Дерево с чужого берега (Александр Кучуро) / Проза.ру

            Дерево с чужого берега или новая идея постройки плота.

            Прошло более двух недель, а может и того больше, с того самого времени, как наша идея построить собственный плот в ближайшем болоте из брёвен домика сторожа, претерпела полнейшее фиаско.
            Уже казалось, что на этом можно было поставить жирный крест и задуматься над чем ни будь другим, более важном и интересном.
         Как вдруг в послеобеденное время, когда солнце клонилось в сторону заката, а на часах стрелки показывали время около четырёх часов, на задах моего огорода мною был услышан знакомый свист.
         В данный момент я находился у себя во дворе и возился у верстака, пытаясь рубанком снять тонкую стружку с сосновой доски.

         Рубанок неохотно слушался моих рук, то вгрызался в доску до полной остановки, то проскальзывал верхом, мои попытки отрегулировать нож, только усугубляли его работу.
      Я естественно нервничал и чем дальше, тем больше, уже был недоволен своей затеей, что взялся не за своё дело, со стороны ведь казалось так просто, води рубанком по доске, да снимай тонкими слоями стружку.
   От чего вдруг мне захотелось поработать рубанком?
Так в рубрике «знаете ли вы» вычитал одну интересную публикацию, в которой было написано, что один японец за долгие годы упорства, достиг невероятного мастерства и сумел при помощи своего рубанка снять стружку толщиной в папиросную бумагу.
            Я конечно не японец с его долголетним упорством, но загорелся желанием побить его рекорд, ну скажем в течение получаса.
            Но видимо сегодня был не мой день и да побитию рекорда помешал свист за огородом.

         По свисту сразу определил, что это был Колька, пришлось отложить рубанок и выйти за огород.
      Михась топтался у калитки, по его нетерпеливому виду сразу догадался, что у него имеется важная новость.
      Не дав мне и рта раскрыть, выпалил с ходу:
            -Саня! Я знаю, из чего мы сделаем плот.
   Я на него посмотрел с удивлением, неужели нашлись не оприходованные брёвна или скажем доски, может ему подсказал отец, работник совхозной стройбригады, где это можно пойти и взять.
      Колька с нетерпением поглядывал по сторонам, как будто нас могли опередить конкуренты, продолжал говорить:
         -Давай срубим белолистики за курганом, перетащим их к болоту, это ж совсем близко.
      Полное моё разочарование, я думал у него дельная новость, а он додумался срубить белолистики.
   Уже до него нашлись умники, которые порубили лес под горою, не оставив ни единого дерева, даже не пожалели огромного дуба у кургана, это там у подножья, где зимой катались с горки.
      От того дуба только что и осталась память, как яма от выкорчеванного пня.

         А как было бы хорошо собраться под его кроной в один из праздников, посидеть, поговорить, но человеческая алчность и недальновидность сделало своё чёрное дело.
      Я Кольке сразу сказал:
            - Белолистики трогать не будем.
            -Пусть растут, хоть какие – то деревья выросли под горой.

      Если посчитать, так количество этих деревьев уместиться на обеих руках.
      Ниже по течению растёт колючая акация, четыре белолистика за курганом, дальше вверх по течению, поросль акаций, им ещё далеко до деревьев, да с пяток верб не доходя до шлюза и всё, остальное отдельно растущие кусты барбариса.
      Колька скис, его идея погасла как метеор на небосводе, неожиданно вспыхнув яркой полосой в небе, вскоре потухнув, не долетев и до земли.
            Это хорошо, что он пришёл именно ко мне, а не к Игорю или соседу Серёге, те могли согласиться с Колькиной идеей и возможно бы уже стучали топоры под горою, губя деревья для постройки болотного плота.
      Мы ещё какое – то время постояли, поговорили и разошлись.

   Пару дней спустя тот же свист за огородом, Михась не только свистел, но и покрикивал, вызывая меня на зады.
      Я вскоре вышел, и Колька обрушил на меня массу информации, с которой мне пришлось вскоре согласиться.
      Оказывается он уже не раз пробежался до речки и обратно, там, как утверждал мой друг, растёт белолистик на другой стороне речки.
            Не нашенский белолистик, а принадлежавший совершенно другому району, на что указывал межевой, как у нас говорили пограничный, столбик.
         Чужой срубить не жалко, тем более у него множество боковых побегов у самого основания.
      Срубим только ствол, а дерево останется расти и вскоре из побегов вырастут несколько деревьев.
      Крыть было нечем, очень заманчивая идея, тем более деревья на нашей стороне речки останутся не тронутыми.
            Я согласился.
   Тогда Колька предложил взять мне из дома топор и отправится под гору для свершения давно задуманного плана.

