95. Вся старая жизнь с её ценностями — это как музейные артефакты, которые ощетиниваются против нового всеми своими орудиями.
Эпизод: Приехал в Горький с Артамоновым. Приехал так, как с постели поднятый. Мать здесь. Ей что-то надо. А я хочу, не знаю в какую, дверь войти. Некоторые узнают меня. Да еще заблудился.
Очутился возле музея в Коврове, который расположен на месте военкомата и ощетинился орудиями разного калибра. Зашел внутрь. Здесь актеры, полуобнаженные, занимаются, репетируют. Одна из них, дева, со мной здоровается.
Едем из Горького в поезде. А денег у меня всего около пяти рублей. Этого на билет мало, поэтому едем без билета. Идет контролер. Тоже узнала меня как работника ЛР. Говорит, для ЛР скидка и в штрафе 75 процентов. Но все равно надо платить. Остановились на промежуточной станции. Платить надо в военном вокзале. А поезд уже тронулся. Отдает она мне мои пять рублей с мелочью. Ладно, говорит.
В Коврове поднимаемся с Артамоновым от сада Текстильщиков к клубу Ногина. Артамонов мороженое в чашечке покупает, я тоже – во второй раз. Последние деньги трачу. Хотя тошнит меня от него. Сетую, что как ушел из ЛР, в бедности живу, а не в почете.
1997. Эпизод возвращает меня во времени на две недели назад, когда мне пришла в голову мысль попытаться освоить новые рынки сбыта. До этого я возил книги в Москву, во Владимир, в Ярославль. Поехал в Горький. Сказано мне перед этим было, когда я к спонсорам ходил, мы сами справимся. Таким образом поездка моя была как бы санкционирована.
В Горьком, к моему великому удивлению, меня так приветливо встречали совершенно незнакомые мне руководители торговых организаций, что оставалось только радоваться. Приятно, когда тебя встречают так, словно солнце к ним явилось. Так говорила мне главбух «Горькийлифтремонта», когда я заходил к ней в кабинет. Очень легко заключили со мной два договора на сумму, достаточную для издания следующей книги и почти гарантировали реализацию. Мало того, одна заведующая, которая вдруг разговорилась, рассказала видение своей знакомой, когда та в голодное время хотела порешить своего ребенка и к ней явился Николай Угодник. Я уже знал, что такие случаи на моем пути возникают не случайно, и уверился в том, что иду по правильному пути. Но когда я загрузил товар в машину, чтобы везти в Горький, со мной стало происходить нечто. Вдруг сломалась педаль у велосипеда, а без велосипеда добираться до гаража мне тогда казалось довольно сложным делом. Сейчас я мимо своего гаража два раза в день хожу в сад пешком и делаю это очень легко, тогда же дойти пешком до гаража представлялось мне чуть ли не подвигом. Очень серьезный знак, решил я. Надо подумать над этим и, может быть, отменить поездку в Горький.
Ехать наперекор воле Духа, я точно знал, пустое занятие: что-нибудь обязательно случится: или машина, как тот осел упрямый, встанет поперек дороги, или вдруг в Горьком торговцы откажутся от своих слов и письменных обязательств. Когда Дух входит в этих людей, тогда он делает что хочет: как следствие, никакие договоренности и обязательства во внимание не принимаются. А машина натурально встала у меня поперек дороги недавно, когда я поехал к художнику Феде. Был он в это время в деревне Любец (под Ковровом), которая считалась творческой у нас: жили там летом и творили еще московский писатель Голицын и его родственные художники. Место уникальное: взгорье над излучиной реки. Вот уже должна бы и деревня показаться, но смотрю, свалка передо мной: не на ту дорогу заехал. Разворачиваюсь. Вдруг машина глохнет. И заводиться не хочет. Место пустынное, зима, вечер. Похоже, никто не ездит по этой дороге. Замерзнешь, пока дождешься помощи. Понимаю, дух устроил мне это зачем-то. Как раз о ХЛАМе мы только что говорили. А тут свалка. Мол, нечего тебе делать у Феди: если со стороны посмотреть, действительно, пьянка да разговоры ради разговоров. Взмолился я, не поеду к Феде, сразу обратно домой, только заведи машину. Поворачиваю ключ зажигания – заводится. И самым убедительным аргументом для меня в пользу отказа от поездки были слова: «Там меня нет».
Действительно, поразмыслив, пришел я к выводу, Нижний Новгород он потому и нижний, что внизу. Существуют такие места, о которых можно сказать, Богом забытые или проклятые. Есть белые места и есть черные, есть Чернобыль и есть Белгород, есть юги и есть северы.
Когда я ездил налаживать контакты в Нижний, то действовал, как действовал бы всякий, кто хочет сбыть товар. И все у меня нормально получилось. Но товар-то, я понимал, особый – духовные книги, поэтому не только вероятность прибыли должна стимулировать меня, но и духовный интерес у людей к моим книгам в данном месте. Если там нет Душ, которые надо поднимать, какой смысл везти туда литературу? И я не повез, выбрав требование духовного плана, а не коммерческий интерес.
