- Народ Нутжерта!!! Сограждане!!! Братья и сестры, дамы и господа!!! Я вполне вас понимаю! Да, да - понимаю!
Так, дождавшись тишины и протянув руки к слушателям, с порога Храма начал свою речь Гормахис.
И опустил длани, но сделал приглашающий к вниманию шаг вперёд.
- И никогда не препятствовал вашему конституционному праву резвиться с огнём и экспонатами Арсенала по любому поводу, которому вам угодно!!! Но если Нутжерт падёт - никто и никогда не даст вам такого права!!!
Вам нравится мордобой в Парламенте!? Да ради неизреченности Неизреченного, не возражаю!!!
Приятно развевает скуку мочилово по поводу обвеса на Рынке или гонит прочь тоску драка из-за индексируемой, ввиду инфляции, десятины в пользу Храма всех Богов - да слова против не скажу!!!
Но ныне, когда у стен города атонитская орда готовит штурм - почему бы вам не остановиться, не разогнать их – и уж тогда вернуться к внутренним вопросам!? Я без малейшего сожаления отдам вам ваш же собственный город на разграбление, но ВАМ, а не ИМ!!!
Народ напрягся. Умел визирь объяснять, в чём заключается проблема мгновения. Умел через уши хватать за мозги:
- Вы осознаёте, что потеряете всё, и даже более того!?
Открыть, что случится с вами, если мы все не объединимся и не отстоим родину?
Вспомните что творилось в нашем городе всего лишь пять лет назад!
Вы еще не забыли о том, как седовласых старцев, не желающих принять его религию, поджаривали на решётке и распинали вниз головой!? Как малых детей убивали, раздробляя их головы о камни!? Как могучих воинов, привязав к козлам, распиливали деревянной пилой!? А художникам - выкалывали глаза!? Ломали ноги танцорам, скульпторов заживо замуровывали в земляных ямах!?..
Но ныне вас ожидают не просто казни, а ИСПОЛНЕНИЕ АТОНИТСКОГО ПРОРОЧЕСТВА!
Если не слышали - в библиотеке городской психушки есть КНИГА, а треть пациентов с удовольствием вам прочитают её наизусть!
По воле их бога ваших дочерей и жён продадут в самоё позорное и гнусное рабство!!! Приказом полоумного пророка ваших сыновей и мужей заставят до конца жизни выполнять грязную, тяжелую, убивающую не столько тело, сколько душу, работу!!! А уж Некрополь обдерут до последней нитки из льняных бинтов мумий!!!
Плакало тогда ваше блаженное бессмертие в Полях Тростника!!! Бедолага Аммат сдохнет с голода!!! А нет ничего печальнее уменьшения статей в словарях по мифологии!!!
Но, может быть, среди вас полно тайных атонитов!? Может быть, вы ждёте Пророка, яко спасителя от власти язычников!? Как избавителя от моих монументов!? Зря!!! Напрасно!!!
Не сомневайтесь: и тех из вас, кто исповедает атонизм, не обойдёт острое жало Смерти - в рядах Урсы не столько атониты, сколько обычные разбойники, лишь прячущие своё клеймо преступника в облачении единобожника! Грабёж и насилие, опустошение и убийство стучится в Адамантовые Врата!!!
Предлагаете быть гостеприимными, и открыть?..
Не надейтесь, что Ибтити и Акер пощадят тех из вас, кто поклянётся им в верности: чета гадов потеряла рассудок от желания вновь заполучить в руки власть, и их террор и алчность будут вашими спутниками изо дня в день! Ну, во всяком случае, пока ваши дни не окончатся…
Гормахис опустил голову, и тихо, но голосом, пробирающим до основ бытия каждого жителя города, произнёс:
- Решайте сами!!! Я не претендую быть вашей совестью, но разумом вашим я являлся многие годы!!! Вы доверяли мне - а сегодня я доверяю вам.
Толпа зашушукала, забормотала, загудела, пришла в движение, возвысила голоса, и…
- Мы верим в тебя и тебе!
- Действительно, погулять мы ещё успеем!
- Отстоим город!
- К оружию, граждане!
- Укажем этим варварам их истинное место!
- Урсу - на дыбу, Хренатона - в печь!
- А Ибтити все волосья повырвать на…
- Наш град святой неодолим!– раздались первые строки древнего гимна.
