Нинка возвращалась в городок, находящийся на полдороге к Москве, в больнице которого лежал её сын. Городок хоть и меньше почти в два раза того, в котором жила её семья, но весьма своеобразный и интересный, и почти в два раза ближе к Москве, а это уже плюс.
Все мысли женщины были о сыне, она заставила себя не вспоминать о том, что младшая дочь тоже находится в больнице.
-Ничего, - подумала она, выходя из дома, - Танька девка взрослая: в последнем классе учится. Ни сегодня-завтра замуж выскочит, судя по тому сколько парней вокруг неё вьётся. Мамке уже не обязательно ей сопли вытирать - пусть сама учится жить. Жизнь она не мягкая булочка - чёрствый сухарь, нужно с малолетства привыкать грызть его и не жаловаться.
За последний месяц Нинка сильно сдала: вещи на ней стали болтаться, как на вешалке, поэтому дома пришлось поднимать одежду десятилетней давности, и на удивление она ей подошла.
Нинка смотрела на себя в зеркало и понимала, что новый вид ей идёт, даже более того - нравится. Она постройнела, помолодела, перестала быть похожей на «базарную бабу». Единственное, что не нравилось - это седая прядь над левой бровью.
-Ничего, - решила она. - покрашу волосы - ничего не будет видно. А пока пусть будет так... Пусть все видят: беда человека не красит.
Нинка умудрилась довести деньги до места назначения без потерь, хотя вокруг неё вились какие-то подозрительные личности. Но они ни на ту напали: она женщина опытная, видела таких, перевидала в своей жизни, даже казалось, мысли их подлые читала. Одному из тех, кто тёрся рядом, успела сказать:
-Даже не думай! Нос откушу по самые уши.
-Вот дурная баба! - отреагировал любитель «втираться» и отошёл подальше.
-И другим передай! - громко выдала Нинка, как Немезида, сверкая глазами.
За свои кровные деньги она была готова на всё - тем более, если они предназначены для спасения сына.
Прошла неделя и Ивану сделали операцию. Доктор сказал, что всё прошло благополучно, и теперь нужно подождать, как отреагирует организм парня.
-Будем надеяться, что всё будет хорошо, - успокоил Нину Ивановну врач. - Иван человек молодой, организм должен выдержать. По крайней мере я на это надеюсь. И вы, Нина Ивановна, должны надеяться.
Рудник очень нравилось, как с ней обращались здесь, ведь дома её иначе, как Нинка не называл никто, а здесь - только по имени отчеству. Это было ново и, чего скрывать, приятно.
Она уже стала подумывать о том, чтобы переселиться сюда и начать новую жизнь, ведь здесь её не знает никто, и это даёт надежду на изменение.
-А, что? - мысленно рассуждала она, моя полы в подведомственных ей палатах. - Продам свой домишко, а здесь куплю что-нибудь подходящее. Большое жильё нам с Ваняткай не нужно: парочка комнат, кухонька, да верандочка для моих цветов… На девок всё равно надежды нет. Верка уже ушла к своему ворюге, а Танька давно на меня волком смотрит. Даже как-то фельдфебелем назвала. Никакого уважения, никакой благодарности, хотя бы за то, что я их выносила, родила, вырастила…
Нинка даже присмотрела себе домишко - небольшой, но аккуратный, похожий на «пряничный домик», и в палисаде перед двумя окнами жасмин и сирень. Кусты, конечно, отцвели давно, но видимость не потеряли - зелёные, кудрявые, приятные на глаз.
Возле их старого дома никогда ничто не росло - ну, разве, что травка-муравка, на которой время от времени возлежал какой-нибудь перепивший мужик.
На окнах, приглянувшегося ей домика, резные наличники, краски яркие, сочные. Комнат, как и хотела она, две, и кухня вполне подходящая - для оравы не подойдёт, но для двоих-троих в самый раз. Теперь нужно подыскать покупателя на родительский дом и можно перебираться на новое место жительства.
-И от этой Натальи, наконец, освобожусь! - с удовольствием подумала Нинка. - И ничего ей не верну: два раза одно и то же не предлагают.
Пока она только сняла этот домик на три месяца, чтобы никто не увёл из-под носа, и заодно намекнула хозяину, что собирается перебираться в эти края и купить здесь небольшой домик, как этот.
За это время нужно решить все свои проблемы: привести свой дом в нормальный вид - всё вымыть, вычистить, подремонтировать, а потом уже выставлять на продажу.
Нина решила рвать со своим прошлым окончательно и бесповоротно — ничего хорошего в той, прошлой жизни, у неё не было, за исключением разве отца Ванятки. Но всё хорошее отчего-то так быстро заканчивается.
