— Как же я теперь без посоха, мастер Ноккагар? — удрученно произнес Гвидион. — Наказание магу, утратившему посох, должно быть суровым.
— Так было при Экгаре, — ответил Верховный Маг. — Не печалься зря. Я в любом случае не стану подвергать наказанию того, кто потерял тригорский жезл в бою с силами Тьмы. Да и Экгар не стал бы.
Маги уже почти пересекли негласную границу Омраченного Королевства, что обозначалась длинным отрогом Хребта.
— Но не только наказание пугает меня, — сказал Гвидион. — Как я буду теперь жить без него? Ведь мало того, что к новому посоху нужно будет привыкать годами, так еще и Шангумова Древа лет двести, как никто не видел в Гэмдровсе.
— Не в Гэмдровсе, так в Сана-Саге, быть может, ты найдешь его, Гвидион. Ты потерял посох, но не руки. У тебя больше нет символа тригорской магии и нашего основного оружия, но самой силы ты не лишился, ибо средоточие ее в тебе, в твоем сердце. Тебе лишь нужно найти или обрести другой способ выпускать и применять эту силу.
— Смотрите! — неожиданно вскричал Ариорд.
Ноккагар и Гвидион замедлили шаг и устремили взгляды в направлении, указанном Ариордом. Впереди, чуть поодаль от дороги, на склоне, мирно паслись белоснежные скакуны.
— Наши, — несколько удивленно произнес Гвидион.
Верховный Маг нахмурил брови и медленным шагом двинулся в сторону лошадей. Ариорд и Гвидион двинулись за ним.
— Стойте! — Ноккагар застыл на месте. — Что-то здесь не так…
Два других мага тотчас же остановились, однако они, видимо, не разделяли опасений Верховного Мага.
— Что же тут может быть не так? — пожал плечами Ариорд.
Ноккагар взялся за посох двумя руками и продолжил двигаться в сторону лошадей.
— Туноверта! — воскликнул Ноккагар, и облако белого дыма вырвалось из наконечника его посоха.
Дым рассеялся почти сразу, и взору тригорцев предстали уже не скакуны, мирно жующие траву. На их месте теперь стояли три ужасные твари. Тела их чем-то напоминали волчьи, если не брать в расчет полное отсутствие шерсти. Но головы были уж точно не от волков. Большие змеиные пасти на длинных шеях скалились несколькими рядами острых зубов, и пары больших диких глаз горели огнем свирепой ярости. Один из змееволков распахнул пасть и издал жуткий шипящий звук.
— Это толиары! — произнес Ноккагар. — Не смотрите этим тварям в глаза!
— Дело рук Вирридона, — заметил Ариорд перехватывая посох в обе руки. — Великий Лес слишком далеко отсюда, чтобы они забрели сюда случайно.
— А я уж думал, что видел все в этой жизни, — выдохнул Гвидион, испуганно глядя на ужасных хищников Великого Леса.
— Главное — не смотреть им в глаза! — повторил Ноккагар. — Магия их взглядов усыпляет разум.
Верховный Маг не стал ждать нападения. Вспышка магического огня света ударила по толиарам. Змееволки разбежались по сторонам, но в следующий же миг вновь собрались вместе. Одна из тварей приготовилась к прыжку. Ариорд успел заметить это, и в момент, когда толиар, раскрыв пасть бросился на него, маг отбросил его ударом посоха. Но на Ариорда сразу же бросился второй, и в прыжке сбил чародея с ног. Гвидион схватил хищника за длинную шею и приложил все силы чтобы удержать его, не позволяя огромной пасти сомкнуться на горле поваленного Ариорда, который, словно завороженный, лежал без какого-либо движения, устремив бесцельный взгляд в небо.
— Иннэгата! — прокричал Ноккагар.
Огромная огненная сеть вырвалась из посоха и окружила двух других тварей. Толиары шипели, пытаясь вырваться, но магический огонь обжигал их. Спустя мгновение из уст Верховного Мага вырвалось новое заклинание:
— Тунокарпа Тунофиата!
