Привет, мой дорогой читатель. Я – обычный ребёнок. Ты не знаешь меня, но сейчас мы познакомимся. Каким ты меня представляешь? Или какой? Возможно, я – темноволосая девочка с карими глазами, любящая куклы. Или же я – голубоглазый мальчик, который учится играть на скрипке в столь юном возрасте и рисует лошадей на досуге. Разве это важно? Я – голос в твоей голове. Задумайся. Ты читаешь этот текст своим голосом. Он высокий или низкий? Шепелявишь ли ты? Картавишь? Путаешь Р с Л? Возможно, твой голос тебе не нравится, но... Сейчас я – это ты. А ты – это я. Я – твой друг.
Давай представим, будто я – мальчик. Прочитай маленький рассказ о моей жизни. Это важно для меня.
Некоторое время назад мне очень нравилось находиться в одном интересном месте. Что за место? Это не секрет. Палата №17. Пятый этаж. Главная больница большого города. Почему именно это место? Моя мама была медсестрой, а папа недавно стал заведующим отделения. Онкологического отделения. Они лечили людей более десяти лет.
Когда мне исполнилось семь, они узнали, что я болен. Серьёзно болен. Диагноз: рак. Сейчас им никого не удивишь. Кто-то умирает, а кто-то вылечивается и живёт долго и счастливо. Учится, работает, заводит собаку или кошку, женится, воспитывает детей, выпивает последний стакан воды и умирает с кем-то в один день.
Мои родные не сразу сказали мне о том, что я заболел. Совсем недавно у меня немного отекло плечо, которое нечасто давало о себе знать ноющей болью. Я плакал каждый раз, когда она приходила ко мне. Я – мужчина! Я не должен плакать! Я сильный! Но иногда боль была сильнее моих принципов.
Я учился в первом классе. Моя замкнутость и стеснительность не давали возможности найти настоящих друзей. Все были просто одноклассниками. Не более. Я сидел на последней парте с девочкой, которую не любили другие дети. Она была бедно одета. Никто никогда не видел, чтобы она чем-то обедала, да и в школу она приходила сама, без родственников. А главное... Добиралась до школы эта девочка пешком, хотя жила в десяти километрах отсюда.
Однажды я услышал разговор Алексея Фёдоровича, являющимся моим классным руководителем, с директором. Из него я услышал то, о чём поведал тебе. Оказывается, одноклассница живёт в приёмной семье. В одной комнате проживает восемь детей! Они спят на холодном полу, подкладывая ладони под голову. Подушек и одеял не было. Их приёмные родители никогда не выпускали бутылок водки из рук. Никого не интересовала эта фальшивая семья. Государство устраивал факт того, что дети имели крышу над головой. А уж как они живут... Совершенно неважно.
Настоящие родители этой девочки погибли от какого-то смертельного вируса. На удивление, пострадали только взрослые. Когда они узнали о своём заболевании, семья поехала на пикник. Они оставили машину и быстрым шагом пошли глубоко в лес. Минута, десять, тридцать, час... Дочь еле шла, но останавливаться никто и не думал. Они постоянно меняли своё направление. То влево, то вправо, то по диагонали. И вот, они перестали бежать вперёд. Стоп. Отдых. Девочка пыталась отдышаться, сердце колотилось, пот скатывался по её лицу. Конечная точка. Бутерброды с колбасой, яблочный сок в тетрапаке, песочное печенье и другие вкусности лежали на большом пледе. Папа играл на гитаре, а мама и дочка пели песни во весь голос, улыбаясь и задорно смеясь. Солнце скрылось за горизонтом, поэтому стало немного прохладнее. Родители переглянулись и сказали дочери: «Милая, посиди здесь. Мы сейчас вернёмся».
И не вернулись.
Я не знаю, правда ли это. По всей школе ходили разные слухи. Чаще всего я слышу именно эту историю из уст учителей и учеников старших классов. Девочка плачет каждый раз, когда её оскорбляют из-за того, что случилось с ней. «Брошенка, одиночка, бездомная, Маугли»... Можно перечислить сотни слов, выливающихся из грязных ртов, но это ничего не изменит.
