Научная картина мира может рассматриваться как образ реальности в конкретных областях фундаментального знания, что формируется путем синтеза знаний отдельных научных дисциплин.
Информацию составляет та часть знания, которая используется для ориентировки, активного действия, управления, то есть в целях сохранения качественной специфики, совершенствования и развития общественной системы. А какова роль будет сознания?
Бытующее в современной науке идея о том, что носителем памяти являются рибонуклеиновые кислоты в клетках мозга, не выдерживают сколь-нибудь серьезной критики, ведь как бы ни были сложны структуры РНК, наши переживания, ощущения, эмоции, знания, сплетающиеся в бесконечно сложный комплекс памяти, и никак не могут быть адекватно отражены в интерпретации деятельности физиологического аппарата мозга.
Приведем точку зрения известного специалиста: как отмечает Д. Чалмерс, знаменитая проблема «сознание - тело» в наши просвещенные материалистические времена сводится исключительно к вопросу: что такое «первое лицо» и как оно возможно? Старая формулировка, полагает Чалмерс, устарела, по крайней мере, по двум причинам.
Во-первых, термин «сознание» (mind), некогда обозначавший субъективную реальность «от первого лица», в наши дни оказался приватизирован когнитивной наукой, проводящей линию на изучение ментальных феноменов с объективистских позиций компьютерной метафоры, с точки зрения «третьего лица». Во-вторых, в современной редакции проблемы «сознание - тело» речь идет, скорее, не о теле или телесности вообще, а о мозге.
Проблема состоит, прежде всего, в том, как эти данные от первого лица вписываются в объективный порядок существования: распутав этот узел, мы, собственно, и объясним возможность «первого лица». таким образом, существо позиции Чалмерса, по мнению Новоселов Н.Г. сводится к следующему. Во-первых, он убежден, что функционирование мозга может быть исчерпывающе объяснено с точки зрения третьего лица методами когнитивных дисциплин и нейронауки, или иными словами, он не сомневается в каузальной замкнутости физического мира.
Во-вторых, Чалмерс призывает всерьез относиться к субъективным данным от первого лица. Они являют собой своего рода «аномалию», но такую аномалию, которую нельзя игнорировать, а приходится объяснять. В действительности же взаимное проникновение телесных и психических признаков столь глубоко, что по свойствам тела мы не только можем сделать далеко идущие выводы о качествах психического, но и по психической специфике мы можем судить о соответствующих телесных формах".
Удивительным сплавом свойств тела и души, даром прошлого человечества, является экстрасенсорное восприятие, природа которого до сих пор остается загадочной и неуловимой для рационального научного описания. Распознаваемый как субъект своих способностей адаптации к среде, выраженных коэволюционной стратегией общества, природа в таком восприятии человека приобретает новый смысл участия в таковом человеческом вопрошании.
Главным аспектом является развитие, что обращает нас к смыслам программирования, мы подходим к необходимости обращения к программированию. Основываясь на природе функциональных систем, изучаемых в психологии, биологии, физике и социологии, следует указать, что главным и общим в этих системах является то, что все они являются процессуальными системами (Шабельников В.К.).
К. Юнг полагал, что в человеческом организме нет резких переходов между телом и сознанием, телом и душой. «Различение тела и разума, - писал Юнг, - это искусственная дихотомия, дискриминация, которая несомненно, в большой части основывается на своеобразии познающего интеллекта, чем на природе вещей». В то же время коллективное бессознательное не существует наподобие некоторых врожденных структур нашей психики, передающихся по наследству.
Ф. Ницше писал «Человеческое тело, в котором снова оживает и воплощается как самое отдаленное, так и ближайшее прошлое всего органического развития, через которое как бы бесшумно протекает огромный поток, далеко разливаясь за его пределы, - это тело есть идея более поразительная, чем старая «душа».
Ж.П. Сартр рассуждал, если я постигну мое сознание во всей глубине и посредством ряда рефлексивных актов попытаюсь соединить с ним определенный живой объект, образованный нервной системой, мозгом, железами, органами выделения, дыхания и кровообращения, то встречусь с неодолимыми трудностями; эти трудности проистекают из того, что я пытаюсь свое сознание соединить не с моим телом, но с телом других.
По мнению Сёрла, большинство философских проблем возникают из допущений, которые мы разделяем, не задумываясь об их истинности или ложности и не находя путей их решения. К ним Сёрл относит признание независимого существования мира от нашего сознания; реальность каузальных отношений между объектами и событиями; репрезентативность данных органов чувств; референциальную теорию языка и мышления и корреспондентскую теорию истины.
В действительности же взаимное проникновение телесных и психических признаков столь глубоко, что по свойствам тела мы не только можем сделать далеко идущие выводы о качествах психического, но и по психической специфике мы можем судить о соответствующих телесных формах . В нем, мир открывается нам как бездонная бесконечная завораживающая тайна. Большим разумом мы познаем мир изнутри, мы сливаемся с тем, что в нем есть потаенного и невыразимого.
Эти допущения Сёрл называет «Фоном нашего мышления и языка» или «Фоном человеческих способностей» - возможностью человека участвовать в определённых видах практической деятельности. Фон не репрезентирует реальность и не является относительным к этой реальности. Фон - это совокупность нерепрезентативных способностей, которые необходимы человеку, чтобы действовать. Происхождение и содержание этих мнений Льюис раскрывает в своей двухуровневой концепции содержания сознания.
Ее узкое содержание сознания предопределяется законами природы, которые причинно обусловливают нейронные состояния мозга, а те в свою очередь детерминируют ментальные состояния. Мозг как часть материального мира есть нечто протяженное в пространстве и должен определяться как непрерывно начинающееся заново настоящее, наше же настоящее, напротив, и есть сама материальность нашего существования, т.е. совокупность движений и ощущений, - и ничего сверх этого. В последние десятилетия, благодаря интенсивному развитию нейронаук, во взаимодействии двух дисциплин доминировала тема поиска так называемых нейронных коррелятов психических феноменов и событий.
По мнению Блохиной Н.А., разница у жителей похожих физических миров возникает в широком содержании сознания, которое формируется в ходе знакомства человека с окружающим его миром. (Концепцию Льюиса можно сравнить с концепцией Фреда Дретске о «сознании объекта» и «сознании факта»). Связь тела с душой и духом здесь уже не интуитивная гипотеза, несомненный факт, подлежащий глубокому и детальному анализу.
Автор показывает, что в настоящее время отсутствуют какие-либо предпосылки для сведения психологии к нейронауке. Более того, отмечается, что за неимением реальных альтернатив для конкретных эмпирических исследований даже идейные противники стратегии поиска нейронных коррелятов психических феноменов и событий вынуждены обращаться к ней в своих работах. Делается вывод, что практика идентификации нейронных коррелятов феноменов психики, познания и сознания сохранит свой ведущий методологический статус во взаимодействии психологов и нейроученых (Сущин М.А.).
Между тем в недавней литературе было высказано мнение о возможности подлинной интеграции психологии и нейронауки. Рассматривается три недавних проекта сведения психологии к нейронауке: концепцию интеграции функционального и механистического типов объяснения философов Гуалтьеро Пиччинини и Карла Крэйвера, проект нейрофилософии известного философа Патриции Черчленд, а также редукционистскую гипотезу одного из лидеров современной науки о сознании Станисласа Деана.
Таким образом, узкое содержание сознания инвариантно жителям планет с похожими фундаментальными свойствами. Оно не является врождённым и не зависит напрямую от того, знаком человек с чем-то или нет.