Сударыни и судари, леди энд джентльмены, мадам и мсье, товарищи и товарищи.
Уникальный фолиант 16-го века, изданный во Франции, но на русском языке, с «ятями». Несколько сотен листов, коричневый кожаный потёртый переплёт с пряжкой жёлтого металла и вставленными в обложку цветными камешками, из которых осталось несколько: жёлтого, зелёного и красного цвета, а также прозрачные, сверкающие на свету - лучшие друзья девушек, и с гнёздами - от отсутствующих. Напечатан фолиант в издательстве и типографии Нострадамуса, ещё при его жизни, с автографом, в котором автор упоминает события в России. Полное название фолианта: Исторические болеро – диалектическая спираль.
Случайно нашёл в мусорном отвале…
Здесь - небольшой отрывок, по которому очевидно, что - это беллетризованное изложение катренов.
Ремарка.
Говорят, во Франции практиковал после Нострадамуса врач, некий Гали Матье. От него же в России пошло выражение "галиматья". Упомянутый мсье лечил разговорами, болтовнёй и всякой ерундой. Но что характерно, были случаи, пациенты выздоравливали.
Вместе с тем, собственно "Болеро" Мориса Равеля - это музыкальное представление диалектической спирали, в отличие от словесного и исторически осуществляющегося. Замечательно "Болеро" в исполнение оркестра Ленинградской филармонии под управлением Евгения Мравинского, и совсем не то - Большим симфоническим оркестром гостелерадио СССР, дирижёр Евгений же, но Светланов. Прошу пардону - это непредусмотренное отступление.
Обязан предупредить: здесь вам - не там, следует сердечников отправить на прогулку с собакой, убрать от монитора детей, приготовить на всякий случай коньяк, валидол, йод, в общем, у кого что есть.
Предисловие к книге (отрывок).
Когда это будут читать в 21 веке, в России уже станут доступными: «Апокрифы», «Ветки персика», «Красная звезда», «Разговоры запросто», «Гаргантюа и Пантагрюэль», «Озорные рассказы», «Декамерон», "Гаврилиада".
Глава №… Параграф №…
Поздним декабрьским морозным утром дворецкий заглянул в приоткрытую дверь спальни графини. Графиня сладко посапывала, разметавшись на громадной кровати под балдахином. В спальне было жарко натоплено.
- Ни хрена не берегут энергоресурсы – пробормотал на ломаном русском дворецкий – а экономика должна быть экономной: нефть кончается и газ – вот-вот… - Он тихо, на цыпочках протиснулся в приоткрытую дверь спальни.
Если бы графиня проснулась и даже взглянула по направлению к двери, она ничего не увидела, кроме черноты, в которую упиралось микшированное излучение инфракрасной лампады из красного угла перед иконой Сергия Радонежского. Галогенные свечи в канделябре и подсвечниках были погашены вчера вечером самой графиней после чтения на сон грядущий «Государства» Платона, где тот писал об общих жёнах, как идеальном устройстве государства.
Граф был в творческой командировке, а Эзоп – так звали по рождению дворецкого, получившего у графа имя Позэ и Озик - у графини, происходил из семьи афроленинградцев. Эзоп был эфиопом (его вывезли в Первопрестольную из второй столицы).
Озик мягко, как кот приблизился к алькову графини. Графиня тихонько застонала во сне. Эзоп положил свою светлую - по сравнению с тыльной стороной – огромную пятерню на бело-розовую округлость, которую обнажила задравшаяся ночная сорочка графини.
- Вам кофе - в постель… или - куда? – спросил Эзоп с придыханием. Графиня сонно ответила:
- Туда, туда, мой хороший.
Эзоп аккуратно поднял, сползшее на пол, одеяло из гагачьего пуха.
- Как можно, в такую жару – пробормотал он. – Нет, не берегут эти графья наше национальное достояние и птиц не щадят. Не могут «верхи», вот мы не захотим, наконец; и будет вам революционная ситуация.
Он слегка пошлёпал ладонью по тому месту, куда её положил, т.к. в это время раздалось мелодичное: - «Ау, Ау-у-у» видеотелефона.
- Звонят - сказал Эзоп.
Графиня почти проснулась, спрыгнула с кровати, сразу попав ногами в свои атласные шлёпанцы с пуховками наверху, и приняла вертикальное положение. Эзопа она не заметила в темноте, да и мерцающий свет объёмной цветной голограммы не давал возможности что-то увидеть, а лампада с иконой находились позади дворецкого.
В голограмме был граф:
- Как ты там, моя радость?
- Ничего идут дела, голова пока цела – ответила графиня, подавив гримасу зевоты преждевременного пробуждения.
– А у тебя, милый, что нового на Марсе?
- Что тут может быть «нового» без тебя, Аэлита? Всё – в красном цвете, как наша спальня…
Эзоп шевельнулся к кровати графини, звякнув хрустальным графином с шербетом, охлаждаемым микроволновым холодильником на прикроватной тумбочке...