Это заголосили, потрясая оружием, воины.
- Пока Хатор довольна им!!! – подхватило духовенство.
Подключились чиновники и ремесленники:
- Её мы непрестанно чтим.
Так что, наш град - неодолим.
И вскоре вся площадь запела тупой, но дико патриотичный хорал.
Сенусерт и Рахотеп, наконец-то, добрались до Гормахиса, и встав одесную и ошуюю, тоже принялись горланить древнюю ахинею.
- Рахотеп!!! - прокричал визирь в ухо жрецу.
- Да?
- Где ты научился петь в чистую секунду, а?..
* * *
Боги отправились к Махетурт.
Изложили суть дела.
- По правилам, вы должны её выиграть! - ответила корова.
- Какие, нахрен, правила? Вселенная разрушается! - пыталась образумить её Маат.
- Я вам, себе и Вселенной искренне сочувствую, но…
- Неужели из-за какой-то поганой инструкции, написанной этим словоблудом… - начала Хатор.
- Спасибо… -вставил Тот. И тут же схлопотал от неё подзатыльник.
- …и утвержденной старым козлом в состоянии аффекта от талантов его дочери, мир провалится в Хаос???
Святая корова оказалась непреклонна:
- Законы Ра нерушимы!
- Скотина тупорылая! - тихо ругнулась Нэйта, и вряд ли сказанное было только о Махетурт.
- Да хоть Амону Потаённому жалуйтесь, но …правила есть правила! - строго глазела на богов через очки бурёнка.
- Взятки не берёте? - странное предложение для себя самой, как-никак, Госпожи Правосудия, сделала Маат.
- Я при исполнении! - гордо возгласила Махетурт, - И вы, кстати, тоже!
Маат что-то смущенно пролепетала и заглохла.
- Слышь, ты, отдай книгу, корова! - вышла из себя Хатор.
- Вот уж кому-кому, а вам её отдавать точно не следует! - Махетурт, исчерпав запас вежливости, сотворила оскорбительный жест копытом.
Хатор ахнула: жест иллюстрировал её проблемы с алкоголем и целомудрием.
- Интеллигенция вшивая!!! - вступившись за красавицу, возмутился Сет, - В золотом хлеву тебя рожали, что ли!?
- Играйте, или проваливайте! – рявкнула корова, неумело тыча маленькими тупыми рожками, - Не боги, а какие-то проститутки и бандиты!
- Ну, давай, давай, забодай ещё нас! – огрызнулась Хатор.
Махетурт оскорблено безмолвствовала.
Небожители приуныли.
Сет с досады вызвал подземное землетрясение.
Хатор раздраженно фыркнула и углубилась в заново наполненный кубок.
Маат сплюнула, ненормативно поминая нормы божественного права.
Нейта, огорчённая тем, что нельзя применить силу, лишь раздраженно пожала плечами.
- Ладно, я попробую... – нехотя согласился премудрый Тот, - Приступим?..
* * *
Веял прохладный ветерок.
Наверху самого высокого участка городской стены стояли Сенусерт и Гормахис.
Рядом торчали оруженосцы с факелами в руках, освещая Сенусерту - ночь, а Гормахису - вид.
Военачальник был вооружен секирой, визирь - телескопом.
Чуть поодаль стояли господа офицеры.
Выражение лица любой мумии в Некрополе и то было радостнее, чем напряженные морды военачальников, погруженных в сложнейшие стратегические раздумья: бежать или сдаться?..
- М-да, порознь их хоругви явно не развеваются… - аркучил на забрале Гормахис, анализируя эсхатологическое видение: живые огни стекаются с гор, из ущелий в долину. Это к стану Урсы, освящая себе путь в аномально длинной ночи, прибывали всё новые и новые толпы единобожников. Огненные ручьи вливались в огненное озеро, делая его морем.
Морем, что неизбежно станет океаном, ибо ручьи ни хрена не иссякали.
- Баллисты и катапульты готовы? - оторвался визирь от телескопа.
- Так точно! – отрапортовал Сенусерт, – Чёртовых снарядов хватит на пять лет!
- Не каркай!!! - и визирь яростно обрушил свои тощие кулачки на бордюр башни, - Нет, ну я предполагал, что идиотов на континенте много, но чтобы столько, да в одном месте, да с оружием, с гениальным полководцем… Чтоб им всем истину видеть!!!
