Геннадий Анатольевич Кашлаков уже несколько дней пребывал в дурном настроении. Какие-то неясные сомнения мучили душу старшего лейтенанта. Его назначили ответственным за подготовку радиосвязи для авиационной части визита генерала армии Майорова, заместителя Главкома Сухопутных войск Советской Армии. Главный военный советник в ДРА собрался инспектировать 17-ю пехотную дивизию, дислоцированную в старинном городе Герат на западе Афганистана.
- Чтобы всё работало, как часы!
Прибывший из Министерства обороны советник Главкома ВВС генерал-лейтенант Сафронов озвучил примерную дату инспекции и дал указания по встрече начальника.
- Нужно подготовить всё отлично! - приказал непосредственный командир Кашлакова. - А то у нас офицеры не стрижены, заросшие как змеи...
Накануне этого дня в тени крыла самолёта Ан-12, который готовили к вылету из Кабула в Герат, собралась группа организаторов визита. Это были военные советники из Генштаба и Минобороны. Пересчитав собравшихся, Геннадий понял:
- Всех не удастся разместить в герметичном отсеке самолёта.
Об этом он проинформировал командира экипажа. Лететь предстояло напрямую через горы, на большой высоте, когда в негерметичном отсеке при пониженном давлении и недостатке кислорода будет, мягко выражаясь некомфортно.
- В тесноте, да не в обиде! - желающих остаться в Кабуле не нашлось, у каждого офицера была своя задача в подготовке визита.
В ожидании завершения погрузки в грузовой отсек имущества, предназначенного для дивизии, группа уточняла план предстоящей работы в Герате. Зная методику подобных инспекций других гарнизонов, проводимых Майоровым, все сошлись на одном:
- Всё начнётся и закончится на аэродроме Герат, без поездок по частям и подразделениям!
Это значительно упрощало задачу группы. Дивизия дислоцировалась в самом городе. Дорога от аэродрома туда, длиною восемнадцать километров, почти ежедневно простреливалась «духами».
- Зачистить дорогу или обеспечить надёжную охрану вдоль всего пути в установленные сроки нереально, - обсуждали офицеры. - Майоров очень заботится о собственной безопасности...
Закончилась загрузка. Командир экипажа предложил членам группы занять места в гермоотсеке. Разместились в нём очень тесно, в том числе и на полу. Геннадию, как старому знакомому, командир предложил место в кабине экипажа - впереди, в остеклённом отсеке штурмана.
- Лучшее место! - обрадовался старший лейтенант.
По прилёту в Герат группа, придя в себя после высотного авиаиспытания, разделилась на две части. Первая часть, на нескольких «УАЗах» уехала в дивизию, а вторая часть отправилась в здание аэропорта, готовить помещение к визиту высокого гостя.
- Что тут у них с аппаратурой? - Кашлаков отправился на командно-диспетчерский пункт аэродрома.
Авиационное радиосвязное оборудование состояло всего из двух радиостанций канадского производства: коротковолновой - для дальней связи и ультракоротковолновой - для связи в аэродромной зоне.
- Обе радиостанции простые, как ведро... - усмехнулся он.
Главными элементами радиостанций были две электронные лампы, размером чуть больше русского гранёного стакана, защищённых жестяными экранами. Станции питались от аккумуляторов, через умформер - преобразователь.
- Это обеспечивает их работу в отсутствие промышленной электросети, - Геннадий такую древнюю технику видел в училище. - Такие радиостанции применялись в советской авиации ещё в годы Великой Отечественной войны.
Здешняя техника была более новой, послевоенной. На шильдике блока радиостанции он прочитал год выпуска:
- 1946.
Аппаратура была покрыта толстым слоем пыли и мелкого песка. Температура кожухов станций на солнцепёке была значительно выше 60;С, при прикосновении пальцы обжигало.
- Тем не менее, техника работает исправно! - Кашлаков протестировал её, для пробы переговорил с экипажем прилетевшего Ан-12 по УКВ и диспетчером кабульского аэродрома по КВ.
Пылесоса не было и он, напрягая лёгкие, через вентиляционные отверстия корпусов продул радиостанции, наполнив комнату тучей пыли, и выполнил другие примитивные регламентные работы.
- Но страховка не помешает… - для более надёжного обеспечения управления прилётом Майорова, он смонтировал и опробовал, привезённый с собой переносную УКВ радиостанцию.
Только после этого старший лейтенант вздохнул спокойно:
- Оборудование связи к визиту готово.
Радиотехническое оборудование аэродрома Герат состояло также из одного радиомаяка, расположенного в километре от КДП. Он отправился туда пешком. Дорогу на маяк прервал приятный сюрприз. Его остановил командир экипажа Ан-12 и пригласил на обед:
- Местные накормить тебя не догадаются!
Обед был изысканным, горячая картошка, сваренная «в мундире» в самолётной кофеварке и приправленная банкой разогретой тушёнки. К обеду был подан свежий чёрный хлеб, редкий для этих мест и добытый перед вылетом из Баграма в отдельном батальоне аэродромно-технического обеспечения.
