ФРАГМЕНТЫ Предисловия моей научной монографии. Весь текст Предисловия,включая и материалы,не относящиеся к рассуждениям о демократии, я уже опубликовал в 2013 г. - <<Политическая доктрина большевизма. Предисловие.>> Здесь же я выделил лишь фрагменты, относящееся к размышлениям о демократии:
<<Волков-Пепоянц Э.Г. МЕТАМОРФОЗЫ И ПАРАДОКСЫ ДЕМОКРАТИИ. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ДОКТРИНА БОЛЬШЕВИЗМА: ИСТОКИ, СУЩНОСТЬ, ЭВОЛЮЦИЯ, АЛЬТЕРНАТИВЫ. 1903-I929 гг. В 2-х книгах. Кн.1. - Кишинев: “LEANA”.1993. - XXXII + 464 с.>>
[Маленькое пояснение от 6 августа 2019 г.С декабря 1990 г. по декабрь 1993 г. я учился в докторантуре кафедры политологии СПбГУ(Санкт-Петербург). Данная монография писалась в 1992-1993 гг. За 26 лет, прошедших с тех пор, было опубликовано в России и в мире огромное количество литературы по данной теме.Но полагаю, мои заметки о демократии из Предисловия монографии сохраняют актуальность и поныне.В скобках в основном тексте даются ссылки к примечаниям,которые опубликованы ниже основного текста.Конечно,кое-какие оценки событий конца 80-х - начала 90-х я скорректировал бы...Но, то,что написано пером...].
ПРЕДИСЛОВИЕ
[Начало здесь - http://www.proza.ru/2019/08/06/309 ]
Мы не будем анализировать определения демократий, даваемые советскими учеными в былые годы. Очевидно, что в условиях коммунистического тоталитарного (тоталитарно-демократического, тоталитарно-авторитарно-демократического etc.) режима все они разделяли парадигму о противоположности "социалистической" и "буржуазной" демократий, исходили из концепции “радикальной”, а не либеральной демократии. Интересующихся этим вопросом отсылаем к подробному обзору А.И.Ковлера, осуществленному им в весьма содержательной, хотя по ряду позиций спорной монографии "Исторические формы демократии: проблемы политико-правовой теории"(24).
Ограничимся, во-первых, приведением "формулы" Г.Х.Шахназарова: "Под демократией принято понимать форму государственного устройства, основанную на принципах народовластия, равенства и свободы"(25).
По поводу процитированного определения заметим, что, с одной стороны, оно, как воплощение общечеловеческих демократических ценностей, универсально, но, с другой стороны, в силу своего общего и абстрактного характера недостаточно, неоперационально, не может служить, мерилом демократичности того или иного конкретного политического режима, ибо входящие в него три ключевых термина - "народовластие", "равенство", "свобода" - нуждаются, в свою очередь, в определении, интерпретации.
[Демократия не обязательно сопряжена со свободой. История знает примеры и тоталитарной демократии.Или демократии лишь частично либеральной и плюралистической. - Доп. от 7 августа 2019 г.]
Во-вторых, остановимся на позиции самого А.И.Ковлера. Резюмируя свой обзор отечественных и зарубежных определений демократии ,он выделяет следующие ее моменты как сложного, многомерного понятия: 1) народовластие (автор полагает, что оно применимо только к обществу социалистического типа); 2) форма государства; 3)форма и принципы организации политических партий и общественных организаций; 4) политический режим; 5) политическое мировоззрение и политическая ценность(26).
Политология Запада знает бесчисленные вариации классических (как определенной формы правления, господства, организации государства, государственной власти и вида политического режима), и новых дефиниций демократии.
Причем политологи "новой волны" (обобщая трагический опыт поражения демократии в 30 - 40-х гг.) исходили и исходят из того, что теория демократии должна выводиться из наблюдений над политическим процессом в реально функционирующих демократиях, независимо от абстрактных принципов. Она должна принимать во внимание эмпирические данные и знания, выработанные в ходе социологических исследований партий и организаций, изучения выборов, в политической психологии и других специальных дисциплинах. Вместе с тем теория демократии должна учитывать и так называемые "релевантные вопросы", социальные целеполагания и социальные оценки, надежды и опасения, которые так или иначе соотнесены с демократией.
По справедливому выводу немецкого ученого Б.Гуггенбергера, теория демократии “не может ограничивать себя одной единственной из каких-либо двух целей (соучастие или эффективность, свобода или равенство, правовое или социальное государство, защита меньшинства или власть большинства, автономия или авторитет);наоборот она должна комбинировать возможно большее число тех представлений о целях, которые выкристаллизовались в западной философии демократии, а также в демократической практике и оказались социально значимыми.
Теория демократия, специально повторяет немецкий ученый свое кредо не должна просто отражать, воспроизводить действительность или безнадежно растворяться в крайне далеких от действительности утопиях. Она нуждается в комплексных предпосылках, в принципах. занимающих как бы серединное положение между образами демократии и действительностью: нужна теория демократии, которая постоянно опережает свою реальность, но никогда не теряет ее из виду”(27) (Подчеркнуто нами, - Э.В.-П.).
Американские обществоведы чаще всего используют классическое определение демократии, данное выдающимся австро-американским мыслителем Й.Шумпетером в книге "Капитализм, социализм и демократия:”...Институционное установление для принятия политических решений, которое служит общественной пользе, предоставляя народу право решать путем выборов, кто из избранных им лиц должен выражать его чаяния"(28).
(Другой вариант:”…Институциональное устройство для достижения политических решений, в котором индивиды приобретают власть решать через конкурентную борьбу за голоса избирателей"(29)).
Как видно, по Й.Шумпетеру (и многим современным теоретикам), демократия - это, собственно говоря, не власть народа, не самоуправление народа в прямом смысле, а власть, формируемая и осуществляемая с согласия народа, по его выбору из конкурирующих политических сил.
