— За вас, мои храбрые воины! Тварь получила по заслугам и навсегда отправилась в преисподнюю. Туда им всем и дорога! Будут впредь знать, как жечь наши города!
Со всех сторон послышались громогласные мужские крики, одобряющие эти слова, и тут же — звук чокающихся между собой деревянных чарок. Харальд, крупный мускулистый мужчина сорока пяти лет, говоривший только что свою небольшую, но пламенную речь, осушил свой бокал стоя. Затем храбрый воин демонстративно мощно поставил на грубый дубовый стол быстро опустевший сосуд, грохнув им так, что у стола, и так заполненного нехитрыми яствами до отказа, чуть было не подломилась ножка. Харальд вытер рукавом остатки крепкого вина со своих густых светлых усов, и, довольно наблюдая, как его воины искренне радуются заслуженной победе, грузно опустился на высокий дубовый стул, стоящий во главе стола.
— Я этой твари топор прямо между глаз засадил! По самую рукоятку! — гордо слышалось с одной стороны.
— Россказни свои для баб из подворотни оставь! — с усмешкой раздавалось с другого края, — А я вот прямо из пасти гадины клык вырвал голыми руками!
— Ни черта вы, мужики, не смыслите в россказнях! — вкрадчиво доносилось откуда-то ещё, — Дракон, он конечно животина сильная и жестокая, но глупая и со своими слабостями. Видали, какие крылья-то у них тонкие? Сегодня вот он меня как подхватит, да как кинет через всю свою спину! Ну, а я-то не промах, ещё в полёте сообразил про крылья-то. Вытащил я, значит, нож из-за пояса и вонзил со всей силы прямо насквозь, рядом с перепонкой! И пока я со страшной скоростью летел вниз, кинжал мой распарывал крыло несчастной твари. Сейчас даже слышу, как она визжит от боли... До сих пор не пойму, как я не отправился в преисподнюю вслед за гадиной!
Товарищи притихли и с уважением смотрели на рассказчика. Только Харальд внезапно добродушно рассмеялся и крикнул через весь стол:
— Эй ты, сказочник! Не ты ли часом прятался за сломанной катапультой весь бой, пока тварь не спалила её дотла?
Рыжий бородатый воин, гордившийся якобы собственноручно вспоротым крылом дракона, от неожиданности не нашёлся, что ответить. Со всех сторон послышался дружеский смех, и незадачливого рассказчика стали похлопывать по плечам, подбадривая. Сегодня никому не было дела до безобидного вранья, и победители щедро приукрашивали бой с могучим ящером, как только им позволяла их ничем не ограниченная фантазия.
Пиршество продолжалось до поздней ночи, вскоре плавно перешедшей в утро. В окошки таверны, где на праздник собрались и некоторые мирные жители небольшого городка, пробились скромные лучики солнца.
К тому времени половина храбрых воинов, кто где — на столе, на полу, на коленях женщин — спала сном праведников. Другая же половина была пьяна в усмерть и требовала продолжения пира. Среди них был и Харальд, который к утру уже пил вино целыми кувшинами, едва не раздавливая их огромными сильными ручищами.
В то утро весь маленький горный городок был весел и беззаботен. Люди пили без остановки, наедались досыта и всячески веселились. Победа воинов над страшным драконом, нападавшим на жителей и их стада, прогнала жуткий страх, царивший во всех домах. Но небольшой горный городок и представить не мог, что это его последнее утро на свете.
Когда крепко подвыпивший Харальд на радостях уже был близок к тому, чтобы до потери сознания уединяться с первой встречной женщиной в каком-то старом сарае, из-за туманных гор послышался оглушающий рёв, от которого весь городок содрогнулся, будто картонный. Люди в страхе поднимали головы к небу, но ничего не могли увидеть среди густых кучевых облаков. На землю упала широкая серая тень, как бы предвещая неизбежную беду. Кто-то кинулся к своему дому, крича что-то о недельных запасах продовольствия и вина в подвале. А тем временем, рёв повторился, и слышался уже гораздо ближе.
