«Земля могил, молитв и медитаций…»
( Максимилиан Волошин)
Виктор, Василь и дядя Юра смаковали у костра мятный чаёк.
- Я вам так скажу, - начал Виктор тоном заговорщика. - В определённое время, я обнаружил простую истину. Человек, в принципе, может быть либо одних каких-то качеств, ему присущих, либо - других. И когда пытается вместить в себя или выработать иные, пускай желаемые, но не свойственные ему качества, то у него едет крыша.
- Иными словами, ты хочешь сказать, что выше потолка не прыгнешь? - уточнил дядя Юра.
- Нет, я совсем не об этом сейчас. Я не знаю, как бы это пояснить... Вот, есть у нас в городе, например, тамошнее светило одно эзотерическое, по имени Аркадий. Так он утверждает, что все крутые должны стать святыми, а святые - крутыми. И будет вечный кайф. Но я такую картину просто себе не представляю. Можно быть или сверхчувствительным, или непрошибаемым. С моей точки зрения. А ещё, к примеру, если я пытаюсь выйти за свой порог чувствительности, то тут же такие вещи начинают вокруг проявляться, к каким я, мягко говоря, не готов. Меня может просто размазать по стенке, если я снова не спрячусь за некоторую толику своей непрошибаемости. Меня, как личность, просто сотрут.
Василь припомнил события прошедшей ночи, и ему стало не по себе. Резко заболел желудок.
- А другого так же начнёт плющить, если он вместо чувствительности волю начнёт нарабатывать. Его просто в бараний рог будет скручивать. Или же, он просто бросит всё резко - и, к примеру, напьётся. И не потому, что он — плохой. Недавно я читал Юнга и понял, что всего качеств - четыре, но человек обладает лишь одним, максимум - двумя, если это - смешанный тип. А четвёртое, противоположное качество, по всей видимости, ему почву из-под ног и вышибает. Эти качества: интуиция, сенситивность, чувственность и разум. Под сенситивами, я так понял, понимаются люди, у которых повышена тактильная чувствительность. Интуитива прёт, если ему вдруг сенситивности добавить, чувственника от ментальных конструкций ломает, сенситив при появлении интуитива крышу в полёте ловит, а мыслитель - от чувственника в зелёные сопли пускается. Может такое быть?
- Очень даже, в особенности - если все они на Поляне, - отшутился дядя Юра.
- Вообще-то, я думаю, что человек - маг должен быть завершённым, то есть, иметь равнозначные четыре качества в себе. Получится равновесный квадрат или крест. А потому, я соответствующим образом работал над собой. Но получилось такое... Врагу не пожелаю. С трудом выкарабкался, - продолжил Виктор.
- Что, Виктор, ты пытался в русалку влюбиться? - хихикнул дядя Юра. – Или, ощутить разом всю вселенную?
- О неудачных экспериментах распространяться не буду, - отрезал Виктор. - Скажу лучше о том, что испытал вчера. Похоже, что у тебя, Юра, вышло невозможное. Причём, на мне довольно мягко. А Василя вообще вырубило. Вот я и прикидываю, что у нас с Василём общего. Он – скорее всего, интуитив, а я - на ментале, должно быть, сижу. А опасен ты нам обоим: значит, ты - чувственно-сенситивный тип. И лично я… Понавидал вчера на вашем дольмене такое... Все духи леса будут к нам, словом… А русалку ты, Юра, часом, случайно упомянул?
Дядя Юра засмеялся и похлопал Виктора по спине:
- И совсем я не опасен. Я - ваши крылья. Только, летать научитесь, - пошутил он. - А вообще, дело, быть может, в энергии: странная она у меня какая-то в последнее время. Чудеса вокруг происходят разные со мною, да и только. Меня многие даже бояться стали. Это - элементали, дать, шутки шутят!
Виктор спустился к реке помыть котелок. Он отдраивал его мелкой галькой. К нему подплывали маленькие рыбки, сновавшие рядом и подъедавшие остатки падающей на дно каши. Тыкались тупыми носиками о его руки и ноги. "Пробуют меня на вкус", - усмехнулся Виктор. К речке подошёл, преодолев небольшой крутой спуск, и Василь. Он зачерпнул немного воды и слегка намочил лицо.
- А ты голову туда окуни, полегчает,- посоветовал Виктор. - Или даже, поплавай немного. А знаешь, о чем я сейчас думаю? - с ходу спросил он.
- О чём?
- Да вот, мне тоже знания открываются, как и тем людям, что эзотерические книжки пишут. В смысле, не по каналу в башку они мне приплывают, как некоторым... Просто, если перечитать массу всяческой эзотерической литературы - тоже можно сделать для себя некоторые выводы. К примеру, какая сейчас раса?
- А хрен её знает, - откровенно признался Василь в своём неведении.
- Пятая, конечно. Так говорят, по крайней мере. А значит, сейчас идёт развитие пятой чакры - горловой. И на плаву те люди, которые ею хорошо владеют, у которых она хорошо развита. Всякие там умельцы говорить на публику, выступать, петь; торговцы сюда же относятся - они тоже меркурианцы. А пятая чакра - это меркурий. Всякие там маклеры, посредники, банкиры, менеджеры. Технологии, которые развиваются - это, опять-таки, что? Средства связи: телевидение, сотовые телефоны, интернет. Так что, развитие идёт только в таком ключе. А остальные наработки, другие качества и люди, у которых больше развита какая-либо другая чакра - остались не у дел. И что тогда?
- Правда: что? - спросил Василь.