Современные американские политологи Ф.Шмиттер и Т.Д.Карл, в целом принимая многие аспекты классического процедурного подхода к демократии Й.Шумпетера, в то же время в своем определении демократии делают в первую очередь ударение на отчетности правителей перед гражданами, а также на иных (помимо выборов) механизмах конкуренции: "Современная политическая демократия - это система правления, в которой правители публично подотчетны перед гражданами. Те же, в свою очередь, действуют не прямо, а с помощью конкуренции и кооперации через своих представителей"(30).
Иные существенные черты демократии высвечивает в своем определении известный французский политолог Ж.-Л.Кермонн: "Политическая власть народа, отправляемая свободно выражающим себя большинством, уважающим право меньшинства проявлять свое несогласие", или лаконичнее - "власть большинства, уважающая права меньшинства"(31).
Французский ученый выделяет два принципиально важных обстоятельства: демократия - это (I) всегда политическая власть большинства и (2) всегда неизменное уважение мнения меньшинства и его право свободно конституировать оппозицию.
Ж.-Л.Кермонн выделяет следующие общие принципы плюралистической демократии: I) сводные выборы правителей. предполагающие по крайней мере три условия - свободу выдвижения кандидатур как следствие свобода образования и функционирования партий; свободу избирательного права, т.е. всеобщее и равное избирательное право по принципу "один человек - один голос"; свободу голосования, понимаемую как тайное голосование и равенство всех в информации и возможности вести пропаганду во время избирательной кампании; 2) политическая власть принадлежит большинству народа, которое может выделиться либо путем прямых (президентских), либо непрямых выборов (парламентское большинство и инвеститура правительства ассамблеей сформированного по итогам всеобщего голосования); 3) уважение к оппозиции, ее праву на свободную критику и праву сменить, по итогам новых выборов, бывшее большинство у власти (чередование); 4) конституционализм - общественные власти и граждане должны уважать конституцию, что обязывает партии доказать свою способность к минимальному согласию, а сами власти - подчиняться юрисдикции независимого органа конституционного контроля; 5) гарантия основных прав граждан, что требует осуществления правового государства и его уважения каждым человеком и каждой политической структурой(32).
Известно, что американская политология отличается от западноевропейской. Мы могли в этом убедиться, сопоставляя определения демократии,. данные американскими политологами и французским.
В дополнительное подтверждение сказанному и для более полного представления о взглядах на демократию, широко распространенных среди части американских ученых, приведем текст американского политолога Р.Уотсона: “Таким образом, буквально демократия означает правление народа. Для того чтобы общество было демократическим, значительное количество его населения должно пользоваться правом высказываться в отношении важных решений, которые затрагивают их жизнь.
Иначе говоря, демократическое правление основано на согласии управляемых. Рассматриваемая подобным образом демократия озабочена тем, как принимаются политические решения, каковы процедуры, посредством которых простые люди участвуют в принятии таких решений. Хотя демократия чаще всего определяется в терминах способов принятия правительственных решений, она также связана с содержанием этих решений.
Другими словами, демократия включает в себя не только процесс определения общественной политики, но также и результаты этого процесса. Демократическое правление, по определению, порождает политику, которая способствует утверждению ряда таких основополагающих ценностей, как свобода, равенство и справедливость. Главная идея состоит в том, что, если значительное число людей участвует в принятии государственно - управленческих решений, эти решения породят свободу, равенство и справедливость для значительной доли граждан. Демократия, таким образом, основана также на определенных предположениях о природе человека, а именно на предположении о том, что простой человек является достаточно рациональным, чтобы использовать свое политическое влияние с целью утвердить названные ценности”(33).
Российские исследователи А.К.Ковлер и В.В.Смирнов, анализируя процитированный текст Р.Уотсона, вычленили следующие аспекты традиционно-либерального видения понятия демократии: I) правление большинства; 2) консенсус управляющих и управляемых; 3) процедура принятия решений; 4) участие народа в принятии политико-управленческих решений (т.е. как особый процесс); 5) содержание и результат этого процесса; 6) ценность; 7) организация людей, обладающих определенными качествам (свойствами)(34).
Но многие ученые Запада в отличие от Р.Уотсона (и, кстати, марксистской традиции тоже) отвергают взгляд, согласно которому функционирование демократии жестко увязано с утверждением в обществе демократических ценностей.
Ф.А. фон Хайек в своей книге "Политический строй свободного общества" пишет: "Наибольшее злоупотребление состоит ... в трактовке демократии как инструмента для достижения определенных целей. На самом деле демократия есть всего лишь процедура, ведущая к выработке согласованного мнения по поводу общих действий. Как это ни абсурдно, многие из современных призывов к демократии простираются до указок демократическому законодательному собранию, что ему следует делать. Между тем термин "демократия" касается исключительно организационной стороны правления и не имеет никакого отношения к целям, за которые люди голосуют на выборах"(35).
По мнению Ф.А. фон Хайека, подлинная ценность демократии состоит в том, что она должна защищать рядовых граждан от злоупотреблений властью. Демократическая система, по его мнению, позволяет им избавиться от одного правительства и выбрать себе другое. "Иными словами, - продолжает он, - это пока единственная известная конвенция, обеспечивающая нам мирную смену власти... Как бы ни было устроено правительство, если народ не имеет возможности избавиться от него посредством установленной процедуры, оно рано или поздно попадет в дурные руки. Но демократия - отнюдь не величайшая политическая ценность, и неограниченная демократия, возможно, хуже, чем ограниченная власть любого другого рода”(36).
Нетрудно установить, что содержание процитированного текста Ф.А, фон Хайека зиждется на теории демократии К.Поппера.
По мнению последнего, еще Платон, а вслед за ними и большинство политических мыслителей в течение тысячелетий, выражая основную политическую проблему в форме вопроса: "Кто должен править?", или "Чья воля должна быть верховной?" - надолго запутали политическую философию. На место вопроса "Кто должен править?" следует поставить, считает Поппер, другой вопрос: "Как нам следует организовать политические учреждения, чтобы плохие или некомпетентные правители не нанесли слишком большого урона?"(37) .