Харальду показалось, что он никогда ещё не трезвел так быстро. Небрежно оттолкнув женщину, он настолько молниеносно выскочил из сарая, что у того с давно прогнивших петель слетела дверь, и помчался к таверне. Там он быстро собрал всех попавшихся на глаза бодрствующих воинов и отправил их на разведку, а сам с отчаянной злостью пытался добудиться спящих.
— Вставайте, черти лысые! Очередная тварь летает над городом! Просыпайтесь, ленивые бездельники, если не хотите мучительно сдохнуть в огне, как последние трусы! Думаете, гадина здесь была всего одна и вы теперь можете глотать вино до потери пульса?! Поднимайтесь немедленно, иначе я собственным топором размозжу ваши жалкие головы! — раскатисто гремел Харальд на всю таверну, пихая воинов в набитые бока и ударяя их по красным опухшим щекам.
Поднять ему удалось немногих, но времени на мобилизацию оставалось катастрофически мало. Когда Харальд со своей малочисленной армией выбежал на улицы городка, крыши многих домов уже полыхали алым пламенем. Мирных жителей практически не было видно — наученные горьким опытом, они разумно прятались в подвалах или колодцах.
Величественный дракон, плавно взмахнув необъятными кожистыми крыльями, опустился на землю прямо перед оставшимися воинами и посмотрел на них с неким интересом, выжидая. Его изумрудная чешуя в лучах утреннего солнца переливалась всеми известными миру оттенками зелёного и представляла собой потрясающее зрелище.
— Изумруд... — завороженно прошептал Харальд, явно зная, о чём говорит.
Дракон приблизил сосредоточенную морду к кучке дрожащих людей и внимательно понюхал. Их обдало горячим воздухом, который резкими порывами вырывался из хищно раздувающихся миндалевидных ноздрей ящера. Из всех воинов только Харальд бесстрашно смотрел прямо в его фиолетовые умные глаза. Дракон отчего-то медлил с приговором. Однако через несколько мгновений клыкастая пасть раскрылась и из чрева монстра вырвался смертоносный огненный залп — последнее, что видел Харальд в своей жизни.
*****
Далеко в горах, монументально раскинувшихся под ярким солнцем, покрытых ослепительно белым снегом и густой тайгой, текла торопливая горная река. Ударяясь о каменистые выступы, она рассыпала искрящиеся бриллианты брызг во все стороны и звенела исключительно прозрачной рябью воды. Шум реки разносился по всем горным вершинам, раскачивая оглушающую зыбкую тишину дикой местности. Звуки природы эхом отзывались в самых дальних её местах, скрывающихся за таинственным молочным туманом.
Именно здесь, в этом сказочном и одновременно пугающем месте, обитал легендарный Изумруд.
Долгое время он жил в одиночестве, отгородившись ото всех остальных драконов мощными горными хребтами. Многие даже полагали, что отшельник погиб или же его давно убили. Однако так считали только те, кто жил далеко за склонами гор, где Изумруд избегал появляться...
Дело в том, что этот дракон был не таким, как все. Внешне он очень походил на тех ящеров, которых люди так часто изображали на гобеленах, и был даже гораздо красивее и гармоничнее многих из них. Треугольная чешуя дракона плавно переливалась из изумрудного в нефритовый, а из него — в мятный цвет, ближе к хвосту плавно переходивший в малахитовый. Длинные изящные рога оттенка слоновой кости с тёмными прожилками, словно массивная корона, располагались вдоль длинной гибкой шеи и служили величественным украшением монстра и одновременно с этим — мощной защитой продолговатой головы. Словно огромные камни яшмы, с двух сторон морды ящера сверкали фиолетовые глаза с вытянутыми вверх чёрным зрачками, повидавшие многое на этой земле.