- Развиться до состояния круга. До целого. Выйти за пределы. Вишудха - это, конечно, хорошо. Но одна только развитая вишудха – этого мало. Чтобы тело заработало гармонично, необходимо уравновесить его. А в человеческом организме сколько чакр? Семь! И равновесия можно достигнуть только через срединную – четвертую чакру, сердечную. Срединный путь – это, на самом деле, путь сердца! Это я только сейчас понял. Когда мы достигаем такого равновесия, сосредоточившись на сердечной чакре, то начинают работать и взаимодействовать все чакры и каналы организма, низший и высший планы. Человек - это что? Это - крест! Низ - верх и право - лево! И всё это надо поднять вверх - и вписать в круг.
- Смотри, как течёт река! Стань водой! - хлопнул его по плечу Василь. - Я - человек созерцательный. Пойду лучше и посозерцаю воду, - и Василь пошлёпал вверх по реке, против течения, задумав дойти так до самой лагуны.
А Виктор набрал в котелок воды и поднялся от реки к костру.
У костра грелись дядя Юра и только что вылезший из палатки Николай.
- Витёк теперь на неделю на лесопилку нанялся. Ушёл с утра, - сообщил дядя Юра. - У них там, дать, срочный заказ. Кормить его обещали, может, и денег дадут. А ты, Никола, начинай пока курить бросать. Давно же собирался.
Николай сидел у костерка, подкладывая в него мелких веточек: огонь почти потух. Потом навалил сверху бумаги и сухих листьев и сунул в уже разгоревшийся костёр полено. Оно, потихоньку охватываясь языками пламени, занялось, наконец, яркой вспышкой.
- Да я и сам знаю, что давно пора. Попрошу всякие светлые силы мне в этом помочь, - ответил он дяде Юре.
- Хорошо. А ещё, старайся дышать правильно. И энергии мысленно направляй в те участки тела, которые болеть начинают. Хочешь, массажик тебе вкачу, сильный. Правда, из твоих лёгких тогда гадость всякая попрёт, что ты годами накопил... Впрочем, исключительно на теле - тоже не зацикливайся. Сосредотачивайся на другом. На дольмен с тобой, дать, снова сходим. Сущностей всяких тут вокруг - прорва! Они о чем-то сообщают, предупреждают. Так просто ничего не бывает, в особенности, необычные вещи обязательно о чём-то сигналят... Иду вчерась, дать, по дороге, с дольмена возвращаюсь. На дороге девушка длинноволосая стоит. Ничего не говорит... только, оборачивается и на меня смотрит. Мне аж не по себе стало. Похолодело всё внутри. Чувствую, что не человек это. Я не стал мимо неё проходить: в лес поворотил, а потом - по другой тропе вчистил… А сегодня утром, дать, выхожу я к реке умыться. А потоки воды вдруг как-то завертелись в одном месте, около камней, глядь — вот уже и рожа, из потоков воды соткалась, и зенки на меня пялит!
- Это точно, дядя Юра, что элементали к тебе явно неравнодушны, - сказал Николай.
- А среди ночи, ближе к рассвету, лежу я в палатке, и слышу: поют! Чисто так, нежно! Слов не разобрать. Красиво поют. Русалки, наверное, - дядя Юра приподнялся и положил в костёр ещё одно полено.
- Ну что, Никола, чайку вскипятим? - спросил Виктор, вешая на крючок над костром котелок с водой.
- А как же, дать, - ответил за Николу дядя Юра. - Давай, я заварки в котелок сыпану, как только вода закипит: что-то настоящего чая захотелось. Трав я, конечно, тоже добавлю, но совсем чуть-чуть.
С речки вернулся Василь в подкатанных до колена, мокрых джинсах. Подсел поближе к костру.
- Я, дать, немного тему меняю, - сказал дядя Юра. - Тут, если по дороге на лесопилку идти, в сторону Свинцовой горы… Ну, вверх от лагуны дорога туда уходит… А потом – на пересечении дорог в сторону свернуть и в лес углубиться… Будет группа разрушенных дольменов. Невдалеке - холмы небольшие. Древнее захоронение, дать, могильники. Место сильное. Но очень странное. Элементалей вокруг - тьма. Структура, конечно, разрушенная. Залатать бы надо. Ближе к вечеру - схожу, наверное, поработаю, если планы мои не изменятся. Глядишь, что и смекну, заговорят со мной камни-то…
- Смелый ты человек, дядя Юра! - улыбнулся Виктор. - По ночам по лесу ходить. Вернёшься, наверное, вообще за полночь. Это же далеко отсюда.
- Волков бояться - на печи валяться! Что я, дать, пионер какой, чтобы можно было меня на испуг взять? Тут, кстати, ребят среднего школьного возраста, которые в походы с вожатыми или воспитателями ходят, по-прежнему пионерами за глаза называют. Несколько раз слышал. Так вот, иду я в прошлом году по лесу, а меня несколько пионеров обгоняют. А я возьми да и захрюкай им вдогонку кабаном. Пошутить хотел. А один из пацанов - как вжарил! Потом на дереве я и остальные ребята его отыскали. Сидит наверху, трясётся весь и орёт: «Там кабан!» - «Да нет, говорю, никакого кабана! Хочешь, я ещё раз так хрюкну?» Насилу все вместе уговорили его слезть.
Все засмеялись.
- Я, вообще-то, недавно только не шибко пуганый стал: ко всему привыкаешь... А поначалу трясся. Если кругом посмотреть - то даже сейчас, если бы все видели то же, что и я, многим жутко бы стало. Вон, сзади Николая, метрах в пяти, дерево, с которого русалочий хвост свисает. А вокруг нас, чуть поодаль - структуры странные ходят. Белые такие, прозрачные. Длинные. На тонких ножках-палочках. Ни на что не похожие.