      Ведь ничего трудного в этом не было, мы даже не стали звать товарищей на помощь, а решили их поставить в известность уже перед фактом срубленного дерева.
      Я не просто сходил, а сбегал за топором, который всегда торчал в дровосеке, точнее сказать, чтоб было понятнее, в колоде, опять не совсем то, проще и точнее сказать, в чурбаке от толстого основания местной акации.
      Не терпелось скорее применить топор по назначению, поэтому в сторону горы шли скорым шагом, иногда переходя на бег рысцой.

   Какой прекрасный вид открывался сверху горы на широкую балку, яркий весенний травяной ковер покрывал всю низменность в насыщенный зелёный цвет и только речка тонкой нитью, извивалась по этому ковру.
      Деловым людям нет времени любоваться красотою весеннего преображения, их ждёт важная работа, от предчувствия которой, так и чешутся руки, да подгоняет желание поскорее пребыть на место рубки дерева или как у нас говорили, ветки.
         Мы сбегаем вниз, от быстрого бега с горы едва сдерживаем равновесие, чтобы не упасть.
            Добегаем до речки, перескакиваем через ручеёк, даже не интересуясь тем, что в него могла зайти рыба.
         Спешим, продвигаясь вдоль берега, там, где стоял межевой столбик, собираемся перебраться вброд на другой берег.
            Благо, что воды уж не столько много, достаточно подкатить штанины выше колен и этого будет достаточно, чтобы не замочить их.

         Снимаем моднейшую обувь того времени, кеды, которые я напяливал на голую ногу, а всё потому что, носки имели недостаток постоянно сползать вниз.
      Если на левой ноге, носок ещё как – то удерживался, то на правой, чуть зазевался и он уже сполз с пятки и скомкивался в плотный комок под изгибом стопы, принося не приятные ощущения.
      Чтобы вновь надеть носок, приходилось расшнуровываться и снимать обувку, а затем вновь надевать измятый носок и зашнуровывать кед.
         Уж очень утомительная процедура, особенно когда спешишь.
   Не знаю, какой повод был у Кольки не надевать носков, но он также оказался без них.

      Вода в Куре ещё была холодна, видимо по этой причине переходили брод на цыпочках.
      На другой стороне получилось спонтанное соревнование, кто первым обуется, Михась проиграл, так как уж сложно были у него заправлены в дырочки шнурки с параллельными рядами.
      Я вскочил и с топором в руках побежал к белолистику, скоро нагнал меня и Колька, остановившись у берега речки, где у самой кромки воды поднимался ствол дерева с боковыми побегами, стали думать, на какой высоте лучше всего срубить белолистик.
         После не продолжительного совещания уговорились рубить ствол чуть ниже уровня берега, ещё ниже просто не возможно было спуститься.
   Я полный желания самостоятельно срубить дерево, кинулся к нему с топором, взяв топорище обеими руками, размахнувшись от правого плеча, нанёс мощный удар.
      Но мой топор отскочил от ствола, словно тот был резиновый, оставив на коре только не глубокую вмятину.
         Я ещё и ещё раз рубанул по стволу, оставив на коре несколько вмятин от удара.
   Сзади в полном нетерпении и прямо под руку поучал Михась:
            -Да ты не так рубишь!
            -Надо под углом вгонять топор!
            -Дай я покажу!
   Ишь хитрец выискался, умелец хренов, да я и без его советов знаю, как нужно топором работать.
   Дав чудь больший угол удару, только содрал кору и не более.

      Мой топор был хорош для колки дров, а вот для плотницких работ был довольно туповат.
      Но я не сдавался, рубил и рубил, до усталости в правом плече, решение пришло само собой, не отдавать же, Кольке топор.
      Мне просто следует сменить положение и ствол начать рубить с противоположной стороны.
   Будь я левшой, мне конечно легче было бы махать из такого положения, я упёрся и продолжал наносить удар за ударом, вскоре и с этого бока оголился ствол от коры.
      Не простое это дело тупым топором рубить дерево, я взмок до обильного пота и устал, дышал глубоко, да так, что воздухом обжигало лёгкие.
            Всё, я выдохся, результата особого не добился, без особого сожаления передаю эстафету в виде топора Михасю.
      Колька с довольной усмешкой на лице, хватает топор, надеясь показать мне, как следует орудовать топором.
      С ходу набрасывается на дерево и с первым же ударом, топор скользит по оголённому стволу и едва не падает в воду.
   Я его сразу предупреждаю:
            -Упустишь топор, сам нырять будешь!
   Михась меня уверяет, что это получилось случайно, не много не рассчитал силу удара.