Нагорный Роман быстро рассмотрел Ниночку во всех, как он выразился, «подробностях и ракурсах» и сделал вывод, что ему нужна совсем другая женщина. Но до того, как исчезнуть из её жизни, успел таки сделать ей ребёнка.
Нинка прекрасно понимала, что они с Романом не пара. Роман моложе её, образованный, интеллигентный парень, а она простая баба из народа, притом замужем и с ребёнком. Но на свою беду она влюбилась, как первый раз в жизни, и ради Романа готова была на всё: бросить мужа, даже от дочери отказаться. Но как от неё откажешься? Василий Боня - её второй муж, девчонка ему не родная, хотя он и относился к ней хорошо.
Вспомнить противно, как вешалась Нина на шею Ромочке, какие интриги выдумывала, какие сети плела, чтобы привязать к себе любимого, но Роман не поверил ей. Он даже не поверил, что она ждёт от него ребёнка. А вскоре вообще уехал в Москву - устраивать свою молодую жизнь, искать свою «идеальную женщину», как он сказал ей на прощание.
Нина после его отъезда слегла в горячке, так на неё подействовало предательство любимого мужчины. Она едва не лишилась ребёнка - её даже на сохранение положили.
Знал ли Василий о настоящей причине недомогания жены, спросите вы? Если и не знал доподлинно, то догадывался - Нина видела это по его взгляду. Но ни словом не обмолвился, ни делом не дал понять, только стал молчаливым и задумчивым, и чаще стал прикладываться к бутылке. Любил, видно, свою Ниночку так же, как она любила Романа.
И вот теперь, ради сына того Романа, Нина решила круто изменить свою жизнь, и начать это изменение с переезда. Однако, в силу своей малой образованности, а может и кругозора, она не могла знать, что «от себя не убежишь» - изменение нужно начинать не с места, а с себя самой.
Видимо, поэтому ей было так тяжело: многолетние привычки тянули назад, вниз. Нине не хватало прежних ощущений, веселья, друзей-собутыльников, клопами присосавшихся к ней и её дому.
Трудно было оторвать всё это от себя - рвалось с кровью. Если бы не работа до седьмого пота, она вряд ли смогла устоять против соблазнов, ведь и тут вокруг неё крутились мужички, с явной расположенностью к весёлым шалостям, но она отшивала всех. Некоторым из них достаточно было даже взгляда.
Ей почему-то казалось, что если она вернётся на прежнюю дорожку, то Васятку ей не сберечь, а тогда и самой жить незачем. Уже была одна такая потеря, и Нина с трудом перенесла её.
Прошло более десяти лет, и лишь теперь она с благодарностью подумала о Василии, ведь только благодаря его поддержке и его любви она тогда выжила.
И хлынули слёзы. Она стыдилась их, вытирала тыльной стороной ладони, но они лились и лились. Тогда Нина принялась ругать себя:
-Ну и что разнюнилась, Ивановна?!... Реветь тогда нужно было… Когда он был ещё жив... Ведь это ты свела Васю в могилу… Вела себя, как последняя… Дрянь!
-Ой, мамочки! - почти завыла она. - Да что же я сотворила со своей жизнью?!... С жизнью родных людей?… Потому дочери и ненавидят меня… Есть за что.
Она вспомнила, как Вера однажды сказала Татьянке, что мать любит только саму себя. Ох, как она тогда обиделась на старшую дочь! А теперь ей вдруг стало ясно, что та имела право сказать так.
Нина не понимала что с ней творится, ведь раньше она не задумывалась о тех, кто с ней рядом, кто любит её, зависит от неё, кто старается быть нужным. А сейчас она вдруг сообразила, что больше месяца не пила ничего крепче воды и кефира. Сообразила и удивилась:
-Неужели и вправду пьянка настолько отшибает мозги, что ты уже ничего не видишь вокруг?
И тогда она перед Богом поклялась, что никогда больше не приложится к бутылке. Поклялась и испугалась: вдруг не выдержит, вдруг сорвётся, нарушит клятву.
-Господь не прощает нарушения клятв, данных ему! - подумала она. - А я опять ляпаю своим дурным языком, что на ум взбредёт…
Но отменить свою клятву она была уже не в силах — нужно было исполнять.
Нина договорилась с главным врачом, что отработает все положенные ей часы, чтобы тот отпустил её на неделю домой.
-Хочу перебираться сюда, - призналась она Ивану Васильевичу - почти полному тёзке своего Ванятки. - Городок мне приглянулся: тихий, спокойный и недалеко от Москвы.