Говорят, что она пять месяцев искала выход из «зеленого дома», ела всё то, что она считала съедобным, пила собственную мочу и воду из луж, когда небо что-то расстраивало. Её нашёл охотник, невольно посчитавший её животным. Прицелился и выстрелил. Он разозлился, увидев, что зверь скрылся за деревом. Девочка успела спрятаться, сама того не понимая. Она увидела ягодный куст и радостно побежала к нему, чтобы собрать дары природы и поужинать. Мужчина медленно подошёл к дереву и увидел её, такую маленькую, грязную и истощённую. Девочка не боялась охотника.
– Дяденька, где мои мама и папа? Они потерялись! Я много дней брожу по лесу и не могу их найти. Помогите, пожалуйста...
– Д-д-да, доченька.
Мужчина был ошарашен. Он попытался узнать, как давно она здесь, но она не смогла внятно ответить. Юное создание беспрерывно шептало эти четыре предложения и больше ничего не могла сказать. Её губы дрожали, под выразительными голубыми глазами были огромные синяки, под короткими ногтями, которые она грызла в тот момент, была земля. На девочке была футболка, которая болталась на ней, словно просторная пижама, а сзади виднелась длинная мантия в виде пледа. Именно он помог справиться с холодом.
Май. Июнь. Июль. Август. Сентябрь.
Время шло не так быстро, как хотелось бы. Охотник взял бедолагу за руку, и они пошли к грузовику, стоящему в километре от их местонахождения. Они доехали до ближайшего отделения полиции. Детдом. Приёмная семья с алкородителями... И вот, она пошла в школу. И была той, какой её сделали жизнь, лес и семья.
Мы сидели за одной партой и внимательно слушали учителя. Я никогда её не обижал, но и заступиться за неё не пытался, потому что видел, что делают одноклассники с теми, кто жил не по их правилам. Они собирались большой компанией и, подобно шакалам, разрывали свою жертву на части, не дав ей ни единого шанса на выживание. Они могли избивать человека огромное количество времени, пока тот не сойдёт с ума от боли. Ногами, кулаками, учебниками, палками... Могли воткнуть в руку невинного ребёнка или, ещё хуже, в глаз, циркуль, ручку, ножницы... И такое бывало. В итоге, добыча попадала в больницу, а эти дети оставались безнаказанными. Их, максимум, вызывали к директору и школьному психологу. Деньги решали всё. Полиция, политики, учителя и директора... Никто из них не откажется от приличной суммы денег. Всем так удобно. Нет проблем – нет последствий. Пока в ребёнка вливают литры обезболивающего, ребята сидят перед учителем, смотрят то на доску, то в тетрадь, и решают простые примеры на сложение и вычитание в пределах ста.
Чтобы не получить сполна, я мог лишь поздороваться с этой девочкой, зайдя в класс. И больше мы не общались в течение дня.
Вернёмся к началу. Рак. У меня рак. Куча таблеток, капельницы, выпадение волос и прочие «прелести»... Мне запретили выходить на улицу из-за того, что я не смогу побороть даже самую незначительную инфекцию. Так мне сказала мама. Болит всё тело. Особенно голова и рука. Боли усиливаются с наступлением ночи.
Мама вошла в палату, чтобы сделать мне очередной укол. Взяла ватку, смоченную спиртом и обработала мой локтевой сгиб. Я видел, как её глаза блестели от слёз, а руки дрожали, поэтому она оголила иглу, сняв пластиковый колпачок, и даже не попыталась проткнуть мою сине-зеленую кожу. Я был спокоен. Моя мама рядом, а папа зайдёт ко мне в свой обеденный перерыв. Мама работает сутки через двое. С восьми до восьми. Потом приходит ко мне в палату и сидит возле меня практически весь день. Когда она хочет спать, ей приходится уходить в сестринскую, где стоит диван. А утром вновь ко мне. Мы говорим о музыке, о животных, о моих бабушке и дедушке, которые умерли ещё до моего рождения. Говорим о том, что происходит вне больничных стен. И... Говорим о том, что скоро меня не станет. Мы редко затрагиваем эту тему, но говорить об этом приходится. Я сказал маме, что не хочу гнить в каком-то гробу, на каком-то кладбище, под какой-то землёй. Не хочу быть съеденным червями. Уж лучше быть сожженным. Главное – не заживо. Остальное уже не волнует меня.