Небывалой силы звуковая волна от страшного проклятия заставила погаснуть все факелы на стенах, и, издеваясь над своим источником, отшвырнула визиря в сторону.
Вспышка гнева прошла.
Но визирь, лёжа на спине, что-то обдумывал, потирая кулаки, едва не разбитые о камень.
Сенусерт рискнул помочь ему встать - тот благосклонно позволил.
- Так что прикажете?- нарушив долгое безмолвие, осторожно спросил один из офицеров, высекши новое пламя, и передавая другим горящий факел, так что вскоре весь периметр стен города стал вновь освещён тысячами огней.
- Для начала- не грезить о дезертирстве! -вновь засосав глазом телескоп, грубо ответствовал иерофант.
Вояки, смутившись, браво выпрямились, крепче сжали рукояти факелов и дружно состряпали героические лица.
Повелитель издевается над мыслями подчинённых -значит, он в порядке.
Действительно Гормахис, перенаправив телескоп с северной дороги на центр вражеского лагеря, спокойно, как ни в чём не бывало, продолжил задавать Черепахе вопросы:
- Арбалетчики, пращники и лучники?..
- Заняли позиции, ближе чем на три стадии никто к городу безнаказанно не подойдет.
Издалека, из глубин пальмовой рощи, послышалось безумно фальшивое пение атонитского тропаря:
- От веры нашей пусть бегут сомненья,
От истин наших удирают прочь
Богов неверных ложные знаменья!
- Хм, да они, я смотрю, и не собираются подходить. Что за нелепые танцы они там устроили?
- Танцы? - удивился Сенусерт.
- Да, вытащили какой-то ящик… Ого! Да это же Ковчег Привета! Точно, он! Давно хотел я посмотреть на сию диковину! Жаль, плохо видно: смутно, расплывчато… В такую темень и кошка ни мышки не разглядит!!!
- Ты бы лучше на армию их глядел! - предложил Черепаха.
- Этот ящик, если хочешь знать, стоит целой армии. Универсальная вещь: стенобитное орудие, объект религиозного культа и казна: шестьдесят талантов золота и драгоценных камней!
- И что ты намерен сделать?
- Слетаю, посмотрю… - решил визирь, - Оценю стоимость и степень угрозы.
* * *
Пока военачальники Нутжерта рассуждали, какую роль в данной военной компании сыграют Косы Хатор (то есть, нужна ли городу армия, или, как обычно, нет), жрецы, как могли, восстанавливали то, что эти стены обороняли.
Всех торговцев заперли в их же квартале.
Всех писцов и учёных напоили до бесчувствия самым крепким вином - чтобы заткнулись и не изображали из себя конструктивную оппозицию.
Куртизанок и прочие драгоценности поместили под охрану Стражей Некрополя, чему шакалоголовые были несказанно рады.
Но сложнее всего оказалось помочь беглецам из предместий: крестьянам, рыбакам, садоводам и землевладельцам-арендаторам.
Пришлось разместить их в гостинице для паломников при Храме.
Под руководством недрёманного ока Рахотепа обездоленным дали еды, питья, чистых одежд, идолов.
Но желали они утешения иного – утешения сердцу.
Ибо несчастные оказались напуганы не армией врага, а предательством сограждан.
- Отче святый, куда смотрели дозорные?
- Во внутрь города…
- Что!? Почему!?
- Простите нас! Меня в особенности. Ведь меня визирь оставил в качестве управляющего Усадьбой Золотой богини. Повздорив из-за грабежа в Некрополе, увлекшись драками, погрязши в ненависти, обезумев от вседозволенности, мы забыли о вас. Ваш труд у реки, поля и пастбища кормят нас… виноградники и сады поят рты и алтари вином, а мы… нет нам прощения!
- Что же теперь ждёт всех нас!?
- Гормахис в городе. Стены, Косы нашей возлюбленной нэчэрит, несокрушимы. Оракул молчит, но и не пророчествует нам гибели. Чем ещё успокоить вас?
- А сам-то ты спокоен?..
Жрец, совлекши сон, вспылил:
- Между прочим, в Храме, кроме гостиницы и Оракула, ещё и тюрьма имеется!!!