Василь повернул голову вбок и посмотрел на указанное дерево. И с ужасом успел заметить, как в глубину ветвей постепенно прячется зелёный, серебрящийся хвост.
* * *
Решив слегка прогуляться, Виктор и Василь заглянули в лагерь анастасиевцев. Там было всё очень тщательно прибрано и вылизано до мельчайшей мусоринки. Земля около костра и лавочек была тщательно выметена домашним веничком, привезённым кем-то из города. На столе, возле тарелочки с фруктами, стоял букетик свежих, только что сорванных, полевых цветов. Рядом с нарисованным "кедром" и воззванием Порфирия Корнеевича Иванова появилось изображение дольмена со стрелочкой, направленной вверх, и надписью рядом: "Связь с Космосом и Вселенной". А ниже висел график работы, где пунктом номер один значилась "утренняя медитация и размышления об устройстве Вселенной", а последним - "прощение всех".
За этим уютным столиком под навесом сидела Марина, которая вязала крючком маленькую салфеточку. Увидев Василя и Виктора, она радостно поздоровалась с ними и пригласила к столу. Откуда-то тотчас появились домашние рулеты с маком. Налила Марина гостям и мятного чая с сахаром. Несмотря на простую одежду, потёртые голубые джинсы и чёрную футболку без рисунка, девушка, как заприметил Василь, положивший на неё глаз, выглядела довольно-таки гламурно. У Марины были длиннющие тонкие ноги. И на лицо не дурнушка, с большими карими глазами, и тёмные ровные волосы до плеч. Вот только, все остальные формы, кроме ног, были для гламура все-таки слишком пышных форм и размеров.
- Я слышал, что тут, недалеко, дольмен есть, который почему-то называют женским. Я не разобрался, почему, но не зря, наверное, так его народ кличет, - начал Виктор. - Мы бы хотели к нему сходить, там ещё не бывали. Может, кто проведёт? Или, хоть направление покажет, да дорогу объяснит...
- Да, тут неподалёку есть такой дольмен. Мы с ним работаем. Но, должна вас предупредить, что дольмен этот для мужчин опасен. Ну... как бы это сказать... В общем, говорят, в прошлом году внутрь дольмена залез один молодой парень. Ещё он, кажется, нашёл там и забрал с собой небольшой камешек. И после этого, дня его стали преследовать эротические сны, видения и очень бурные сексуальные желания, - Марина покраснела.
- Как это: залез? Через круглое отверстие, что ли? – поинтересовался Виктор.
- Нет, там от правой стенки внизу обломился кусок, его нет. И образовалась щель. Многие внутрь потому и залезают, - пояснила Марина.
- Ну, мы с Василём вовнутрь не полезем, - успокоил девушку Виктор. – Просто, я тут информацию о дольменах собираю. Больше всего, меня интересует их местоположение. Есть у меня кое-какие идеи, но пока мало материала.
- Да я бы, конечно, вас хоть сейчас провела. Но там сейчас Людмила медитирует. Ей мешать нельзя. И к тому же, вначале мне нужно спросить у неё разрешения. Ведь она - лидер нашей группы. Такая умница! Очень духовный человек. Людмила у кришнаитов получила какое-то самое высокое, я в них не разбираюсь, посвящение. Но потом, несколько лет тому назад, ушла от них и занялась собственной духовной практикой. Она получает информацию по каналу и работает с дольменами. А с мужем со своим она давно уже живёт, как сестра с братом. Поскольку, её энергетика должна устремляться только к высшему. Она очень сильный, волевой, решительный человек с необычными способностями. Йогин, в общем, самый настоящий.
- А она полученную информацию как-нибудь вам передаёт? Записывает, рассказывает? Надо же иногда и с человечеством поделиться, - донимал вопросами Виктор.
- Да, иногда - делится. Говорит о высшей роли в будущем женщин, через которых спасётся земля. Ещё о том, что сейчас существует сорок шесть миров и появляется сорок седьмой... О том, что скоро будет Переход, но точных сроков его никто, кроме посвящённых, не должен знать. Ей иногда открываются очень большие тайны Вселенной, но я не всё помню и не всё понимаю. А вообще, она такой человек, что уже постепенно переходит на космическую энергию, на питание солнечными лучами. Ей уже достаточно бывает в день съесть одно яблоко и выпить несколько стаканов воды, - закончила Марина восторженно.
И, глядя на её пышные формы, Василь подумал, что малое количество съедаемого - для Марины самый высокий показатель духовной работы.
* * *
- Всё-таки, дядя Юра, иногда мне хочется поверить в то, что Россия родит какую-то новую идею. Которая всех нас сплотит - и тому подобное... Национальная гордость, что ли, бунтует, - неспешно размышлял Николай, подливая в кашу немного постного масла.
- Любая, дать, национальная идея сейчас - это начало фашизма, - отозвался дядя Юра. - Свято верю и надеюсь, что её у нас не будет. Не прокатит до конца. А светлой идеи сейчас наш народ выработать не может. Для этого нет условий. Мы слишком ограничены, слишком обездолены. Давно все разобщены и думаем лишь о еде. Какая уж тут духовность, какое благородство? Не будучи оболваненным, в нашей стране сейчас даже не выживешь.
- Беседовал я с иностранцами, - отозвался Николай. - Они меня уверяли, что у нас ещё, в отличие от них, есть куда идти. Что мы - молодая нация. Просторы у нас необъятные, ресурсы...