– Мам, ты в порядке?
– Да, сынок.
– Не плачь. Можешь сегодня не делать мне укол?
– Нет. Тебе нужно вылечиться.
– Мам, мне уже всё равно. Я хочу, чтобы всё закончилось. У меня всё болит, меня постоянно тошнит, мне плохо от больничной еды… Я устал.
Мама закрыла лицо руками и покинула палату, в которой я лежал. Она плакала. Я слышал её всхлипывания и понимал, что пока болезнь меня не покинет, родители не познают счастья, и никто не увидит искреннюю улыбку людей в белых халатах.
В 16:00, после тихого часа, стали слышны голоса посетителей. И вдруг...В мою палату, где я лежал в одиночестве, постучали три раза. Я подумал, что это, как всегда, играют дети из соседних палат. Прошло несколько секунд, после чего я вновь услышал три отчётливых стука.
«Войдите» – сказал я.
«Привет...» – сказал тихий знакомый голос человека в голубой маске, бахилах и белом халате.
– Привет! Это ты?
– Да, прости, что потревожила тебя. Я подумала, что тебе здесь очень грустно, и решила навестить тебя. Твоя мама разрешила мне прийти и поддержать тебя.
Я удивился. Передо мной стояла соседка по парте. Никто из моих друзей не навещал меня. И тут... Она.
– Я принесла тебе альбом и карандаши. Тут всего двенадцать страниц, не смогла купить другой, подороже. Уверена, что ты соскучился по лошадям на бумаге. Мне всегда нравились твои рисунки.
– Спасибо тебе... Не думал, что ты придёшь ко мне. Знаешь... Я скоро умру. Буду честен.
– Да, я немного знаю о твоей болезни. Одна из моих сестёр, с которой я спала раньше в обнимку, чтобы не замерзнуть холодной зимой, недавно умерла от рака. Она сбежала из дома и скрывалась в заброшенных домах. Там, где была хоть какая-то мебель. Родители до последнего не верили ей, думая, что она просто не хочет ходить в школу. Я пыталась поговорить с ними, но они отказывались меня слушать, поэтому к доктору сестра так и не попала... Она, словно кошка, ушла умирать подальше от дома, чтобы мы не видели её страданий.
– Это очень грустно. Соболезную тебе.
– Да, спасибо...
– Посиди со мной, пожалуйста.
Моя одноклассница, та, которую все ненавидели, оказалась доброй, заботливой, чуткой, понимающей девчонкой. Жаль, что никто не замечал в ней этого, не давая возможности раскрыться. Она подняла мне настроение в момент, когда всё ушло на дно.
А время идёт... Недели. Месяцы. Я всё это время лежал в одной и той же палате, общаясь с родителями. И... С тобой.
Поговори со мной. Ну пожалуйста... Пока ты слышишь эти слова в голове, я жив.
Я живу! Понимаешь? Я чувствую, дышу, я радуюсь и грущу, рассказывая тебе всё это.
Я с тобой. Знаешь... Я не доживу даже до девяти лет. У меня никогда не будет семьи. Я никогда не увижу моря и океаны. И...
Рано или поздно мы расстанемся. Мой друг, я рад тому, что ты был со мной всё это время. Что ты продлил мои часы ещё на одно мгновение. Моя душа останется в тебе. В твоей памяти, мыслях и... В этом тексте.
Не убивай меня, пожалуйста. Пока ты здесь, я живу. Пока ты здесь... Жаль, что всё рано или поздно заканчивается.
Я люблю тебя. Помни об этом.
Пожалуйста, не закрывай книгу. Я не хочу умирать...
11.08.19. 16:33 мск