Другая редакция этого же вопроса гласил “Как должно быть устроено государство, чтобы от дурных правителей можно было избавиться без кровопролития, без насилия?”(38).
К.Поппер всячески подчеркивает, что его теория пытается описать политические реалии современных ему демократий, а отнюдь не логически сконструированную теоретическую модель, что его теория "демократии" не является теорией "народоправства" (он специально оговаривается, что "в действительности народ нигде не правит"), а скорее, теорией правления закона, который постулирует бескровный роспуск правительства простым большинством голосов.
Английский философ полагает, что его теория позволяет избежать противоречий и трудностей классической теории и, прежде всего, вопроса: "Что делать, если однажды народ проголосует за установление диктатуры"(39).
Сформулированный вопрос и составляет суть парадокса демократии в другой редакции гласящий, что правление большинства (неконтролируемый суверенитет народа) гипотетически подразумевает и принятие такого решения, которое упраздняло бы самое себя, т.е. правление большинства.
(Здесь заметим, что с парадоксом демократии взаимосвязаны парадокс свободы, означающий, что свобода без ограничивающего ее контроля рано или поздно должна привести к значительному ограничению свободы , к ее упразднению вообще, и парадокс терпимости, означающий, что неограниченная терпимость должна привести к исчезновению терпимости. "Поэтому во имя терпимости следует провозгласить право не быть терпимым к нетерпимым"(40)).
К.Поппер, отмечая маловероятность свободного голосования большинства за упразднение своей собственной власти, установление диктатуры, продолжает: "Но ведь это случалось! Что делать, если это случится опять?"(41).
По его мнению, включение в большинство конституций требования квалифицированного большинства для голосования против конституции, а значит и против демократии, лишь доказывает, что такое изменение в принципе возможно, а тем самым отвергается принцип, по которому воля "неквалифицированного" большинства является первичным источником власти, то есть что народ имеет право управлять, выражая свою волю простым большинством голосов(42).
Всех этих теоретических трудностей можно, согласно К.Попперу, избежать, если отказаться от вопроса: "Кто должен править?" и заменить его новой и чисто практической проблемой: как лучше всего можно избежать ситуаций, в которых дурной правитель причиняет слишком много вреда?
"Мы можем построить всю нашу теорию на том, - пишет английский философ, - что нам известны лишь две альтернативы: либо диктатура, либо какая-то форма демократии. Мы основываем наш выбор не на добродетелях демократии, которые могут оказаться сомнительными, а единственно лишь на пороках диктатуры, которые несомненны. Не только потому, что диктатура неизбежно употребляет свою силу во зло, но и потому, что диктатор, даже если он добр и милостив, лишает других людей их доли ответственности, а следовательно, и их прав и обязанностей. Этого достаточно, чтобы сделать выбор в пользу демократии, то есть в пользу правления закона, который дает нам возможность избавляться от правительства. Никакое большинство, - подчеркивает К.Поппер, - как бы велико оно ни было, не должно быть достаточно "квалифицированным", чтобы уничтожить это правление закона.”(43). (Подчеркнуто нами. - Э.В.-П.).
И описанный К.Поппером парадокс демократии, и проблема неограниченной власти большинства, означающая диктатуру большинства, упомянутая Ф.А. фон Хайеком и К.Поппером, вплотную подводят нас к актуальности анализа большевистской концепции демократии и политической практики большевизма с целью предостережения народов и ново-старой политической элиты молодых государств, возникших после распада СССР и ставших на путь демократизации и либерализации, от пагубных ошибок в духе большевизма, которые могут привести к быстрому поражению зарождающейся в этих странах демократии.
Поэтому прежде, чем мы непосредственно перейдем к изложению основных вопросов содержания монографии, необходимо коснуться еще одной темы, чрезвычайно важной для судеб демократии в Молдове, России, Армении, Румынии, на Украине, в других странах Восточной и Центральной Европы: речь идет о том, что сторонников либерально-демократических ценностей не должна смущать критика в адрес демократии.
Свой ответ критикам демократии, актуальный и для наших дней, и для наших стран (как и только что процитированное суждение К.Поппера), дал Т.Джефферсон, автор американской Декларации независимости, "апостол Павел американской демократии". В письме к Д. де Немуру он отмечал: "Мы с вами оба думаем о людях как о наших детях... Но вы любите их как малолетних детей, которых боитесь предоставить самим себе без присмотра няни, а я - как взрослых людей, которых я предоставляю свободному самоуправлению"(44).
Один из основателей современной американской политологии - Ч.Мерриам - назвал процитированное высказывание Т.Джефферсона одной из лучших формул принципов демократий(45).
Кроме того, сомневающимся сторонникам демократии следует помнить, что, во-первых, для переходных общественных состояний демократия не является стабильной, а тем более эффективной политической формой. Во-вторых, демократия вообще даже в "нормальном" состоянии гражданского общества - очень "хрупкое" установление. Вне рамок определенных общественных параметров, сложной взаимосвязи системы объективных и субъективных факторов она естественно превращается или в охлократию и анархию, или (и затем) в авторитарное политическое устройство.
По образному выражению патриарха французской политологии М.Дюверже, демократия "требует внимательной, постоянной, кропотливой заботы, как самолет, находящийся в полете. "Естественным" образом политические режимы тяготеют к авторитаризму и насилию, по социологическому закону аналогичному физическому закону свободного падения тел. Демократия может избежать этого падения только развивая противостоящую этому силу, постоянно поддерживаемую, контролируемую , приводимую в норму, как давление в реакторе"(46).
Проблема стабильности демократии - одна из животрепещущих в политической практике и актуальнейшая и труднейшая в политической науке.
Стабильность демократии наряду c другими факторами в значительной степени определяется мерой социальной и этнической гомогенности (гетерогенности) сообщества и соответственно мерой согласия (конфликтности) различных сегментов и групп, демократическим, "гражданским" (Г.Алмонд и С.Верба)(47) типом политической культуры, степенью и интенсивностью реального участия членов сообщества в принятии решений (рационально-активистская модель политического поведения).
