двух клиньев, без оборок и других излишеств.
Натруженные руки в морщинах и бугорках сосудов, держали керамическую плошку (небольшую глубокую тарелку), в которой была каша. Старушка брала горстью содержимое и крошила перед собой. Под ногами крутились желтые комочки живых и подвижных цыплят, постоянно издававших писк и устраивавших бег наперегонки и драку за лучший комочек пищи. Вся суета под ногами оживляли взгляд давно потухших глаз женщины, и то и дело улыбка шевелила уголки ее губ.
Дружная семейка расшевелила воспоминания. Старушка задумалась, перестала подсыпать корм цыплятам. Те покружились под ногами в поисках пищи и примолкли, сбившись в кучку, укрылись под подолом сарафана, как под крылом матери-несушки. Хозяйка вскоре задремала, прислонившись головой к стойке крыльца. Воспоминания вдруг быстрой лентой понеслись перед глазами, сменяя кадр за кадром. И на каждом была сцена ее жизни, и жизни окружавших ее людей: родственников, соседей, односельчан.
Как радовались переселенцы старообрядцы, когда село начало наполняться новыми жителями. Зазвенели голоса детей на улицах, слышался стук топора и рев скотины. Заклубился дым по огородам и дворам: кто топил баню, а кто варил пищу для скотины. Скупые мужские голоса у надворных построек и мелодия женских голосов у реки. Обрастало по окраинам домами и огородами некогда маленькая деревня. С земляками строились и ее родители, молодожены из трудолюбивых и старательных семей старообрядцев.
Дом закладывали в расчете на большую семью, так принято у старообрядцев. Неизвестно, как сложится жизнь, голод и неурядицы в местах далеких от цивилизации выкашивали порой огромные массы людей. Из инстинкта самосохранения и рожали детей, которые в такие судьбоносные моменты давали продолжение роду, сохраняли села, устроенные в далеких надежно укрытых природой местах. Понимали на уровне подсознания это и ее родители. Да только не успели.
Собрались один день в горы муж с женой, ребенка в семью мужнина брата отвели. Судачили, что на три дня уходят за орехом, нашишковано много. Год урожайный выдался, вот и нужно было вывезти собранное в зимовье, что на полпути стояло. Там и пасека оборудована, пчелок завели десяток ульев. Погода неустойчивая была. Начнет холод с белков вниз спускаться и несет с собой дожди проливные. Вода с неба растопит снег, переполнит русла горных рек и понесется белыми бурунами в долину. Словно табун диких лошадей сорвется и без выбора направлений сметает все на своем скаку, не разбирая, где дома, где люди. Все сорвет и упрячет в своем безумстве на дно глубоких ущелий. А нет, так о камни на большой скорости ударит и разобьет с брызгами в щепки.
Через пять дней брат понял - что-то произошло. Собрал мужиков, те не смотря на занятость, согласились в поиски идти, своих завсегда выручать надобно. Поднялись до пасеки, осмотрели запасы вывезенного ореха. Приметили неладное, мед с ульев побежал, капли на землю янтарные падают. Пчелы злые над ульями летают. Две семьи совсем ушли от переполненных рамок, нашли где-нигде дупло и уже туда нектар носят. Сразу видно - нет хозяина, некому мед качать. Хорошо медведь не почуял, давно бы позорил пасеку. Прошли путь выше в горы по тропе. И следопыты опытные, след зверя даже на камне видят, но не нашли, что сталось с людьми. Пропали от напасти какой-то. Да разве увидишь? Камнепад, бурное течение или зверь – все одно, нет людей, как сквозь землю провалились. Даже лошадей не нашли. Бывает такое в горах – бесследно пропадут, ищи – не ищи, бесполезно. Давно уж на небесах, сигнал только подать не могут.
Девчушке и исполнилось то от роду два года. Осталась одна и стала подрастать в семье дяди. Мамку да папку по ночам кликать начнет и искать, тетка с ума от душевной боли сходит. Чем дитю помочь? Однако поднимали сиротку, как своих родных детей, отличия не делали. Дядя дом поддерживал в порядке, понимал, что подросшей девушке скоро понадобится. Работящая выросла, за что не возьмется – всякая работа в руках горит. Росточком невелика, сложена аккуратно, лицом симпатична. С малых лет Агашевной звать стали, по имени дяди – Агафон. Так-то рано старообрядцы семью строить начинают. Здесь совсем ребенком выдали замуж, но парня хорошего подобрали.
Она себя держать умела. На вечерках все к ней подбивался один вертлявый и суетливый паренек. Да она гнала его, бездельником называла и говорила, что за него никогда не пойдет. Так и вышло - по ее характеру. Жить в доме начали, сгодился. Хозяйством обзавелись. Мальчик народился. Крепыш. И отцом и матерью любим.
Старушка пошевелилась на крыльце, поправила плошку, чтобы не упала. И вновь перед глазами развернулись события. Словно напасть какая. Поехал муж в горы по делам неотложным. Надо такому случиться – сгинул. Искали всем селом. Но горы надежно хранят свои тайны. Узкой где-то оказалась горная тропа, несовместима с жизнью. Пропал муж, как и родители, бесследно. Лучших людей Бог забирает из этой жизни, чтобы души их на небесах продолжили свой путь.
Больше замуж не пошла, наложила на себя обет. Видно все, что с ней связано, несчастье приносит и не стоит более судьбу испытывать. Жила одна, сына растила. Большой помощник получился, красавец и рукастый. Умен и отчаян. Да очередное испытание готовила жизнь – отмечен был в революционных настроениях в 1905 году. Осужден на ссылку и уведен в Забайкалье. Какие они письма друг другу писали, в стихах. Грамоте ее дядька Агафон выучил, чему сам уразумел. А сыну уж она буковки толковала. Понимала, что без знаний никуда не пробьешься, за грамотными людьми будущее видела. Да вот незадача какая вышла – арестант ссыльный образовался.
Агашевна вновь пошевелилась. Спать сидя тяжело, но еще труднее побороть свой возраст, подняться и пойти лечь на лавку. Раньше боевая была. Она вспомнила, как занималась росписями стен в домах односельчан. Дело необычное и сложное, хорошего опыта и старания требует. Нужно знать, как краски составлять. Какую глину взять, камень какой растереть. Где и в какой срок растения сорвать и в цвет их обратить. Как казеиновым клеем стены покрыть ровно и без изъянов, а там цветочки нарисовать, накладывая ровными мазками. Не один дом ее руками украшен.
Обижала их семью новая власть, что пришла с коммунарами. Все искали богатства. У кого? У той, что росла без отца и матери, сына подняла одна. Кроме дома, отцом построенного, ничего не осталось. И он приходит в негодность. Стареют вдвоем, жизненные ветры дуют в другую сторону, нежели ветры ее рода. Да разве может небольшой поток осилить ураган? А уйдет она, и дом развалится, не будет без нее стоять.
Да и для кого ей стараться, давно бы ушла. Только не кончился отведенный ей срок. Смотрят с небес на нее отец и мать, да муж. Ждут. Не переживайте, совсем немного осталось. Скоро приду...