Так, любуясь местными красотами да мирно беседуя, Лука и Егор ехали среди зимнего утра... Время в пути пролетело быстро, и вскоре сани остановились у правого берега реки Оскол.
- Слава Богу, приехали! – засуетился Лука. - Вот и моя Ниновка! Благодарствую, Егор!
- Да, не за что, не за что... Бывай Лука! Бог даст, свидимся!
Егор хлопнул вожжами по крутым бокам лошадки, и та послушно потянула сани в сторону Песчанки.
А Лука взвалил за плечо мешок и не спеша поднялся на пригорок. Выпрямился в полный рост. Постоял. Отдышался. Огляделся по сторонам...
Деревья, кустарники, соломенные крыши деревенских хаток – все было окутано пушистым снегом и торжественной тишиной.
От ярких солнечных лучей каждая снежинка ослепительно сверкала и переливалась, словно драгоценный самоцвет.
Лука, восхищенно смотрел на снежное царство, словно видел все это впервые. Он испытывал счастье оттого, что эта земля приняла его.
- Красота-то какая! Батюшки свет! Ай-да, земелька! Ай-да, царица ты, наша родимая!
Он уверенно ступил на хорошо укатанную санную дорогу и бодрым шагом направился домой.
- Да и воздух сегодня какой-то особенный!
Лука вдруг ясно ощутил те самые первые весенние нотки, которые пронес легкий ветерок.
От этого захватило дух:
- Нет... Никак не могу надышаться этой земной благодатью!
Как малый ребенок, он улыбался встречному ветру, яркому солнцу и жизни... Он был счастлив тем, что здесь его родная хата, здесь его ждут сыновья и любимая Евдокия.
Ладные хатки-мазанки глядели на него своими маленькими окошками доверчиво и в то же время с нескрываемой грустью. Похожие друг на друга, они как близкие родственники, плотно прижимались друг к дружке плетнями. Да и судьбы крестьянских семей были похожи друг на друга. Жили здесь не бедно и не богато. Хозяйства были среднего достатка.
По узкой тропинке, проложенной в глубоком снегу, Лука подошел к своей избе, попробовал на прочность плетень:
- Год-другой еще постоит...
Во дворе по-хозяйски подпер бревном дверь скотного сарайчика и вошел в хату.
В печи, что стояла слева от дверей, ярко пылала солома. Пахло свежеиспеченным хлебом и щами.
- Лука! - обрадовано ахнула Евдокия. - Никак уж исправился?!
- Да, делов-то?! Федора Алексеевича Господь послал! Сапоги сразу взял, не
раздумывая...
- Ну, и Слава Богу! - перекрестилась Евдокия.
- Да, на то была Божья воля! А хлопцы наши где?
- Марьины хлопцы заходили, так они усем гуртом пошли посмотреть на усадьбу
нового хозяина - Дягеля.
- А что на нее смотреть? Барин, он и есть барин... И усадьба под стать ему.
Лука достал из мешка сверток и бережно вручил его жене:
- Вот, Евдокия, это тебе Федор Александрович передал!
- Ой! Батюшки! Радость-то какая!
Большие карие глаза радостью светились на белом лице Евдокии.
- К Пасхе новую юбку сошью! - засуетилась она, прикладывая к статной фигуре отрез. - А, я как только тебя проводила в уезд, так сразу печь затопила да готовкой занялась. Садись, Лука, за стол, обедать будем.
- Ну-ка, мать, что в печи - все на стол мечи! - подбодрил жену Лука, разламывая
свежий хлеб.
Евдокия сдвинула в сторону печную заслонку, ловко подхватила ухватом чугунок с наваристыми щами и поставила его на стол. Из макитры достала кусок сала, тщательно очистила его от соли, завернула в чистую белую ткань и подала к столу.
Затем поставила крынку с молоком и кружку.
- С морозцу-то хорошо горяченького похлебать! – приговаривала жена, подвигая
мужу миску сo щами. - На доброе здоровьице!
- Евдокия! А ты почему не садишься?
- Да я пока кухарила, так духом насытилась!
Лука с улыбкой схватил жену за руки, притянул к себе и бережно, совсем по-детски, прижался к ней:
- Спасибо, мать! Намаялась ты с нами, с мужиками! Потерпи, Евдокиюшка, Бог даст сосватаем Прасковью, будет тебе подмога по хозяйству.
Евдокия смущенно взглянула на мужа. Лицо слегка порозовело. В больших карих глазах светились любовь и забота. Пряча улыбку, она быстро выгребла жар из печи, а затем, ловко орудуя ухватом, отправила туда кувшины с отстоянным молоком.
- Вот творожок отойдет, к вечеру откину его, а завтра на сыворотке коржиков
напеку! Хлопцев наших побалую, да и мы с тобой порадуемся. А Лука?
Хозяин задумчиво смотрел на крошечное, промерзшее насквозь, окно, на облако
дымка, висевшее посреди хаты:
- Да-а-а! Морозы крепкие! Еще постоят!
Привстал, поклонился в святой угол...
За окном послышался скрип снега под тяжёлыми шагами.
- Никак до нас кто-то идет?
У двери шаги затихли.
- Евдокия, хозяин дома? - раздался в сенцах хрипловатый голос.
- А где жa ему быть!
- А хлопцы?
- Нетути их. Никита, а ты чего такой-то? Никак Нила рожает?
- Нила у порядке! Подсобить мне надо.
- Ну, проходь, проходь у хату! Хозяин там.
Тихо скрипнула входная дверь, Никита вошел в избу, снял шапку и поклонился:
- Здоровьица вам!
- Спасибо, Никита, на добром слове, и ты будь здоров! Прикрывай скорей двери, а
то вон как у хату холодом тянет!
По мазанному полу в хату ввалился белый морозный клуб холода.
- Лука, тут дело такое, помощь твоя нужна!
- Сидай на лавку, Никита, да рассказывай по порядку, что за дела такие у тебя?
- Солома заканчивается! Будь она не ладна, топить ничем. Думаю поехать до нового
барина, может, Бог даст, сторгуюсь с ним воза на два.
- Шо?! Совсем соломы нема??
- Да, осталось на день-другой, а морозы, сам видишь какие! Померзнем и мы, и
дети наши. Да и тут еще Нила на сносях! Так шо, надо ехать до Дягеля. Один до
вечера не управлюсь! Подсоби, Лука! Христа ради.
- Пошли-, пошли Никита!
Лука, не долго думая, натянул шапку и, на ходу застегивая ворот зипуна, запрыгнул в сани.
- Чьи сани, Никита?
- Пал Иваныча.
- Отченашенко?
- Да!
- Молодец Пашка, не поскупился на помощь!
- Да к, все равно не за так дал.
- Никита, а чего ты к Боркову не поехал? Тут же рядом, уж он не отказал бы.
- Давича слыхал, нема его тута. Уехал он, и когда будет одному Богу известно.
- Ну, да ладно, до нового, так до нового. Поглядим, каков он, новый барин.
Продолжение тут http://proza.ru/2019/08/07/282