* * *
Огромные факелы, неизвестно кем столь бездарно или, может быть, скаредно пропитанные смолой, шипя и похрюкивая, тусклым ленивым пламенем освещали лагерь; время от времени они с треском вспыхивали, пугая стаи летучих мышей, и вновь еле-еле горели слабым, полудохлым огоньком, на который и мотыльку лететь тошно.
Невидимый сфинкс, мягко ступая пушистыми лапками по теплому песочку, вошел в стан врага. Единственное, что могло бы выдать его присутствие - шмыганье и громкое чихание простуженного в Куше носа.
Но во вражеском стане стоял невообразимый шум от целой орды единобожников, собравшихся здесь, как оказалось, изо всех, самых отдаленных мест континента: настолько была явной разница в диалектах одного и того же языка.
Настолько, что слово «бог» на одном означало «чёрт» на другом, что тут же породило споры о том, кто православный, а кто - кривославный.
- Вселенский собор!!! - отметил сфинкс, и, религиозной забавы ради, прислушался к разговору двух дам.
- Здесь сам пророк! - пыхтела одна из них.
- Ах, неужели? - удивлялась другая.
- Да!
- Воистину, сила и милость божия правит стопами, пришедшими сюда!
- Я уже заняла место в очереди на частную исповедь!
- Какая благодать! - умилялась собеседница.
- Да, у меня талон № 34879654!!! А сейчас начнётся молитвенное бдение пред Ковчегом!
- Так что ж мы здесь стоим, пойдемте быстрее! - всполошилась та, что пожирнее, и две верные во Атоне сестры торопливо побежали на жестяной звук муйской псалтири и тяжелый запах дешевого Ваджрийского искусственного ладана.
- Как же я удачно умею летать! - тихо пробормотало животное, - Пойду, взгляну на него, что ли… Пять лет с ним воюю, а ведь ни разу в лицо не видел…
* * *
- Господа! - войдя в залу, поклонился Имхотеп шейхам.
- Чему обязаны вашему приглашению собраться? – спросил главный из них.
- Войне!
- Что!?..
- Сообщаю: только что стало известно, армия атонитов, под руководством генерала Урсы, преодолела Ущелье Хрюкающих Скал. Цель их – Нутжерт.
- Ужас!!! Как скоро они достигнут цели?
- В течении нескольких часов.
Шейхи взорвались:
- Проклятые атониты!
- Да падёт на них звезда хвостатая, опаляя детородные органы их!!!
- Да отделятся их головы от туловищ, подобно тому, как Шу отделил Небо от Земли!
- Да захлебнутся они мерзкою молитвою своею!
- Да подавятся нечестивым постом своим!
- Да ослепнут от книги своей, да оглохнут от пророка!
Растроганный их участием, Имхотеп поспешил успокоить разбушевавшихся детей пустыни:
- Урса пока что разбивает лагерь и планирует то ли штурм, то ли блокаду. Но есть уверенность, что если союзники выдвинутся в самые кратчайшие сроки, то сорвут планы врага. Вы, как я понимаю, готовы?
Шейхи переглянулись:
- Мы?
- Ага.- кивнул долговязый.
- Выдвинемся?
- Именно.- кивнул он, но уже не так уверенно.
- И… сорвём? – растерялись они.
- Да… - Имхотеп к этому «Да» уже и кивнуть не решился.- А вы что… отказываетесь?
Кочевники снова переглянулись.
- Что вы, что вы, мы не отказываемся…
- Хорошо!- обрадовался долговязый, внутренне выдохнув: вот и выполнено задание, слава те Ха…
- Мы не можем, - обломил его ментальные религиозные экстазы один из шейхов.
- Минуточку… - нахмурился Жираф, - Вы же подписали договор?
- Совершенно верно. Подписали, как и все.
- И?
- Начать через две недели.- указал в развёрнутом папирусе дату главный.
- И ни днём раньше! – добавил другой, менее главный.
- Да, и ни ночью раньше! – поправил его третий, наименее главный.
Имхотеп нахмурился сильнее:
- Но к чему такое буквоедство!? Ведь приготовления начались, по тайной директиве его высочества Гормахиса, ещё два месяца назад!
- Это так. Но…как бы это поприличнее сказать…
- Урсы испугались!?- в сердцах ляпнул Имхотеп.
Зря он так.