- Не верю я, дать, что нация может быть молодая или старая, - усомнился дядя Юра. - Все мы родились или от отца Адама и матери Евы, или от облысевших обезьян. А знаешь, какова, дать, наша главная беда? Претензия на крутость. Нищенский гламур… Который не позволяет протянуть голодному кусок хлеба: типа, нет у нас голодных. Страусиная болезнь: голову в песок засунуть, и не замечать, что всё вокруг разваливается.
- У меня осталась лишь одна надежда: что природа просто возьмёт всю нашу так называемую цивилизацию - и в мусорник! К лучшему, к худшему - уже всё равно. Просто, так, как есть, быть не должно.
- Никола! Обернись! К нам, дать, гости идут! - воскликнул дядя Юра.
Действительно, со стороны дороги к костерку приближались Андрей и Сан Саныч.
- Добрый день! - приподнял кепку Андрей. - Можно присесть? Здравствуй, Юра! С Юрой я уже знаком. Я - Андрей, а это - Сан Саныч, известный грибник и любитель леса, - отрекомендовался он Николаю.
- А я — Николай, сторож этой поляны, - пошутил тот в ответ. - Присаживайтесь!
- Мы с Сан Санычем встретились по дороге, случайно. Набрели одновременно на один очень интересный камень: надгробную плиту с выбитым на ней крестом. Она, по-видимому, раньше вертикально стояла, а потом - упала.
- Лежит посреди хоженой тропы древний надгробный камень, и никто его не замечает. На этом камне крест равносторонний выбит. И какая-то надпись. Но, её прочесть невозможно. Только, я на неё случайно набрел, у меня глаз намётанный, да и везёт мне, так сказать, на аномальщину какую. А вот Андрей специально его искал, по описанию, среди старых могильников…
- По какому такому описанию? – спросил Николай.
- По старой книге, 1904 года… Люди описывают, что тогда два таких камня там было, один – слева от дороги, другой – справа. Оба – стояли на могилах, курганах. Вкопаны, вернее, в них были. Так, что значительная часть уходила под землю. Тот, что справа был – стоял чуть наклонно, на высоком кургане, обложенном камнем по подошве и поросшим лесом. Крест на нем был высечен четырехконечный. Второй был дальше по дороге, слева от неё, близ берега реки. Такой же камень, только, кроме креста, на нем имеется надпись с неясными очертаниями букв. Мы с Сан Санычем и нашли этот, второй.
- Вандалов здесь много бродит. И чёрных археологов. Быть может, и курган тот уже разрыли, а камень с крестом скинули… Вот он и лежит, - предположил дядя Юра.
- Страшно, если так, - вздохнул Андрей. – Но, вроде бы, вокруг ям не было. Может, просто крест уже упал.
- Чай травный будете? - предложил Николай.
- Не откажемся, - улыбнулся Сан Саныч. – От чая-то. А потом, мы решили на здешнюю лагуну прогуляться, уж больно тут места красивые… И я ещё километра за три от вас, на подходе, сказал, что энергетика места здесь изменилась. Вдруг почувствовал это.
- Вот это да! Это, дать, Никола своей Мандалой кашу заварил. А мы, видимо, привыкли к ней уже, да не замечаем. Никола, к тебе уже экскурсанты начали приходить! Мне пора гидом становиться. И табличку повесим: начало просмотра — здесь! - хихикнул дядя Юра.
- Неужели, действительно на таком аж расстоянии наша Мандала почувствовалась? - удивился Николай.
- Я хорошо знаю здешние места. Не первый год приезжаю. Эта земля много хранит разных напластований, - сказал Сан Саныч. - Многие думают, что если здесь повсюду холмики встречаются, так это местность такая: холмистая. А это – могильники кругом. Здесь везде, сплошь, захоронения. Места таинственные. Разрушений, конечно, много было - и это не только наследие второй мировой. Ещё и раньше стали разрушать дольмены. А со второй мировой тут масса железяк валяется: каски, гильзы, патроны... Мы с ребятами постоянно натыкаемся. Но, в общем-то, места эти - давно когда-то, во времена шапсугов и других горных народов, были окультурены. Здесь раньше сплошь сады были: потому, и растут везде дикие яблони, груши, алыча... Это я всё к тому веду, что сегодня я шёл по лесу, и вдруг почувствовал нечто странное, чего никогда не чувствовал даже в этих, весьма странных, местах: будто здесь, откуда ни возьмись, образовался островок совершенно нетронутого, первозданного леса. В котором властвуют духи, стихии, природные стихиали... С нимфами, козлоногими фавнами, живой и мёртвой водой. И у этого природного места есть своя собственная сила и своя энергия. И, между прочим, она растёт, увеличивается, - сказал Сан Саныч.
- Н-да... Что-то подобное я тоже чувствую. Только, быть может, дело вовсе не в Мандале, - озадаченно проговорил Николай и подмигнул дяде Юре.
- А как вы думаете, если здесь всё – сплошные могилы, то где поселения были? Ну, в старые времена? – спросил Андрей.
- Не знаю… Может, на месте станицы? – спросил Николай.
- Нет. Не было там никакого древнего городища, или селения горцев. В списках, так сказать, не значится. Отмечается нахождение на том месте, где теперь люди поселились, лишь дольменов, курганов и очень странных могил: описываются как дольмены, только закопанные в землю и представляющие собой строения с шестигранными крышами… В общем, выходит, что на месте нынешнего посёлка тоже были только могилы, причём, самого разного возраста, - сообщил Андрей.
