Интернат. Часть 1. Искривлёныш

         

        В восемь сорок девять, часов утра, поезд Омск –  Новосибирск, прибыл на железнодорожный вокзал.  Не заходя на вокзал, через боковые ворота, я вышла к остановке такси. Народу в очереди было немного.  Дождавшись машины, я назвала, адрес  - улица,  Немировича Данченко сто.


Через некоторое время, такси, привезло меня к большому -  эн образному, зданию, училища  - интерната для инвалидов.  Импровизированный дворик,  окружённый растительностью, вместо забора, был пуст.
- И на этом спасибо, что нет забора и колючей проволоки. Значит, возможен побег.

 
       На крыльце, прижавшись к стене, стояла молодая девушка, лет двадцати.
Она была, небольшого роста  - метр двадцать, с маленькими ногами и, с маленькими руками.  Голова и туловище, были нормальными. Я поняла, что приехала, точно, по адресу. Позже, мы оказались в одной комнате,  женского крыла.

       Её звали Татьяна.  Никогда раньше, не встречала,  в своей жизни, такого тихого и скромного человека.  В этом училище,  было много учащихся из детских домов и они, считая себя, обделёнными государством, воровали, у этого государства  - то есть -  из магазинов.  Другая девушка, поселившаяся к нам, ходила на костылях. Не буду называть наши медицинские диагнозы.

      Именно, она, рискуя своей репутацией, приносила нам, голодным - ворованные продукты. На дно своей сумки, она клала - дорогой кекс или рулет, прикрывала варежками,  а сверху -  копеечный батон. Подходя к кассе, тяжелым шагом, она доставала батон, и никто из продавцов, не проверял, содержимое сумки. И спасибо этим продавцам!
 
       Почему мы голодали?  Шёл 1987 год.  Копеечную пенсию -  у меня была сорок восемь рублей и восемьдесят семь копеек -  у нас забирали, так как предоставляли полный пансион – проживание, одежда для бабушек и пища, непригодная для еды.  Представьте себе - щи из перекисшей капусты с  куриной кожей.  А, где же мясо, спросите Вы?  Мясо уходило ,в сумки  - поварам, медработникам и руководству.
 
 В городе Новосибирск, была в это время талонная система, и я очень удивилась, подойдя к колбасному отделу, что мне, не могут, продать колбасы, так как, у меня нет талонов. Оставалось, покупать, только сладкое и хлебные изделия.  А я, была хищник, пришлось ехать на базар, покупать сало.
     В первый вечер, после открытия  учебного года, по местной традиции, были устроены танцы.

     Спустившись, со второго этажа на первый, я оказалась в небольшом холле,   для игры в настольный теннис.  Передо мной предстала, ужасная картина. Мне  было, на тот момент -  двадцать пять лет. Видавшая жизнь, во всех её проявлениях, думала, что – меня, уже, ничем не удивить. 

     В полутёмной комнате – холле, под звуки, небольшого магнитофона, танцевали, искалеченные судьбой  -  калеки и уроды. Я была одной из них.

     Бал Сатаны был в разгаре!  Мало, кто смотрел – танцевали все. Руки поднимались вверх и бёдра виляли из стороны в сторону на слабых, полусогнутых ногах. Головы, качались, в такт музыки. Не было свободного места. Масса кипела, общим движением, наполненным восторга и раскрепощения. Как поётся в одной песне - сердце замерло в груди.  Они стали, для меня – братьями и сёстрами.

     Их особенности были разными – безногие, безрукие, на костылях, на колясках. Все, оказались здесь, по воле судьбы и впервые, увидели, себе подобных.

    Некоторые танцевали, сидя на полу. Я, обратила своё внимание на молодого паренька.  Лет семнадцати, белобрысенький, голубоглазый.   Ноги его, были завязаны в узел.  Нелепое сочетание,  совершенного верха и патологического,  врождённого уродства внизу. Он, сидел на полу - на попе. Каким образом, он писает, какает, одевает брюки на эти ноги?  Руки, сильные и здоровые, прямой точёный торс, белокурая голова танцевали  под музыку. Он веселился и лицо его, светилось счастьем. Его глаза, источали, любовь и чистоту разума. Я, смотрела на него и думала:

- Что может, заставить человека, находясь, в такой жизненной ситуации, хоть на мгновение, забыться и возрадоваться жизни? Это подвиг - жить в таком теле, зная, что никогда, никто, тебе не сможет помочь. Твоё тело, является, твоей тюрьмой и наказанием, на всю жизнь. 

     Он стал для меня примером выдержки, примером жизнелюбия. Никогда больше, не позволяла, я себя жалеть или жаловаться на жизнь.