Ранним утром субботы, когда часовая стрелка ещё не дотянула до отметки семи часов, майора разбудил пронзительный гудок телефона. Звонили из конторы. Ему сообщили, что задержанный вчера гражданин Григорьев, к которому были предприняты меры особого характера, просто рвёт и мечет. Арестованный без устали долбит в двери своей одиночной камеры и требует без промедления своего освобождения. К тому же, он громким матом кроет банк «Новый Рай» и всё что с ним связано, и проявляет настойчивое желание написать заявление на его директора.
Уже спустя четверть часа майор Вихров на своём служебном автомобиле мчался к месту службы, где произошло нечто невероятное. По дороге он обратил внимание, что яркая вывеска банка «Новый Рай» не претерпела никаких изменений, но сейчас не до банка: майор непрерывно прокручивал в голове свой вчерашний визит к «директору». Тот же конкретно указал, где искать «ветерана», а, получается, заранее знал, что старик у них в кутузке.
Прибыв на место, он первым делом поинтересовался задержанным зверем, но про кенгуру никто ничего не слышал, и на него смотрели, как на психа. По бумагам Григорьев поступил к ним вчера в 15:15, в то самое время, когда было доставлено австралийское животное. На деле же, за прошедшую ночь всё перевернулось ровным счётом наоборот: старый мошенник нашёлся, а кенгуру, как будто и вовсе не было.
В связи с ранним часом генерал Марков пока отсутствовал, и майор решил, что самостоятельно попробует разобраться с происходящим безумием.
Григорьева сопроводили в камеру для допросов, где его ожидал майор. Невольно Василий стал подозревать, что не иначе, как действительно тронулся мозгами со всеми этими кенгуру да каракатицами, и уже было собрался на приём к Филипповичу (тот успел вернуться к своим обязанностям главврача), но задержанный аферист заставил сыщика передумать.
- Давайте бумагу начальник, буду писать заявление! – Григорьев пребывал в не себя от ярости. - Где же это видано, чтобы за проступок человека без суда и следствия в кенгуру превращали? Да и статьи такой в Уголовном Кодексе нет! Самоуправство на лицо!
После таких речей, другой бы счёл Григорьева больным шизофренией, но только не майор Вихров. Он не верил, что оба они одновременно заразились идеей фикс.
- Прошу вас, всё по порядку, - попросил он пожилого мужчину.
В ответ старик, немного успокоившись, стал излагать свою версию происшедшего с ним, а майор незаметно для того нажал, расположенную под крышкой стола, клавишу включения скрытного диктофона…
- Решил я обменять рублики на «баксы». Ну, думаю три-четыре обмена, они не заметят. Что им жалко, что ли? В одной кассе обменял – и по-быстрому к другому окошку. А там, представляешь? Та же коза сидит, И шум, как поднимет!
Майор кивнул в знак согласия, а «ветеран» продолжил.
- Спустился директор, весь вежливый такой. Извините, говорит, простите, и возьмите пару тысяч сверху: вроде бы, как компенсация за моральный ущерб. А следом хлопнет в ладоши, и чувствую я, что-то не ладное со мной. Хотел я спокойно выйти из банка, но не шагаю, а прыгаю. Глядь на себя, а шерсть на мне, а вместо ног лапы: кенгуру вылитый! Двинулся я со всех лап по свободному коридору, а там ваши архаровцы. Один мне задвинул прикладом в челюсть... – На этом месте Григорьев ненадолго прервал свой рассказ, потрогал с сожалением больную скулу, и только затем продолжил:
- Да-а-а, зарядил он конечно не хило. Я было хотел увернуться, но больно уж ваш боец расторопный попался, с поставленным ударом. Дальше не помню, как сюда доставили. Вам-то что? Бросили в камеру, и порядок, а мне каково? Всю ночь глаз не сомкнул, а к утру прикорнул немного, а просыпаюсь, уже человек. А было, не было со мной этакой кутерьмы? Теперь и сам не знаю.
- Послушайте меня внимательно, - обратился майор к задержанному. – Мы сейчас освободим вас, но эту историю никому больше не рассказывайте, а иначе вернётесь к нам, а то и в «психушку» загремите. Вы меня понимаете? Ни-ко-му! Даже жене. Скажете ей, что мол ошибочка вышла, а разобрались и отпустили. Я в свою очередь обещаю вам, что лично постараюсь разобраться, как такое могло произойти, и обязательно свяжусь с вами. Почему-то я вам верю, но всё нужно проверить…
- А вещички мои вернёте? – нашёл, о чём думать чудом вернувший человеческое обличье мошенник.
- Вернём. Но напоминаю ещё раз: не забывайте о молчании…
Далее майор вызвал караул, и распорядился, чтобы задержанному подготовили «выписку», и вернули его три тысячи долларов и шляпу, а сам он поднялся в свой кабинет и включил компьютер…
Василий рассчитывал увидеть на записях с дискеты, на которую была собрана вся информация касательно кенгуру, - тот момент, где животное выпрыгивает из дверей банка, но увидел совсем другое кино. Все камеры запечатлели, как высокий охранник выводит из банка гражданина Григорьева, а бойцы спецназа загружают его в подъехавший армейский «УАЗ», и увозят с оцепленной территории.
Майор отключил компьютер. Что же делать? Он внимательно прослушал запись с рассказом Григорьева, и понимал, что эта диктофонная лента в сложившихся обстоятельствах остаётся последней соломинкой для его психики и единственным существующим фактом того, что все происшедшие события не иллюзия.
«Андрей Николаевич, конечно же, знал всё наперёд, а скорее всего сам и устроил этот спектакль, где главная роль отводилась ему, - майору ФСБ. Но зачем, и главное: каким образом? Может массовый психоз? – Исключено. Уж слишком много народу вовлечено, да и как быть с записью на дискете? Куда делись все реальные записи? Сплошной туман, чёрная магия, где главным и единственным магом является не то Андрюша, не то Андрей Николаевич» - уже не знал, чему верить майор. Но для него стало очевидным: что с того самого момента, когда «директор» ловко провёл Филиппа Филипповича в Психиатрической клинике, и по сию минуту со случаем с Григорьевым, этот человек пользуется силой, не поддающейся пониманию простого обывателя. Здесь что-то иное, потустороннее. Как же он сказал? Ах, да! – «Ваш Бог велел делиться». Но почему наш? Почему не его?