Глава сорок пятая
Эпилог
Мягкие светлые сумерки опустились за зАмок тихо и бережно. Слоистые облака мягко засветились бледно-розовым цветом. Пан Гамлет сидел во главе длинного прямоугольного стола. Напротив пана Гамлета сидело двое: Ядзама Дзюдзиро, и его нареченная невеста – Минори Мацуда. Пан Гамлет скрестил пальцы рук, и медленно положил их на свои колени, и медленно сказал по-японски:
- Вы имеете право знать, что произошло на самом деле. У вас есть время до полуночи. – голос пана Гамлета звучал тихо, но так отчетливо, что казалось, он звучит в самой голове.
Молодые люди переглянулись, и девушка медленно произнесла:
- Ватас-та тивати витай. (Мы хотим знать - яп.).
- Начну издалека. Человек не единственное разумное существо на Земле. И он не венец творения. Есть существа, более совершенные и разумные. Они ведут человечество по Пути Истины.
- Это вы? – утонила Минори.
- Да, – утвердительно кивнул пан Гамлет, - это мы.
- Вы люди? – снова подала голос девушка.
- Были людьми. – также твердо ответил пан Гамлет. - В прошлых жизнях.
- Вы ботхисаттвы? Те, кто стремится к Пробуждению для блага всех людей?
- Нас называют и так. А еще махатма , малаикат, сараф, керувими . Имён много, но суть одна.
- Что такое этот венец? – подал голос Дзю.
- Священный предмет, созданный для управления человеками.
- Кто его создал?
- Праотцы.
- Это?.. – вопросительно протянул Дзю.
- Те, кто предшествовал нам.
- Разве они не бессмертны?
- Они конечны во времени на этой планете.
- С какой именно целью мы принесли сюда один из этих артефактов? – в свою очередь спросила Минори.
- Мы уничтожим его здесь. Возможности людей возросли настолько, что эти артефакты стали ему смертельно опасны.
Повисла пауза, столь тихая, что стало возможно услышать трепетание шелковой занавеси на окнах.
- Но это не всё. – отчетливо сказал пан Гамлет. – Сегодня вы положили конец еще и другой опасности, гораздо более серьезной.
- Что это за опасность? – вступила в разговор Минори.
- Мы поняли всю её серьезность совсем недавно. – пан Гамлет подался чуть вперед.
– Все низшие существа подчиняются высшим. Это закон мироздания. Все существа, что ниже человека, не могут повелевать им. Но один низший вид может подчинить себе человека. Это один из круглых червей-паразитов. Исторически он обитает в экваториальных регионах Африки. Аборигены зовут его Нга. Поселяясь в человеке, он подчиняет его своей воле. Взамен же Нга дает почти бесконечные возможности к регенерации для человеческого тела.
- Тот человек, что восстал из мертвых, это…
- Это их верховный жрец, сосредоточение воли Нга. Нга помимо всего, дает почти неограниченную власть верховным жрецам над другими людьми, в которых поселился этот червь. Даже над мертвыми. Это и есть истинная природа культа Вуду.
- Получается, этот червь умнее человека?
- Не один червь, а их совокупность. Вся популяция этих червей. Я постараюсь объяснить. Многие из живых существ обладает разумом, но разумом коллективным. Жуки, бабочки, кузнечики, лемминги. В период, когда виду грозит опасность, и надо преодолеть большие расстояния, они размножаются в гигантских количествах, преображаются внешне, и начинают действовать как единое существо, совершенно точно зная, куда и зачем передвигаться. Невзирая на опасности и гибель множества особей своего вида. И это как раз тот случай.
- Что с этим Вуду?
- В разуме тех, кого подчинил этот червь, давно родилась невероятно стройная и последовательная религия. Культ Вуду. Религия Вуду – есть стремления паразита к расширению своего жизненного пространства. А для этого ему нужны войны, разруха, голод, грязь, болезни. Всё то, что мы можем видеть на Гаити. И всё это, рано или поздно, случилось бы и в Польше.
- Вы не знали об этом черве прежде?
- Знали, но мы недооценили возможности коллективного разума Нга. Нга не может жить вдали от экваториальных регионов. Точнее, не мог прежде.
- Что же случилось сейчас?
- В разуме человека, которого подчинил Нга, родился рецепт напитка, который позволяет червю выживать практически при любом климате. С помощью этого напитка Червь поставил своей целью покорить Европу. Самый её центр, Польшу. Так или иначе, спровоцировать там войну. Быть может, даже мировую, что уже было однажды.
- Этот рецепт создал тот человек, которого я убил? – снова спросил Дзю.
- Нет, этот рецепт создал его отец. Еще на Гаити.
- Если Вы нам это рассказываете, значит это нужно для чего-то ещё? – вступил в разговор Дзюдзиро. – Для чего?
- Человечество, еще долго будет нуждаться в наставлении и защите. Но мы не можем действовать напрямую. Нам нужны помощники. – пан Гамлет прикрыл глаза и надолго замолчал.
Дзюдзиро тактично кашлянул, прерывая затянувшуюся паузу.
- Мы предлагаем вам стать ими.
- Почему именно мы?
- Скрещение Мировых Линий указало именно на вас. На Ядзама Дзюдзиро, и Минори Мацуда. – продолжил Пан Гамлет.
- Что мы должны будем делать?
- Возможно, вам предстоит еще одна важная миссия. Будущее не мертво, оно постоянно меняется. Возможно, мы будем часто нуждаться в вас, но, может статься, это будет один раз за всю эту жизнь.
- Мы должны подумать. – сосердоточенно промолвил Дзюдзиро.
Он опустил глаза, но тут подала голос девушка. Было видно, что она давно хотела задать этот вопрос.