Кстати, одним из парадоксов демократии, выявляемым как раз при решении проблемы стабильности, является то, что “от гражданина в демократии требуются противоречащие одна другой вещи: он должен быть активным, но в то же время пассивным, включенным в процесс, однако не слишком сильно, влиятельным и при этом почтительным к власти”(48).
Для стабильного функционирования демократии гражданское общество должно быть свободно, в огромной степени горизонтально (и вертикально) структурированным, с подвижными, взаимно пересекающимися разделительными гранями внутри себя между слоями, группами, слоями, организациями, общинами и т.д.
Что же касается в значительной степени социально гетерогенных, многосоставных обществ, то для стабильного функционирования демократии в них A. Лейпхарт предлагает политическим лидерам многосоставных обществ (в частности, к таким, по нашему мнению, относится Молдова) сконструировать особый вид со-общественной (консоциальной) демократии, для которой характерны четыре атрибутивные черты:
I) осуществление власти "большой коалицией” политических лидеров всех значительных сегментов многосоставного общества; 2) взаимное вето, или правило "совпадающего большинства", выступающее как дополнительная гарантия соблюдения жизненно важных интересов меньшинства; 3) пропорциональность как главный принцип политического представительства, назначений на посты в государственной службе и распределения общественных фондов; 4) высокая степень автономности каждого сегмента в осуществлении своих внутренних дел(49).
В-третьих, становление стабильной и эффективно функционирующей демократии - очень длительный процесс и требует адекватных технологических, экономических, социальных, духовных изменений(50), а главное - соответствующих граждан, ибо, переиначивая высказывание К.Поппера, можно сказать, что несправедливо винить только демократию за политические недостатки демократического государства. В значительной мере правильнее обвинять в этом граждан демократических государств.
В связи с изложенными соображениями весьма поучительно проанализировать, как вслед за наступлением тех или иных, драматических или трагических эпохальных событий XX в. (таких как первая и вторая мировые войны, "социалистические" и "народно-демократические" революции, установление фашистских, нацистских и "коммунистических" режимов, свержение демократических и возвращение авторитарных форм правления ) не только менялись оценка сильных и слабых, сторон политической демократии, акценты в дискуссиях о ее неустранимых недостатках, противоречиях, парадоксах, но и каждый раз вновь и вновь поднимался вопрос о глубоком кризисе и даже крахе ее как политического режима.
Переоценка политических ценностей демократии в нашем столетии началась еще в преддверии первой мировой войны. "Кризис современного государства" (Бенуа), "кризис современного правосознания" (Новгородцев), "недоверие к парламентским учреждениям" (Еллинек), "партийная машина" (Лоу), "сумерки легализма" (Котляровский) - таковы были оценки известных отечественных и зарубежных ученых того времени, образовавшие своего рода communis opinio, резюмируемое как кризис парламентарной демократии(51).
После первой мировой войны и революций в России, Венгрии, Баварии и других странах критическая оценка демократических режимов, естественно, усилилась. Так, к примеру, Д.Брайс в своем капитальном двухтомнике "Современные демократии",вышедшем в Лондоне в I921 г., отмечал, что имеющиеся виды демократии фатально тяготеют к превращению в олигархию и при этом становятся все менее стабильными.
Оценивая мажоритарный принцип принятия решений, лежащий в фундаменте любого вида демократии, он писал: «Выражение "народная воля" вдвойне неточно: воля "большинства" приравнивается к воле всех, и воля немногих активных считается за волю пассивно воспринявшей ее массы, образующей "большинство"»(52).
Главным врагом демократии, Д.Брайс, следуя древней традиции, полагал "власть денег - плутос". В конце концов он соглашается с Руссо, что, "раз брать термин в строгом смысле, то никогда не было и не будет истинной демократии"(53).
Исходя из изложенного, Д.Брайс задавался вопросом о том, не могут ли современные ему демократии затмиться так же, как затмились античные республики. "Это случилось, - подытоживал он, - это может случиться вновь"(54).
Критика Д.Брайса, как и большинства интеллектуалов Запада, имела целью дальнейшее улучшение реально существующих форм либеральной демократии начала XX в., устранение негативных сторон, поиск новых институтов, основывающихся на тех же самих фундаментальных теоретических принципах.
К такого же рода критикам реальных форм либеральной демократии можно отнести известного чешского политика и интеллектуала Э.Бенеша, издавшего уже в годы Второй мировой войны, в 1942 г., книгу "Демократия сегодня и завтра", в которой он критически подытожил сорокалетий опыт функционирования демократий в XX в., и, в частности, межвоенный опыт Чехословакии, и предложил ряд рецептов по ее "лечению"(55).
Однако имелась на Западе группа теоретиков, которые писали о необходимости установления нового политического строя, базирующегося на ином понимании природы демократии в сравнении с формальной демократией прошлого.
К примеру, широко известная в конце XIX - первой трети XX в. чета англичан С. и Б. Вебб - идеологов тред-юнионизма и фабианского социализма - предлагала в начале 20-х гг. объединить в одно политическое целое "демократию производителей", "демократию потребителей" и традиционную "политическую демократию"(56).
Немецкий деятель В.Ратенау, не делая универсальных выводов, полагал, что для послевоенной Германии будет адекватна не обычная демократическая республика, а такая новая форма государственного бытия, которая бы сочетала институты "Республики Парламента" и "Республики Советов" (понимаемых им в отличие от Советов в России, где они строились по классово-производственному принципу, как система свободно создаваемых ведомственных мини-государств)(57).
Существовала еще одна группа критиков, которые, отвергая любые практические модели либеральной демократии начала столетия предлагали взять за образец тот качественно новый тип ‘'демократии" - "пролетарской", "советской", который устанавливался в СССР.
