Часть 14
Лика сидела в углу больничного коридора на низенькой табуретке, наблюдала за проходившими мимо людьми и молила бога, чтобы все побыстрее закончилось. Схватки с каждой минутой становились все длинней и мучительней, и терпеть больше не было сил.
Когда из кабинета вышла докторша, Лике уже ничего не соображала.
- Лика?! Ты?! - она взяла ее за руку. - А ну, поднимайся, детка, я тебя посмотрю.
- Я, наверное, не дойду, - не разгибаясь, пискнула Лика.
- Ничего, дойдешь, - подбодрила ее докторша. - Я тебе помогу, - она подхватила ее под руку. - Не могу, – согнувшись, заплакала Лика.
- Ну хорошо, - сдалась докторша, - сейчас что-нибудь придумаем. - Она посмотрела вокруг и, увидев в конце коридора санитара, крикнула: Гриша, каталку вези!
Парень выкатил из-за угла раздолбанную каталку.
- Иду!
- А теперь бери ее на руки, - скомандовала докторша, - и аккуратненько клади.
Парень взял Лику на руки и, оттолкнув каталку ногой, понес в операционную.
Она увидела его мельком, когда он закрывал двери.
«Наверное, я схожу с ума, или у меня родовая горячка... - подумала она, - а если водитель что-то перепутал? Если Андрей жив?! - ее начало трясти. - Тогда почему он здесь, в этой сельской больнице?» На этой мысли сознание покинуло ее…
Роды прошли как в тумане. И только когда малыш закричал, Лика пришла в себя.
- Смотри, какой шустрый пацан, - улыбалась докторша, хлопнув ребенка по попке, - даже потужиться мамке не дал, вылетел как космонавт, - она подняла ребенка над головой. - Ну, мамочка, на кого похож?
- На папу, - захлюпала Лика, - только маленький и без волос.
- Как назовешь? - продолжала допытываться врачиха.
- Андреем, как папу.
Дальше провал, темнота… и бесконечный навязчивый сон: желтое поле, Андрей, сосна, на которой вместо шишек висят одинаковые венки из огромных розовых маков, и она, простоволосая и босоногая, в длинной белой рубашке, бежит по полю, бежит и нет тому полю конца.
В таком странном «беспамятстве» Лика провела целые сутки. Когда она очнулась, рядом с ней на кровати сидел Андрей, живой и невредимый. Он держал ее за руку и тихо, будто сам себе, напевал: «Живет моя отрада в высоком терему, а в терем тот высокий нет хода никому…»
Эпилог
Уезжая из деревни, Андрей был уверен, что вернется обратно через несколько дней, как только утрясет дела на работе, в крайнем случае, через неделю. Но судьба распорядилась иначе.
Решив сделать Лике сюрприз, он подремонтировал мотоцикл перед дальней дорогой и, оформив отпуск, на всех парах помчался в деревню. Вот только доехать ему было не суждено. При повороте на проселочную дорогу, он заметил, как из леса выбежала ежиха с ежатами, скорость была большая и притормозить, чтобы не наехать на семейство, времени не было. Он резко развернулся... мотоцикл потерял управление и, с визгом взлетев вверх, врезался в сосну на обочине. Андрей вылетел в придорожный в кювет...
Почти сутки пролежал он без сознания в сырой яме, а когда очнулся и выбрался на дорогу, понял, что не знает, куда идти, не помнит своего имени, фамилии, и вообще ничего не помнит. И как он ни старался, память категорически отказывалась давать ему какую-либо информацию, кроме тоскливого песенного мотива, навязчиво крутившегося в голове.
Так и шел он по незнакомой дороге, ока не набрел на неказистое здание сельской больницы.
Доктора отнеслись к потерявшему память по-доброму, подлечили и временно приютили у себя, поручив обязанности санитара. Григорий, так звали его в больнице, потихонечку выздоравливал, помогал больным и был по-своему счастлив. И, кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы они в тот день не встретились.
Память начала к нему возвращаться, как только он взял Лику на руку. Запах волос, голос, прикосновение...
После родов прошли сутки, Андрей все это время находился в палате. Лика увидела склоненную над ней голову, непослушный вихор на затылке... и разрыдалась.
- Прости, что заставил тебя так долго ждать, - он уткнулся ей в плечо, - я не хотел, так получилось.
- Все хорошо, Андрей. Мне бабушка говорила, что ты можешь задержаться.
После выписки из больницы, Андрей с Ликой и малышом уехали в город, через месяц поженились, а еще через год уехали жить в прекрасный приморский город, в собственный дом, оставленной Андрею родителями в наследство.