- Век бы так ел… - разомлев в сорокоградусной жаре от обеда, лётчики перешли к чаю, заваренному в той же кофеварке.
После чая экипаж, в ожидании груза на Кабул предался отдыху, а Геннадий поплёлся по изнуряющей жаре на радиомаяк. Завершив там обычные технические дела, он нашёл старшего прилетевшей группы обеспечения, с которым предстояло согласовать все другие вопросы: прилёт, отлёт, прикрытие. С ним был местный военный советник Сергей, который поинтересовался:
- Как будете добираться до места ночлега?
Узнав, что пока расплавленные мозги кабульского советника до этого не дошли, предложил свою помощь. На видавшем виды «ГАЗике» они проехали по бетонной дороге в сторону Герата километров восемь и остановились у хорошо сохранившегося семиэтажного здания. Вверху на фронтоне большие буквы гордо оповещали:
- «HOTEL SHERATON GERAT».
Такого сервиса старший лейтенант не ожидал. Перед самым входом в отель, прикрывая корпусом стеклянные двери, стояла бронированная разведывательно-дозорная машина. Ствол крупнокалиберного танкового пулемёта Владимирова приветливо смотрел в сторону подъезжающих.
- Лихо! - выдохнул он.
Прислонившись к корпусу БРДМ, стоял афганский солдат с автоматом ППШ, видимо обозначая грозную охрану. Отель занимал большую территорию, всё свободное пространство было засажена розами.
- Сколько тут кустов? - опешил Кашлаков. - Несколько тысяч?.. А бутонов не меньше миллиона!
За волшебной красотой в военные годы никто не ухаживал, не холил её, не лелеял, не подрезал, не поливал. Дивные цветы жили своей розовой жизнью и жили счастливо. Осчастливленный Геннадий со словами благодарности собрался готовиться к отдыху, но Сергей объяснил:
- Отдохнуть успеете, но нужно порадовать местный коллектив знакомством со столичным гостем.
Ехать пришлось недолго. Городок, где жили советники и переводчики, примыкал к территории отеля. Он состоял из нескольких двухэтажных бунгало, окружавших небольшой бассейн. По углам бассейна стояли четыре ротных миномёта.
- Стволы миномётов смотрят в разные стороны, - машинально отметил старший лейтенант. - Около каждого миномёта стоит распечатанный ящик с минами.
Бассейн и бунгало окружали кусты цветущих роз. Вечерний воздух был пропитан их сладким, пьянящим ароматом. На площадке между двумя бунгало был оборудован большой стол и лавки.
- В конструкции стола и лавок угадываются фрагменты от деревянной тары артиллерийских снарядов, мин и авиабомб… - заметил он.
Вокруг стола уже собиралось местное общество. Мужики курили и о чём-то спорили. Женщины накрывали на стол. Кашлаков обратил внимание на наличие продуктов, явно советского происхождения и подумал:
- Наверное, кто-то вернулся из отпуска.
Сергей представил его собравшимся, и гостю пришлось отвечать на неожиданные вопросы:
- Что там у вас в Кабуле?.. А правда ли, что Кабул окружён и в нём полно террористов и диверсантов?.. А правда ли, что в Кабуле, в авиации есть советник Иван, который сам не пьёт, а свою законную посольскую, ежемесячную норму спиртного отдаёт кому-то?
Вдруг последовала спасительная женская команда:
- К столу!
На столе появилась бутылка водки, явно не из посольского магазина. Геннадий спросил у сидящего справа соседа:
- Кто-то вернулся из отпуска?
Сосед понял причину вопроса и пояснил:
- Иногда по служебным делам нам приходится ездить в недалёкую Кушку и оттуда удаётся привезти нормальных отечественных продуктов, и пару-тройку бутылок водки.
Ужин не отличался обилием разносолов, но был приготовлен добротно и вкусно. Жена одного из советников на Родине работала поваром в ведомственной столовой.
- Она приняла на себя обязанности организатора нашего общественного питания… - пояснил сосед.
Разлитая на десять человек бутылка водки быстро испарилась. Кашлаков, смущаясь, достал из портфеля заначку: солдатскую флягу, которая наполовину была заполнена авиационным техническим спиртом. Флягу ему презентовал экипаж рижского самолёта-ретранслятора АН-26 РТ по случаю Дня Победы. Спирт он расходовал экономно и расчётливо:
- Не пьянства ради, а для профилактики...
В полевых выходах и на аэродромах добавлял в сырую воду, которую предстояло пить, по несколько «булек» спирта. Такой коктейль имел неприятный запах и привкус авиационного керосина, но создавал иллюзию дезинфекции воды и вселял надежду, что избавит от гепатита и прочих зараз.
- Хороший взнос в общее дело! - распорядитель стола разбавил и разлил тёплый напиток поровну на всех присутствующих мужиков.