В связи с этим следует заметить, что и сторонники либеральной демократии также присматривались к политическому эксперименту на одной шестой части суши, выделяя заслуживающий внимания позитивный опыт.
В частности, упомянутый уже Д.Брайс, оценивая в целом установившийся в России советский строй как "извращенный тип демократии" и указывая, что в ней руководит революцией не большинство рабочих, а лишь олигархическая группа вождей, малая по числу и облеченная неограниченной властью(58), в то же время отзывался о системе Советов самой по себе, по тем потенциальным возможностям, которые в ней заложены вне зависимости от политики ’’русского коммунизма”, как о чрезвычайно демократичной, остроумной и интересной системе управления, сочетающей территориальное и профессиональное начала и согласованной с русским пространством.
"Эта схема управления, - отмечал Д.Брайс, - посредством местных органов, первичных собраний, одновременно управляющих и избирающих, посылающих делегатов в высшие органы и т.д., грандиозна и интересна как новая конституционная форма"(59).
Жаль только, что она, по мнению английского ученого, действует в революционных условиях в значительной части на бумаге и не везде одинаково, что выборы прев- ращены в фарс. И вообще, полагал он, система Советов не связана необходимо с коммунизмом.
(Окончание последует).
ПРИМЕЧАНИЯ
ПРЕДИСЛОВИЕ
24.См.: Ковлер А. И. Исторические формы демократии: проблемы политико-правовой теории. С.55-107.
25.Там де. С.56.
26.Там же. С.87-88. Для иллюстрации и сопоставления приведем и другие определения.
Так, в "Энциклопедии государства и права (1929 г.) читаем: "Демократия... форма правления, при которой власть в государстве принадлежит не одному лицу (монархия) или замкнутому кругу привилегированных лиц (аристократия), а формально всему народу, который осуществляет эту власть организованным путем, отчасти непосредственно (референдум, инициатива, - непосредственная Д.),отчасти через представительные органы (парламент, палата депутатов), избираемые народным голосованием. В Д. управление происходит формально по воле большинства, и все члены государства формально считаются в политическом отношении равными, как участники народного суверенитета. Но эта формальная сторона не должна скрывать от объективного исследования того факта, что всякая Д. есть форма государства, т.е. форма организации классового господства. Подлинного, полного равенства в классовом обществе быть не может. Государство есть всегда организация власти меньшинства над большинством..”. (Энциклопедия государства и права/Под ред. П.Стучка. Том первый. А.-И. М.: Изд-во Коммунистической академии, 1929. С.581).
Нетрудно убедиться, что автор статьи В.Адоратский в своем определении пытается сочетать два подхода - классический и радикальный.
Обратимся к определению демократии, данному В.Е.Гулиевым (спустя 45 лет после только что процитированного) в "Юридическом энциклопедическом словаре": "Демократия... форма (разновидность) общественной власти, государства, основанная на признании народа в качестве источника власти. Подлинно научное понимание Д. дано марксизмом-ленинизмом, который рассматривает ее в неразрывной связи с материальными условия жизни общества и его классовой структурой. Как историческое явление Д. развивается и изменяется по мере развития общества, смены общественно-экономических формаций.[...]
Развитие Д. в классовом обществе неразрывно связано с государством как учреждением политической власти. Как одна из форм государства Д. отличается от иных его форм (деспотизма, автократии, тоталитаризма и др.) следующими основными признаками: официальное признание принципа подчинения меньшинства большинству; декларируемое или фактическое равноправие всех граждан, политические и социальные права и свободы, закрепленные в законодательстве, а также равное право всех граждан на участие в управлении обществом и государством.
Производными от основных признаков Д. являются: выборность основных органов государства и должностных лиц, их подотчетность избирателям; подконтрольность и ответственность органов (и служащих) государства, формируемых путем назначения, перед выборными учреждениями; гласность в деятельности государства и др. [...].
Принципы Д. используются также в сфере негосударственной общественно-политической жизни, где они могут лежать в основе построения и деятельности различных общественных организаций (партий, профсоюзов и др) [...]
Соответственно в политической терминологии демократическими называют не только государство определенной формы, но и общественные движения, организации и соответствующие течения политической мысли, общим признаком которых является провозглашение в качестве политического идеала равноправия и полноправия всех членов общества, их равного участия в управлении обществом, государством, общественной организацией и в их деятельности, принятие решений большинством голосов. Марксизм исходит из классового и конкретно-исторического понимания Д.
История классового общества не знает надклассовой или внеклассовой Д.: все и всякие учреждения (и принципы) Д. имели и имеют классовую природу, выражают интересы и волю определенных классов и социальных групп. Наиболее развитой исторический тип Д. в эксплуататорском обществе - буржуазная Д. - является формой диктатуры капиталистов по отношению к пролетариату и иным трудящимся классам и группам населения. Это означает, что в эксплуататорском обществе демократические учреждения по преимуществу служат формой властвования имущего меньшинства над неимущим большинством[...]. Исторически высшим типом политической Д. является социалистическая Д. - единственно адекватная форма власти трудящихся, социалистического государства и социалистической политической системы общества. Она возникает как революционное отрицание буржуазной Д., воплощается в целостной системе качественно новых институтов и базируется на экономических и социальных принципах социализма[...] Для социалистической Д. характерно соответствие формы и содержания - демократических учреждений, законов и т.д. и власти трудящихся[...]”. (Юридический энциклопедический словарь. Гл. ред. А.Я.Сухарев; Ред. кол. М.М.Богуславский и др.М.: Сов. энциклопедия, 1984. С.83).
В теоретическом аспекте определение В.Е.Гулиева также зиждется на сочетании классического и радикального подходов в понимании демократии. В практическом же плане, в описании реально функционирующей социалистической "демократии" оно просто неадекватно, искаженно отражает политическую жизнь стран "социалистического лагеря", выдавая желаемое и иллюзорное за действительное.
