Сидим мы в садике, разговариваем. А чтоб выпить - ни-ни! Ни капли! Разговор ведём, Юрку слушаем больше, чем сами говорим. Он ведь мастер говорить, хоть кого уболтает! Ежели захочет, конечно.
Я перескажу, что он нам рассказывал, с его, конечно, разрешения! Он, конечно, доволен, что о нём люди узнают, хотя он человек скромный, но немного, правда, есть у него тщеславия, правда, совсем чуточку. Когда я спросил, можно-ли его рассказы донести до читателей, он равнодушно пожал плечом, и совершенно спокойно, как будто не его это касается, и, кажется, даже не понял, что речь идёт о его рассказах, бросил: - А! как хочешь!
Так как сейчас полным ходом идёт сбор ягод, он, не в дачный день, а в этот день солнышко и светило и припекало после вчерашнего небольшого дождичка. По телеку передавали, что в области град понапакостил, ветер где-то ураганный промчался, а у нас смочил чуток, пыль прибил. В Амуре, как обычно, ливень прошёл, а мы сидим на скамеечке в парке, на Иртыш любуемся, кислородом дышим, да разговоры разговариваем.
Юрка разошёлся, не остановить!
- Кто из вас из вишен косточки выталкивал? – спрашивает, а сам посматривает на нас с хитрецой.
- Было дело! – признался Николай.
- Да кажин год мучаюсь. То жена, а устанет – я берусь за это муторное дело! – подтвердил Пётр.
- Ну и как оно? – выпытывает Юрий.
- Да как! Будто сам не знаешь! – отвечает Николай. – Сам в соку весь сверху до низу, и вокруг всё в соку, и стол, и пол, и стены будто абстракционист разрисовал!
- А к чему это ты завёл разговор о выдавливании вишнёвых косточек? Изобрёл что ли, махинерию какую? – полюбопытствовал Пётр.
- Конечно! – с чувством переполнявшей гордости вымолвил Заливайкин. – Я на своей машине менее чем за час ведро вишни от косточек очищу!
- Ух ты! – изумился Пётр.
- Вот тебе и ух ты! – с еле заметным чувством собственного превосходства промолвил наш изобретатель. – Толкешка то для чего дана? Шапку носить? Нет! – растянул слово “нет” Юрий. – Думать! Соображать надо!
- И чо ж ты сообразил? – с тонким подвохом обратился Николай.
Юрий не обратил внимание на то, как сказал Николай, а, может быть, сделал вид, что не заметил подвоха.
- Я придумал машину, которая сама косточки из вишенок удаляет.
- Ух ты! – с чувством зависти, и в тоже время недоверия, вырвалось у Николая.
- Косточки можно удалять в белой накрахмаленной сорочке, и рубаха останется первозданной белизны, и сам до ягод даже не коснёшься!
- Сочиняешь! – не поверил Пётр.
- Это я-то сочиняю? – возмутился Юрий. – Могу показать машину в действии. У меня она в двух вариантах: с ручным приводом, и с электрическим!
- А это для чего? – полюбопытствовал Николай.
- Ежели вишни немного, как у дачников, которые только для себя и своих родичей ближайших выращивают вишню – ручной привод, а ежли кто на продажу выращивает – электрический привод. – и спросил. – Дошло?
Долго я мараковал над тем, из чего изготовить корпус машины. Конечно, лучше всего из меди, но медь – металл дорогущий! Из железа – не пойдёт, окисляется любое железо. Из пластика? Экспериментировать пришлось с пластиком. Нашёл, наконец, достаточно прочный пластик, не вступающий в реакцию с соком. Изготовил с ручным приводом и с электрическим. Красота, а не работа! Быстро и качественно идёт работа. Перепутать невозможно, куда косточку кидать, куда сладкую мякоть.
- Классно! – с некоторой завистью произнёс Николай.
- Это ещё не всё! – остепенил новый Ползунов.
- Ну, ну, что там дальше? – поинтересовался Пётр.
- А дальше самое интересное. – с горечью продолжал рационализатор. – Пробился я с трудом до хозяина предприятия, где работаю. Там такая охрана! От рабочих охраняют хозяина.
Пробился я, принёс чертежи, описание машины. Говорю, ежели наладить выпуск, прибыль увеличится. Решил на струне прибыли сыграть. Так хозяин меня так отшил! Говорит, инициатива снизу наказуема. Говорит, что совковое время миновало навсегда, это при совках, - говорит, - можно было кому попало лезть в рационализаторы, а сейчас время другое! Спросил мою фамилию, кто начальник цеха, смены. Я, конечно, был огорошен, не ожидал такого.
Не ограничился он этим. Брякнул непосредственному моему начальнику, сказал, чтоб этот день мне засчитать, как прогул, и ещё рыкнул, что, если я ещё хоть раз попробую сунуть нос куда не положено, то есть буду что-нить изобретать или рацухой заниматься, чтоб гнали меня в шею с предприятия. Работать я должен, а не размышлять! Вот так-то!
- Ну, дела… - растерялся Николай.
- Хочешь, как лучше, а получается… - с горечью махнул рукой Пётр.