«На чёрных крыльях похоти хмельной» он прилетел.
Жили были просто друзья или непросто друзья, а непростые добрые друзья нежно связанные ленточками Амура. Жили они поживали, пока один из них не признался другому в том, что есть у него в памяти как бы рана, скорей похожая на гнойный нарыв. Не вскрывается нарыв и не рассасывается, а годами типает пульсирующей болью и жить не даёт и настроение портит. Ничего особенного такого в этом нарыве нет - рана внутренняя как озеро подземное в африканской пустыне или надежда слепая на дне ящика...
- Посмотри на эту рану, что скажешь?
- Скоро ты забудешь эту рану! Ничего особенного в ней нет, рана как рана, главное вырезать её с метастазами и облучить новыми впечатлениями и новой любовью. Нелепая какая-то рана, даже стыдно думать о ней.
Сказал так друг, а сам стал думать, что же такого в Ней, что покоя не даёт... Думал, наблюдал, читал, смотрел, злился, пытался унизить, и заразился...
Нет в Ней ничего, это только Фантазия, своя ли или навязанная Ею, но всего лишь фантазия очень впечатлительных, очень умных, очень интересных, очень эрудированных и талантливых людей, которых сама эта Фантазия и не отпускает, держит их .своими пальчиками и даже совсем Ей не больно.
И это я им говорю
Рим.Рим.