В одноэтажном здании барачного типа горело несколько не спешивших гаснуть в этот вечер окон. Сельская восьмилетка в посёлке Чёрная Речка давно распрощалась с детворой продлёнки, но кто-то в школе задерживался. Свет в крайнем окне, справа, означал, что старшая пионервожатая Танечка, как всегда, готовилась к сессии в педагогическом институте имени Герцена. В противоположном конце, в кабинете литературы, засиделась Людмила Павловна, учительница русского языка.
Она разделила сочинения на две группы: мальчики и девочки, и нежно провела ладонью по обеим стопкам. Потом зачем-то поменяла их местами и посмотрела, чьи тетрадки оказались сверху.
"Ну, конечно, всё равно отличников завалили эти... с задних парт – пока собрали портфели, пока доползли… А какая разница, с кого начинать?" – размышляла Людмила Павловна.
Сегодня она решила остаться в школе, чтобы проверить домашнее задание. Её муж заступил дежурным по роте, и дома никого не было. Перед Людмилой Павловной лежали мечты её выпускного класса. Она никак не решалась начать проверку сочинений на тему "Кем я хочу стать?", словно боясь своими красными чернилами нарушить детские идиллии.
Ученики же беззаботно побросали со звонком свои тетради на учительский стол и разбежались по домам, чтобы уже через пару часов собраться на футбольном поле. Это их родители и учителя должны были за них мучиться выбором. Сами же чернореченские пацаны над путями-дорожками и развилками жизни не зацикливались.
А о чём думать-то? В школе не было никого, у которого бы отец не служил в одной из двух частей, расквартированных в посёлке и стоявших за деревянными заборами через Выборгское шоссе. Школьные сочинения на тему «Кем стать», действительно, не отличались разнообразием, разве что родами войск, в которых мальчишки хотели служить.
"Юра Поляков хочет стать танкистом. Березин – десантником, а … – Людмила Павловна удивлённо перевернула страницу и посмотрела фамилию ученика. – Надо же, даже "Сало" – Андрюша Кучеревский – рвётся в Суворовское училище! Он же такая умница, и по математике у него всегда "пятёрка"! Куда ж ты толстячок? Ну, разве что начфином после тылового училища."
От девчачьих мечтаний также ожидаемо веяло домашним милитаризмом. Никто не хотел замуж за инженера – только за военного. Людмила Павловна закрыла последнюю тетрадку с гарнизонной судьбой и, вздохнув о чём-то своём, устало потёрла переносицу. За содержание и раскрытие темы весь класс получил только "хорошо" или "отлично". Ставить "двойки" за ошибки ей не хотелось, и хулиганам с задних парт подфартило с незаслуженными "трояками". Людмила Павловна мудро рассудила, что жизнь сама расчертит им клеточки-линеечки и где надо подчеркнёт или перечеркнёт красными чернилами, если до этого они сами не успеют ляпнуть кляксу.
"А Березин-то настойчивый. Ведь, когда писал сочинение, знал, что не прошёл по зрению предварительную медкомиссию. И смотри-ка, в десантники…" – Людмила Павловна снова взяла в руки Вовкину тетрадь.
***
– Ну, ты, Берёза, и тупой! С трёх раз не запомнить? – от душившего его смеха Макар катался по полу, не понимая, как можно не различать цвета. – Первый раз вижу слепого художника!
Тут до Макара дошло, почему при очевидном таланте в рисовании у его дружка Березина были вечные проблемы с учителем, и откуда на Вовкиных рисунках появлялись такие яркие, необычные, почти фантастические цвета.
– Берёза, а ты знал про свой дальтонизм? Нет?! Теперь понимаешь, почему Дмитрий Степанович бесился при виде твоих сумасшедших картин? Жёлтые листья летом… Зелёная опавшая листва – это, по-твоему, осень? Хорошо, хоть сосульки у тебя были синими. А вот снег… – Макар снова в судорогах сполз со стула. – А снег ты рисовал серым. Что ты впаривал Степанычу?
– Что-что… – после паузы неохотно ответил Вовка, – … Что это кочегарка закоптила его!
К валявшемуся Макару подошёл рыжий кот Ферапонт и начал тереться о ногу.
– Котяра твой какого, кстати, цвета?
– Без тебя знаю, что рыжий!
– Нет, видишь его каким?
Вовка Березин, насупившись, молчал. В другое время он влепил бы Макару тумака, не раздумывая, но только не сейчас. Отец таким трудом достал цветовые таблицы, на которых была завалена медкомиссия. Оглушительный диагноз "дальтонизм" ставил крест на Вовкиных мечтах стать военным. Поэтому он терпеливо дожидался, пока дружок не наржётся и не продолжит занятия. Прищурившись, Берёза пролистывал толстую тетрадь в клетку, проверяя свои записи в ней, и бросая злой взгляд на Макара.
– Запомни, в таблице нет овалов – только круги, треугольники и квадраты! – приятель наконец отдышался. – Яйца, наверное, для таких как ты! Я их, например, даже не вижу. Покажи, где ты рассмотрел овал?
– Вот здесь он, – угрюмо ткнул пальцем в аляповатую страницу, утыканную разноцветными точками, которые должны были складываться у нормальных людей в определённую фигуру правильного цвета.
– Какое оно, твоё яйцо? – не унимался Макар.
– Щас дам в лоб! – огрызнулся Вовка. – Зелёное оно!
– Неужели вообще ничего не видишь из того, что вижу я? Вот здесь синий круг, а вот красная "восьмёрка"…
– У меня треугольник вверху, и "тройка" – вот тут! – признался Берёза.
– Ну, теперь про цифры! Смотри, "восьмёрка" специально нарисована красными и частично светло-оранжевыми точками, чтобы ты видел "трояк". Цифры чаще по две… Красные на зелёном фоне…
– Блин, вижу только одну на жёлтом!
– Это у тебя в башке красный сливается с зелёным! – догадался Макар.
Вовка старательно записал в тетрадь название и расположение фигур, а также номер страницы в альбоме и ещё какие-то, только ему заметные ориентиры.
– А синий с белым ты всегда различаешь?
– Угу.
– "Зениту" повезло! И тебе тоже, а то б заявился на Кировский в красно-белой футболке! Берёза, осталось почти сто страниц, а мне ещё алгебру с английским делать! – взмолился Макар.
– Завтра придёшь? – не спросил, а, скорее, попросил своего приятеля Березин.
– Ты же ненормальный! Двести страниц записывать, а потом учить наизусть! А если проколешься?
– Не проколюсь! Выучу, а ты проверишь – вместо врача будешь!
– Послушай, военному цвета нужно различать, мало ли что, – продолжал сомневаться в успехе Макар. – Как ты маскироваться будешь?
– Ничего, как-нибудь… – Вовка о чём-то задумался. – Батя сказал, что после Суворовского училища нужно поступать не в десантное, а в высшее зенитно-ракетное.
– Почему?
– А ракетам же цвета пофиг! И вообще, жизнь как светофор: сверху "красный" – пусть и вижу его жёлтым, зато в серединке всегда "жёлтый", а внизу тоже "жёлтый, то есть, "зелёный". Я же знаю, что зима белая, а лето зелёное, а кнопка – красная… А у меня она будет жёлтой!
– А рыжий кот – серым! – пошутил Макар, толкая дверь. – Бывай! Учи таблицы – завтра приду, проверю!
И Макар сбежал по лестнице, отчего-то уверенный в успехе друга.
***
пос. Чёрная Речка, Ленинградская обл., 1978 г.