Будучи в аптеке, не помню по какой надобности, я увидел знакомое устройство, в народе называемое клизмой. Здесь же оно называлось иначе: "кружка Эсмарха". Почему кружка? Зачем кружка? Это, наверное, ошибка? Эсмарх, ты неправ! Кружка у нас для других дел, в том числе для весёлых, питейных. Тут же пришли на ум пушкинские строчки:
Выпьем с горя, где же кружка?
Сердцу станет веселей.
И вообще, кто такой этот Эсмарх? Какого он рода-племени? Понятно, что не нашего. Судя по фамилии, это какой-нибудь современник Плутарха. Захотелось как-то в шутливой форме обыграть процесс знакомства с этим изобретением. Например, вполне могла иметь место такая ситуация:
О, Эсмарх, друг мой, ты ли это, ты ли?
Рад видеть в добром здравии коллегу Гиппократа.
Но с чем пришёл ты? Что за странный кубок?
Ты утверждаешь, будто эта кружка
всех нас переживёт и будет столь полезна людям,
что Эсмарха помянут многократно
с большим почтением? Что ж, спорить я не стану,
хотя сомнения овладевают мной.
Давай-ка лучше я налью вина
в твоё изобретение, пусть хоть этим
мы пользу извлечём из кружки
и познакомим с истиной.
Однако, как, Эсмарх, будешь пить ты:
подобно большинству людей, иль всё же ...
по инструкции?
А если серьёзно, то Эсмарх заинтересовал меня, и я, пользуясь благами цивилизации, заглянул в Википедию. Да, частенько бывает так, что, не разобравшись в ситуации, мы её обсмеиваем и иногда порция глупых шуток достаётся весьма заслуженным людям. Причём, у них, в отличии от нас, достаточно ума и такта, чтобы не обижаться, а продолжать творить и стараться облегчить жизнь таким вот легкомысленным хохотунам.
Дорогой Иоган-Фридрих Август фон Эсмарх, простите меня. Ну не знал я, таская в горах резиновый кровеостанавливающий жгут на прикладе автомата, а иногда и применяя его по назначению, что Вы первым предложили его использовать, что многие мои товарищи обязаны Вам жизнью. А есть ещё наркозная маска, придуманная Эсмархом, есть операция Эсмарха, есть медицинские нож и ножницы Эсмарха. Имеются также труды по военно-полевой хирургии и организации лазаретного дела?
Но и это ещё не всё. Участие такого опытного врача в качестве хирурга в двух войнах - это тысячи спасённых людей. Война - это огромный конвейер смерти, все движущие части которого обильно смазываются кровью. В дни наступлений скорость этого страшного конвейера возрастает. И неважно, кто наступает, а кто отступает. В итоге все враждующие стороны проигрывают, побеждает всегда только она, госпожа Смерть. И поэтому она стоит у лязгающего конвейера, кровожадно потирает костлявые руки и улыбается беззубым ртом.
Есть, однако, ещё один конвейер. Он гораздо меньше и движется в обратную сторону, в сторону Жизни. Вот здесь и трудятся врачи, пытаясь переложить с того большого на свой маленький. Иногда после многочасовой борьбы это удаётся, ведь люди в белых халатах осмеливаются спорить с самой Смертью. А она, видя упорство и какой-то исступлённый фанатизм, старается в их красных от бессонницы и перенапряжения глазах рассмотреть суть этого действа, понять, какая же неведомая сила движет ими? Для чего? С какой целью? Ведь все люди смертны.
На её лице появляется зловещая кривая улыбка. Она слишком хорошо знает людей и их слабости. Врачи - это тоже люди, и слабости у них одни и те же. Она знает, что за этим худосочным сутулым докторишкой придёт через неделю. А сейчас взгляд её пустых глазниц натыкается на его серое лицо, лоб, покрытый испариной, и что-то ещё, неуловимое, но веское и сильное. Она делает шаг назад. Но только сегодня. Через неделю она своё возьмёт.
Вот так-то! А мы всё хиханьки да хаханьки.