Читайте, завидуйте - я все еще жив

               
     Мудрость отцов, лживо лелеемая автором этой трогательной и пылинкистоненькихножексдувающей сказочки в ажидационной мертвецкой лакействующих борцов с режимом благоденствия для всех и ночекайфия для избранных - о, Моника ! - древлего по благочестию и усам, сгибающим кочергу поперек, как п...да у татарок, даже крымских, даже протестных и облизываемых ренегатом Бабченкой, проигравшим техническим нокаутом красоте и удельному весу в моей лягушечьей душе, что занимает массой безжирия совершенно адресат этой вероятной в сладостном послевкусии истории, вполне оправданно и ожидаемо выставила небольшой троекурный дубровник осурковившегося Пушкина, ежели засимбиотить нашего вечного бальзаминовщиной Государя всея Кусумды, угрожающего щербатым рылом претерпевшего от росту экономик всяких дегенерата и вырожденца скупой, как мужская слеза, мощи ничтожных натовцев - отановцев, выходящих из договоренностей с видом крайне незалежных партнеров - халявщиков, подзабывших чернявые красоты донны Розы, несколько одичавшей от мимолетного погляда на ту самую мудрость отцов ( см. выше, курсив мой ), что и высклизнула базальтовым валуном великого поэта у ног пимокатно обутого в лыжи коника батырского, на коем, ничтоже сумняшеся, и восседал автор этой любящей и верной яркой Вегой ночного неба сказочки во имя пропавшей с концами Евгении Николаевны, чье алоунхоум место твердо, резко и вумат заняла сестрица по разуму, моя хэмингуэевски и юэнмакрегоровски обоснованная белорыбица не Ванда, не Василевская, а тоже польскопрононсная, но Кристина, по выпуклому к серому неприветливому небу изукрашенному руническим письмом читаемой мною сейчас занятной книжицы о поисках ковчега Грааля викинговыми наследниками кудес и геометрически выверенных вкусняшек боку, объясняющими понимающим - как мы, например - третичность вероятностного развития событий : налево идти - триппер лечить через три дни и две ночи, направо повернуть - в глупость и кошмарность изрыгаемых истин какое СМИ утычкнуться, бурно негодующее очередным несправедливым распределением квот на вылов не рифмующихся принципиально кальмаров посреди буераков, заселенных регистрационно и прописочно осколками некогда мощных по чугуну и шерсти волколаков, краснозвездными богатырками намекающих на отсутствие именно коника, что вывозит страждущих к блеску приоткрывемых автором в третичность снарковской описуемости этой нежной и почему - то трепетной, хотя все пять лет взаимного пения колыбельных с чередационной традиционностью мозгое...ва гласят о многом, сказочки, повергаемой к загорелым и великолепным даже на первый взгляд ножкам Кристины кисочки Потупчик - ааааааа, щасвирнус, не могу более, переполняет меня обожательность - моей и только моей, не глядя на мужа, не считая контузий,  нехотя и через раз истин пророческих повествований - я задолбался с этим абзацем, а он не хочет кончаться, вот, что любовь с людями вытворяет и профессионализм моей музы, любимки и  тощей Форнарины, лишь чуть рыжеватой по пушистому лобку половиноевреистой юной женщины, словно только что спрыгнувшей с рук нелепого башмаками Чарли, наигрывающего на космической арфе Илона Маска енотские песни нашей очень средней климатической полосы, повергнувшей чахлых европеоидов в некую когнитивность относительно погоды в доме, а остальное трын - трава, хотя и было там в самом начале про пальто из драпа и чорную шляпу анапского курортника, награжденного в Елабуге профсоюзной путевкой на х...й, так вот, принужденно завершая этот бесконечный абзац, по центру же : ступай сюда, братуха, не прошибешься. Я и ступил. И не прошибся.
     - Пикачу !
     Она ухватила меня и вдоль, и поперек, и умудрившись тут же залезть в штаны, горячими ручонками загребущей по уму сетевой деятельницы и - краями - писательницы - путеводительницы по цветному фотками и закрытыми целомудренно купальниками в пиковину острым сосцам Куриленки и разверстой всем вихрям назло половой щели Волочковой, откуда вот - вот выбегут густой шеренгой тараканы, митингово топотящие ковбойскими шляпами Альбац Бушар, заросшей по туловищу перьями какими - то, и прижала к снова уменьшившейся, словно у теннисисток, вылетающих первым же кругом из канадских междусобойчиков в зависимость пидорковатого Гилкса, коего стоило бы выдумать по Вольтеру, раздавливая гадину по плоской башке недостоверного мужа и еще менее вменяемого длинного и опасного Ли моей блондинистой датчанки, просто уничтожившей свадебными поросятами и глупую повторностью Свитолину, и мелкую годами, но широченную по кости Марту, и прочих тигриц в коротких белых юбочках, словно бы невзначай приоткрывающих коричневатый ореол сосочка подзабытой родственной Шарлотты - вот и выявился путь, во всяком случае, на ближайший час, зайти в  " Инстаграм " сестрицы и пужануть ее их почвенным Вендиго или еще как - или Карлотты, как выражалась королева - мать последних из Валуа, италийски выламывая произношение имен собственных своего летучего эскадрона бл...х кошелок, охмуривших не кого - нибудь, а самого Аннибала де Коконнас.
     - А ты знаешь, почему Коконнас - Коконнас ? - ужасаясь собственной смелости и трепеща пушистым хвостиком, обвившим мой гудящий хер просто на всякий случай, прошептала Пикачу, опасливо и настороженно озирая блестящими карими глазенками горизонт Кариб, прошибленный белыми парусами нашей  " Эспаньолы " накануне вечером.
     - Знаю, - так же тихо и осторожно ответил я, расцеловывая ненаглядную и мимоходом раздумывая : а вот, верно, на говно ведь изойдут иные деятели и деятельницы сети, пятилетним испытательным сроком подтвердившие истинность постулата Декарта о бедном идальго и свергнутых Монтесумах, ожадневших жертвопринешательством ( нет такого слова, бля буду нету ) и неразборчивых в половых связях пресыщенных наложистыми по понятиям того сложного времени позднего средневековья географических открытий властителей ежевечерних молитв, хотя и внутренняя логическая связь предложений в этой окончательно признающейся в любви сказочки не так уж, но да ладно. - Ты вот лучше задумайся над вероятностными симбиотическими закономерностями между первым фанерчато - полотняным планером Коккинакки и всепланетарными координатами озера Титикака, а пока думаешь, - гудел я ласковым паровозиком Томасом в розовое ушко наилюбимейшей читательницы, ощущая вздрагивающее в моих руках тело вечной и так правильно избранной - о, Моника ! - партнерши по последнему танго, вскружившему недоразвитые мозжечки всему виртуальному миру нолей и единиц, - я тебе песенку спою.
     Она прикрыла глаза, размышляя о планерах и озерах, а я, то целуя ее в макушку, то молясь Годохме о долгой и счастливой жизни после моей смерти всех моих любимых и даже Шараповой, негромко и вдумчиво запел.
     - Вишез гейм, вишез гейм ...
     Ну, и так далее.