- Мы никого не боимся! - насупились чада пустыни, - Тем более, какого-то там полководца, у которого в покровителях всего один бог. Мы древле и богов били, знаете ли. Не зря же они нас покарали тем, что выгнали в пустыню…
- Тогда, извините, в чём дело!?
- Увы… - виновато развёл руками самый молодой из шейхов, - У нас, так сказать, технические проблемы.
- Полученное золото в железо не до конца конвертировали? Так возьмите наше железо, а мы вам за это ещё добавим, главное, время не терять, понимаете?
- Понимаем, но…
Долговязый перебил:
- Слушайте, называйте любую цену, Шанкар заплатит вдвое больше!
- Мы с друзьями не торгуемся, - оскорбились шейхи.
- Простите великодушно, но тогда, какого рожна вам надо?
- Да никакого. Просто не сезон сейчас! – со знанием дела объяснил ему старый шейх.
- Верблюды злые и неуправляемые, - добавил второй, ещё старее.
- Так что… – с сожалением развёл дряхлые руки третий.
Повисло молчание.
- Неуправляемые… - осовело произнёс Имхотеп, - И никакое количество золота их не двинет?
- Не двинет. Мы проверяли. Не двигаются. Разве что лягаются…
- Облом… - прошептал долговязый, нащупывая за поясом шёлковый шнурок и в срочном порядке решая: сразу повеситься самому, или сначала их придушить за компанию?..
Гормахис за провалы благословляет крайне своеобразно… Саркофаги драгоценные жалует…Книгу Мертвых с ошибками дарит…
- Да уж, брачный сезон… - подсказал самый древний, и отчего-то всплакнул, - Но, как только верблюды станут послушными, мы тут же придём на помощь.
За сим последовала абсолютная тишина и совершенное безмолвие.
Мечта исихаста, блин…
Имхотеп обречённо вздохнул.
Разочарованно сплюнул, и, не удостоив шейхов церемониями прощания, побрёл к дверям. Достал пачку печенья, почал, захрустел.
Не иначе, как тризною по КА, БА и прочим душам своим, яство сие почитая.
Вспомнилась шикарная гробница, вспомнились купленные ушебти…
О, доля злая, не исполнить надежды Гормахисовы!
И, уже при дверях, не смог не сорвать зло:
- Вот возьмут атониты город в осаду, тогда и вам в этом сезоне не видать более ни единой гастролирующей в вашей глуши нутжертянской жрицы! Варвары! С верблюдами и трахайтесь!
Шейхи как с ума посходили.
Завопили что-то на своём диалекте.
Что именно? У цензора спрашивайте…
Топот, гомон, мат…Топот…Мат…
Топот…
Имхотеп обернулся.
И увидел, что шейхи, всей толпою, мчатся прямо на него.
Решив, что они бегут бить ему морду, он, завопив:
- Твою же Изиду! - бросился к дверям.
А вслед ему - песчаная орда, такожде благочестиво Изиду, и иныя богоматери поминающая.
Имхотеп великолепно бегал. Что по бабам, что по полю.
Но…
По единственно незыблемому закону Вселенной, а именно, святому и пречистому закону подлости, прямо у порога, он, на совершенно ровном месте, споткнулся. Прокатился кубарем, ударился башкой об стену. Взвыл, съёжился, руками прикрывая голову, в страхе зажмурился:
- Не бейте! Или нет, лучше, бейте, бейте до смерти, главное - не дайте потом Гормахису из меня мумию делать! Сожрите меня, что ли… смерти я не боюсь, но нет ничего страшнее его панихиды… Никакая индульгенция не спасёт…
Дрожит вельможа, как сикомора под пилой…
Но ни единого удара.
И не единого укуса…
И не пилят…
Открыв глаза, Имхотеп увидел, что шейхи, отталкивая друг друга, ломятся к выходу. Оттирая соотечественников, дети пустынь с трудом протискивались в двери, выбегали из залы и немедленно отдавали приказы отправить свои племена на помощь Нутжерту.
- Вы же говорили, верблюды неуправляемые? - обалдел долговязый.
- Ради такого дела, мы там пешком раньше всех окажемся! – резво ответил самый почтенный аксакал.
* * *
Из высокого шатра, едва не подпалив его огнём высоких свеч, вышли два служителя в бесформенных мятых ризах.