Однако сознанием и восприятием драконьей жизни Изумруд кардинально отличался от своих крылатых сородичей. Налёты на безобидные деревни и на стада беззащитных овечек не приносили Изумруду ни насыщения, ни удовлетворения. Возвращаясь к себе в горы, после того, как сжёг дотла очередное поселение, он чувствовал, как будто его совесть испепеляет маленький вредный Изумрудик, живший внутри него.
Да-да, вы можете мне не верить, но величественный дракон действительно ненавидел своё существование, ведь, чтобы его продлить, приходилось проливать немало крови невинных.
Ящер не раз пробовал становиться вегетарианцем — глотать листья деревьев или кустарников, какими бы они ни были омерзительными на вкус. Но в последний раз, когда дракон отправился на поиски зелёного питания, он ненароком сжёг последний горный городок, который защищал храбрый воин Харальд. Изумруд при всём своём огромном желании и старании не мог противостоять устоявшейся вековой природе дракона, которая отчаянно требовала свежего поджаренного мяса ежедневно.
После сожжения последнего городка в окрестностях существование Изумруда омрачилось окончательно. Иногда, лёжа на спине в холодном снегу, раскинув огромный хвост, он пронзительно рычал от собственного бессилия против природы, вспоминая обезумевшие глаза Харальда перед смертью.
Тогда Изумруд решился на отчаянный шаг и полетел от окраин строгой Европы до далёкого красочного Китая за советом к своему давнему другу дракону Чже Луну. Учитывая редкие остановки отшельника на обед и необъятный размах его крыльев, он довольно быстро и с минимальными потерями людских жизней долетел до восточной страны, которая встретила европейца благоухающим смешением множества пряностей и благовоний.
Чже Лун был стар, мудр и усат. Он обитал в высокой заброшенной башне с полуразрушенной стеной, заросшей диким плющом. Когда Изумруд просунул в дыру любопытную морду, Чже Лун парил в вертикальном положении и медитировал в прохладной тени. Китайский дракон не имел крыльев, только когтистые лапы, и европейский дракон не в первый раз удивился тому, как же его друг умудряется летать без приспособленных к тому конечностей.
— Изумруд, мой дорогой друг. Какими судьбами и с какой целью ты навестил старого Чже Луна? — послышалось тихое скрипучее рычание из глубины башни.
От неожиданности Изумруд чуть не свалился в узкий проём в стене. Чже Лун разговаривал с ним, не поворачиваясь к гостю мордой, что европеец счёл неуважением. «Может, он от старости вообще забыл, кто я такой?»,— с досадой подумал отшельник. И всё же, усмирив на время свою гордость, Изумруд поведал китайскому дракону свою беду. Только когда европеец закончил тихо рычать о своей жизни, Чже Лун подлетел поближе к нему и, сосредоточенно размышляя, повёл усами.
— Я прилетел к тебе не для того, чтобы слушать тишину! Её и у меня в горах хватает, — с вызовом начал Изумруд спустя некоторое время, — Я преодолел такое расстояние ради твоего мудрого совета, так дай же мне его!
Чже Лун рычал много и очень медленно, обдумывая каждое слово, продолжая парить в вертикальном положении и неустанно шевеля длинными белыми усами. Из его витиеватых, наполненных метафорами и сравнениями речей, Изумруд понял только то, что в самом сердце Европы живёт ведьма, способная ему помочь. Как именно, Чже Лун умолчал, а только отдал европейскому дракону маленький непонятный свёрток, хранившийся у него уже много веков, который следовало отдать той ведьме, махнул на прощание усом и вновь скрылся в глубине заброшенной башни.