- Боже мой, как же я раньше не догадался! Священная земля, могилы предков… Понятно, как они отнеслись к русскому гарнизону, что там стал… Горцы, в смысле, - воскликнул Сан Саныч.
- О чем речь? – поинтересовался Николай.
- Дело в том, что станица находится почти на месте Николаевского укрепления. А оно было взято горцами и полностью разрушено… Сейчас, я материалы свои открою – я всё своё ношу с собой… Папку, в смысле, - Сан Саныч развязал папку, и достал какие-то листки. – Вот. Я работал в архиве, и всё выписал… Тридцатого марта 1834 года. Большая часть гарнизона заболела, эпидемия была. Горцы осадили, в громадном количестве, укрепление. И взяли его, всех больных перерезали, а оставшихся в живых взяли в плен… Не стало больше гарнизона. Я раньше думал: зачем он им был нужен? Никакого стратегического значения у этой точки не было… Но, если могилы предков… Горцы их почитали, - пояснил Сан Саныч.
- Слушайте! Как это… Не было тут древних поселений? А могилы тогда – чьи? – поразился Николай.
- А вот, нет теперь у нас никаких данных о горцах Кавказа… Почти; есть только сказки и легенды, - усмехнулся в усы Андрей. – Быть может, они, как и мы с вами, в эти горы только летом приходили: те, кто жил в ближайших окрестностях. В Крымске и Абинске, к примеру, есть древние городища. Может, не только отдохнуть в горы поднимались: ну, ещё пчёл разводили, скотину пасли, фруктовые деревья сажали… А главное – устраивали праздники, состязания и поминали предков, проводили ритуалы. Кстати, у многих горных народов празднества близ могил и с поминками – вполне совместимы, - предположил Андрей.
- Ну, а на постоянку сюда разве что старики жить уходили, да колдуны какие-нибудь, да лекари, что травы собирали, - предположил Николай. – Может же такое быть?
- Конечно! Бытуют и у кавказцев сказки, так сказать, про бабок-ёжек и старичков, которые дают советы, - поддержал его Андрей.
- Ну, а как, дать, нынче обстоят дела на большой Поляне? Там как с энергополем? - поинтересовался дядя Юра, меняя тему.
- Приходите, сами увидите, - уклончиво ответил Андрей. - Если интересуетесь.
- Ну я, быть может, как-нибудь и загляну. А для Николая путь туда отрезан. Ещё в прошлом году вышибли его оттуда. Сказали, чтобы он в Магниты больше даже и носу не казал. Попал наш Никола в самый чёрный список, - хихикнул дядя Юра.
- Да, было дело, - поведал, улыбнувшись, Николай. - Только я, в отличие от многих, кого тоже выставили - не уехал, а сюда переметнулся. А Магниты тогда не на большой Поляне крутили, а неподалёку отсюда.
- И давно ты в Магнитах? Лицо твоё мне вроде знакомо, - спросил Сан Саныч.
- Вообще-то, я сюда три года назад попал. Случайно. Я почитай что местный, из соседнего посёлка. Ехали мы на грузовичке с друзьями к кому-то из здешних в гости: не помню, к Митяю, кажется. По дороге вышли, чтобы к лагуне сходить, искупаться. И заметили на Грушевой поляне странное сборище. Люди кружком стоят, и лица у всех - благостные. Мантру какую-то поют. Наши издали им что-то проорали, руками помахали… А в посёлке мне стало скучно. Свои вопросы, какие хотел, я быстро решил. А на пьянку-гулянку, какую они затеяли, оставаться не стал. Пойду, думаю, назад пешком. Сам, один. По лесу. К раннему утру, глядишь, и домой добреду. Семь вёрст — для бешеной собаки не крюк. И двинул. Так вышло, что некоторые из эзотериков тоже по грунтовке тогда шли. В эти места направлялись. Молока в посёлке купили козьего - и назад. Ну, я с ними по пути и разговорился. Меня к костерку пригласили и поначалу очень хорошо приняли. Ну, я там и застрял...
Потом наезжать стал сюда часто, с палаткой. Посвящение мне на дольмене дали. Канал открыли. Люди, правда, другие тогда были, в основном - не те, что сейчас. В прошлом году я тоже сюда подался. И вдруг, у меня неожиданно работа сильная покатила, энергии пошли, стал я людей лечить. Просто чувствую, что нужно делать, как энергии эти направить. То с одним пошло, то с другим. Ну, я и рад безумно. А народ почувствовал: действует. И ломанулись ко мне толпой. И тут меня Евграфий взял и выпер. Просто так, без объяснений, за что. Уходи, мол, и всё. Информация по каналу пришла, мол, что ты - чёрный. Людей смущаешь, мешаешь работать. Потом я узнал, что за глаза, кроме того, получил титул сильного адепта зла из Атлантиды, - Николай рассмеялся.
- Ну а ты, дать, не сильно расстроился? - подначивал дядя Юра.
- Поначалу - расстроился... Только что всё так хорошо было - и на тебе! Во как! - продолжил Николай. - Ну, я из принципа тогда не уехал. Сюда подался. Стал от Грушевой неподалёку. А тут - как началось! Знаки, видения, информация... В общем, совсем - крыша в полёте. Тогда же ещё и мысль пришла, будто это место, где сейчас Мандала расположена, самое сильное в округе по энергетике. Находится на пересечении трёх энергетических линий. И, кроме того, имеет собственное сильное энергополе. Как живая структура. В последнее время, мне идёт информация, что это место было наработано в древности: тут, возможно, люди селились, наподобие шаманов. Одиночки. На границе мира живых и мира мёртвых. В зоне междумирия. Хранители знаний, колдуны, целители. И почему-то это место открылось мне, вошло со мной во взаимодействие. Мне пришла идея создать здесь Мандалу и попробовать на ней лечить людей, усилив с её помощью идущие через меня энергетические потоки. Может быть, это - странная идея. Я нигде о подобном не слышал.