Горластый хор воспел молитву, и пред восторженной толпой единоверцев предстал Хренатон.
В беспокойном и изменчивом освещении факелов его длинное, вытянутое лицо, огромные губы и впалые щеки приобрели резкие и пугающие очертания; взгляд двух грязно-красноватых огоньков его глубоко посаженных глаз был страшнее, чем у пьяной, но голодной собаки.
Так показалось, однако, только Гормахису, ибо множество весьма недурных собою атониток при появлении пророка издали восхищенные стоны:
- Вот что такое истинная, одухотворенная красота!..
Хренатон важно проследовал к внушительному, аляповато разукрашенному золотому ящику, и некоторое время, склонив голову, что-то бормотал своему неведомому богу. Затем он повернулся к толпе и указал десницей на ящик.
- Сей Ковчег воистину есть вместилище славы Всевышняго, и дом великолепия его! - начал Хренатон, - В нем средоточие милости рабам Единаго, и ножны меча гнева его, что в прах повергает гордыню язычников мышцею крепкою!
Толпа благоговейно вникала в его словеса.
Многие от умиления плакали.
Сфинкс наблюдал сие торжество Православия, притаившись наверху шатра Урсы.
- Се – престол Единаго, святый трон всепокоряющей мощи его! Ибо так рёк мне Он: «Обитель идолослужителей поколеблется, и стены града греховного не устоят, узрят все народы падение их, а верные мои прославлены будут!!! Обнесите сей символ присутствия моего вокруг твердыни языческой, пятьдесят раз обнесите, с пением и трубным возглашением, - и оплот нечестивых обрушится!»
Хренатон перевёл свой святой дух и продолжил:
- И ныне, братие и сестры, последуем неизреченным глаголам Господа нашего, с верою устремимся исполнять повеление его! Поднимите Ковчег на рамена своя, и в молитвенном шествии пронесите под стенами обители неверных!
Взвыли трубы.
Грохнули кимвалы и тимпаны.
Ударили струнные орудия.
Синхронно рявкнули тысячи глоток:
- Слава Атону и пророку его!!!
Пятнадцать атонитских священников подняли Ковчег и понесли ближе к стенам города, дабы там, в окружении тысяч молящихся, начать указанное пророком действо.
Толпа устремилась вслед за ними, а рядом с Хренатоном остались несколько человек, и уже известная нам атонитка, предъявив билет, наконец-то сподобилась вожделенной беседы с пророком.
Остальным было велено подождать неподалеку своей очереди.
* * *
После разгрома своих лучших боевых сил, а именно - Кушитских бешеных свиней - Нефтида впала в уныние. Рассеянно бродила по дворцу и, то и дело, поглядывала в Зеркало, ждала. Когда же, когда неутомимый Гормахис будет более зависеть от своих магических сил, чем от физических и умственных?..
- О! Похоже то, что мне нужно????!!!
Вот он, чародей! Гуляет себе по лагерю атонитов в облике сфинкса, и беззвучно ржёт над их нелепыми церемониями, глупыми беседами и пустыми мечтами!
- Наконец-то! - обрадовалась Черная Владычица, - Наконец-то ему - конец!
Нефтида отложила зеркало в сторону и достала с другой полки могущественнейший артефакт - Сеть Изиды. Накинешь на жертву эту сеть - и вмиг волшебные способности начинают развиваться в русле негативной динамики… Быстро, за несколько секунд, истают все магические силы, и заберут с собою добрых две трети самых обычных сил - умственных и физических.
И объект обречён!
Правда, сделав своё дело, сеть навсегда исчезнет, - но зато и след от её магического воздействия исчезает тут же. Никто не найдёт того, кто её накинул. Никогда…
Жаль, конечно же, переводить столь ценную вещь. Очень жаль!
Но эта игра стоит игроков.
* * *
Хренатон, побеседовав с женщиной, нервно оглянулся вокруг, и, убедившись, что его никто не видит, бухнулся на колени.
Его отчаянно ломало помолиться.
То есть, он чувствовал приближение припадка.
- О, отче мой Атоне!!! Благодарю тебя за милость твою к чадам твоим, и милосердия неисчерпаемый источник твой благословляю!!! - простер он к небу дрожащие сухие ладони, и в свете факелов на земле отразилась тень, похожая на приготовленную к жарке тушку курицы.