Действовать по старому принципу, исходя только из земных существующих стимулов, делаю вывод, это архаизм для человека будущего. Если бы я выбрал коммерческий интерес, то, может быть, ничего бы со мной и не случилось плохого, может быть, я удачно реализовал бы товар, но это случилось бы лишь в единственном случае: если бы мой выбор совпал с планами моего Духа.
Когда у моего положительного Духа планы расходятся с моими, идущими от общего всем в коммерции образа действий, он спокойно отдает меня в руки Чёрта, который рад поиздеваться надо мной больше, чем над другими, поскольку я не отрицательный.
Отрицательные планово занимаются коммерцией вместе со своим Духом, который у них тоже отрицательный. Им разрешено все эти их дела двигать вперед, поскольку земной мир именно изо всего этого состоит. Разрешено всем. Их так много, что на всех не хватает мест: должность президента всего одна. Приходится им в соперничестве друг с другом довольствоваться тем, что остаётся. Чтобы не обидеть своих друзей, одесную престола постоянно расширяют те, которые победили. Поэтому чиновники и олигархи везде плодятся, как муравьи или слизни у меня в саду. Очень быстро процесс размножения у них идет: день-два после разорения гнезда – и они уже отложили свои яйца там же или в другом месте.
Был бы я отрицательный, мой Дух быстро продал бы мою продукцию не пойми кому, обогатились бы мы с ним и полетели бы дальше обогащаться. Так устроено Эго человека, на то оно и эго, что ему лишь бы, поскольку оно как водяная воронка, вращаться, захватывая в свое вращение всех подвернувшихся. Великими обособившимися Духами я называю тех, кто строил этот мир и теперь правит им. Обособленцы они все, которым пусть хоть и лужа это, как сказал Павел Г., но – своя.
Деньги – важное средство в деле вовлечения людей в круговорот старой жизни. Продавец хочет продать свой товар, не важно, какой товар, не важно, кому. Продавец солжет хоть двести раз, если это надо для продажи. У нас сейчас это свойство торговли выгодно продать демонстрируется наглядно. Все раньше смеялись над колбасой в СССР, которую, мол, делали из туалетной бумаги и в очереди выстраивались за ней. Сейчас этой колбасы на прилавках огромные километры, но из чего её делают – это вопрос: наверное, из того, что выгодно производителю и продавцу. Внучка просит у бабушки купить лимонаду. Бабушка отвечает, нельзя, опять будешь за живот держаться. Теперь, как раньше по полкило или по килограмму в упаковке продукт трудно найти, потому что выгодно упаковать четыреста граммов или девятьсот и продать по той же цене. Средств обмануть у нынешних Остапов столько, что куда там до них бедному советскому Бендеру с его четырехстами способами отъема денег у населения.
И не очень винит себя человек, когда обманывает: что делать, жизнь такая. А мысли эти, между прочим, от Эго, которое склоняет человека к воровству, чтобы в один прекрасный день предъявить ему счет: либо рассчитывайся, либо Душу закладывай, мол, выкупишь потом. В словах я излагаю то, что происходит с человеком не всегда так буквально, как у Фауста с Чертом у Гете.
Повторю, неизбежно любой человек вовлекается в круговорот выгоды, поскольку жить в этом мире хорошо только с деньгами. Участвует в этом вовлечении свое собственное Эго человека, у которого есть намерение отделиться от Души и тела с его физическим сознанием. Зависит Дух от них, поскольку действия его ограничиваются программой на развитие. Если получается у Эго вовлечь человека в выгодные дела, в которых надо поступиться совестью, его обособление обычно заканчивается успехом. Тогда Эго забирает волю у человека и творит с человеком то, что ему надо, иногда отдавая человека в аренду Чёрту. Выше у нас есть пример Виталия Синельникова, сознание у которого временами вообще отключается, хотя он продолжает куда-то ехать на машине. ТВ показывает случаи необъяснимых с точки зрения логики происшествий на дороге и в других экстремальных местах. Это Черт изгаляется над людьми, в том числе и надо мной, поскольку через меня ему тоже разрешено действовать Программой, ради описания всего этого безобразия.
В принципе, все люди, поскольку жить надо в этом мире, соблазняются и рано или поздно вляпываются в то, что им Черт подложит. В том числе вляпываются те, кто профессионально занимается духовными вещами. Священники (от слова свят), монахи, руководители духовных школ что бы ни говорили, как бы правильно ни проповедовали, все они, поскольку рано или поздно соблазняются на славу, деньги, становятся людьми Черта. Слава об Ошо Раджнише гремит по всему миру, много ашрамов он создал, куда люди приходят заниматься духовными вещами, но спрашивается, зачем ему 93 роллс-ройса, которые ему подарили в Америке?! Президента на Западе ограничивают в подарках, поскольку подарок может быть взяткой. Раджниша никто не ограничивает, как и Рокфеллеру его Бог не устанавливает норму.