Три дамы употребить напиток отказались под общее одобрение мужчин. Ужин проходил неспешно, душевно, по-семейному. Допив и закусив, один из мужиков поднялся из-за стола, поочередно обошёл миномёты, опуская в каждый из них по мине из ящика. Мины, сопровождаемые неприятным звуком, уходили куда-то в зелёнку. Сосед объяснил:
- Округа кишит «духами» и приходится в тёмное время для собственного успокоения периодически обстреливать зелёнку.
После ужина Сергей отвёз старшего лейтенанта в гостиницу и, представив его при свете карманного фонарика молодому парню, коменданту отеля, которого попросил устроить на ночлег:
- Это наш гость из Кабула.
Уже выходя из машины, Геннадий почувствовал сильный, насыщенный запах роз. Этот розовый аромат был повсюду, где он с парнем проходил в поисках места для ночлега. Большая часть гостевых комнат была свободной, но там не было мебели, а если кое-где кровати попадались, то на них не было даже матрацев. Обследовав два этажа, нашли кровать с матрацем. Парень пошутил:
- Извините! Горничная задерживается и постельного белья пока не будет...
Он объяснил, где найти место, чтобы побриться и получить все остальные удобства. В гостевой комнате пятизвездочного отеля не было не только света, но и воды. Перейдя на более серьёзный тон объяснил, что в тёмное время суток постояльцы отеля сами себя охраняют, дежуря поочередно у пулемётов, размещённых в торцах коридора второго этажа.
- Отель охраняет взвод афганских солдат. Но Вы-то знаете, что это за охрана, разбегутся при реальном нападении «духов»! - закончил рассказ сопровождающий.
Гостю тоже предстояло подежурить один час. Ему был предложен выбор: с часу ночи до двух или с четырёх до пяти. Кашлаков выбрал второе и в наступившей темноте, занялся обустройством спального места.
- Не в первый раз! - вместо подушки был использован портфель, накрытый газетой «Красная звезда», недельной давности и собственным полотенцем.
Не раздеваясь, только расслабив пояс и расшнуровав пропитанные пылью, не чищеные ботинки, он уложил тело и голову на подготовленное ложе.
- Спать! - усталость, накопившаяся в течение длинного дня, взяла своё, и Геннадий провалился в сон, из которого его, казалось сразу же, разбудил дежурный постоялец, которого ему предстояло заменить на посту.
Пока они шли к пулемёту, предшественник провёл инструктаж, о том, как действовать и в каких случаях. Ручной пулемёт Дегтярёва стоял на подоконнике и смотрел куда-то в жуткую темноту, наполненную плотным ароматом роз.
- Патронная лента заправлена, - показал он, - затвор на предохранителе.
Вторая коробка с лентой стояла внизу у того места, где когда-то была отопительная батарея. Там же был деревянный ящик без крышки с гранатами РГ-42. Две гранаты были снаряжены запалами. Пулемётчик спросил:
- Нужно показывать, как обращаться с пулемётом?
Старший лейтенант отказался, этой машинкой он уже пользовался. На том они и расстались. Медленно наступал рассвет. Внизу, на земле начали прорисовываться кусты. Вначале они были какого-то тёмно-бурого цвета. Со временем цвета ожили и к концу дежурства кусты запылали всеми оттенками цветов от белого до бордово-красного.
- Как красиво! - перед глазами был живой, пылающий яркими красками афганский ковёр.
Такого обилия роз и такого буйства красок Кашлаков не видел никогда в жизни. Спать совершенно не хотелось. Насыщенный аромат интриговал, уводил мысли от грязи войны к лирике любви и увлечений.
- Кто это там ходит? - внезапно он отчётливо увидел на фоне кустов белой розы стремительную фигуру.
Присмотревшись внимательнее, Геннадий заметил второго человека с автоматом в руках, потом третьего.
- «Духи»! - пронзила мозг страшная догадка.
Дальше Кашлаков действовал словно робот. Он чётко сдвинул вниз флажок предохранителя на пулемёте, прижал гладкий приклад к плечу и, быстро поймав крадущиеся фигурки боевиков в перекрестье прицела, нажал на спусковой крючок.
- Получай! - прошипел старший лейтенант, перерезая длинной очередью всех врагов разом.
Дальше была боевая тревога, на улицу выбегали полуодетые советские военнослужащие, стреляя в любую подозрительную тень. Однако больше нападавших не обнаружили.
- Наверное, они надеялись скрытно пробраться на территорию отеля, - пояснил комендант, - и тихо вырезать как можно больше спящих «шурави»…
Все благодарили Геннадия за бдительность. Остаток времени до отъезда на аэродром он просто сидел среди роз. Вдруг заметил, что белые бутоны тех кустов, на которые упали тела мёртвых моджахедов, окрасились кровью в алый цвет.
- Но им нет дела до людей, которые живут своей жестокой, непонятной розам жизнью... - устало подумал Кашлаков.
И людям, местным афганцам и пришлым советникам, тем летом 1981 года, в воюющем Афганистане, тоже не было дела до роз. Они существовали в мире, в котором жизнь другого человека ничего не стоила или стоила очень мало.