Толиары, оказавшиеся в сети, исчезли. Третий по-прежнему пытался убить заколдованного Ариорда. Ноккагар, не теряя времени, направил посох на последнего хищника, и из наконечника вырвалась молния. Зверь заверещал от боли и отстранился от жертвы, одновременно вырываясь из рук Гвидиона, после чего попытался убежать. Но молния не отпускала его, и издав последний яростный крик, толиар обратился в пепел.
— Ариорд! — Гвидион потряс чародея за плечи, пытаясь вернуть его к нормальному состоянию.
Но рыжебородый маг не шевельнулся. Глаза его все так же смотрели в небо.
Ноккагар лишь сейчас заметил, какая странная тишина воцарилась вокруг. Он закрыл глаза и прислушался. Все звуки умерли: ни шума ветра, ни шелеста травы. Верховному Магу невольно подумалось, что он просто-напросто оглох. Но нет, не все так просто… Он открыл глаза и огляделся. Ариорд и Гвидион куда-то исчезли, будто их и не было. Мир словно умер, застыл.
— Неужели тебе думалось, что я не ведаю о твоем нахождении на моей земле?
Верховный Маг вздрогнул и поднял перед собой посох, защищаясь от невидимого врага. Но никто, похоже, не собирался причинять ему вред. Да и не было никого рядом. Странный голос сбил мага с толку. Впервые за все несчетные века своей долгой жизни Ноккагар подвергся столь наглому нарушению пределов его сознания. Слышать чужой голос в своей голове было настолько немыслимо для старого волшебника Тригорья, что его бросило в пот от внезапно нахлынувшей волны необоснованного страха.
Но он узнал этот размеренный, спокойный голос, некогда звучавший в стенах Замка Магов.
— Неужели ты столь наивно полагаешь, Ноккагар, что можешь незаметно без дозволения пересекать мои границы, проникать в мою страну, а после так вот просто покидать ее, не будучи замеченным?
— Вирридон!
— Рад, что ты узнал меня…
— Вряд ли кто-то еще способен в этом мире ворваться в мое сознание. До сего момента я думал, что это и вовсе никому не под силу, но, вижу, заблуждался.
— Ты до сих пор еще во многом заблуждаешься, Ноккагар.
Воздух вокруг задрожал, и Верховный Маг ощутил странное головокружение. Мгновение спустя окружающий вид полностью поменялся. Теперь Ноккагар находился в обширном круглом зале. Только что он стоял посреди мертвых равнин Омраченного Королевства, и вот он здесь, в этом полумрачном помещении. Однако маг вполне понимал, что на самом деле он так и стоит на той равнине, и лишь его сознание каким-то образом переместилось сюда. Точнее сказать — переместили.
Все бесчисленное множество огромных окон зала были открыты. Они выходили на все стороны, однако снаружи было столь сумрачно, что свет почти не проникал сюда. В конце зала угадывались очертания большого черного трона. Но он пустовал. Ноккагар начинал узнавать это место. Он бывал здесь когда-то. Казалось, с тех пор прошло очень много времени, и в то же время на фоне веков, которые Ноккагар уже скоротал в этом мире, это было совсем недавно. Он подошел к одному из окон и бросил взор на открывшийся перед ним вид серого города, за которым виднелись кроны увядающего леса. Горизонт же казался будто размазанным: тяжелая мгла лежала на землях. Внизу, с высоты этой башни, можно было увидеть движение на улицах. Военные отряды гулко шагали по мостовым. В кузнях кипела работа, стучали молоты, и бесчисленные столбы дыма поднимались в хмурое бесцветное небо.
Когда-то этот город был главным городом Вирлаэсса. Линаль — так именовали жители столицу могучего королевства, от которого на сей день осталась лишь память. Незадолго до рождения Трех Меченосцев Дардол, Король Мрака, захватил это королевство, и все города превратились тогда в места скопищ фрэгов, троллей и прочих темных тварей. Здесь он создавал здесь свои армии в дни Войны. Теперь же здесь правил Вирридон…
— Ты давно не бывал в Линале, не так ли, Ноккагар?
Голос Вирридона прозвучал вновь. Маг обернулся и увидел того, с кем не виделся уже без малого двадцать лет. Он изменился. Время будто пошло вспять, и старец, которого ранее знал Ноккагар, теперь выглядел статным мужем в расцвете сил. Лишь лицо выдавало его: оно приобрело ненормальную бледность, которая еще больше подчеркивалась прядями черных волос. Облачен он был в черный плащ с кроваво-красной брошью на груди.