- Интересно всё это, - одобрил Сан Саныч после небольшого всеобщего молчания. - А было ли что подобное, или нет, на этом месте, мы того не узнаем. Выкладывали же из камней лабиринты... Стоунхенж есть... Почему бы и не выложить камни концентрическими кругами, как здесь, у тебя? Тем самым, обозначить место, а потом – наработать, усилить его. Наша группа экстрасенсов из Новороссийска, сотрудничая с археологами, в прошлые годы исследовала эти места и обнаружила здешнюю аномальную зону. Я потом сверюсь дома, по более точной карте: быть может, центр аномального треугольника – где-то здесь.
- А твоя Мандала сама по себе работает, как энергетический усилитель! – заметил Андрей и предложил:
- Если не возражаешь, пойдёмте все, прямо сейчас, и поработаем на ней.
- Попробовать можно, - согласился Николай.
Все вчетвером, подошли к Мандале. Андрей предложил стать на самые первые к центру камни, их как раз было четыре. Затем он начал проделывать какие-то сложные пассы.
- Пошла раскруточка! Есть усиление энергии! - обрадовано сообщил Николай.
- Становись теперь в центр, почувствуй силу, ощути её. Энергия сейчас - мягкая, спокойная. Попробуй работать с ней, направлять её, - посоветовал Андрей Николаю.
Николай стал в центр, рядом с белым яйцеобразным камнем.
- Работая на Мандале, осознай, что ты можешь направить энергию на любого человека, который здесь присутствует. А также, посылать её в любое другое место пространства, - сказал Андрей.
- В общем, был бы поток - а работа найдётся, - пошутил дядя Юра.
- Только, знаете ли, есть возможность сильно индульгировать, - произнёс Николай. - Как мне отличить действительную работу от своих собственных фантазий? Как определить, происходит ли что-нибудь на самом деле?
- Ты чувствуешь поток? Он работает? - спросил Андрей.
- Да, я чувствую очень мощную энергию, которая проходит через меня, - сказал Наколай.
- Тогда - знай, что и для нас она реально существует. Охраняй этот поток, используй его. Верь в свои силы и возможности. Только... Помни, что ты не владеешь потоком, а служишь ему. Он ведёт тебя. Но его нельзя использовать для накопления личной силы. Ты — лишь проводник. Что взял - отдай. А люди не обязательно должны знать, что ты с ними работаешь. Не все это должны знать. Работай осторожно, не светись. Завтра я к тебе приведу людей, которых тоже вышибло из Магнита. Им нужно будет здесь немного поработать индивидуально. Пошли им сейчас энергетический привет. Посылай энергию в сторону большой Поляны, а я подкорректирую направление. А завтра узнаешь, почувствовали ли они что-нибудь.
Николай сосредоточился, собирая на себя весь поток, и некоторое время посылал его, пропуская через себя, в сторону большой Поляны.
- А теперь, попросим космические силы установить контроль над потоком. Запрашиваем у Вселенского Совета разрешения на работу. Обязуемся использовать поток на благо. Да будет так! - провозгласил Андрей, продолжая воздевать вверх руки и принимать сильные энергии.
После окончания работы, все вновь собрались под навесом. Николай занялся разжиганием потухшего костра, а дядя Юра пошёл собирать сушняк.
- Я сейчас послушал историю про то, как Николая из Магнитов выставили, и думаю... По какому принципу идёт отбор кандидатов на вылет? – тихо спросил Сан Саныч. - И скоро ли подойдёт моя очередь? Я руководитель хоть малой, но группы, и пока вне подозрений. Хотя группа и разбрелась здесь, и все «мои» заняты, кто чем хочет. Но чувствую: прощупывают меня. И за глаза обо мне странная информация ходит. Что Сан Саныч - означает «сын солнца». И, по словам Евграфия, я то ли человек, то ли сущность какая-то непонятная, но пришёл я сюда, в отличие от большинства, только на одно воплощение. Потому и рисунки у меня такие странные: я даже не с другой планеты здесь, а с другого мира. Так он говорит.
- Дать, в любой момент вас потом можно объявить как сверхчеловеком, так и недочеловеком. И лучше для большинства, всё же держаться от вас на почтительном расстоянии. Раз вы не такой, как все, - пошутил всё слышавший дядя Юра, который уже притащил к костру охапку хвороста.
- Я думаю, ко мне пока просто присматриваются. Хотя, я не понял, почему именно ко мне проявлен здесь подобный интерес. К примеру, мой друг, Пётр Семёнович, Евграфием никак не титулован, хотя я его считаю человеком намного выше себя. Кроме того, он более необычен и больше выделяется на общем фоне. Семёнович, к примеру, может неделями выживать в лесу исключительно на сырых грибах и ягодах. Каждую травинку здесь поимённо знает и использовать может. Легко читает приметы и знаки леса. К тому же, он большой воли и души человек. Очень добрый и чуткий к людям. Многих чуть ли не из петли вытаскивал. Многих утешил в горе, помог и словом, и материально. А ещё, он просто конденсирует природную силу и чистоту - и везёт с собой в город. Благодаря этой силе и гармонии он и может потом помогать людям. А живёт он здесь - Андрей видел, как... Он даже палатки с собой не взял. Спит прямо на воздухе, в гамаке. На случай дождя - клеёнка, он из неё себе крышу над гамаком соорудил. Вместо сумки или рюкзака - ящичек у него с собой и небольшая тележка с длинной ручкой. Он в этот ящик травы складывает, которые сушит здесь же, на верёвочке... Словом, он - человек особый, странный. А никакого любопытства не вызвал, - продолжил Сан Саныч.