      Колька полный уверенности, что он сможет подрубить дерево, с энтузиазмом принялся махать топором, минуть пять бешеного ритма и он выдохся.
   Опустив топор к ногам, и утирая выступивший пот на лбу, с пониманием сказал:
            -Не, таким топором не скоро срубим.
            -Он у тебя тупой, как сибирский валенок.
      Меня задело охаивание остроты моего топора:
            -Сам ты валенок.
            -Надо умеючи рубить, а не мочалить ветку.

   Я забрал у Михася топор, понимая, что спешка только утомляет и задумал испробовать новый метод рубки, с силой и расстановкой, взмахнул, рубанул, отдохнул.
      Редкие, но мощные удары топором, сотрясали не только зелёные ещё липкие на ощупь листочки, но и тонкие отростки дерева.
      Вот первые отвалившиеся щепки упали вниз, не которые из них поплыли вниз по течению.
         У меня уже не надо было выпрашивать топор, в скором времени я его сам предложил Михасю, от того что изрядно устал.
   Так по переменке, мы медленно, но с упорством истончали ствол, время клонилось к вечеру и завершению нашей затеи свалить дерево, не было видно конца.
      Усевшись на берегу и поглядывая на итоги нашей титанической работы, меня постигло сомнение, что если с такими темпами придётся строить плот, то, что - то к этому строительству начало пропадать моё желание.
      Колька же, наоборот, сидел полный фантазий и ещё не срубленное дерево делил на части, сколачивая и прикидывая в уме, куда какое бревно следовало бы поставить.
      Отдохнув от тяжких трудов, мы медленно побрели в свой хутор.

            Я, полный разочарований идеей строительства плота, пребывал в раздумьях придумать что – то новенькое, интересное и главное без всяких глупых заморочек.
         Ровно через день, за огородом, мною был услышан Колькин свист, стоило мне только появиться в начале огорода, как мой товарищ стал размахивать руками и с явной весёлостью в голосе, орать:
            -Саня давай быстрей!
            -Щас такого расскажу, упадёшь и не встанешь.
      Меня заинтриговало его возбужденное состояние, уж наверное, случилось необычное событие века, а я как всегда пропустил, вот товарищ и прибежал за мной.
   Когда я вышел за калитку, Михась торжественно произнёс:
            -Саня не поверишь!
            -Я срубил белолистик.
      Вот это да, во мне даже взыграла зависть, отчего в кровь попала солидная порция желчи.
   Я верил и не верил, Колька, тощая натура и срубил дерево?
   Михась с нетерпением и чувством гордости за себя, с усмешкой поглядывал на меня и тут же предложил:
         -Да побежали, сам посмотришь.
Чувство зависти так и ударило в мою голову, ну почему именно ему это удалось, а я теперь как бедный родственник, остался от такого события в стороне.
      Пропустил самое главное событие падение срубленного дерева, я уже представлял, как дерево, со стоном, медленно заваливается на бок, а затем всё быстрее и быстрее падает.
   Вот только куда оно падает, я не имею даже малейшего представления.
      Ведь дерево могло упасть куда угодно, на все четыре стороны, у меня даже не возникло мысли, какой опасности подвергался Колька в момент падения белолистика, могло ведь и зашибить, да так, что мало не покажется.

         Колька сиял как новенькие десять копеек, а чего было ему не радоваться, когда это он лично сам свалил здоровенное дерево.
   Я у него по интересовался:
            -А куда упал белолистик?
   Михась только расплылся в улыбке и сказал:
            -Побежали сам посмотришь.
   Вот интриган, вот зануда, сразу бы сказал, теперь вот мучайся и думай, как всё вышло на самом деле.
      Мы сорвались с места и помчались по пустырю напрямик к горе, сверху горы я пытался рассмотреть, куда свалилось дерево, но за растущими кустами барбариса ничего не было видно, только одно можно было понять, что торчащего белолистика на берегу речки уже нет.
   Стоять на горе и высматривать, что – то там внизу, Колька не дал, он помчался под гору, мне ничего не оставалось, как побежать следом.