- Там, - Минори чуть запнулась, - там был человек. Он так похож на Дзюдзиро. Кто он?
- Это тот, кем был Дзюдзиро в прошлой жизни. Минори, Вы спасли не другого человека, Вы спасли именно Дзюдзиро. Если двое по-настоящему любят друг друга, они всегда будут вместе. Таков закон Миропорядка.
- Я… я тоже их видел. – Дзюдзиро поспешно поднял голову.
- Немногим удаётся увидеть своими глазами тех, чьими реинкарнациями они являются. Его имя – Иосиф Аршинов. А имя его жены – Циля. Кстати, у меня остались дневниковые записи. Возьмите их, вам будет интересно. – с этими словами пан Гамлет подтолкнул по столу большую тетрадь в черном тисненом переплете.
- Насколько бы не казалось невероятным то, что я поведал вам, я прошу вас мне поверить. Ибо на свете существует только то, во что мы верим. Необходимость во что-то верить – это отличительная черта высших существ. Человек должен во что-то верить, иначе сама жизнь для него потеряет смысл.
Поляки верят в то, что в Польше растет самая красивая в мире береза. Они дали ей имя – Бетула Сцафери. Под Краковом растет целый лес такой березы. И это всё – правда, хотя на самом деле, никакой Бетула Сцафери нет, это такая же береза обыкновенная, что растет по всей Европе. Точно так же, как Великая Польша от моря до моря, которой, по большому счету никогда не было. И эта вера делает поляков поляками.
Так же, как вера в долг и дисциплину делает самурая самураем. Дарует ему великую силу, твердость и решимость.
Дзю долго, хмуро и пристально посмотрел на Кики, потом улыбнулся. Широко и радостно, как прежде.
- Цурува уми-да! (судьба, от судьбы не уйдешь. (яп.) – ответила девушка.
- Мы согласны.
Дзю осторожно взял в руки черную тетрадь, и неожиданно для себя открыл её на последней странице. Плотные листы слегка пожелтели, а некогда фиолетовые чернила поблекли. Гусиное перо разбрызгивало чернила на обильных и витиеватых завитках, какими автор щедро дополнял пропись. Спотыкаясь о разнообразные «яти», «еры», и твердые знаки на концах слов, Дзюдзиро начал читать почему-то с конца.
Скоро глаза Дзю привыкли, и перед его мысленным взором предстали картины славного прошлого:
«…уверяю тебя в полном моем досточтении.
В прошедшем своем письме к тебе, Ави, отец мой, я уже сказывал о том, как под именем казака Феодора Томилина, сопровождал я плененного Косцюшку долгим кружным путем до светлых очей матушки-императрицы.
Пользуясь сей великою оказией, я нижайше преподнес царице всероссийской Контракцию, подписанную Светлейшим Князем Потёмкиным. Лицо ее вмиг потемнело, однако более ничем не показала она была скорбь по смерти великаго человека и своего вернаго друга. Чеканя слог на немецкий манер, матушка-императрица подтвердила сию Контракцию, и тотчас отдала распоряжение в точнейшем исполнении оной.
Ждать же мне, с моею верною женою Цилей, пришлось почти три месяца. И если бы не помощь семьи графа Александра Васильевича Суворова, а особливо его дочери Натальи, то пришлось бы нам туго, поскольку в то же время у нас появился первенец.
Счастливо и неболезненно рожденный сын Миша стал нашей первой радостию. Его мы с моею супругою, не сговариваясь, сразу стали прозывать Михаською. И сейчас наш Михаська растет крепким и не по годам смышленым отроком.
Наконец, в феврале одна тысяча семисот девяносто пятого года, я вызван был ко двору, и мне торжественно вручен был решкрипт о пожаловании высочайшим повелением личного дворянства и поместья Малая Царевщина, что на Волге близ города Самары. И сим я был возведен в число равных, и оделен владением царским, поскольку сим имением владели во времена оные касимовские цари. В точности так, как отписано было в Контракции. Так исполнены были все условия той Контракции, каковая дала жизнь всем моим удивительным приключениям.
С тех пор минуло почти пять лет, которые я прожил, став простым русским помещиком. Здесь же Господь одарил нас одномоментно еще двумя сыновьями: Яковом и Тимофеем. Жизненная река моя, допрежь того бурлившая, утишилась, и стала спокойна, как великая русская река Волга.
И вот о чем я хочу сказать тебе, добрый отец мой, Ави! Мои жизненныя наблюдения за жизнью русских помещиков - наших соседей, привели меня к выводам преинтересным. Русский помещик не так уж далёко ушел от помещика польского! Та же леность и тщеславие, чревоугодие и пьянство. А особливо чванство перед низшими и лебезение пред высшим.
Единственно лишь то отличает русское государство от шляхетского – так это то, за что кладу я молитвы ежеутренне и ежевечернее. Это государь-император, стоящий надо всяким человеком, надо всяким сословием, и надо всяким законом. Это то, единственное, что как стальной стержень удерживает империю российскую от распада. Токмо лишь императорская власть может здесь ставить перед всем народом великия цели. А своею энергией и праведностью в намерениях, способна подвигнуть империю к достижению оных целей. Не будь императорской власти, Россия прескоро уподобилась бы Речи Посполитой, утонувшей на моих глазах в пучине разлада и распрей.
Отец мой, Ави! Спокойная жизнь моя заканчивается уже вскорости. Вчера прибыл человек от графа Суворова. Ляксандра свет Васильевич, бывый прогнан от лица новаго императора всероссийскаго, вновь всемилостивейше призван к службе. Ему предстоит славный, и, по убеждению моему, победоносный поход в Италию. Для чего понадобились и мои скромныя силы. Господь да будет мне в помощь! Аминь!"