- Так вот он какой, пророк Единого!!! М-да, ну и образина!!! - разочарованно протянул сфинкс, с досадой разглядывая своего идеологического противника, - Судя по симптомам, он точно больной!!! А эти его женские бедра и пупок, как у вечнобеременной Таурт!!! Потомки будут думать, что все мои подвиги ничего не стоят, ибо я донимал убогого…
- …ищущий тебя воистину ищущий, и обретаемое им - сокровище!!! – тошнотворно-елейным голосом продолжал пророк, - В свете твоем и под десницей твоей да пребудут ищущие тебя! И будут они…
- …как дерево!!! - вспомнив Хренатонову КНИГУ, машинально пробормотал сфинкс.
Пророк тем временем перешёл на едва различимый шепот, зато возросла жестикуляция.
Периодически он смачно отбивал земные поклоны.
- Загрызть его, что ли? - подумал Гормахис, рассеянно примеривая силы, - И дело с концом… Или задушить? Нет, нет, в этом нет ничего эпического… Легенда получится дрянная, и имя мое в истории будет сиять хреново…
Сфинкс устало потянулся.
- Да, что-то силенок у меня сегодня маловато, в прошлый раз я был как-то пластичнее и мускулистее… Проклятые премудрые заклинания!!! И, кажется, я где-то подцепил блох…
Глаза сфинкса и пророка, между тем, странным образом встретились.
Не на секунду, и не случайно.
Не по ошибке, и не от скуки.
Более того: Хренатон вдруг прекратил отбивать поклоны, да и молитва его заглохла; он явно глядел не вкривь, не вкось - а прямо в насурьмленные гормахисовы очи.
Аж не моргая.
- Я же невидим? - удивился сфинкс, - Или…
Пророк, вероятно, какое-то время сомневался в реальности наблюдаемого, Гормахис же истово молился, вспоминая всех богов сразу (во память!!!), надеясь, что Хренатон всё-таки смотрит не на него.
Наивный маленький сфинкс…
- Или… - наконец-то дошло до него, - Блохи бы по мне не прыгали!!!
- Демон! - наконец дурниной возопил Хренатон, дрожащей рукой указывая на Златогривого, - Именем господним, изыди, нечистый и скверный дух!!!
- Я вымытый и с дорогим парфюмом! - тупо возразил обиженный визирь, не в силах отвести взгляд от пламенных очей Сына Атонова, - А почему я, собственно, до сих пор отсюда не могу смыться?..
- Чадо погибели! Порождение тьмы! - орал пророк.
- Гипноз? - в полнейшем замешательстве, словно окаменев и посему не в силах сдвинуться с места, пробормотал сфинкс.
Радостные блохи весело скакали по золотым полям его шерсти.
Нет, не гипноз! Визирь преодолел оцепенение, расправил пушистые крылья:
- Пора сматываться… Я - историческая личность, а не полуфабрикат для деликатеса!!! Жареного сфинкса на братскую трапезу они не получат!!!
Он разбежался и…
Да тут предательски хрустнуло за спиной, и вместо взлета он внезапно оказался на земле, мордой пропахав в песке длинную борозду.
- Изыди, воплощенное зло, искуситель, губитель, лукавый дух!!! - глас Хренатона взлетел до уровня сопрано.
- Ф-ррр!!! - вынул из песка хлебало сфинкс. И понял: непонятно отчего, его правое крыло сломалось.
- Дети мои! Хватайте отродье лукавого! - надрывался пророк.
- Все, мне конец! – печально констатировал Гормахис, - Бесславный и жестокий… Мои магические силы иссякли!!! Нет, хуже, - обычные тоже…
Отчаянный призыв Хренатона был услышан.
Молившийся неподалеку мужик очнулся, схватил валявшуюся без дела лопату, и выставив вперед её острый скребок, стал хаотично, но намереваясь добраться до сфинкса, энергично ею махать. Вслед за ним появился и другой, держа в волосатых ручищах грязную толстую дубину.
А затем и третий, подняв над головой тяжелый обломок гранита.
Бабы понабежали…
Кто с жерновом, кто с прялкой…
- Демон! - исступленно продолжал верещать пророк.
- Демон! Демон! - на разные голоса подвывала ему образовавшаяся толпа, странным образом сочетая в крике и испуг, и угрозу.