— Хорошо выглядишь, Вирридон, — промолвил Ноккагар.
— Да и ты не прибавил морщин за минувшие годы, — улыбнулся Вирридон. — Верховный Маг… Ты заслужил этот титул, Ноккагар. Но ты достоин большего. И ты достиг бы большего, ежели бы не строил стены вокруг своих возможностей.
— То, что ты предлагал, не достижение, Вирридон. Это падение. Тьма захватила твою душу и разум.
— Ох, только не надо начинать эти пустые разговоры заново. Мы уже обсуждали это и ни разу не пришли к пониманию. Так будет и сейчас. И это прискорбно.
— Верно, это прискорбно. Тогда зачем я здесь?
— Это я и хотел спросить у тебя, Верховный Маг Тригорья.
— Это ты приложил руку к возрождению Полкворога?
Вирридон подошел к ближайшему окну и посмотрел на город.
— Мне нужны верные воины. Был способ вернуть Полкворога, и я не преминул им воспользоваться.
— Ищешь верность в отравленных сердцах Колдунов Дардола? — произнес Ноккагар. — Вчера они были верны Королю Мрака, сегодня верны тебе. Кому они станут служить завтра, покажет лишь время…
— Они будут служить тому, кто откроет им глаза и поможет познать истинную силу. Я могу открыть глаза и тебе, ежели пожелаешь.
— С моими глазами все в порядке.
— Другого ответа я и не ожидал. Я слишком хорошо тебя знаю. Мы столько пережили вместе, Ноккагар. Сейчас ты стал моим врагом, однако ты так долго был мне верным другом.
— Увы, но врагом решил стать ты. Маги Тригорья не изменили своих предпочтений, это сделал ты, Вирридон.
— Дело не в предпочтениях, а в стремлении к истинной сути вещей.
— Истина у каждого своя!
— Верно. Так что ты задумал, Ноккагар? Зачем ты проник в мои владения?
— В твои владения? — переспросил Ноккагар. — На эти земли у тебя не больше прав, чем было у Дардола.
— Я задал тебе вопрос, Ноккагар.
— И неужели ты думаешь, что я охотно отвечу на него?
— Нет. Не думаю.
Вирридон подошел к окну.
— Подойди. Взгляни туда.
Ноккагар приблизился к окну и посмотрел в указанном направлении.
На горизонте виднелись далекие пики Красных Гор — северного рубежа Омраченного Королевства. Где-то поблизости звучали барабаны. Фрэги-привратники крутили огромные колеса, которые приводили в движения створки крепостных ворот. Когда ворота открылись полностью, в город хлынули ряды фрэгов, облаченных в сверкающие латы. Они входили в Линаль, сопровождаемые ритмом барабанов, подгоняемые хриплыми криками командующих, и выстраивались на площади.
Ноккагар посмотрел дальше, за стену. Колонна войск тянулась с севера, и не было ей конца. Нескончаемыми рядами они выходили из-под крон мертвого леса. Ноккагар ужаснулся.
— Пять тысяч… Пять тысяч воинов прибыли из Тебальгирда. Еще придут силы Денхира и Тунскира.
— А войска Афройна? Они тоже придут?
Вирридон дал ответ не сразу, словно обдумывал его, прежде чем сказать:
— Афройн в осаде, — молвил он. — Посему это пока под вопросом…
— Дело не в осаде, — сказал Ноккагар, — а в непокорности Двимгрина, не так ли?
— С Двимгрином я разберусь позже! Но силы Афройна — не потеря для меня, Ноккагар.
Вирридон отошел от северных окон, пересек зал, и остановился напротив тех, что выходили на юг.
— Теперь взгляни сюда, и сам убедишься в этом, — молвил Камнесоздатель.
