"Парсифаль" Метрополитен опера 2013 года впечатлил не меньше знаменитой постановки под управлением Джеймса Ливайна 1993 года, равной идеалу и даже эталону исполнения. Мет и в этот раз сохранил абсолютную естественность музыки Вагнера и ненадуманность его же концептуальности, что вовсе не просто, если не устранить личные творческие амбиции. Желание вжиться в партитуру, дышать ею, свершить христианскую мистерию на уровне Апокалипсиса духа - все это Мет сохраняет неумолимо и поступает верно, учитывая, что первые постановки в США начались, несмотря на запрет семьи Вагнера исполнять "Парсифаль" где-либо кроме театра Байройта, предназначенного именно для "Парсифаля". В Метрополитен нарушили запрет, опередив уникальность премьеры и получив ключи самосохранения, потому что такое исполнение - залог сохранности самого театра.
Сразу похвала дирижёру Даниэлю Гатти, изумительно раскрывшего тайну удержания магии музыки, поскольку постановка не богата декором и часто близка к концертной версии. Гатти удается властно удерживать воздействие "Парсифаля" на публику путем трансцендентного гипноза, явно выявленного в поведении хора. Рыцари подчинены власти оркестра и не желают знать иного счастья, кроме как быть ведомыми великой красотой Грааля. Тут же вспомню великолепную увертюру "Парсифаля" Ливайна. Мне кажется она лучшей в трактовке маэстро - физически чувствуется пространство чаши, долго выстраиваемое оркестром, как и медленное наполнение ее кровью Спасителя. Все очень долго в этом опусе...
Удивительна музыка "Парсифаля" и совсем отлична от Вагнера, обычно экстатично громкого, победоносного. Здесь надлом, боль, ущемленность - постоянное пресечение победоносной воли. И только через колоссальную цепь преобразований и мучений Парсифаль понимает свое предназначение, попутно излечивая и губя соседствующих персонажей. "Парсифаль" - откровенная дорога к концу, смерти - это завещание, последний опус "вечного" Вагнера. Поэтому в музыке грусть, обычная человеческая слабость и желание обозреть уже свершенное. Музыка говорит куда о большем, чем мы видим в сюжете.
Грааль для Вагнера здесь творческое завещание, повествующее о кровавых муках творца, всякий раз истекающего кровью в поисках творческих откровений. Высший смысл созидания смешан с чувством одиночества и даже непонимания. Парсифаль долго переживает ситуацию внутри себя, наблюдая удивительное преобразование пространства и времени, что явно происходит в душе самого Вагнера, идущего к смерти даже подле Чаши Грааля - страшноватая примерка гроба (постановка 1993 года) и даже могилы (2013). Персонажи "Парсифаля" изначально не совсем люди и не совсем живы. Вагнеру нужен этот последний путь, ведущий в неоднозначные пространства. Он пытается их познать, "отрепетировать" вместе со зрителем. Ему нужен этот путь и нужен преемник - Парсифаль!
Загадка "Парсифаля" глубоко внутри этой "просто устроенной" сложной оперы. Она подобна вылуплению настоящего человека из простеца. Но это уже не сверхчеловек, хотя и не без претензий на суперсвойства. Теперь это Вагнеру не нужно. А что нужно? Ну в этом ключ "Парсифаля". Умеющие услышать его "простецкое естество", сопереживание и участие - увидят доброту Рихарда - совсем иного Вагнера, которому уже не нужно бороться, но нужно оставить светлый след Грааля как собственный шлейф путника-отшельника по дороге в Вечный Космос…
По мнению моего коллеги Василия Медведя
- Слушаю увертюру к Парсифалю. Время остановилось... Слушал постановку 2013-го года. Ширь бескрайняя. Символизм и открытость, ясность и возвышенная неспешность. Кто переживает нечто подобное в себе, наподобие посвящения Парсифаля, или - болезненный процесс обретения Кундри долгожданного покоя - тот проникается музыкой Вагнера всем своим существом. А символы-символы какие. Копье, вонзенное в Спасителя и эта Чаша. И еще - Кундри омыла Парсифалю ноги миром.
Елена УЗУН -
Насчет "Время остановилась" - точно. Если я ощущаю в увертюре пространство Чаши, то в ней времени нет. В ней суть Грааля, в которой и вечная жизнь, и небытие одновременно. Страстность отсутствует. Нет и больших форте. Есть некая сила изнутри. И ничего более.
Кундри в постановке 2013 уподобляется Марии Магдалене, а в целом концепция претендует на смирение, сострадание, то есть абсолют христианства. Было ли так ранее у великого Вагнера? Нет. Тема веры важна в "Тангейзере" и "Лоэнгрине". Здесь же вера как пример преображения. Кровоточение и чаша Грааля преобразуют дух Парсифаля. Хоры, увертюра, орекстровая сцена преображения в 1 акте - это Космос.
Оркестр в "Парсифале" приглушен - постановка была задумана для Байройта, когда оркестр находится под сценой. Вот почему тихое исполнение увертюры. Вроде музыка может стать светлой и мощной. Но есть некий покров-запрет. Исполнение должно быть "под куполом". Отсюда эффект сдержаности и смирения. Перед нами сам Вагнер на пути из одного мира в иной, вечный.
Главное мягкость, полутона, обертоны. Нет супергероя. "Парсифаль" избавлен от этой напасти. Вагнер сам проходит сквозь преображение. Очевидна его личная репетиция перед уходом. Интересная и смиренная.
Вагнер написал "Парсифаль" за 2 года до смерти. Это его личная заупокойная месса. Вот в такой версии. Слушаем финал третьего действие - Метрополитен 2013 года. Апокалипсис очевидный. Просто классический. И так пробирает. Мне кажется, Вагнер кается здесь и молится, разделил себя на составные атомы и пустил сквозь мясорубку пространства и времени. Почище Реквиема.
.......
P.S.
Вагнер не раз спасал меня в сложных эмоциональных ситуациях. Его произведения появляются в моей жизни именно тогда,в минуты разочарования, когда сил нет и опускаются руки. "Парсифаль" стал утешением, сердечным другом, понимающим все мои шаги. Вот и скажи теперь, что есть Вагнер? А что услышим, то и есть. Он всего лишь наше отражение. Браво Мет! Браво Рене Папе и Ионас Кауфман. Великолепная команда исполнителей.