Участие Черта во внешней жизни это не обязательно разгул и разврат. Чёрт любит и в монашеской рясе поиздеваться над верующими. Чёрт очень большой артист и юморист. Артист он такой органичный, что никто не заметит подвоха. Но как актер на сцене бывает заигрывается, так Черт прокалывается иногда. Некоторые актеры, особенно женщины, не выходят из своей приглянувшейся им роли и в своей конкретной жизни: говорят заученными фразами, которые оказывается, судя по всему, умнее их собственных.
Так и Чёрт, одеваясь в костюмы от Бога, в глазах людей может выглядеть таким умником, что прямо одна сплошная мудрость в его речах, как у Ширвиндта. Если присмотреться к таким мудрецам, то чертовы рожки очень скоро обнаружатся. И не замечает такой мудрец, что от него нехорошо попахивает. Не замечает потому, что отождествился человек с Чертом, а своё, как известно, не пахнет. На критику со стороны всегда у него найдется оправдание: мол, за проезд в общественном транспорте платить надо, за жилье платить надо… Без денег в России не проживешь: Россия не Индия, шесть лет под деревом боддхи не просидишь, замерзнешь.
Служители-духовники, которым Чёрт уже не один раз намекнул, что они вляпавшиеся, стараются найти компромисс между совестью, если она еще есть, и своей жизнью. Становятся, как следствие, снисходительными к себе. Теперь они словно бы еще больше верят в Бога, чуть не на каждом шагу повторяют, на всё воля божья. И Чёрт помогает им успокаивать свою совесть мыслями, что служителю культа, в сравнении с простыми смертными, делается скидка, что касается ответственности за грехи, а иные грехи и вовсе прощаются.
Иоанн Грозный, убивая, оправдывал себя тем, что делает он это ради создания централизованной власти, без которой России не выжить в агрессивном мире. Однако не всё поддавалось оправданию. Участвовал он лично в допросах, пытая и убивая. При этом чувствовал, как вовлекается в поток явно зловоротных энергий, так как сладострастие, испытываемое при этом, слишком уж глубоко прожигало его нутро. Оттого и устраивал он грандиозные искупительный молебны в Александровской Слободе. Намерение, вроде бы, положительное, но, поскольку без Чёрта и здесь не обходилось, то превращались все его стояния на коленях по шести часов кряду в шутовство. Это крайний пример, как вляпавшийся старается оправдать себя и в конце концов оправдывается перед собой даже при такой глыбе грехов, как у Иоанна.
Все служители, в том числе Христос, когда он посылается на землю как в командировку, не выходят за пределы власти Иерархии Тьмы. Поэтому Повелители мира сего так или иначе заботятся о своих подданных. То есть и деньги какие-то на их содержание появляются у них иногда, и чувства как-то удовлетворяются. Напомню, апостолу Павлу по его просьбе Бог женщину послал, а у Иисуса Христа Магдалена была под боком, которая, как говорят специалисты, не могла бы ходить в их группе, по еврейским представлениям, если бы не была женой Иисуса. Плюс как раз именно она встретилась Иисусу первой на дороге после его воскресения. И даже евангелие было от Магдалены, но не сочли нужным будущие составители избранного вставить её текст в канонический новый завет.
Представить, что кто-то самый что ни на есть святой-рассвятой может служить в этом порочном мире, совсем не пачкаясь, трудно. Энергия здесь везде такая, что либо ты отвечаешь общим требованиям её, либо она тебя не принимает. А когда она не принимает, человек остается в одиночестве и, как следствие, испытывает тоску.
Теоретически, вроде бы, всё просто: живи по заповедям – и ни один черт до тебя не достучится. А практически святость в этом мире воспринимается с таким пиететом, что остается лишь молиться на неё как на недосягаемую вершину. Образцы святости создаются, как ранее я об этом говорил, искусственным путем, именно с этой целью, чтобы люди молились на них. Николай Угодник угодил, о Серафиме Саровском я читал, вспоминаю себя на уровне веры, с таким восхищением, что ни слова сказать, ни пером описать. Лишь потом догадался, что вкладывается во все эти истории энергия если не эйфории, то пиетета точно.
В результате, пришел я к выводу в 1997 году, что резко перейти от существующего ныне образа жизни к новому это почти что смерти подобно. Нужен переходный период и, соответственно, переходные тела уже несколько из другой Материи, которая не тянула бы, как нынешняя, за горло под воду. Плюс нужна энергия вспомоществования, способная перекрывать мотиваторы старых определяющих жизнь энергий.
Нужно, чтобы сердце не захватывалось старыми энергиями слишком. Всю систему функционирования организма надо переделывать. Так надо переделывать автомобиль, если вдруг в баке оказывается более чистое топливо. Старый двигатель на новом топливе с более высоким октановым числом работать некоторое время будет, но скоро прогорят поршни.