- Просто, засветились вы как-то. Вот и присматриваются к вам некоторые сущности, - ответил дядя Юра. - А друга вашего или не заметили, или трогать боятся, если сильная у него защита сил Света.
Николай, наконец, разжёг огонь, дрова занялись ярким пламенем.
- Ладно, Николай, я чая дожидаться уже не буду - пора мне обратно, - приподнимаясь, сказал Андрей. Пойдём на Мандалу. Скажу несколько слов на прощание.
Николай последовал за Андреем. И там, на Мандале, вдруг став максимально серьёзным, Андрей спросил у него:
- Николай, ты стал хранителем потока, пускай и на очень краткое время. Ты готов к этому испытанию? Поток всегда даётся авансом. Позже его всегда необходимо бывает отработать. Сейчас ещё не поздно тебе всё бросить - и уехать. Но, только сейчас... Позже тебе нужно будет не прекращать работы. А затем… придётся его закрыть. И жить в изоляции от людей. Когда никто - повторяю, никто! - не протянет тебе руку помощи, и при этом ты будешь занимать самое жалкое положение в социуме. Тебе нужно будет и это пережить. Тихо, безропотно… Стать никем, на неопределённое время, пока снова не придёт срок. И это - не наказание. Это, увы, правило игры...
- Я останусь. Я уже понял, какая это большая радость, работать в потоке. Лечить людей, принимать информацию. И у меня аж захватило дух. Я хочу работать с потоком, пусть - краткое время! - ответил Николай.
- Тогда, благословляю тебя, - сказал Андрей, простирая над ним свою ладонь. Затем прочёл молитву.
- Постарайся это вспомнить - даже после того, как всё, что было здесь, забудешь. Каждому, кто получил дар, суждена и своя Голгофа, и воскресение. Трудно идти по неторной тропе... Быть героем в темноте, в безвестности, без надежды… Зная, что твоя истина не стоит и ломаного гроша в этом мире… Но всё имеет конец. И тьма свирепствующая тоже его имеет. Живи в свете. Мир достоин молчания.
Немного позже, Андрей, уже будничным голосом, добавил:
- В общем, Николай, сейчас - твоё время. Сюда начнут приходить люди с Поляны. Ты принимай всех желающих. И лечи, очищай. Для всех, кто бы ни притянулся сюда, постарайся быть учителем и другом. Здесь очень сильные и чистые места. И работа, которая будет проводиться здесь, будет совсем не такой, как на Поляне. Здесь люди будут работать или индивидуально, или небольшими группами. Отработка будет у каждого своя. А когда работа будет завершена - придётся закрывать этот канал. Я помогу тебе в этом. Я приду. Так должно быть. Ни один канал не существует вечно...
Когда Андрей, попрощавшись, направился назад, на большую Поляну, а Сан Саныч - в сторону лагуны, то молчаливый Николай долго и сосредоточенно глядел в пламя костра, тихо присев на лавочку рядом с дядей Юрой. И ничто не нарушало его молчаливых раздумий. Но наконец, дядя Юра, согрев кипяток, заварив чай и разливая его по кружкам, нарочито громко воскликнул:
- Что, Никола! Приобщимся теперь к чайку.
Николой взял кружку с чаем и улыбнулся.
- Сколько ни живу здесь, всегда удивляюсь: лесной, травный чай, каша, приготовленная на костре - всегда необычайно вкусны... А в городе то же самое - гадость! Интересно, почему? – спросил дядя Юра.
Риторический вопрос остался без ответа.
* * *
- Я, Никола, дать, с утра, как ты знаешь, на самые дальние дольмены пошёл, - начал Юра новый разговор за чаем. - И, по глупой уверенности, что всё здесь уже изучил, решил на обратном пути дорогу срезать, пройти по прямой, без дороги, по лесу. Да и заблудился. Вышел в совсем незнакомом месте. Каменные глыбы там наворочены. Скалы слоистые. Река там петлю делает. А из скалы небольшими струйками вода просачивается. Цветы красивые там растут. Решил я вверх подняться на ближайший холм и определить, где же я нахожусь. Вскарабкался на него - а он густым лесом покрыт, абсолютно ничего не видать. Слез я по другую сторону этого холма и пошёл по низине. Стебли ежевики за ноги цепляются... Потом где-то брёл по старому руслу реки, а дальше - вдоль ЛЭПа. В конце концов, вынесло меня в знакомые места, довольно далеко отсюда: почти у Свинцовой горы. Место узнал, иду уже спокойно. Там, невдалеке, полуразрушенные дольмены есть, я их как-то уже видел. Местные говорили, что по этим дольменам в войну немцы целенаправленно шарахнули, только не знаю, насколько это правда. От этих дольменов я шёл по тракторной колее, которая то грунтовку пересекает, то снова с ней расходится. Так дошёл до реки, пошёл по дороге вдоль неё. Уже на расстоянии, дать, как и Сан Саныч, Мандалу твою засёк, за несколько километров отсюда. Сильный энергетический столб, а кругом вибрация идёт. Обрадовался, иду счастливый, довольный, чаёк у костра предчувствую...