Ноккагар подошел к другим окнам и устремил взор на юг. Поначалу ничего особенного он там не увидел — лишь тот же мертвый лес и полупустынную равнину, распростершуюся до самого горизонта. Но через мгновение, горизонт словно сдвинулся с места и стал приближаться, как если бы башня с невероятной скоростью неслась вперед. Взор Ноккагара пролетел над лесом, равнинами и достиг стен города на берегу бушующего моря. Верховный Маг узнал его — это был Денхир. Ноккагар увидел сотни кораблей, которые под гулкий бой барабанов подходили к причалам морского порта. Черные стяги Ранве-Нары развевались на их мачтах. Взгляд Ноккагара сдвинулся вновь и стремительно заскользил через океан в направлении юго-востока, перелетел залив Айравун и оказался на огромном острове. На том острове Ноккагар увидел огромный город. Ему однажды доводилось бывать в не, и потому он сразу узнал приземистые и массивные строения Ранве-Нары. На пристанях порта стояли готовые к плаванию другие корабли с черными стягами. Взгляд Ноккагара нырнул вниз и помчался вдоль узких улиц, пока Верховный Маг не узрел широкую площадь, в центре которой стояли три высоких столба. К каждому из них цепями был прикован человек. Все трое были облачены в рваные мантии, в которых под пятнами грязи угадывался первоначальный синий цвет. Ноккагар мгновенно узнал узников. То были Хордайн, Падарн и Эоган. Маги Тригорья попали в плен к ранвенарцам.
— Они пока еще живы, — раздался голос Вирридон. — Но все зависит от тебя.
В тот же миг Ранве-Нара мгновенно удалилась и видом из окна вновь стал лишь бескрайний горизонт.
— Как ты можешь так поступать с ними?! — гневно вопросил Верховный Маг Тригорья. — Они были твоими соратниками в нашем общем деле!
— У меня не было с ними общих дел, Ноккагар. Ты говоришь о Вирридоне, который служил Экгару. Но я не он. Я иной.
— Иной… Тяжелый недуг овладел тобой, Вирридон.
— Это не недуг, Ноккагар. Это благодать…
Ноккагар осуждающе посмотрел на Вирридона, надеясь уловить в его взгляде хоть каплю сомнения или хоть немного сожаления, но ничего этого не было в его глазах. Не было в его глазах и безумия, и это пугало тригорского мага еще больше.
— Ты собираешь армию? — спросил Ноккагар. — Гэмдровс еще не залечил раны от предыдущей войны, а ты уже развязываешь следующую. Хотя, по правде говоря, я не удивлен…
— Этому миру нужна война. И сейчас самое время ее начать.
Ноккагар сжал кулаки. Он сдерживался, но сердце его разрывалось от гнева.
— Я надеялся, что ты не будешь творить тех бесчинств, от которых мы страдали при Дардоле. Но я ошибался. Ты еще хуже, Вирридон!
Вирридон усмехнулся.
— Хуже? Не забывай, кто отозвал Войско Мрака от рубежей Эфоссора!
— Это был маг Тригорья Вирридон, — сказал Ноккагар. — И то было последнее, что сделал тот Вирридон, которого я знал. С кем я разговариваю сейчас, я пока не знаю. Кто ты или что ты теперь, я могу лишь гадать. Но боюсь, деяния твои не сулят миру ничего хорошего.
— Этот заблудший мир прогнил насквозь, Ноккагар. Я единственный, кто способен навести в нем порядок, и я не упущу эту возможность, чего бы мне это ни стоило. Ты мог бы мне помочь. Однако пока ты мой враг. Когда-нибудь ты сможешь понять меня, Ноккагар, ежели освободишься от оков Экгара. Но боюсь, что ты скорее умрешь, чем это случится.
Ноккагар вновь оказался среди равнин. Он понял, что лежит на земле. Первым, что он увидел, было обеспокоенное лицо Гвидиона. Он, по всей видимости, уже давно пытался привести его в чувства.
— Мастер Ноккагар, Хвала Небесам! — воскликнул он. — Я уж думал, что ты тоже…
— Тоже?
— Ариорд не отзывается. Эта тварь, должно быть, заколдовала его, — пояснил Гвидион.
Верховный Маг сел и поморщился от внезапно накатившей головной боли. Неподалеку, странно выпучив глаза, лежал Ариорд.
— Он встретился взглядом с толиаром, — молвил Ноккагар. — Он придет в себя не раньше, чем через пару дней…
— Но что произошло с тобой?
— Он знает, что мы здесь… Я говорил с Ним.
— С Вирридоном?
Ноккагар кивнул.
