Казаки в Царь-граде.
А пока против казаков вводились новые запреты. Решением сейма их провозгласили изгоями и лишили всех казачьих поместий, в том числе Терехтемирова. Указом короля был ликвидирован реестр, а казаки потеряли свой социальный статус и были низведены до положения холопов. В украинные города были направлены польские гарнизоны, а во все правительственные учреждения стали назначаться исключительно поляки. По существу, весь украинский народ был объявлен бунтовщиком. Прекращались всякие сношения с Запорожьем. Сигизмунд решил вообще покончить с казачеством, направить войска и разорить Сечь. Брестская уния 1596 г. ещё более усугубила положение дел, так как православные церкви стали силой отниматься у духовенства и передаваться в аренду евреям. Теперь им приходилось платить за крестины, венчание и отправление других религиозных обрядов. Против унии выступления не прекращались, народ бунтовал в Остре, Корсуни, Дубровнице, Брацлаве. Неуёмная политика Польши вызвала оппозицию знати, отвернула от неё соседские страны - Швецию, Россию, Турцию и проект уничтожения Сечи остался не выполненным. Быстрый рост казачества не на шутку смущал польских королей и шляхту. Поражение народных восстаний под руководством Косинского и Наливайко существенно ослабило казачество, которое в конце XVI в. становилось уже важной политической силой и в какой-то мере запугало остальное население южнорусских украинных территорий.
В этой связи в течение нескольких последующих десятилетий народные выступления на них не отмечаются. После поражения восстания под руководством Наливайко, часть казаков сложила оружие и возвратилась по домам, другие ушли на Запорожье, недоступное для коронных войск. Внимание сечевиков переключилось теперь на борьбу с татарами и организацию засад на днепровских переправах. Избранные гетманами Гнат Василевич (1596-1597 гг.) и Тихон Байбуза (1598 г.) придерживались умеренной политики, стремясь удержать казаков от конфликтов как с Турцией, так и с Польшей. Гетманы уделяли внимание большей частью укреплению организации запорожского войска и повышению его боеспособности. Однако такое положение дел продлилось недолго. Мирные для Речи Посполитой дни закончились, с юга ей стали угрожать турки, с севера Ливония. Поляки снова вспомнили о казаках и запорожское войско вновь устремилось в военные походы. В 1604 г. 12 тыс. казаков отправились вместе с Лжедмитрием в поход на Москву, что составило более половины его войска, а позднее, при гетмане Олевченко по призыву короля Сигизмунда III, к полякам присоединилось ещё до 40 тыс. казаков, большая часть которых, однако, состояла из охотников. Запорожцы, числом, не превышающим 5-8 тыс., действуя на стороне Лжедмитрия, сыграли решающую роль в сражении у Новгород-Северского, участвовали при взятии Смоленска, в составе войск коронного гетмана Жолкевского осаждали Москву. Прошедшие восстания и бунты сильно встревожили польское правительство.
САГАЙДАЧНЫЙ - ПЕРВЫЙ ОФИЦИАЛЬНЫЙ ГЕТМАН ПОЛЬСКОЙ РЕСПУБЛИКИ
Однако местные власти, как только требовалась казацкая помощь против московитов или оттоманцев, охотно шли на расширение реестра, обещая казакам вдобавок к щедрой плате все права и привилегии. В 1604 и 1609 гг., воспользовавшись так называемой Смутой в Московии, поляки пустились в интервенцию, и с ними выступили запорожцы. Редкое заседание сейма проходило тогда без резолюции или проекта по поводу использования военного потенциала казачества и без недопущения при этом уступок казацким требованиям - увеличения реестра, расширения автономии и т. д. В этой сложной политической обстановке казакам нужен был лидер, способный к манёвру и такой на Запорожье явился, вероятнее всего не позднее 1597-98 гг. Это был Пётр Конашевич (Сагайдачный), который в казацких походах на Молдавию (в 1600 г.), Ливонию (1602 г.), прошёл военную выучку под руководством Самойла Кошки и проявил себя как храбрый, умелый воин. Академик Дмитрий Яворницкий полагал, что Сагайдачный оказался на Сечи около 1601 г. в связи с семейными неприятностями. Тем не менее, среди историков есть и другое мнение, что появление Сагайдачного среди запорожцев было не случайным, хотя галичан в запорожском казачестве была что называется поганая капля. Они верой и правдой всегда служили польскому королю, но, когда Запорожье забурлило, стало выходить из-под контроля и процесс уже невозможно было остановить, тогда в Кракове решили, что надо его возглавить и направить в нужное для Польши русло. Вот тогда и появился среди запорожцев галичанин Сагайдачный с вышеуказанной миссией.
