...Мамина синяя шерстяная кофта - длинная, с кулиской на поясе, со свешивающимися с этой кулиски двумя синими шерстяными помпонами. Джинсы. Приталенная коричневая, опушённая мехом у рукавов и вдоль линии зап'аха дублёнка. Высокие устойчивые каблуки; хорошо так в декабре идти на этих каблуках до остановки, снег скрипящий, искрящийся приминать. В тот раз я ходила в ЖЭК или в другое какое-то нужное учреждение, фотографироваться на очередные документы. Почему-то ходила глубокой ночью - чёрным, искрящимся, снежным декабрьским вечером. Колкие, ясно в морозном воздухе различимые лучи от фонарей... После этой прогулки до ЖЭКа и обратно и находилась в какой-то меланхолии, и написала я в тот вечер стихи:
Есть развлечение в моём монастыре:
Ходить по тёмным улицам фонарным,
Скрип шага слушать громкий, хрусткий, парный,
Смотреть, как серебрится снег.
Чуть позже 7го класса, классе в 9м, я полюбила стихи Анны Ахматовой, и постепенно из разных отрывков (биографии читать я не любила) узнала о романе между Ахматовой и Гумилёвым. Я узнавала в их стихах, посвящённых друг другу, свои не прожитые чувства, и для того, чтобы почувствовать себя Ахматовой, мне не хватало только длинных юбок... ...ну, и гениальных стихов.
Я нашла стихи Ахматовой в 9м классе в книжном шкафу у классной, в закреплённом за нашим филфаком кабинете литературы. Я, помню, взяла эту книгу на несколько дней; мы с моей подругой Риткой в тот день как всегда шлялись по нашим нескольким граничащим друг с другом микрорайонам в Марьино и окрестностях, иногда подъезжая на общественном транспорте; в этот раз мы наконец оказались около Москвы-реки и парка и, не заходя в парк, уселись там на пыльный и уже довольно тёплый бордюр, извлекли из моего портфеля Ахматову и погрузились в чтение.
Прогулка
Перо задело о верх экипажа.
Я поглядела в глаза его.
Томилось сердце, не зная даже
Причины горя своего.
Безветрен вечер и грустью скован
Под сводом облачных небес,
И словно тушью нарисован
В альбоме старом Булонский лес.
Бензина запах и сирени,
Насторожившийся покой...
Он снова тронул мои колени
Почти не дрогнувшей рукой.
Анна Ахматова
Мы потом шли в Риткой вдоль Москвы-реки, по недавно разбитому у реки парку, мамаши с колясками там чад своих выгуливали, парни и девицы нашего возраста на роликах гоняли и на велосипедах. Ритка рассказывала - быстро, сбивчиво, как вообще она обычно говорила - о своей недавней поездке в Санкт-Петербург. Что там Нева не как наша Москва-река, а совершенно синяя; и что я обязательно должна как-нибудь съездить с ней в Петербург и эту Неву увидеть. я задумчиво соглашалась, почему-то понимая при этом ясно, что никогда не поеду.
Моя уверенность меня не обманула: в Петербург я никогда не поехала.
07-08-2019