*****
Назвать центром Европы то место, куда прилетел Изумруд, было сложно. Чже Лун уже очень давно не покидал своей полуразрушенной башни, и вполне мог ошибиться с местом... Перед взглядом дракона раскинулось удивительно маленькое лесное поселение, находившееся чуть поодаль от более крупного городка. Поразмыслив, Изумруд всё-таки решил довериться совету мудрого китайского дракона и, опираясь на свой многовековой жизненный опыт, подумал, что именно в тех бедных домиках и живут ведьмы, которым запретили входить в город. Он решительно взмахнул кожистыми крыльями и, сверкая нефритовой чешуёй, в несколько взмахов оказался возле леса.
*****
— Изольда, ты снова наколдовала свой потрясающий пирог? Как вкусно! А ведь ты ещё давненько хотела рассказать мне своё заклинание для этого рецепта! — Аннабель только пришла в гости к подруге, но уплетала уже третий кусочек, придерживая полы своей широкополой чёрной шляпы с треугольным верхом.
— Расскажу, расскажу, не волнуйся. В конце концов, могла бы уже придумать своё заклинание на пирог... — шутливо ответила Изольда, колдуя над чайником, взмахами пальцев добавляя туда разные ароматные травы.
Поселение ведьм состояло всего из трёх породнившихся между собой семей, которые жили в четырёх бревенчатых домиках с соломенными крышами. Из-за использования магии колдунов и ведьм выставили за пределы города ещё давно, но неунывающие изгнанники решили не беспокоиться насчёт нового места жительства и обосновались прямо в лесу, на светлой полянке, среди цветов и диких ягод. Используя магию, они построили маленькую, но очень уютную деревеньку со всеми необходимыми для тихой миролюбивой жизни вещами.
— Что ж, теперь можно и полетать над окрестностями, — допив чай, довольно промурлыкала Аннабель, поправляя светлый локон волос.
— Конечно, если твоя метла теперь тебя выдержит!
Сверкая веснушками, Изольда со смехом выскочила из домика, попутно уворачиваясь от безобидных заклинаний подруги и вскочила на свою пушистую метлу, уже готовую к полёту.
Аннабель последовала её примеру, не переставая целиться в подругу.
Ведьмы легко взлетели в небо, лучезарно улыбавшееся им солнечными лучами. Поднявшаяся раньше Изольда замерла на месте и Аннабель, думая, что подруга решила ради игры поддаться её заклинанию, радостно закричала:
— Вот сейчас точно превратишься в жабу и отправишься на болото!
— Тише, Аннабель. Посмотри сюда... — прошептала Изольда в оцепенении.
Только когда вторая ведьма поднялась к подруге, то смогла разделить её чувства. Прямо перед девушками в небе, размеренно похлопывая кожистыми крыльями, удивительно тихо парил огромный дракон изумрудного цвета, не отрывая взгляда своих умных фиолетовых глаз от юных ведьм. Изольда мысленно начала перебирать в голове все известные ей заклинания защиты, но уже очень скоро поняла, что, если ящер нападёт, им не спасти своё поселение, даже если придёт помощь из города. Всё сгорит дотла. Дракон был слишком велик и могущественен.
— Слушай, Аннабель, может, если мы тихонько спустимся на землю и без лишнего шума всех предупредим, то сможем застать дракона врасплох? Или хотя бы сбежать отсюда...
— Тише, Изольда. А то сейчас как выдохнет пламенем... Я слышала, драконы — твари умные. Возможно, даже понимают человеческую речь.
Изумруд решил начать действовать. Он плавно вытянул вперёд морду, с силой сжимая челюсти, чтобы случайно не поддаться инстинктам и не выпустить смертоносный огонь.
— Изольда, полетели отсюда... У меня даже метла дрожать начинает, — прошептала Аннабель в ужасе.
— Погоди... По моему, он не хочет нападать. Иначе сделал бы это уже давно...
Тут ведьмы заметили опустившийся над головой дракона его хвост, к которому был привязан какой-то свёрток.
— Мне кажется, он просит, чтобы мы открыли это... — Изольда осторожно протянула руку к ящеру.
— Нет, постой, это очень опасно! Ты не можешь знать...