В период перестройка определения демократии, даваемые советскими учеными, все в меньшей степени несли на себе печать радикального подхода. К примеру, Б.Курашвили в словаре "50/50" писал:
"Демократия... способ организации социальных взаимодействий, характеризующийся, в противоположность авторитарности, равенством сторон или доминированием управляемых над постоянными профессиональными управляющими.
Демократия и авторитарность (односторонняя властность, доминирование управляющих над управляемыми) - полярно противоположные моменты организованной деятельности любой социальной системы. В норме они образуют гармоничное сочетание, в котором ситуационно преобладает один иди другой момент.
Абсолютная демократия (без какой бы то ни было примеси авторитарности) является такой же организационной аномалией, как и абсолютная авторитарность (без всякой демократии).
Они могут встречаться в общественной жизни именно как аномалии, извращения, организационные уродства (в первом случае это анархия, во втором - тоталитарность). В праве и законодательстве соотносительная неразрывность демократии и авторитарности выражается в форме взаимного корреспондирования прав и обязанностей: нет прав без соответствующих им обязанностей и нет обязанностей без соответствующих им прав[...].
Демократическая организация общественной жизни характеризуется тем, что действия ее субъектов организуются в максимально возможной мере в рамках координации и той разновидности субординации, при которой верхнюю позицию занимают управляемые (референдум, выборы), а обычная, административно-командная субординация применяется лишь в минимально необходимых пределах и к тому же умеряется гарантированно ненаказуемой, поощряемой реординацией [реординация, по Б.Курашвили, - обратное вертикальное упорядочение снизу вверх (управляемый предпринимает организационные действия, на которые обязан реагировать управляющий, например вносит предложение, подает жалобу...), - З.В.-П.][...].
Спектр альтернативных политических режимов составляют тоталитарный, жестко авторитарный, умеренно авторитарный, ограниченно демократический, развернуто демократический, попустительски демократический (анархистский) ... Типичная картина демократического режима лучше всего может быть представлена описанием развернутой демократии. Для нее характерно следующее.
Представительая демократия во всех возможных случаях уступает место непосредственной: малые общности управляются общими собраниями их членов, в больших общностях для решения наиболее важных вопросов, особенно спорных, проводятся общегосударственные или местные референдумы. Постоянно изучается общественное мнение. Представительные органы государственной власти и местного самоуправления избираются населением путем всеобщих равных прямых выборов при тайном голосовании, Функционирует многопартийная система. Выборы являются главной ареной соперничества политических партий, определителем их влияния в народе и их места в системе власти. Политические партии не имеют никаких непосредственных публично-властных полномочий, они разрабатывают государственную политикухю[...].
Но эта политика проводится в жизнь лишь в меру ее принятия представительными органами. Многопартийная система включает как политические партии, стоящие на почве существующего общественного строя, так и партии, отрицающие его, но действующие в рамках конституции[…].
Решения принимаются большинством, но уважаются интересы и права меньшинства, которое, уважая в свою очередь общеобязательные решения и выполняя их, сохраняет за собой право отстаивать свои позиции (право быть услышанным).Признается право каждого гражданина на критику властей и любых их представителей, в том числе и в форме обращения в суд по поводу их незаконных (выглядящих таковыми) действий[...].
Высшему представительному органу (парламенту) принадлежит исключительное право издавать общегосударственные законы (если они не принимаются референдумом). Законодательная, исполнительная и судебная власти отделены друг от друга. В рамках общего верховенства первой они действуют самостоятельно, но, во избежание чрезмерной концентрации власти, частично дополняют и уравновешивают друг друга.
Бюрократические извращения в деятельности администрации предотвращаются и пресекаются контролем со стороны представительных и судебных органов. В то же время администрации в лице ее главы принадлежат реординационные по своей природе права - законодательной, бюджетной, кадровой инициативы, отлагательное вето на решения представительных органов.
Аналогичным образом независимому суду предоставляется право определять соответствие законов конституции страны. Провозглашается и юридически гарантируется безусловное равноправие граждан. Права человека и гражданина рассматриваются как высшая данность, а их гарантирование - как главная социально-политическая функция государства.
Демократия всегда служит определенному общественному строю и в своих особенностях обусловливается им. Социалистическая демократия имеет относительно недолгую и неблагополучную историю. Строительство социализма протекало в условиях непримиримой социально-классовой и межгосударственной борьбы, осложнялось различными ошибками и извращениями, и это затрудняло освоение демократических форм. В этом же направлении действовали утопические представления о несовместимости социализма с традиционными демократическими институтами". (50/50: Опыт словаря нового мышления/ Под общ. ред. М.Ферро и Ю.Афанасьева. М.: Прогресс, 1989. С.468-473).
Особенно зримо изменение подходов советских ученых к определению демократии выявляется при сопоставлении концовок текстов В.Гулиева и Б.Курашвили, где характеризуется социалистическая демократия.
И, наконец, приведем определение из "Философского словаря" (1991 г.): "Демократия[...] I. Форма государственно-политического устройства, которой присущи следующие признаки: признание воли большинства в качестве источника власти, установление и соблюдение прав и свобод граждан, их равноправие, возможности управлять процессами общественной жизни,выборность основных органов власти, верховенство закона[...]. 2. В широком смысле слова Д. - форма организации и функционирования самоуправляющегося общественного организма (понимаемого и как отдельный социальный институт, и как определенная сфера общественной жизни), основанная на принципах равного права всех членов общества (организации, коллектива) принимать участие в управлении им,выборности руководящих органов, их подотчетности выборщикам. В этом смысле Д. существует не только в политической сфере, но и в других сферах общественной жизни - в экономике (производственная Д.), в деятельности общественных организаций, не входящих в политическую систему общества”. (Философский словарь / Под ред. И.Т.Фролова. - 6-е изд. М.: Политиздат, 1991. С.111). См. также: Философский энциклопедический словарь/ Гл. редакция: Л.Ф.Ильичев и др. М.: Сов. Энциклопедия, 1983. С.146—147; Современная западная социология: Словарь. Состав.Ю.Н.Давыдов(рук.) и др. М.:Политиздат, 1990. С.82;и др.
