Ей-ей, умру... Ей-ей умру, от смеха!!!

               
   Как только немного научился читать, книга не гость в моих руках, а полнокровный сожитель. Не было в юности возможности покупать книги. Сложно было с деньгами. Библиотеки были  всюду, где приходилось учиться или работать. Читал всё подряд, без разбору. Приобретение книг в личную библиотеку стало возможным, когда стал работать.

    Во многих книгах были написаны песни, которые исполняли книжные персонажи. Некоторые с них запомнились. В книге В. Беляева «Гиперболоид инженера Гарина» были слова песенки: «Ах, мой милый Августин, Августин, Августин» которые звучали для персонажей книги. В книге автора Серафимовича «Железный поток», навязчиво, для идущих бойцов, звучала пластинка граммофона о блохе. Ну не было у них других пластинок. Вот и передавали с одной роты в другую эту блоху. Слушали до одурения. Кто был автор этой песни в книге не приводилось.

    Тогда не думал, что озвученный вариант другой песни, этого автора, навязчиво зазвучит когда-то мне. Терпел. Не был любителем песни. Медведь на ухо наступил. Пели красивыми голосами моя мама со своим братом. Отец не пел. Медведь на ухо наступил и моему брату. Догнал брата в учёбе в пятом классе.  Продлила школа с ним контракт в пятом классе на два года, и мы с ним стали учиться в одном классе. Окончили семилетнюю школу. Тогда базовая школа была семилетка.

    На родительском совете было принято решение отдать нас с братом на учёбу в среднюю школу, в одном из ближайшем селе. Ближайшим можно назвать условно. Одиннадцать километров было до этого села. Большинство ребят из нашего сельсовета выбрали место учёбы в этой школе. Много таких средних школ было построено по стране, Сталинскими их ещё прозвали в народе. Стоит до сего времени, учатся ребятишки в этой школе.

    Платным, в то время, было обучение в средней школе. Надеялись родители выучить нас, а мы приобретём хорошую специальность. Будем мы их радовать в старости, и они надеялись, что вытянут эту плату.

    До нового года в школу ездили на велосипедах. Тяжело было, дождь, грязь, ветер. Вставать в школу нужно было очень рано. Дорога проходила и по лесу, и по просёлочной дороге. Не было тогда асфальта. Песок да грязь. В интернат, который был при школе, нас родители не определяли. Решили, когда надо будет поселить на квартиру, тогда определят к одним знакомым.

    Прошёл новый год. Четырнадцатое января. Приняли решение определиться и стать на квартиру. В этот день начал идти снег. Своевременно определились. Отправили меня на переговоры, что привезти, когда можно заехать на квартиру? Нашел дом, там, где мы будем жить. Это были родственники жены дяди. Зашёл в дом. Встретил меня молодой парень. Старше меня. Показал руками, где мне присесть. И всё молча.

    Обратил внимание, что в доме громко звучит настенное радио. В этой деревне уже было электричество и проведено проводное радио. Посидели молча, махнул парень рукой и ушёл. Перед уходом показал, что –то руками, этот жест обозначил, что-то похожее на грудь. Это потом, когда мы с братом поживём на этой квартире, будем немного понимать его движение рук. В кухне, где сидел, стоял стол, была широкая лавка и русская печь. В стене кухни было только одно окно. Посреди кухни с потолка свисала электролампочка.  На одной стене, почти в углу, висел проводной радиоприёмник, называемый радиоточка и который громко вещал. Рядом висели часы с гирями, в народе их называли ходики.

    И тут с этой радиоточки зазвучали песни. Кто пел, не помню. Голос был такой однотонный, что меня после немалой дороги в сон склонило. А с радиоточки звучали   слова песни, которые помню до сего времени. В одной из песен прозвучало пять куплетов. В каждом куплете прозвучала фраза: «Ей-ей, умру…Ей-ей умру…Ей-ей умру от смеха!».  Мне сельскому парню эта песня казалась бесконечной. Но пришлось терпеть и выслушать ещё не одну песню этого исполнителя. Под конец диктор сказал, что прозвучали песни на слова Беранже. И всё. Началась другая передача.  А слова и автор не забылись.

    Слава Богу, пришла молодая хозяйка, и тут выяснилось, что молодой человек, это её брат, он был немым от рождения. Каждую субботу, после уроков, невзирая на погоду, мы с братом отправлялись домой к своим родителям за пополнением пищевых запасов. Еду нам готовила наша хозяйка. Рацион был довольно скудный по сегодняшним меркам. Отец завёз хозяйке картошки.

    А мы с братом каждую субботу приносили муку для затирки, сало и полулитровую банку топлёного коровьего масла, и небольшой кусок сала. Иногда доставалось принести и десяток яиц. Хлеб покупали в местном магазине.  Вот с этих продуктов хозяйка готовила нам еду. А однажды, не помню, у меня или у брата выпала с рук эта банка с маслом. Разбилась. Что делать, жить неделю без масла?  А с чем кушать затирку? Мы всегда в затирку добавляли понемногу масла. Банки было достаточно на неделю. У хозяйки коровы не было. Решили перетопить масло. Собрали с пола масло с кусочками стекла. Растопили его на сковороде, на плите, и аккуратно слили в новую банку. Осадок выбросили. Меньше стало масла, кое-как протянули неделю.

    В один из учебных годов, когда пошли учиться в девятый класс, была отменена плата за учёбу в средней школе. В девятом классе мы на квартиру не становились. Ездили на велосипедах, лыжах. Когда пошли в десятый, на этой квартире мы не жили. Жили на другой.  Закончили мы с братом среднюю школу. Каждый из нас пошёл своей дорогой. Больше со своими первыми хозяевами не встречался, много будет других на моём жизненном пути. Молодая хозяйка вышла замуж, а её брат стал кузнецом и уехал с этой деревни. Об этом узнал позже от знакомых.

    А книгу со стихами и небольшим произведением в прозе Беранже приобрёл, как память о своём далёком школьном детстве. Эта книга, «Избранное» Пьер-Жан Беранже, находится в нашей домашней библиотеке.