Подонок

Антипа Холодов
Сегодня я опять погубил цивилизацию. Ну, не цивилизацию, а, наверное, город. Ну не город, по крайней мере деревню. Я убил всех её жителей, в том числе женщин и детей. В том числе – не родившихся.
Муравьи достали моих близких. Вернее – мою жену. Она очень нервничала, когда на даче – они ползали по компьютеру и вообще – везде в доме. Мне было поручено достать яд и уничтожить ползунов.
Мураши в общем-то ничего плохого не делали – они просто жили, везде куда только могли заползти, и были совершенно не в курсе нервов моей супруги. Мне лично они ничего плохого не сделали, и я, полный внутренних противоречий, отправился в сад поливать цветы. На клематисах я обнаружил тлю. Блин – еще вчера ее там не было! И тут осенило меня – тля – домашнее животное муравьев! Мои любимые, великолепные клематисы – пожираемы муравьиными козами!
Я залез в сарай и нашел яд. Яд был бледно сиреневого цвета, сухой, мелкими катышками. В шести литровой пластиковой бутылке я растворил (с превеликим трудом) пакетик отравы, и пошел убивать.
Город я нашел не сразу – следов муравьиных нигде не было – обычно это песочные кучки, но в конце концов, обнаружил поселение, подняв резиновый коврик у беседки. Город был как на ладони, муравьи даже не озаботились тем, чтобы обустроить помещения под землей. Между камнями лежали муравьиные яйца – большие, из которых должны были выйти муравьиные матки – продолжательницы рода, маленькие – из которых появлялись муравьи – работяги. Паника, возникшая в результате открытия коврика, была ужасна – мураши забегали с бешеной скоростью, то скрываясь в подземных ходах, то снова показываясь на поверхности. Я кинул коврик на место и пошел за орудием убийства.
Когда через минуту я принес отраву, я обнаружил, что все яйца маток уже перенесены в подземелья. Увы, от отравленной воды это их не спасло. Отверзлись хляби ядовитые, и бурным потоком смыли насекомых и оставшиеся «трудовые» яйца внутрь планеты. Снова и снова я поливал ядом город, и отрава, бурля, текла по подземным ходам, уничтожая все живое, и будущее живое. Опорожнив сосуд скорби, я швырнул коврик на место и пошел обедать.
Минус в карму.