27.Г у г г e н б е р г е р Б. Теория демократии. Ук. соч.С.146.
28.К о в л е р А. И. Исторические формы демократии...С.231.
29.Цит.по: Ш м и т т ер Ф., Карл Т. Л. Что есть демократия…и чем она не является//Диалог, 1993, № 2. С.39.
30.Там же .
31.Цит.по: Ш м а ч к о в а Т. В. Из основ политологии Запада // Полис. 199I. № 2. С.135.
32.Там же.
33Цит.по: Ковлер А. И., Смирнов В. В. Указ.соч. С.153.
34.Там же. С.153. Американский политолог Е.Шатшнайдер в книге "Полусуверенный народ" дал следующее определение: "Демократия - это состязательная политическая система, в которой соревнующиеся лидеры и организации определяют альтернативные направления общественной политики при участии общественности в процессе принятия решений". "Конфликт, конкуренция, лидерство и ответственность, - продолжал Е.Шаттшнайдер, - являются составными частями "работающего" определения демократии. Демократия - это политическая система, в которой народ делает выбор между альтернативами, выдвигаемыми конкурирующими организациями и лидерами" (см.: Schattsсhneider E.E. The semi-souvereign people. A realist's vier of democracy in America. N.Y.:Holt, Rinehart & Winston, 1961. P.I4I). Само определение Е.Шаттшнайдера напоминает "формулу"Шумпетера, а пояснение сближает его мнение с позицией "элитистов-демократов".
35.Х а й е к Ф. А. Общество свободных.Указ.соч. С.204.
36.Там же.
37.См.: Поппер К. Открытое общество и его враги. T.I. C.I60-I6I.
38.Попер К. Демократия и народоправие // НВ. 1991. №.8.С. 41.
39.Там же.С.42.
40.П о п п е р К. Открытое общество и его враги. T.I. С.328- 339. Имеется еще один парадокс демократии, обусловленный самой демократической процедурой принятия решений, технологией выявления предпочтений граждан в ходе голосования.
Этот давно известный парадокс наглядно описан и удачно прокомментирован американским политологом И.Шапиро в докладе "Демократия и гражданское общество". В частности, он отмечает, что,хотя принцип принятия решений большинством голосов (принцип большинства) должен, по замыслу достоверно выявлять желания большинства граждан, в практике его применения может возникать динамика голосований, способная перечеркнуть эту цель.
"Вспомним простой пример, - пишет американский политолог,- приводившийся два столетия тому назад французским философом Кондорсе, и рассмотрим случай, когда как минимум трем голосующим (I, II и III )предстоит, применив принцип большинства, остановить свой выбор на одном из трех вариантов политики (А, В и С) при следующем соотношении предпочтений: I предпочитает вариант А варианту В и вариант В варианту С; II предпочитает вариант С варианту А и вариант А варианту В;III предпочитает вариант B варианту С и вариант С варианту А.
Кондорсе обратил внимание на парадоксальность этой ситуации: имеется и большинство, предпочитающее вариант А варианту В (I и II), и большинство, предпочитающее вариант В варианту С (I и III), и, наконец, большинство, предпочитающее вариант С варианту А (II и III),
Словом, на основе принципа большинства при данной форме предпочтений может пройти любой из вариантов в зависимости от очередности, в какой они ставятся на голосование, и от того, какой вариант с каким сравнивается.
Во-первых, стало быть, то, что выглядит как выражение воли большинства, на самом деле может ничего подобного собою не представлять.
А,во-вторых, в тех случаях,когда образуются и становятся известны такого рода замкнутые круги предпочтений голосующего населения, процедурами голосования может манипулировать всякий, кто контролирует круг вопросов, выносимых на голосование. и порядок постановки на голосование различных предлагаемых вариантов" (Шапиро И. Демократия и гражданское общество // Полис. 1992, № 4. С.20-21. Подчеркнуто нами. - Э.В.-П).
И.Шапиро указывает, что имеется обширная литература по технологии голосований, где среди прочих рассматриваются и моменты нестабильности,присущие принципу большинства и другим демократическим процедурам принятия решений. Он приходит к выводу, что при оценке демократических правил принятия решений надо задаваться вопросом: по сравнению с чем? Коль скоро недостатки имеет любой порядок принятия решений,указание на то, что принцип большинства страдает таковыми, мало что дает.
"Мы, будем поступать мудро, - полагает американский политолог, всякий раз напоминая себе, что живем в несовершенном мире, и оценивая несовершенные методы принятия решений в сравнении их с другими несовершенными методами, а не с идеальной моделью, которую невозможно реализовать где бы то ни было" (Там же). Что же касается тех элементов произвольности и нестабильности в действии принципов большинства, которые проистекают из самой технологии, то и здесь возможны, считает И.Шапиро, меры по ограничению неблагоприятного влияния недостатков этой технологии, например: принцип квалифицированного большинства, предупреждающий возникновение замкнутого круга предпочтений; ограничения на допустимое разнообразие самого набора предпочтений, выражаемых через политический процесс.
"Между прочим, - замечает И.Шапиро, - структура различных предпочтений часто вовсе и не складывается так, чтобы получались парадоксальные результаты, и это вообще снижает практическое значение некоторых замечаний относительно неустойчивости действия принципа большинства, проистекающей из его технологии”. (Там же. С.21-22).
41.П о п п е р К. Демократия и народоправие. С.42.
42.Там же.
43.Там же.
44.Томас Джефферсон о демократии / Сост.: Сол. К. Падовер. СПб.: Лениздат, 1992. С.67.
Реально функционирующая политическая демократия подвергалась справедливой критике в течение всего XX века и подвергается ей до сих пор.