Но Изумруд, видя реакцию ведьм, сам пододвинул хвост ближе к бледной от страха Изольде. Она дрожащими пальцами развязала узелок и развернула потрёпанную льняную ткань. Внутри оказалась простая дубовая шкатулка без всяких украшений, но со старинным серебряным засовом. Все трое с интересом осматривали её, и ведьмы даже на время забыли о только что грозившей им пламенной опасности.
Наконец Изольда набралась смелости — всё-таки, не каждый день тебе драконы подарки делают, — и открыла шкатулку. Там юная ведьма обнаружила сухой свиток желтоватого оттенка со старинным текстом, сильно потрёпанный временем.
— Аннабель, ты понимаешь Речь Умерших? — неуверенно спросила Изольда, — Здесь всё написано на их языке.
— Речь Умерших? Конечно. Мой отец до самой своей смерти обучал меня их наречию. Дай-ка взглянуть...
Изумруд наблюдал за ведьмами с интересом. Ещё никогда он не слышал спокойную мелодичную людскую речь и не видел причудливые действия, которые эти маленькие человечки совершали своими крохотными ручками и ножками. Впервые за долгие годы дракон находился вблизи от человека и не чувствовал боли — в него не метали топоры, не стреляли из луков и катапульт, не вспарывали ножами крылья... Ящер вновь почувствовал ожог совести за сотни уничтоженных городов и миллионы испепелённых дотла жизней.
— В общем, смысл содержания такой, — деловито начала Аннабель спустя некоторое время, — Дракон, преподнесший ведьме этот свиток, должен быть убит заклинанием этой ведьмы. Но есть два варианта — либо заклинание вечного голода, от которого дракон постепенно изведёт сам себя, либо заклинание распада сущности... Оба текста здесь есть, они небольшие.
— Ты уверена, что всё правильно поняла? — с сомнением спросила Изольда. Ей совершенно не хотелось убивать величественного дракона, который был настроен к ним дружелюбно.
— Я, конечно, не все слова из Речи Умерших знаю, и к тому же, многие буквы здесь выцвели от времени... Но основное содержание свитка такое, метлой клянусь.
Изольда подняла глаза на дракона, который терпеливо ждал. В выражении его морды не было ни капли враждебности, а только тихая мольба о помощи.
— Понимаешь, — обратилась ведьма к Изумруду, — Я теперь должна это сделать, потому что свиток ты отдал именно мне. А со старинными пророчествами лучше не шутить, это каждый знает... Сомневаюсь, что ты хочешь вечно голодать и до самой смерти быть посаженным на золотые цепи в замке на краю земли?
Девушка не надеялась, что дракон поймёт её слова, и говорила просто от безысходности, пытаясь самой разобраться в том, что ей делать дальше. Но шея дракона совершила аккуратное плавное движение, напоминающее кивок в знак согласия.
«Поразительно!» — пронеслось в голове Изольды, — «Неужели драконы и впрямь понимают человеческую речь? А может он просто отгонял надоедливых насекомых?...»
— Тогда... — более уверенно продолжила она, — Есть ещё вариант. Из твоего тела родится множество других существ, ранее неизвестных.
— По моему, это более гуманный вариант, — вставила Аннабель, — Хотя бы не умирать с голоду!
Дракон снова размашисто кивнул мордой. Ведьмы ещё в школьном возрасте проходили общение с разными животными, и остаточных знаний им хватило, чтобы понять, что этим движением ящер никак не может отгонять насекомых. Он пытался вести с ними разумный разговор.
— Посмотри на него... Он так устрашающе прекрасен, и при этом очень несчастен, — грустно сказала Аннабель, — Знать бы только, отчего.
— Надо скорее наложить заклинание, — сглатывая подкатившие слёзы, сказала Изольда, — Дракон не может оставаться здесь надолго. Его скоро обнаружат, если только уже не заметил кто-нибудь из города, и тогда... — девушка прикусила язык, боясь продолжить.