      Сходу перепрыгиваем ручеёк впадающий из болота в речку, бежим вдоль берега, у брода я было приостановился, но Михась мне крикнул:
         - Бежим дальше.
      -Я тебе покажу, как попасть на другую сторону.
Вбегаем на пригорок, и что я вижу, моему удивлению нет предела, срубленный белолистик лежал поперёк речки, а своей верхушкой упирался в берег с нашей стороны.
   Пока я, раскрывши рот, глазел на это чудо, Михась уже перебирался по стволу на другой берег.
      У него это получалось так ловко, что мне также захотелось последовать его примеру.
         Но как вскоре оказалось, это не так просто, как показалось со стороны, я медленно и осторожно, держась и маневрируя среди боковых побегов дерева, пробирался на другую сторону, а Колька стоя на другой стороне речки хвастал:
      -Я уже раз двадцать перелазил туда и обратно.
Удивительное дело, когда это он успел, ведь в школе мне ничего не сказал, что пойдёт рубить белолистик.
      Глядя на торчащий пенёк, сразу сообразил, что он воспользовался топором своего отца, плотницкий инструмент у дяди Володи всегда был отточен до наилучшего состояния, тем же топором можно было за просто бриться.
      Вон по пеньку, да по стволу видно, насколько легко рубилось дерево.
         Мог ведь Колька и меня позвать, но видно захотелось ему хвастануть перед всеми, что это именно он свалил белолистик, тем самым всю славу умелого дровосека присвоить себе.
         Ну что ж поделать, если слава достается тем, кто не смотря ни на что, с упорством движется к своей цели, мне оставалось только в тайне завидовать Кольке, обошёл он меня, чертяка этот неугомонный.
         Цепляясь за боковые отростки, я добрался почти до середины речки, а Михась уже смело шагал мне на встречу.       –
            -Смотри, как вода выворачивает из под нижних веток.
            Сказал мне Колька.
Я посмотрел вниз и вдруг почувствовал, как меня стало заваливать на бок, чего доброго, так можно и оказаться в воде.
         Пришлось в скором порядке просить товарища пропустить меня на другой берег.
      Оказавшись на другом берегу, осмотрел торчащий пенёк, это сколько же раз пришлось тюкнуть Кольке топором, чтоб как тому бобру перегрызть ствол.
      Михася не пришлось спрашивать, он похвастал сам:
            -Это я за вчера и сегодня срубил.
      Вот значит, как вышло и главное мочал, ни словом не обмолвился, ну да ладно, дело сделано, что делать дальше?
            Михась забравшись на середину срубленного дерева, несколько раз попрыгал, дерево едва прогибалось под его хилым телом:
            -Крепко засело. Не сдвинуть с места.
И тут меня осенила одна довольно умная мысль:
            -А зачем вообще трогать.
            -Пусть себе лежит.
         -Будет кладкой с одного берега на другой.
      -К лету вымахает бузина, будем ходить туда до поздней осени.

      Колька призадумался, присел на ствол, ноги свесил вниз, вода едва не касалась подошв его кед, задумчиво уставился на воду и вдруг просиявши, выдаёт:
         -Плывёт. Саня плывёт!
            -Иди сюда!
         -Если долго смотреть на воду, то кажется, что плывёшь.
   Я пробрался к нему, уселся рядом, стал смотреть на воду, и действительно появилось обманчивое чувство, будто действительно плывёшь.
            Колькина мысль работала дальше:
      -А вот возле того берега, где медленно кружит вода, можно ловить рыбу.
      Действительно место глубокое и тихое, сиди себе с удочкой да таскай пескарей.
         Только вот с нормальным удилищем будет очень неудобно, Колька и тут быстро сообразил:
         -Сделаем короткие удилища с метр длиной.
      Вот уж у кого соображалка быстро работает, а в школе с двоек на тройки еле перебивается, а здесь, посмотри, просто дока в организаторских делах.
      Воодушевление новой идеей, порождает на обратной стороне медали, чувства полнейшего скупердяйства, договариваемся держать в тайне наше новое место развлечений, даже не говорить Серёге и Игорю.
      Да и вообще ни кому ни слова, иначе набегут толпою, обязательно всё испортят и подгадят, а лишний шум и гам, плохой повод для хорошей и тихой рыбалки.
   Чувства нового увлечения переливались через край, мы шли в хутор и только говорили о завтрашней встрече, с удилищами коротышками и банками с червями тайно встречаемся за огородами, воспользовавшись обходным путём, чтоб нас не заметили случайно с горы, идём к срубленному белолистику ловить пескарей.
            Действительно клёв был на удивление удачным, не успевал опустить в воду крючок с наживкой, как начиналась поклёвка.
            Успевай только подсекать и вытаскивать пескарей, которых снимали с крючков и нанизывали на кукан. Тайная ловля продолжалась то той поры, пока не пошла на нерест рыба из Ростовановского водохранилища.
            Вот это уже была настоящая рыбалка.

            07 - 08 август 2019г.