На теплоходе музыка 90-х играла, на экране мелькали Барбара Стрейзанд, Лайза Миннелли, а более всего Патрисия Каас. Я как-то по- новому на неё посмотрела. Патрисия показалась мне похожей на Козетту из романа «Отверженные».
При необыкновенно выразительном голосе в ней что-то есть от восьмилетней девочки, которая стоит перед витриной с пирожными и тихо плачет. Большие глаза наполнены слезами. Она не кричит, не вырывает своё, как Лайза Миннелли. В отличие от неё Патрисия не хулиганка, она глотает слёзы, как Козетта и ждёт своего Жана Вальжана. В ней чувствуется потребность в защите, словно в ней нет «взрослости», даже, если ноги раздвигает . Но есть тонкий вкус и такая прохладная эротика – короче, взгляд останавливает. Я люблю и смотреть на неё, и слушать.
А ещё я вспомнила про её собачку по кличке «Тургенёв», по виду она была такая «неведома зверушка», наверно Патрисия так назвала её, прочитав «Муму».
В буфете я купила кофе и пирожное с названием «Му-му», как и одноимённые конфеты. Я ела и смотрела на экран, на вечно голодную Барбару Стрейзанд, на яркую и хулиганистую Лайзу Миннелли, и мир шоу-бизнеса показался мне подростковой средой с неустойчивыми сексуальными желаниями. Отсюда создалось ощущение, что хорошими голосами поют песни о любви, мало что в ней понимая. Наверно, поэтому они не станут великими, как Эдит Пиаф. В ней чувствовалось искреннее стремление к любви, и она знала, о чём поёт. Её послание было конгруэнтным, адекватным, экзистенциально целостным. Вот такие мысли посетили меня на речной прогулке, а погодка вчера была чудная…