Особо острой эта критика была до середины 80-х гг. нашего века. Достаточно взглянуть на название некоторых работ того времени: "Самоубийство демократии" К.Жюльена, "Как заканчиваются демократии" Ж.Ревеля, "Эпоха тираний” и "Кара демократии” Д.Халеви, "Закат демократии" П.Барсельоны и др. (См. Julien G. Suicide of the Democracies. L.: Calder and Boyars, 1975. - 272 p.; Л о б e p В. Л.Демократия: от зарождения идеи до современности. М.: Знание, 1991. С.3-4).
В дальнейшем под влиянием эпохальных перемен по международной арене с середины 80-х гг., реальной способности демократии не только к выживанию, но и к адаптации к новым историческим условиям и к совершенствованию, а также к распространению ее там и туда, где ее никогда не было или где она была уничтожена, многие западные ученые отказались от негативной оценки эволюции демократии в исторической перспективе и высказываются теперь, как правило,со значительной долей оптимизма об ее будущем.Продекларировав,что демократия является динамичны процессом, аналитики занялись исследованием путей и условий перехода к демократии, вектора ее развития,факторов,способствующих повышению ее стабильности и эффективности. Вместе с тем изменились и представления о ней.
По справедливому замечанию российского ученого В.Лобера,современные представления о демократии отличаются от прошлых взглядов так же, как "Декларация прав человека и гражданина,принятая 26 августа 1789 г. Учредительным собранием революционной Франции, отличается от Всеобщей декларации прав человека,одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., а последняя - от постановки проблемы прав человека в наши дни" (Там же. С.5).
И тем не менее критика в адрес демократии продолжается и будет продолжаться, что является вполне естественным феноменом, учитывая как разрыв между демократической практикой и демократическим идеалом и, следовательно, необходимостью дальнейшего совершенствования самой демократии, так и постоянное изменение параметров общественного бытия, в рамках которых она функционирует, и соответственно необходимость все новой и новой ее адаптации к ним.
45.Томас Джефферсон о демократии. С.15.
46.См.: Сытин А. Г. Политическая социология Мориса Дюверже // СПН. 1990. № 12. С.86-87.
47.См.: Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии // Полис. 1992. № 4. С.122-134.
48.Там же.С.124. Отмеченный парадокс (выражающий стабильное состояние демократии) является модификацией основного парадокса демократии (характеризующего ее нестабильное состояние; см. первую часть нашего примечания № 40) и отражает собой одновременно две противоположные точки зрения. Согласно первой (позиция сторонников партиципаторной концепции демократии), нормативная модель либеральной демократии может быть более или менее наполнена реальным содержанием только при условии активного участия масс в политической жизни; согласно второй (взгляд приверженцев элитарной концепции демократки), именно от активного участия масс в политике и исходит основная угроза демократии [см.: Дай Т., Зиглер X. Демократия для элиты (Введение в американскую политику). М.: Юридическая литература, 1984, С.47-50].
49.См.: Лейпхарт А. Сообщественная демократия.С.86.
50.См. подробнее: Ахметшин Н. Ж. Модели политических реформ (По материалам и законодательным документам СССР и КНР - конец 80-х и начало 90-х годов) // ГП. 1993. № I. С.80-91; Власть при переходе от тоталитаризма к демократии (Материалы конференции)// СМ. 1993. № 8. С. 54-64; Глухова А. В. Формирование демократического консенсуса в переходном обществе: Опыт и проблемы // СПЖ. 1993. № 1-2. С. 14-23; Дарендорф Р. Дорога к свободе: демократизация и ее проблемы в Восточной Европе // ВФ. 1990. № 9. С.69-75; Демократия и тоталитаризм (Материалы дискуссии)//СМ.1991. № 15. С.30-42; Красин Ю. А. Долгий путь к демократии и гражданскому обществу // Полис. 1992. № 5-6. С.97-105; Перепелкин Л. С., Ш к а р а т а н 0. И. Переход к демократии в полиэтническом обществе // Полис. 1991. № 6. С.55-68; Стрижевская Ю. Переходы от авторитарных режимов // ОНС. 1992. № 5. С. 145-154; Фадеев Д. А. Опыт политики переходного периода. (Испания после Франко) // Полис. 1991.№5.С.121—127;Он же. От авторитаризма к демократии: закономерности переходного периода// Полис. 1992. № 1-2. С.117-123; Хенкин С. М. От авторитаризма к демократии: что происходит с общественным сознанием (Из опыта Испании) // РКСМ. 1990.№3.С.128-142; Шкаратан О.И.,Гуренко Е. Н. От этакратизма к становлению гражданского общества // РКСМ. 1990. № 3. С.153-162;и др. См. также: Ch i е s a G. Transition to democracy in the USSR: Ending the monopoly of power a. the evolution of new polit.forces.Wash.: Woodrow Wilson Center: Kennan inst for advanced Husa. studies, 1990. - II, 29 p.; Lamentowicz W., Ostrowski K., Perczynsкi U. Eastern Europe and democracy: The case of Poland. N.Y.: Inst. for East-West security studies,1990.- IX, 45 p.;L ew i s P. Democratization in Eastern Europe//Co-existence. Glasgow, 1990. Vol.27. N 4. P.24-5-267; Marcalla G. The Latin American military, low intensity conflict, and democracy//J.of interamer, studies a.world affairs.- Coral Gables (Fla),1990.Vol.32. N 1. P.45-82.
51.См.: Из западной литературы о демократии и социализме// СП. 1922. № 2. С.119.
52.B r y c e J. Modern Democracies. V. II. London, 1921.P.601.
53.Ibid. P.600. Примечание.
54.Ibid. P.659.
55.См.: Бенеш Э. Демократия сегодня и завтра//ВИ. 1993.№ 1. С.88-108; № 3. С.129-156.
56.См.: Из западной литературы о демократии и социализме. С.127.
57.См.: Там же. C.I28.
58.См.: Там же. С.122. См. также: Советская демократия. Сб.ст. под ред. и с предисловием Ю.М.Стеклова. М.: Советское строительство, 1929. С.312.
59.См.: Там же.
(Окончание последует)