— Этот мерзавец сумел ворваться в мой разум, — сказал он.
Гвидион помог Ноккагару подняться и подал ему выпавший из рук посох.
— Он готовит армию. То, чего мы боялись, в скором времени может случиться.
— Новая война?
— Новая ли? С одной стороны — да, но с другой… Вирридон хочет довести до конца то, что начал Дардол.
— Так значит, в сердце нашего бывшего собрата больше нет ничего, кроме Тьмы, — разочарованно проговорил Гвидион, сжимая кулаки.
— Да, все происходит именно так, как мы предвидели. Но Вирридон совсем позабыл о демонах, которые рвутся в надземный мир, подогреваемые жаждой отмщения. Они его первостепенные враги, не мы…
— Надо уходить, мастер Ноккагар.
— Не так быстро, господа чародеи! — прозвучал голос за спиной.
Маги обернулись и увидели человека в черной мантии. На его бледном надменном лице сияла злорадная улыбка.
— Бэнгил, — проговорил Ноккагар. — Не думал, что когда-либо скажу это, но я рад тебя видеть.
— Неужели? — усмехнулся колдун. — И в чем же причина такой радости?
Верховный Маг Тригорья поднял посох над головой, готовясь ударить магией по противнику.
— В том, что я собираюсь уничтожить остатки вашего ордена! — воскликнул Ноккагар, и в тот же миг вспышка яркого света озарила окрестности.
Бэнгил на мгновение ослеп, но успел отскочить в сторону, когда следующее заклинание ударило в него яростным пламенем.
— Наш орден всегда был невелик. Чего не скажешь о вашем, тригорец. Да только ваше число нынче редеет куда стремительнее.
В руке его появился меч, клинок которого пылал недобрым красным пламенем, и, взмахнув им в воздухе, колдун произнес:
— А сейчас еще тремя тригорцами будет меньше!
Земля задрожала. Маги Тригорья отступили, когда трава под сапогами на глазах почернела и превратилась в прах. Из недр почвы проступила темно-серая жижа. Она выползала наружу и растекалась все больше. Гвидион едва успел схватить Ариорда и оттащить его. Через несколько мгновений, центр образовавшейся грязевой лужи забурлил и стал подниматься вверх, пока не вырос до высоты в два человеческих роста. Теперь это напоминало гору грязи. И гора эта внезапно раскрыла огромный рот — провал во тьму. Жуткий клокочущий звук сотряс воздух мертвых равнин.
— Думтер, — полушепотом сказал Гвидион, отступая еще дальше назад и оттаскивая за собой Ариорда.
В это время подобные лужи грязи одна за другой начали появляться повсюду. Думтеров было несколько… И они окружали тригорцев плотным кольцом.
Яростный бой разразился в Омраченном Королевстве. Он длился долго. Думтеры нападали, а маги отражали их натиск. Но с каждой новой атакой грязевых демонов Ноккагар чувствовал, что теряет силы. Сдерживать натиск нечисти становилось все труднее. Раскрывая огромные бездонные пасти, думтеры пытались поглотить магов. Гвидион стоял рядом с Верховным Магом, но без чародейского посоха он чувствовал себя безоружным, и все, что ему пока удавалось, — создавать магический щит вокруг себя и соратников, один из которых, — рыжебородый маг Ариорд, — по-прежнему лежал у ног и смотрел в небо бесцельным застывшим взглядом. Чуть в стороне от места схватки, злорадно предвкушая скорое поражение тригорцев, стоял колдун Бэнгил. Огненный меч пылал в его руке, и блики алого пламени исполняли дикий танец на бледном лице.
Верховный Маг отразил очередную атаку, ударив во врага обжигающим сполохом света, и тут же обернулся, чтобы защититься от другого думтера, но не успел. Огненные глаза, преисполненные лютой ярости, он увидел прямо перед собой, и огромный рот грязевого демона вмиг раскрылся, но не для того чтобы проглотить мага. На сей раз думтер замыслил другое… Ноккагар не успел увернуться от мощного потока серой жижи, вырвавшейся из нутра чудовища. Маг ничего не видел, и захлебываясь, он стал отступать. Он услышал приглушенный крик Гвидиона, сразу оборвавшийся, и в тот же момент из правой руки Ноккагара был вырван посох.