*****
В самой глубине тёмного леса, с жутким треском переломав лапами и хвостом несколько десятков деревьев, приземлился огромный изумрудный дракон. Перед ним, пригнувшись к мётлам, бесшумно и аккуратно опустились две крошечные юные ведьмы.
— Для заклинания нужен огонь... Желательно безопасный, — в задумчивости произнесла Изабель, оглядываясь.
— Подумаешь, огонь. Ерунда! Это я с пяти лет делать умею. Сейчас... — Аннабель активно начала водить руками, собирая с помощью магии сухие ветки. Затем с легкостью профессионала щелкнула пальцами и хворост задымился.
Изумруд осторожно приблизил морду к маленькому костру и с интересом ткнулся в него носом, не веря тому, что люди тоже могут владеть и управлять пламенем, как и драконы.
— Но-но, крылатый! Не порти! — Аннабель слегка оттолкнула его чешуйчатую морду.
Изольда встала напротив дракона так, чтобы костёр оказался между ними на равном расстоянии. В потёмках казалось, будто её рыжие кудрявые волосы полыхают вместе с огнём. Девушка глубоко вздохнула и развернула свиток.
— Просто читать? — в нерешительности спросила она у подруги.
— Просто читай, Умершие уже обо всём позаботились, — ответила Аннабель, стоя на почтительном расстоянии.
Изабель медленно начала читать, стараясь предельно правильно выговаривать все слова Речи Умерших. Костёр разгорался всё сильнее, его оранжевые языки с каждым произнесённым словом плясали быстрее и поднимались выше. Внезапно Аннабель уловила чутким ухом грубую мужскую речь, доносившуюся откуда-то из глубины тенистых зарослей.
— Вот, смотрите! Сломанные деревья! Думаете, сами по себе свалились?
— Торгаш прав. Тварь рыщет где-то рядом! Будьте осторожны!
Изумруд тоже почуял неладное и хищно раздувал миндалевидные ноздри, стараясь распознать опасность.
Аннабель подошла к ящеру и, всем сердцем надеясь, что он поймёт её слова, с мольбой во взгляде сказала:
— Только не нападай, прошу тебя! Иначе нас обвинят в том, что мы прятали в лесу опасное для города существо. Нас казнят, понимаешь? Заклинание не очень длинное, потерпи, умоляю тебя... Изольда скоро закончит...
Голоса приближались и становились более агрессивными. Уже можно было различить скрип повозок, на которых катили заряженные катапульты и звон заточенных лезвий топоров. Изольда, зловеще окутанная едким серым дымом костра, была сосредоточена на заклинании и ни о чём не подозревала.
— Я вижу его хвост! — резко закричал кто-то из леса.
Изумруд очень старался ждать до последнего — до первого запущенного в него снаряда катапульты... Надо отдать должное, в данный момент он проявлял исключительное владение своими драконьими инстинктами. Аннабель в панике оглядывалась то на Изольду, то на ящера, то в чащу леса.
— Это ведьмы, чёрт возьми! Я сразу говорил, нужно было их убить а не позволять селиться у нас под боком! — из-за деревьев уже выступали первые ряды воинов.
— Они привели дракона, чтобы натравить его на наш город! — слышалось с другой стороны.
Аннабель поняла, что их окружают. Невозможно было знать, сколько людей собралось на схватку с драконом. Да и что могли сделать две молодые ведьмы с целой армией вооружённых воинов? Со всех сторон уже доносились крики разъярённых горожан:
— Смерть гнусным ведьмам!
— Убить крылатую тварь!
— Никакой пощады!
Аннабель в страхе прижалась к боку дракона. Ей казалось, что её прикосновения до последнего помогут удержать ящера от нападения. И тут до неё долетели обрывки заключительных строк заклинания, которое так старательно читала Изольда, уже перешедшая на крик от волнения:
— И распадётся плоть великого монстра на мириады частей...