-Неделю-то вам хватит, Нина Ивановна? - засомневался доктор, опасаясь лишится ценного младшего персонала. - Уложитесь?
-Уложусь! - ответила Нина. - Не сомневайтесь, доктор - не подведу! Я по гроб жизни вам обязана спасением сына.
На глазах женщины блеснули слёзы.
-Ну-ну, Нина Ивановна, - успокоил её доктор. - в такой же степени это и ваша заслуга, если не больше.
Вернувшись в свой город, Нина Ивановна развила кипучую деятельность. Перво-наперво она предупредила Наталью, что собирается продавать дом и намеревается сделать «капитальный ремонт», а значит она должно освободить квартиру.
Удивилась тому, как быстро согласилась Наталья съехать, и даже компенсации не потребовала. За это Нина «простила» её «за все причинённые неудобства» и даже помогла донести вещи до такси.
Неизвестно кто больше радовался, что не придётся лицезреть «надоевшие физиономии» Нина или Наталья с Ирочкой.
Нина наняла знакомую бригаду, чтобы те покрасили стены водоэмульсионкой, обновили краску на окнах и дверях, покрасили полы. Этого, считала она, вполне будет достаточно, для продажи дома. Но, когда работа была окончена, оказалось, что и фасад дома тоже не мешало бы обновить. Нина радовалась, что не потратила все деньги на операцию сына - немного прижала.
-Уж лучше я отработаю эти пятьдесят тысяч! - улыбалась она своим мыслям. - Зато денег хватило на ремонт. Теперь я могу его продать.
И покупатель нашёлся даже раньше, чем был окончен ремонт. Новый друг соседского Сашки предложил за дом достойную сумму и в тот же день оформили у нотариуса акт купли-продажи.
А на следующее утро Нина собрала свои вещички, кое-что оставила у соседей Лариных, пообещав забрать, как только устроится на новом месте, и уехала из города, даже не попрощавшись ни с кем. Она подумала, что всё объяснит дочерям, когда устроится на новом месте, и на этом успокоилась.
Анна Ивановна Ларина сказала ей на прощанье:
-Ну, ты, Нина, даёшь! Я даже подумать не могла, что ты вот так… Сорвёшься с места и поедешь Бог весть куда. Тут же могилы твоих предков. Тут отец-мать похоронены твои.
-Могилки отца и матери, тётя Аня, я не оставлю… Буду приезжать - проведывать. Устала я жить так, тётя Аня. Хочу жизнь начать другую. Человеческую!
-Дай-то Бог! Дай-то Бог, - ответила соседка, и, когда машина отъехала, перекрестила её во след.
Нина решила на этом, что со своим прошлым порвала окончательно и бесповоротно. Дом был продан, с хозяином домика, который она снимала, уже был уговор, что она покупает его, но неожиданно, почти у собственной калитки, она столкнулась с мужчиной, который показался ей очень знакомым.
-Нина, это ты? - удивился мужчина. - Какими судьбами?
Она пару минут присматривалась к мужчине. Взлохмачен, не ухожен, в глазах тоска. У неё не возникло никаких предположений, кто бы это мог быть. Нина уже хотела сказать, что он её перепутал с кем-то.
-Роман я. Нагорный, - опередил её мужчина.
-Роман? - засомневалась Нина. - Вы шутите? Роман, говорили, в Москву уехал.
-Не доехал я тогда до Москвы, - признался мужчина. - Здесь осел... А ты, как сюда попала?
-Какая теперь разница? - не захотела отвечать Нина. - Попала и всё.
Продолжить разговор им не дали. Из калитки дома напротив вышла дородная бабища - раза в два больше Нины, упёрла руки в бока и поинтересовалась:
-Это с кем ты тут болтаешь, чудик?
-А я думала тебя Романом зовут, - усмехнулась Нина. - А ты, оказывается, чудик? Это и есть твоя «идеальная женщин», ради которой ты меня оставил?
Ответить Роман не успел. Донёсся грозный голос:
-Я задала тебе вопрос?
-Это просто соседка, - как можно спокойнее, ответил Роман.
-Так какого чёрта ты с ней лясы точишь?! - продолжал зло греметь голос. - Сейчас же марш куда тебя послали! Одна нога здесь — другая там!
-Да иду уже, иду, - проворчал Роман, и не прощаясь с Ниной, пошёл вниз по улице.
Нина открыто встретила ненавидящий взгляд соседки и, неожиданно для неё сказала:
-Здравствуйте, соседка. Как поживаете?
-Поживаем себе, - буркнула в ответ та и с грохотом закрыла за собой калитку.
А Нина весело рассмеялась, и пошла в больницу.
Продолжение:
http://proza.ru/2019/08/07/1199