Прибывало все больше и больше народу.
Свободное пространство вокруг сфинкса неумолимо сжималось.
Гормахис растерялся.
Отчаянно метнулся вправо, кого-то укусив; метнулся влево, кого-то оцарапав, откатился назад, сам раза два огребя удар под дых тяжелой военной сандалией:
- Уроды!!!- гнусаво ругнулся он, пытаясь отбиться от маячивших над ним граблей.
Отбился, острыми лезвиями когтей лишив нападавшего кисти руки. Но это лишь подвиг, а не победа…
В глаза Гормахису противно въелась им самим же и поднятая пыль. Из крыла, платя обязательную для всех раненых дань ненасытной земле, обильно лилась кровь.
Вооруженная палками, рогатинами и камнями, неистовствующая свора полностью окружила бедного сфинкса. Сфинкс начал копать лапами землю и рычать, хотя хотелось свалиться и заскулить.
Мрачное будущее обнажило перед визирем свой оскал.
Ему бы, если не взлететь, то хотя бы, исчезнуть…
Но мощный отток колдовских сил, ничем необъяснимый, разве только вмешательством какой-то ну уж чересчур мощной магии, сделал свое черное дело: заклинания оказались совершенно бездейственны.
Так что только рычать и оставалось. Хотя, от поднятой пыли, он больше яростно чихал и храбро кашлял.
- Да какой же это демон! - пробираясь сквозь толпу к беззащитному животному, довольный, как Краятский трицератопс после купания, сна, совокупления и пожирания перебродившего папоротника, громко и радостно произнес Акер, – Как можно не узнать главного врага нашей веры! Довыпендривался, чародей!?..
- Иди сюда! - хищнически протянула свои костлявые руки Ибтити, пугая эстетическое мировосприятие сфинкса кривыми неухоженными ногтями, - Сейчас ты нам за всё ответишь!
Сфинкс беспомощно мяукнул и из последних сил рванулся к вожделенной свободе, заметив пространство между тощих ног какой-то старушенции.
Хрена с два!
Бабка резво сомкнула колени, и он ощутил, как его выя оказалась в плотном кольце из дряблой кожи и древних костей.
Вдобавок, его крепко схватили за задние лапы.
- Я держу его, держу!- орала Ибтити, - Попался, да, попался! Грязный скот!
- Давай его сюда! Он получит от нас по полной!
И вот уже разъяренная толпа, лишённая страха и опьяненная всесилием, готова его растерзать…
* * *
- Что-то мне не нравится оживление в стане врага... - пропыхтел Сенусерт, смотря в телескоп, - Дюже там, я смотрю, народ всколыхнулся…
- Может, молятся? - тяжело ворочая языком, медленно облекая в слова и без того медленные мысли, предположил Рахотеп…
- Да нет, святый отче, для молитвы там слишком весело… Погоди… Твою же мать! - военачальник от удивления смотрел в телескоп двумя глазами, - Едрёна катапульта!
- Что!?
- Наш сфинкс!
- Да ну, гонишь?..
- Он виден!
- Это невозможно!
- Клянусь керамическим членом Озириса!
- Не может быть! Его запаса аскез, епитимий и индульгенций хватило бы, чтобы…
- «Хватило, не хватило»… Сам погляди!
Рахотеп осторожно моргнул сонным оком в прибор. И в миг проснулся.
- Твою же богиню! И вправду, он! Я отчетливо вижу его серебристую задницу, увязшую среди чьих-то ног, и кто-то крепко держит его за брыкающиеся задние лапы!
- Вот ничего святого у людей нету! - возмутился военачальник, - Сфинксов - за задние лапы! Этих милых, полезных и редких животных!
- Что делать? Черти вечные и милосердные, что теперь делать? - возопил жрец, вздымая к небу горестные очи.
- Исполнять долг, разумеется! Ты оставайся здесь и принимай командование, а я рискну ему помочь… Колесницу мне! Да, боевую, а не бордельную! - опоясываясь ремнём с тремя булавами и напяливая на громадную голову огромный шлем, крикнул Сенусерт, - Благослови, владыко!
- Да хранит тебя Монту! - крикнул ему вдогонку Рахотеп, - Да усилит тебя Нэйта!
- Не посрамлю щита богатырского!..