В черновике «Путешествия в Арзрум» Пушкин пишет: «По возвращении моем напечатал я одну из глав «Евгения Онегина», писанную года три прежде. В «Северной пчеле» неизвестный Аристарх меня побранил, не на шутку, ибо, говорил он, мы ожидали не «Евгения Онегина», а поэмы на взятие Арзрума. Почтенный «Вестник Европы» также пороптал на певунов, которые не пропели успехи нашего оружия».
Под «неизвестным Аристархом» Пушкин имеет в виду Фаддея Булгарина, который так писал о VII главе «Евгения Онегина»: «Итак, надежды наши исчезли! Мы думали, что автор «Руслана и Людмилы» устремился на Кавказ, чтоб напитаться высокими чувствами поэзии, обогатиться новыми впечатлениями и в сладких песнях передать потомству великие подвиги русских современных героев. Мы думали, что великие события на Востоке, удивившие мир и стяжавшие России уважение всех просвещенных народов, возбудят гений наших поэтов — и мы ошиблись! Лиры знаменитые остались безмолвными, и в пустыне нашей словесности появился опять Онегин, бледный, слабый... Сердцу больно, когда взглянешь на эту бесцветную картину! …Все вводные и вставные части… так ничтожны, что нам верить не хочется, чтоб можно было печатать такие мелочи! Разумеется, что как в предыдущих главах, так и в этой автор часто говорит о себе, о своей скуке, томленье, о своей мертвой душе (см. стр. 9, стих 3)… Великий Байрон уж так утомил нас всеми этими выходками, что мы сами чувствуем невольное томление…». («Северная пчела», 1830 г., № 35).
Заметим, что всё это – о Седьмой – Московской - главе «Евгения Онегина».
В «Вестнике Европы» (1830, № 2) Надеждин писал о том, что в связи с войной 1829 г. «ни один из певунов, толпящихся между нами, не подумал и пошевелить губ своих!».
Кроме того, официальный военный корреспондент «Северной пчелы» И. Радожицкий, описывая занятие Арзрума, так кончает свою корреспонденцию: «Дальнейшие подробности об Арзруме, ежели буду иметь время, сообщу вам в последующих письмах; но скажу вам, что вы можете ожидать еще чего-либо нового, превосходного от А. С. Пушкина, который теперь с нами в Арзруме» («Северная пчела», 22 августа 1829, № 101).
И, наконец, сам Паскевич в 1831 г. в письме к Жуковскому: «Сладкозвучные лиры первостепенных поэтов наших долго отказывались бряцать во славу подвигов оружия. Так померкнула заря достопамятных событий Персидской и Турецкой войн». *
Это и есть – в сказке – ожидание от Пушкина-Ивана – Жар-Птицы ( птицы Славы) для царя, - которую он совсем не собирался ему привозить!
Сергей Ефимович Шубин в своей работе под заглавием «Элементарно, Ватсон!»** очень верно подметил, что только при выезде Дурака на это задание, на задание по поимке Жар-Птицы, автор употребляет слово «поход». Конёк говорит Ивану:
Ты к царю теперь поди
И скажи ему открыто:
"Надо, царь, мне два корыта
Белоярова пшена
Да заморского вина.
Да вели поторопиться:
Завтра, только зазорится,
Мы отправимся, в поход".
А слово «поход» в то время значило только одно – организованное передвижение войск, либо эскадры; то есть – «военный поход». ***(Туристических тогда ещё не было, да и в театр «походами» не ходили!).
Пушкин в этот поход отправился добровольно. Однако, вполне возможно, что заставило его отправиться в него полицейское дело прошлого, 1828, года, о стихотворении «Андрей Шенье», к которому ещё и добавилось дело о «Гавриилиаде». После этого за Пушкиным был установлен тайный полицейский надзор, не снятый с него до конца жизни. Вот и ехал – от полицейского надзора, - который, правда, всё равно последовал за ним… То есть, так или иначе – спровоцированный царской «волей» («неволей») и причина этого поступка изначально лежала в листочке со стихами из «Андрея Шенье», озаглавленными одним «любителем поэзии»**** (убивать надо таких любителей!) – «На 14 декабря». То есть, так же – в том же самом Пере Жар-Птицы – Пере Славы…
Заметим, что посылая Ивана за Жар-птицей, царь в первый раз здесь называет его "холопом".
Продолжение:
http://www.proza.ru/2019/08/08/1324
* Ю.Н. Тынянов. О «ПУТЕШЕСТВИИ В АРЗРУМ».
**Сергей Ефимович Шубин. Элементарно, Ватсон!
http://www.proza.ru/2015/05/02/1569
***«Армия выступила в поход»; «Таким образом видел я блистательный поход, увенчанный взятием Арзрума»./ А.С. Пушкин. Предисловие «Путешествия в Арзрум».
****Учителем А. Ф. Леопольдовым.