И вдруг... Есть там одно место, прямо у грунтовки. Там памятник стоит. На этом месте в войну наш лётчик погиб. Неподалёку там тоже навес есть деревянный. С лавочками. И вот там, у этого навеса, ни с того ни с сего, ощутил я страшенный ужас. Без всякой причины. Просто - мороз по коже. Животный ужас, на грани инстинкта. Потом уже осмыслил: там будто дыра энергетическая образовалась, обширная. Инферналы прорыв готовят. Кинулся я прочь, и бежать! Добежал до реки, и - где поскакал вдоль неё по камням, где по воде прямо в обуви пошёл... И так - прыг, прыг, прыг - до самой нашей лагуны. Тут только в себя и пришёл. Очухался, разделся - и в лагуну, с разбега. Хорошо! Вода полностью привела меня в чувство. Не хотел раньше никому рассказывать: позорно так, чуть в штаны не наложил... А теперь - мысль одна возникла. По поводу.
- Ну и что ты по этому поводу думаешь, дядя Юра? Тоже элементали с тобой так шутки шутят? - спросил Николай.
- Да нет, Никола! Не похоже. К элементалям, дать, я привык уже. Даже сам иногда подшучиваю над ними. А тут - как бездна подо мной разверзлась, и слышны муки адовы... И ещё мне показалось... Да ладно, пустое. Проехали.
- Нет, раз начал - договаривай! - настаивал Николай.
- Подумалось мне, что это реакция тёмных на луч нашего потока. Почувствовали они его - и образовали что-то... вроде тени. Почти что проход, прямо сюда, в наш мир. Но эта тень не постоянно где-то зафиксирована, а гуляет с места на место, сравнительно неподалёку от нашей стоянки. И если вовремя мы канал не закроем, или будем работать не так, как надо - то вся эта потусторонняя хрень прямо сюда и хлынет: нутром чую. Концентрацию света уравновешивает концентрация тьмы, поток благих энергий - поток инфернальных. Они там, в нижней сфере, тоже не кофе с плюшками пьют, у них имеются свои, дать, инфернальные гении, готовящие сюда проход. Так что, нам сейчас осторожность нужна. А главное, потом вовремя смыться. Как только, так сразу... А то - не люблю я с теми ребятами, что в инфернальном мире обретаются, вместе сигареты раскуривать.
- Да не дрейфь ты, дядя Юра! Всё путём... Защита стоит мощная, энергии сильные идут. Трансмутация сознания происходит. Преобразующие энергии чистят нашу карму и уничтожают негатив. Работа идёт на лечение и снятие энергетических блоков. Мощная работа! Прежде всего, о ней следует думать.
- Пока - да. И эта работа - для тебя, Никола. Это ты у нас - титан, держащий небесный свод. А я, дать, в сторонке постою и понаблюдаю. Сдаётся мне, что и я здесь не случайно к тебе приставлен: инферналам пролезть не дам. Буду начеку. Как говорится... Ах, Никола, смотри! К нам ещё гости! Виктор и Василь девчат каких-то привели! - ахнул дядя Юра.
Действительно, к костру приближались Виктор, Василь, Марина и Людмила. У Марины в руках был букетик ромашек и пучок мелиссы, которую она то и дело самозабвенно нюхала.
- Привет! Не помешаем? - весело спросил Василь. - Мы тут с делегацией по культурному обмену. Марина, Людмила, присаживайтесь, - Василь беспардонно приобнял обеих за плечи. - Они нам показали один замечательный дольмен. А Виктор обмолвился о нашем. О том, что неподалёку отсюда. На котором дядя Юра по ночам работает. Оказалось, что там про него не знают. А Людмила - специалист по дольменам. Со своим, так сказать, она уже давно связь установила. Вот мы ей и предложили познакомиться с нашим. Людмила говорит, что, возможно, для этого сюда и приехала: чтобы наладить взаимодействие между дольменами, их энергетическую связь…
Пока Василь толкал свою речугу-талисман, сама Людмила стояла рядом молча.
Николай мельком взглянул на неё. Максимально короткая стрижка, светло-русые волосы, большие серые глаза... Она казалась худой, измождённой: особенно, на фоне оживлённой и весёлой Марины. Николай почувствовал глубокий внутренний надлом, даже надрыв, личную безысходность, тупик и сильную замкнутость этой ещё молодой и энергичной женщины.
- Давайте, для начала, все вместе немного поработаем на Мандале, предложил Николай. - Она допускает к себе не всех, и если работа не пойдёт - не обессудьте. Мы поработаем, если удастся сейчас влиться в окружающее пространство, задействовать энергетические потоки, и сгармонизироваться.
Все подошли к Мандале и стали на её камни.
Николай был сильно взволнован: ведь это были первые люди «со стороны», с которыми ему предстояло работать очищающей и преобразующей энергией. И вдруг, он почувствовал, что начинает осознавать то, что происходит с доверившимися ему людьми, нутром чувствовать их проблемы, их энергетику…
- Здесь надо вести себя, как в храме. Это и есть храм: тайный храм природы. С его особыми, известными только ей, законами, - сказал Николай. - Они просты, только надо им доверять... А сейчас, я вас немного почищу. А потом, быть может, отправимся вместе и на дольмен. С дольменом у нас дядя Юра работает, он вам о нём и расскажет. Там место тоже непростое, таинственное, - сказал он и ещё пристальней посмотрел на Людмилу. Определённо, с ней что-то происходило. Что-то, очень внутреннее и важное.