Петра Сагайдачного можно сравнить с козлом, возглавившим стадо баранов. Да простят за это сравнение казаки, но, во-первых, в природе именно так и происходит, кто жил в деревне, тот знает. А во-вторых, прозвище гетмана от Сагайдак – горный козел, что наводит на мысль, что в польской контрразведке, спланировавшей и блестяще осуществившей операцию по внедрению в войско Запорожское «засланного казачка», сидели люди с юмором. Быстро завоевав авторитет среди запорожцев, Сагайдачный избирается кошевым атаманом, придав казацкому делу ещё большую силу. Гетман украинского реестрового казачества родился в 1570 г. в с. Кульчицы, что недалеко от Самбора на Львовщине. Происходил из семьи православного шляхтича, имевшего свой герб. По воспоминаниям современников, воинскому делу он обучался с малолетства, был хорошим наездником, легко переносил всякие тяготы и лишения. Был смелым и отважным, а опасность встречал стойко и мужественно. Учился в школе Львовского братства и знаменитой в то время Острожской школе. Историки единодушны в том, что Сагайдачный был одним из самых выдающихся казацких гетманов. Основой, краеугольным камнем его политики стало примирение с поляками, так как он был убеждён, что казаки ещё не так сильны для того, чтобы меряться силами с Речью Посполитой. Поборник суровой дисциплины, гетман Сагайдачный быстро преобразовал вольные казацкие ватаги в строевые войска, безоговорочно подчинённые своим командирам.
Под его руководством казаки совершили успешные походы против Турции и Крымского ханства. В 1605 г. Пётр Сагайдачный предпринимает смелый морской поход на турецкую крепость Варну и захватывает её. В 1606 г. запорожцы под его командой напали на Кафу, сожгли здесь турецкий флот, овладели крепостью и освободили из неволи множество христиан-пленников, свезённых сюда для продажи. «Проведав дорогу» через море, Сагайдачный ещё не раз с успехом громил турок на побережье Анатолии. Имя его гремело по всей Украине. Особой огласки в Европе рыцарская доблесть 2 тыс. запорожцев приобретает после разгрома и сожжения ими в 1614 г. турецкого города-крепости Синоп, а в 1616 г. и Кафы - огромного невольничьего рынка в Крыму, продолжавшего функционировать. Казаки разбили 14 тыс. мусульман, потопили 15 турецких галер и более 100 судов вспомогательного назначения, освободив тысячи пленников. Далее некоторые подробности взятия Кафы. Высадившись из «чаек», многочисленное казачье воинство зажгло город. Вскоре зарево пожарищ поднялось повсюду, оружейная пальба, крики людей – всё смешалось на грязных улочках Кафы... Самая короткая дорога к главному рынку проходила мимо крепости. Казаки нескольких куреней с боем продвигались вдоль причалов. Туда же сечевые пушкари-гармаши тащили десятка два небольших чугунных орудий и тяжёлые арбы. Гвалт кругом стоял ужасный, но всё перекрывал крепкий русский мат бородача, командовавшего пушкарями. Везде виднелись следы вооружённого налёта: разбитые и перевёрнутые телеги, бочки, зарубленные стражники.
Большие портовые склады уже были раскрыты, и часть казаков вовсю копошилась там. Казаки одного из куреней быстрым шагом двигались к крепости, когда картечь со свистом резанула воздух прямо над головами запорожцев. Пришвартованный у последнего причала большой венецианский корабль извергнул громы и молнии из обоих своих бортов. Сечевики мигом рассыпались по сторонам, укрывшись за бочками и телегами. Десятка полтора трупов в широких шароварах и оселедцами на бритых головах остались лежать на причале. Не обращая внимания на свистящие сверху пули и картечь, казаки перебежками продвигались к кораблю. Вначале на берегу, казачье войско казалось просто вооружённой неорганизованной толпой, громко орущей и не слушавшей приказы своих начальников. К тому же плохо одетой: в грязных рваных шароварах, таких же рубахах, кожаных свитках-безрукавках или же вовсе голыми по пояс. Теперь курень, готовясь к бою, чётко разделился на сотни, каждая из которых имела свою задачу. Сотня пищальников, вооружённая фитильными ружьями, полукругом оцепила причал, нацелив на корабль папистов лес стволов. Сотня лучников, расположившись за телегами, дружно натянула тетивы луков, уставив острия стрел в небо. 150 копейщиков с длинными турецкими копьями залегла чуть дальше, наблюдая за ходом боя. И, наконец 300 самых отчаянных рубак в курене – сердюки, все с ног до головы увешанные разным оружием, сжимая сабли, топоры и ятаганы, приготовились ринуться на корабль. И не смеха, ни шуток – только молчаливая угрожающая сосредоточенность...
Продолжение следует в части 43 http://proza.ru/2021/06/20/1667