Изумруд пронзительно зарычал — в шею ящера вонзился первый топор. Дракон в ярости обернулся в сторону, откуда прилетело оружие. Аннабель тут же со всей силы ударила его метлой в чешуйчатый бок, в отчаянии пытаясь напомнить о себе и об Изольде. Изумруд замер и, будто и впрямь вспомнив о чём-то, уже в следующую секунду поднял голову, и смертоносное пламя вместе с диким рёвом раскалённым столпом взвилось в небо, освещая поляну демоническим красным светом.
— Стреляйте же в чёртову гадину! Чего вы ждёте?! Пока она не начала биться в полную силу, у нас есть шанс! — воинственно кричали с одной стороны, целясь в дракона из катапульты.
— Мы все сдохнем в объятьях дьявола! Бежать надо, пока не поздно! — испуганно вопили с другой.
— И из частей плоти сего монстра разродятся мириады новых тварей, ранее не существовавших в мире... — продолжала читать Изольда.
И в этот момент заклинание наконец пришло в действие. Огонь, изрыгаемый могущественным драконом, окутал его тело и стал разрывать на части. Последний рык погибающего ящера, наполненный болью и отчаянием, заставил содрогнуться окрестности. Аннабель подошла к Изольде, закрывая её со спины. Толпа людей в панике отступила ближе к чаще, но все ещё держала топоры и луки наготове. Кто-то выпустил несколько снарядов катапульты, но ни один не поразил цель.
— И назовут их крокодилами и змеями... игуанами и хамелеонами... И будут они потомками великого дракона... — продолжала Изольда срывающимся голосом.
«Что за странные слова она читает? Крокодилы, хамелеоны... Никогда раньше не встречала таких в Речи Умерших» — прижимаясь к спине подруги, подумала Аннабель.
Все собравшиеся страшились происходившего, однако любопытство оказалось сильнее — на умирающего ящера смотрели десятки пар глаз, в которых ярко светилось отражение пламени.
Переливающаяся чешуя Изумруда внезапно рассыпалась во все стороны, будто кто-то разорвал радужное ожерелье из множества драгоценных камней, и люди увидели, что это уже не кожа дракона, а тысячи меняющих в полёте цвет ящериц с огромными глазами и длинным хвостом — хамелеоны.
Следом за ними на поляну упали сотни маленьких драконоподобных существ, покрытых зелёной чешуёй — игуаны, как назвали их Умершие.
Морда Изумруда стала меняться в алом пламени: глаза уменьшились, нос вытянулся и шея плавно переросла в длинный чешуйчатый хвост — так по преданию на земле появился крокодил.
Крылья легендарного дракона сворачивались множеством гибких трубочек, образовывая таинственных и устрашающих существ, в заклинании наречённых змеями.
Всё стихло. Пламя рассеялось и в гробовой тишине, сопровождаемые пристальными взглядами сотен людей, на землю упали рога цвета слоновой кости — последнее, что осталось от величественного Изумруда и не доставшееся никому из таинственных существ, которые родились из его могучей плоти.
*****
Мой рассказ подошёл к концу. Скажу напоследок лишь только то, что Изольду, много лет назад впервые наложившую заклинание на дракона, и её верную подругу Аннабель изгнали не только из окрестностей города, но и из всей страны. Казнить их посчитали несправедливым, так как ведьмы, по сути, всё же убили опасного ящера, который мог испепелить весь город, но использовали при этом магию, что при любых обстоятельствах считалось опасным и незаконным занятием.
Изольда забрала с собой рога Изумруда, всю жизнь служивших ей талисманом и завела игуану в аквариуме — одного из потомков дракона, как было сказано в свитке. Ведьма спокойно дожила свои дни на другом континенте, до самой смерти храня в памяти пронзительный взгляд умных фиолетовых глаз легендарного дракона.