Когда поток грязи прекратился, волшебник вытер лицо и смог наконец открыть глаза. Пребывающий в забвении Ариорд теперь лежал под слоем грязи. Гвидиона здесь больше не было… На возвышенности, за стеной врагов, Верховный Маг увидел Бэнгила. Колдун ухмылялся. Он не сомневался в близкой победе.
— Ну и что ты будешь делать теперь, Ноккагар, — воскликнул Бэнгил. — Признай уже свое поражение! Тогда, возможно, ты будешь жить. Будешь служить великому делу Мастера!
Думтеры замерли, словно для того, чтобы дать магу ответить. Но Ноккагар не торопился отвечать. Его шансы на победу были и вправду невелики. Вернее сказать, их почти не было. Да, потеря посоха, не была для него чем-то смертельно опасным. Он вполне мог бы управиться и без него. Но волшебных сил почти не осталось. Ноккагар был столь слаб, что едва держался на ногах, хоть и всем своим видом он пытался скрыть эту слабость. Сил больше не было… Но они были у Ариорда.
Ноккагар молниеносно бросился к спящему под слоем грязи соратнику и упал на него, примкнув к его груди. Бэнгил не мог больше видеть мага — думтеры закрывали ему обзор. Но колдун вмиг понял, что тригорец что-то задумал.
— Покончить с ним! — вскричал он, и думтеры разом набросились на Ноккагара.
В то же мгновение раздался крик Верховного Мага Тригорья. Что кричал он, было непонятно, а вскоре его слова и вовсе потонули под навалившимися на него бесформенными громадами грязевых демонов.
Все стихло. Бэнгил убрал огненный меч. Он был доволен собой. Скоро весь мир узнает, что могучий Бэнгил расправился с Ноккагаром. Теперь уж точно не Эсторгану занимать место Правой Руки Мастера.
Но ликование его вдруг прекратилось. Внезапно земля загудела. Холм, образованный думтерами, задрожал и взорвался. Огромные комья серой жижи разлетелись во все стороны. Забросанный ими Бэнгил упал навзничь. Когда же колдун протер глаза, он с ужасом увидел, что всех его думтеров разорвало на части. Еще больше он ужаснулся, узрев живого Ноккагара, который стоял в куче грязи. Верховный Маг, едва стоя на ногах, направился прямо к колдуну. Накатившая усталость пыталась сломить его с каждым новым шагом. Но он держался, чтобы довести дело до конца.
По пути он наклонился и поднял с земли свой магический посох. Бэнгил же попытался встать, но понял, что не может этого сделать. Он стал разгребать липкую грязь, но та лишь сильнее твердела, сдавливая его тело. Не в силах он был и достать свой меч. Колдун издал яростный крик.
Ноккагар уже стоял над ним. Чуть склонившись, он резким движением сорвал что-то с шеи беспомощного колдуна.
— Амулет силы, — промолвил тригорец. — История повторяется, не так ли, Бэнгил? Только теперь перед тобой стоит не Экгар Мракоборец. Сколько прошло? Двадцать лет? Я многому научился за это время. Я развивал свои способности, изучал что-то новое. А ты, как я вижу, остался на том же уровне, глупый Бэнгил.
Колдун взмолился:
— Пожалуйста, пощади, Ноккагар. Пощади! Я уйду! Исчезну! И ты никогда обо мне не услышишь. Прошу.
— То, что ты исчезнешь, сомнений нет, — дал ответ Ноккагар. — За это я ручаюсь. Но о пощаде забудь.
— Пощади! — слезно молил колдун.
Взгляд Верховного Мага был суров и полон решимости.
— Экгар пощадил тебя, и то было великой ошибкой. Я не стану ее повторять.
Ноккагар перевернул посох и, собрав остатки сил, вонзил его в грудь прислужника Тьмы. Острые пики трех гор, вырезанные на наконечнике, глубоко вошли в плоть колдуна. Бэнгил захрипел, и полное дикого страха лицо колдуна почернело. Потом тело его вспыхнуло и вмиг обратилось в пепел.
Изможденный Ноккагар покачнулся. В глазах его потемнело от вновь нахлынувшей слабости, и он без чувств упал на заваленную грязью траву.