Айша Курбанова, член Союза писателей России,
член Союза журналистов России
Аймисей издали услышала крики ругающихся санитарок. Они так набрасывались друг на дружку, будто всю жизнь были кровными врагами, а не подругами.
– Если бы ты была хорошей матерью, дочка твоя не гуляла бы, с кем попало.
– Если бы ты сама была лучшей матерью, чем я, сын твой давно бы устроился на работу и не сидел бы на твоей шее. И ты бы давно поженила его! Пусть же твой сын, подлец, останется таким же бобылем!
– Пусть Аллах поселит в твоей душе столько горя, сколько у меня на душе!
Аймисей с порога кинулась разнимать бывших подруг, дерущихся не на жизнь, а на смерть:
– Что с вами происходит, в конце да концов!? Что вы не поделили? Вы же похожи на соплячек, дерущихся из-за игрушек! Как вам не стыдно! Вы же – подруги!
– Да не нужна мне такая паршивая подруга! Жалею, что раньше с ней, с такой дурой, общалась!
– Будто ты мне нужна, черномазая тупица!
– А ну хватит! Вас же больные слушают! Что вы позорите сами себя? Как знать, завтра опять сядете за общий стол и будете друг другу здравия желать…
Обе санитарки рвались выцарапать лица друг дружке, вырвать друг дружке волосы. Но Аймисей оттолкнула их друг от друга:
– А ну успокойтесь обе, пока я вас не уволила! Мне не нужны работницы-забияки. Сию же минуту напишу приказ о вашем увольнении! – вне себя от волнения прикрикнула на них Аймисей.
Крик главного врача будто оглушил санитарок – они в миг взялись за свои швабры, вёдра и разошлись в разные стороны. Аймисей интуитивно почувствовала, что они поругались не из-за мелочей, и решила опросить в отдельности каждую из них. Но разбираться в их ссоре у неё пока не было времени. Пока на работу не собрался медперсонал, пока не проведена пятиминутка и не сделан обход по палатам, Аймисей пыталась забыть об увиденной утренней ссоре и драке двух аккуратных на работе санитарок. Но их ссора не выходила из её головы.
«Как же так? Когда они любое слово превращали в юмор и так заливисто хохотали, мне казалось, счастливее и беззаботнее этих санитарок на свете не найти. Живут просто, не создавая себе лишних проблем и хлопот, не то, что многие разбалованные судьбой обеспеченные люди. Что же теперь с ними произошло?
Чувствую, что тут не всё ладно, как кажется на первый взгляд. Ладно, разберусь позже.
Но разобраться с санитарками у себя, в кабинете, ей не удалось: нагрянувшая неожиданно комиссия с Министерства здравоохранения задержала главврача до самого вечера.
Был поздний час. Санитарок уже не было на работе. Аймисей поискала в Личных папках санитарок их адреса и решила расспросить их в более раскованной обстановке.
Главврач попросила водителя поискать адрес Кавсарат и подождать на улице, пока она не выйдет от санитарки. Найдя квартиру по указанному адресу, Аймисей стала звонить. Глазок в дверях сначала затемнился, потом засветился.
«Кавсарат дома», – обрадовалась главврач. Но двери на её стук почему-то не открывались. Аймисей позвонила ещё раз. Но никто двери не открыл. Главврач удивилась: «Кавсарат-то в глазок узнала меня, почему же она закрылась внутри?»
Аймисей позвонила и в третий раз. Но опять за дверями никто не собирался открывать ей. Видавшая виды врач поняла, что ей не хотят открывать двери, всё же решила не уходить, не разобравшись, в чём тут дело.
– Кавсарат! – крикнула она громко в замочную щель, – я знаю, что ты затаилась за дверями. Если не хочешь, чтобы я обиделась на тебя, открой, пожалуйста, двери. Я не собираюсь учить тебя уму-разуму. Но, думаю, что смогу помочь твоей беде. Не отказывайся от помощи! Мы же – люди, и обязаны друг другу помогать. К тому же мы – коллеги. Коллеги не должны прятаться друг от друга. Сегодня я пришла к тебе в гости, а завтра – ты ко мне зайди. А пока открой, пожалуйста, двери…
Вдруг что-то защелкало в замочной скважине, и двери тихонько приоткрылись. В приоткрывшейся щели показалась голова хозяйки квартиры. Из квартиры неслось винной гарью.
– Здравствуй, Кавсарат! Не приглашаешь меня в гости?
– Ой, здравствуйте, Аймисей Надыровна! Да-да, заходите, – сказала она, хотя видно было, что ей хотелось бы, чтобы начальница ушла. – Вы уж извините, муж и сын у меня приболели. Я им дала димедрол, и они немножко задремали…
– Тогда мы не будем им мешать, уйдем на кухню.
– Да-да. Пойдем на кухню, – растерянно засуетилась Кавсарат.
Усадив главврача за стол, она на ключ закрыла двери кухни:
– Двери нашей кухни открываются, если не закрывать их на замок. Много раз просила мужа сделать что-нибудь, чтобы двери плотно закрывались и без ключа. Видимо, у него тоже, как и у меня, руки до этого не доходят.
– Ладно. Что я говорю о себе да о себе. Как у вас дела, Аймисей Надыровна? Какими судьбами вы здесь, у нас?
– Пришла узнать, почему вы с Сугмели подрались…
– Я не собиралась с ней драться. Мне стыдно, что наша семья причинила Сугмели столько боли. Но сегодня утром она оскорбила меня. Я же всегда бывала на её стороне. Могла бы она понять, – по её щекам зачастили крупные капли слёз.
– А что за боль причинила ваша семья семье Сугмели?
– Сын мой любил её дочку. Они по глупости сошлись в выпускном классе. Сугмели, естественно, заставила дочку сделать аборт и выдала замуж за своего двоюродного племянника. А племянник хорош, избил её до полусмерти и прогнал из дома со словами: «Где ты потеряла невинность, туда и иди! Мне проститутки не нужны!» С тех пор Сугмели сторониться меня, видит и во мне врага…
– Сын твой любит её до сих пор? Или это была мимолётная влюбленность, ошибка молодости?
– Считает, что эта была ошибкой молодости.
– А почему бы вам, родителям, не выяснить, кого же он любит.
– Пыталась. Говорит, что никого не любит и жениться не собирается. Мол, как можно создавать новую семью, когда мы, все втроём, ютимся в однокомнатной квартире.
– Можно же временно снимать и чужую квартиру. Безвыходного положения не бывает.
– Да. Снимать квартиру, у нас денег нет.
Аймисей невольно огляделась вокруг. Кухня выдавала нищету хозяев.
– Комнатка нашего покойного дворника пуста. Почему бы вашего сына туда не заселить.
– Да вы что? Как можно заселять сына на место покойного хозяина?
– Это больничная сторожка, и вовсе – не собственность покойного. Можно устроить твоего мужа на работу и дать комнатку под жильё. А сын пусть женится и живёт в этой секции. Поговорите с сыном по душам. Думаю, сын только обрадуется. Ведь он – уже зрелый парень…
– Спасибо вам большое, Аймисей Надыровна, за доброту и заботу! Думаю, нам с мужем и такая комнатка достаточна. А сын, думаю, не будет против вашей идеи.
Через месяц состоялась свадьба сына Кавсарат и дочери Сугмели. Молодые зачарованно улыбались друг другу, а их матери сияли от счастья.